Эмоциональная система убеждений

Эмоциональная система убеждений

Каждый день вокруг нас происходят события, которые так или иначе влияют на нашу повседневную жизнь и дальнейшую судьбу. События, непосредственными свидетелями и участниками которых мы являемся, нами воспринимаются через призму нашего жизненного опыта, убеждений, чувствительности, житейских принципов, предпочтений и целой гаммы всевозможных психологических, морально-этических и эмоциональных факторов, то есть заложенной в нас «программы».

Американский инженер, исследователь и писатель Ральф Рене (Ralph Rene), с которым я имею честь быть знакомым лично, ввел такое понятие как «эмоциональная система убеждений» (ЭСУ). Он пишет:

Эмоциональная система убеждений является неким обобщением нашей внутренней философии и формируется в результате жизненного опыта. Нашаличная философия является скорее эмоциональной, поскольку многое из того, во что мы верим, не всегда логично. Более того, она может совершенно противоречить логике, но тем не менее мы на ней основываем наши жизненные решения.

ЭСУ вживляется в нас в раннем детстве путем культурного постижения мира и авторитарного давления со стороны общества. Добавьте к этому раннее обучение (чему нас учат или не учат) и влияние родителей. Это – процесс, благодаря которому мы, в конце концов, умеем отличать хорошее от плохого, добродетель от зла, успех от неудачи и кал от гуталина.

Вы никогда не задумывались, почему человек из страны «третьего мира», одетый в изорванные штаны, может быть доволен жизнью, хотя у него ребра торчат наружу от недоедания? Как ему может быть хорошо, если он знает, что те многочисленные дети, которых он произвел на свет, будут такими же бедными, как и он? Причина в том, что в его обществе наплодить столько потомства означает быть успешным. Логично? Нет! Эмоционально удовлетворяюще? Да!

Наша ЭСУ далее усилена образованием, которое продолжается до полного развития критического мышления и созревания логических центров. Наши запечатленные взгляды могут меняться от поколения к поколению, от страны к стране, от района к району. Эти влияния обуславливают разницу в нашей философии в зависимости от пола, религии, общественного статуса, рода деятельности и даже физических и умственных данных. Как я уже говорил, ЭСУ представляет результат нашего жизненного опыта. Нет двух одинаковых жизней, поэтому наши внутренние философии также индивидуальны, как и отпечатки пальцев. Но в отличие от папиллярных линий, личные философии на протяжении жизни могут меняться, пусть и незначительно, – это реакция на каждодневный опыт, который фильтруется и сравнивается с уже имеющимся.

Наша ЭСУ способна к изменениям в очень незначительной степени, и зависят эти изменения от сущности информации и логики человека. Древняя пословица «нельзя обучить старую собаку новым трюкам» происходит именно отсюда, поскольку перемены будут медленными и очень незначительными. Но ни мозг, ни компьютер не могут действовать за очерченными рамками, будь то ЭСУ человека или операционная система компьютера. ЭСУ контролирует нас и определяет, о чем нам думать, какую логику мы можем применять для принятия решений и какие факты принимать во внимание.

Итак, подведем итог. Для человека эмоциональная система убеждений – то же, что для компьютера операционная система: она очерчивает рамки, в которых его сознание может оперировать. ЭСУ определяет, как запрограммирован его мозг, каким образом организовано его мышление, как воспринимается окружающая действительность и как обрабатывается полученная информация.

Одно и то же событие, в зависимости от тонкой настройки ЭСУ человека, может восприниматься совершенно по-разному. Самый банальный пример, который приводится, как правило, в виде анекдота, – это разница между оптимистом и пессимистом: первый видит стакан наполовину полным, второй – наполовину пустым. Несмотря на то что суть от этого не меняется – и в том, и в другом случае мы имеем стакан, на 50 % наполненный водой (или другой жидкостью – кому что ближе), – описательный образ этого стакана разнится.

Вот еще один пример, и опять на основе старого анекдота. Ведь анекдоты – это не что иное, как ироничное отображение нашей действительности. Собака напала на ребенка во дворе дома. Мимо проходили два футбольных болельщика, которые спасли ребенка, камнями и палками отогнав собаку. Корреспондент местной газеты подошел к смельчакам: «Ребята, вы такие молодцы! А давайте я про вас напишу статью – про то, как два динамовских болельщика мужественно спасли ребенка от нападения собаки». Ребята ответили: «Давайте, только мы спартаковские, а не динамовские болельщики». На следующий день в газете появилась заметка: «Два болельщика „Спартака“ зверски забили собаку во дворе дома».

Давайте проанализируем ситуацию. Собака напала на ребенка, двое болельщиков ее отогнали и спасли ребенка. Это – данность эпизода, то есть реальный неоспоримый факт. Все остальное есть интерпретация. Сказать точно, что именно произошло, могли только непосредственные свидетели, видевшие этот эпизод от начала и до конца. (Кстати, здесь может возникнуть еще один вопрос – что считать началом эпизода? А не спровоцировал ли ребенок нападение собаки? Может быть, он дразнил ее? Или отобрал косточку, которую она собиралась погрызть? Возможности поистине безграничны, но мы не будем копать так глубоко.) Однако даже непосредственные свидетели увидят эпизод каждый по-своему. Именно здесь и вступает в действие наша ЭСУ Кому-то симпатичнее дети. Кто-то больше любит собак. То есть один и тот же эпизод можно трактовать совершенно по-разному. Не зря ведь говорят – каждый видит то, что хочет видеть.

Те, кто не видел происшествия своими глазами, вынуждены руководствоваться информацией из газеты. Даже если предположить, что журналист пытается быть объективным и беспристрастным, он все равно любую ситуацию пропускает через свою ЭСУ, после чего заметка проходит через ЭСУ главного редактора и только потом появляется в газете. Обыватель открывает газету и видит информацию, последовательно трансформированную посредством двух разных ЭСУ, причем главный редактор не являлся свидетелем, а был вынужден работать с тем, что написал журналист, руководствовавшийся собственной ЭСУ. Затем читатель пропускает все прочитанное через третью ЭСУ – свою, и только теперь усваивает полученную информацию.

Не будем забывать при этом, что мы сделали очень серьезное и не менее сомнительное допущение о беспристрастности журналиста. В нашем же случае он явно симпатизировал «Динамо». Кроме того, мы все понимаем, что «независимая пресса» – понятие мифическое, поскольку газета обычно освещает события по спущенной сверху «программе партии», то есть подвержена цензуре. Так что можно себе представить, насколько отличается информация, усваиваемая читателем, от того, что на самом деле произошло!

И последний, но очень важный нюанс истории с собакой. Если опустить одну «незначительную» деталь эпизода, то он не просто искажается, а меняет смысл на прямо противоположный. Обратите внимание, что в заметке, которая вышла в газете, нет ни слова про то, что собака напала на ребенка...

Данный текст является ознакомительным фрагментом.