Тайное не станет явным

Тайное не станет явным

Радетели официальной теории заговора обычно со здоровой долей сарказма спрашивают «альтернативщиков»: если эта операция была спланирована властями, то каким образом удалось сохранить ее в тайне? Ведь в заговоре должны были принимать участие сотни, если не тысячи людей! Наверняка какая-нибудь информация просочилась бы.

Это одно из самых распространенных заблуждений относительно любого заговора. Начнем с того, что у США долгая и успешная история проведения сверхсекретных операций, и спецслужбы очень хорошо знают, как заставить людей молчать. Более того, сотня и даже тысяча человек для них – это, что называется, «семечки», учитывая масштабы деяний прошлых лет. Два наиболее ярких примера – это Манхэттенский проект и Эйр Америка (Air America).

Манхэттенский проект по созданию атомной бомбы растянулся с 1941-го по 1946-й год. В нем было задействовано более 100 000 человек, работавших на 30 базах в США, Канаде и Великобритании. Несмотря на масштабность и продолжительность, проект удалось сохранить в тайне, и ни одно слово не просочилось за его пределы.

Air America – название авиакомпании, которая на протяжении 26 лет (с 1950-го по 1976-й год) тайно находилась в ведении ЦРУ и использовалась для войны с коммунизмом в странах Юго-Восточной Азии и секретных войн США в Лаосе и Камбодже. В середине 1960-х годов, самых интенсивных для авиакомпании, ее парк составляли более 200 самолетов, чем мог похвастаться далеко не каждый коммерческий авиаперевозчик, а количество задействованных работников насчитывало порядка 15 тысяч, многие из которых являлись иностранными гражданами. За 26 лет существования проекта общее количество служащих наверняка приближалось к той же сотне тысяч. И снова был соблюден режим строжайшей секретности. Официально Air America перестала существовать 30 июня 1976 года.

Ральф Рене пишет:

Рядовому человеку трудно поверить в колоссальный правительственный заговор, потому что секреты, даже маленькие, хранить трудно. Человек представляет себе тысячи задействованных людей и полагает, что невозможно заставить их молчать вечно. Но любой, кто знает про Эйр Америка, не должен удивляться, поскольку там весь персонал делился всего на два типа: те, кто молчит, и те, кого заставили молчать.

Как ни парадоксально, именно сложность подобных операций облегчает сохранение их в тайне. Если вдуматься, то это вполне объяснимо. Ведь чем сильнее структурирован проект и чем больше подразделений в него входит, тем меньше шансов, что сможет «выплыть» цельная информация. Применительно к нашему конкретному случаю, весь сценарий 11 сентября знали лишь несколько человек – те, кто его разрабатывал и руководил им. И можно не сомневаться, что это были проверенные и надежные люди, которые умели держать язык за зубами. Не говоря уже о том, что разглашать что-либо точно не входило в их интересы. Все остальные знали ровно столько, сколько им было положено для успешного выполнения их части миссии. Не видя полной картины, исполнители среднего и низшего звена, даже если и пытались задуматься, то вряд ли могли просчитать, для чего они делают то, что им велено. Кроме того, существует проверенная временем и потому безотказная формулировка «национальная безопасность», где задавать лишние вопросы вообще не принято, а уж, не дай бог, что-то кому-то рассказать на стороне – это равносильно едва ли не подписанию себе смертного приговора. А более догадливых, кто был в состоянии до чего-то сам додуматься, можно всегда заставить молчать различными способами, не раз успешно опробованными в других секретных проектах.

Дэйвид Гриффин приводит пару примеров:

Многих людей можно заставить молчать одним лишь приказом, одновременно дав понять, что в случае его нарушения они будут отправлены в газовую камеру, в тюрьму или как минимум лишатся рабочего места. Если кому-то эти меры покажутся недостаточными, то можно применить угрозы их семьям. Например, так: «Джо, если ты все же решишь связаться с прессой, то я даже не знаю, кто сможет защитить твою жену и детей от какого-нибудь маньяка, разозленного сделанными тобой заявлениями...» Многие ли из скептиков, уверенных, что всегда найдутся осведомители изнутри, готовы разгласить конфиденциальную информацию, зная, что тем самым они подвергают опасности себя и свои семьи?

Кроме того, и сама пресса не горела особым желанием связываться с осведомителями. А если бы даже такое и произошло, вряд ли СМИ рискнули бы выпустить подобную информацию.

Далее Гриффин иронично замечает:

Если у США есть и другие секретные проекты на сегодняшний день, то мы о них не знаем по определению!

Один бывший агент ЦРУ так описывал методы «внушения» при проведении секретных операций:

Ваш взгляд будет всегда устремлен только вниз. Не смотрите, не разговаривайте, не признавайте никого из персонала. Вам запрещено видеть, касаться или работать с чем-либо, не являющимся непосредственно частью вашего задания. Вы никому не скажете, не напишете и не передадите ни в каком виде время, дату, место, причину, объекты или агентства, участвующие в операции, равно как и само ее существование. Вы ничего не знаете, вы ничего не видели, вы ничего не слышали, вы ничего не делали, вас здесь не было, и для вашего же блага и блага вашей семьи и страны вы навсегда сотрете все воспоминания. Это никогда не происходило!

Данные слова, определенным образом сказанные в специально созданной обстановке, многократно повторенные, а зачастую и подкрепленные психотропными препаратами, впечатываются на уровне подсознания. И многолетний опыт это только подтверждает.

Таким образом, предположение о том, что кто-то обязательно выдал бы информацию о готовящейся операции, как минимум иррационально. А для самых пытливых умов необходимость совершать определенные действия на всякий случай объяснялась военными учениями, которые в большом объеме проводились в северо-восточном секторе страны утром 11 сентября 2001 года.