Писатели на колесиках

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Писатели на колесиках

О культуре чтений

Октябрь – месяц Литературы. В Стокгольме назовут имя литературного лауреата Нобелевской премии, в Лондоне объявят победителя Букера, во Франкфурте пройдет главная книжная ярмарка. Значит все это, помимо прочего, что число встреч писателей с читателями резко возрастет – концентрация литературных чтений в октябре одна из самых высоких в году.

Помню, как один очень известный писатель, лауреат всяческих премий и действительно замечательный прозаик, на мой вопрос, рад ли он своему грядущему чтению в одном из московских книжных магазинов, отвечал с дрожью в голосе, что большего унижения он в жизни не испытывал. И отказаться нельзя: обязательства перед издателями.

Сначала я и не поняла, в чем дело, но потом вспомнила. Вспомнила, когда шла однажды по большому книжному и услышала в динамики, что как раз в эти самые минуты свою книгу представляет… дальше следовало имя известнейшего телеведущего. Оглянувшись вокруг, я увидела и героя дня: известнейший телеведущий стоял в полном и кошмарном одиночестве. Он сжимал в руках ненужный микрофон и ничего в него не говорил. А кому говорить? Пустоте? Нет, изредка к нему все же подходили люди, просили подписать книгу, но на этом контакт с читателями кончался. Подобные сцены я наблюдала потом не раз: и в магазинах, и на книжных ярмарках в ВВЦ, чего уж там – со временем и сама не раз через это проходила. И долго еще не понимала, почему писатель, точно клоун, должен стоять зажатый меж ярмарочных стендов и нервно призывать проходящих познакомиться со своим творчеством. Какой в этом культурный или коммерческий смысл? В результате-то за час мук продается десять, окей, в хлебные дни пятнадцать книжек.

Кое-что прояснилось, когда я увидела, как дело обстоит, например, в маленьких немецких городках.

Книжный магазин трубит о предстоящем выступлении задолго и повсюду, в том числе размещает объявления в местных газетах. И когда наступает час икс, не заталкивает писателя в угол, а освобождает все магазинное пространство, раздвигает прилавки (поэтому они обязательно на колесиках!), расставляет стулья. Публика, не меньше 30–40 человек всех поколений, чинно рассаживается. Писатель читает отрывки из книги, которую представляет, отвечает на вопросы, а в конце вечера получает от владельцев магазина стакан красного вина и… гонорар. В среднем 300 евро. Если же его книжки, тут же выставленные, в этот вечер хорошо продавались, то и больше. Многие молодые немецкоязычные писатели оттого и могут существовать на литературные заработки, что добрую половину их составляют как раз гонорары за чтения. Их даже у среднеуспешного автора в первые полгода после выхода новой книги бывает не меньше двух десятков в месяц по стране. Так что все просто: в самом жанре литературного чтения нет ничего плохого. Особенно когда этот жанр доведен до светлого и уютного совершенства, как в тех же немецкоязычных странах, где традиция таких встреч очень давняя и общение с писателями – органичная часть читательской культуры.

Конечно, и у нас пространства, где чтения проходят в похожей обстановке, стали появляться. Но даже там, где гостей рассаживают на стулья и приглашают заранее, нередко веет дух бессмысленности происходящего. Ведь не в том же этот смысл, чтобы писатель пригласил на чтения своих друзей (что чаще всего и происходит), а в том, чтобы пообщался с незнакомыми ему читателями. И значит (если, конечно, хотим), культуру литературных чтений нам еще только предстоит взращивать, тихо и терпеливо: поливать, удобрять, подстригать веточки. Но для начала обязать все книжные магазины закупить прилавки на колесиках.