Отношение к национальным и религиозным движениям

Отношение к национальным и религиозным движениям

В свете изложенного подход ответственной оппозиции к представителям этноконфессиональных движений, выступающих (разумеется, исходя из своих собственных интересов и мотиваций) против правящей бюрократии либо используемых ею в своих корыстных политических интересах,[25] но жаждущих освобождения от этой унизительной, а часто и просто опасной зависимости, должен быть исключительно прост и утилитарен.

Представителей национальных и религиозных движений следует четко и последовательно разделять на желающих жить в составе единой России, сколь угодно видоизмененной и модернизированной, и на желающих ее распада и уничтожения, в том числе и в ходе выделения из нее соответствующих национальных государств.

Первые, даже если стремятся паразитировать на основной части российского общества, используя наработанные навыки психологического давления, «битья на жалость» и изуверского применения в повседневной жизни четкого разделения окружающих на «своих» и «чужих», являются объективными союзниками здоровых сил России не только сегодня, но и в отдаленной перспективе. Соответственно, они являются естественными партнерами и для ответственной оппозиции – недаром правящая бюрократия последовательно прилагает поистине титанические усилия для того, чтобы вбить между ними клин и как можно сильнее опорочить одних в глазах других.

Позитивность всех без исключения сил, искренне стремящихся к сохранению территориальной целостности России, вызвана их правильным отношением к главному вопросу современности и к главной сегодняшней угрозе – угрозе распада страны. Склонность же некоторых из них к паразитированию во многом объективно обусловлена низким уровнем их развития, в том числе экономического, а в индивидуальном плане зачастую и интеллектуального, попросту не оставляющей им иных способов приемлемого выживания. В этой части указанная склонность представляется вполне извинительной до тех пор, пока государство не предоставит им возможностей развития и прогресса – разумеется, без стимулирования иждивенчества и исключительно в качестве неотъемлемого элемента единого общероссийского организма.

Представители этноконфессиональных движений, выступающих против правящей бюрократии ради не укрепления, но разрушения России, по названной же причине не могут быть признаны даже временными союзниками ответственной оппозиции. Это наши объективные и непримиримые враги, содержательный компромисс с которыми невозможен по элементарной, своего рода биологической причине: эти силы действительно, без какого бы то ни было преувеличения, стремятся к нашему уничтожению.[26]

Существенная опасность, связанная с ними для ответственной оппозиции, заключается в том, что правящая бюрократия будет пытаться, а точнее, уже пытается выпихнуть части ответственной оппозиции на линию непосредственного столкновения с этими силами и, эксплуатируя ее естественный патриотизм, прикрыться ею и истощить ее в своих собственных целях. В этом случае, фактически поставив ответственную оппозицию на службу себе и отчасти подчинив ее, правящая бюрократия к тому же затушует в глазах общества отличие оппозиции от себя и тем самым, по крайней мере, частично, дискредитирует ее. Элементы этой политики мы видим с осени 2005 года; весьма ярко они проявились в опосредованной организации «Правого марша» 4 ноября (хотя он, конечно, имел и прямо провокационные цели, связанные с дискредитацией патриотической оппозиции как «фашистов», в том числе в лице Запада, и в разрушении ее партнерства с либеральной оппозицией).

Опасность выталкивания патриотической оппозиции «на первый план» борьбы с сепаратистами и превращения ее таким образом в своего рода «пушечное мясо» весьма серьезна и актуальна, и ее следует избегать вплоть до тех пор, пока уклонение от сотрудничества с правящей бюрократией не начнет наносить прямого, явного и долгосрочного вреда нашей Родине – тогда уже придется пойти на жертвы. Ясно видя провокации наших ничтожных и омерзительных оппонентов, влекущих Россию к новой революционной катастрофе, мы не должны забывать, что будем как оппозиция иметь право на существование только до тех пор, пока будем служить не собственному самолюбию или стремлению к власти и даже не собственным представлениям об истине, но исключительно интересам нашего общества.

Силы, выступающие против правящей бюрократии не как внутреннего врага России, но как ее части, являются для ответственной оппозиции не более чем временными, неустойчивыми и крайне опасными попутчиками. Следует помнить, что они способны нанести удар в спину в любой момент, выбранный даже не ими, а их зарубежными лидерами и организациями (а в целом ряде случаев – и самой этой правящей бюрократией), исходя из их собственных представлений, возможно, вовсе не имеющих отношения к российским реалиям.

Их можно и должно пытаться использовать, но отстраненное партнерство по отдельным вопросам не может перерастать ни во что большее, не говоря уже о политическом союзе.

Ни о каком сотрудничестве с ними, влекущим за собой обязательства перед ними, пусть даже и исключительно морального плана, не может быть и речи. Следует понимать, что сам факт появления таких обязательств объективно, помимо желания ставит имеющего их на грань измены Родине.

Именно на основе этого до обидного простого критерия и следует подходить ответственной светской оппозиции как к разным факторам растущего исламского самосознания, так и к разным течениям и даже отдельным группам в современном российском исламе (да и в других религиозных силах).

Так, безусловными союзниками являются обращающиеся к активному исламу в результате столкновения с социально-экономическими и политическими проблемами, приобретающими в ряде случаев выраженный этноконфессиональный или национальный характер. (В качестве примера последнего можно привести то, что получивший широкую известность «зачищенный» милицией город Благовещенск населен преимущественно русскими и татарами, в то время как милиционеры были, по имеющейся информации, в основном башкирами; в результате обыденный для современной России акт террора силовой олигархии в отношении мирного населения способствовал обострению межнациональных проблем.)

Весьма часто людей приводит к активному исламу поиск идеологических оснований повседневной жизни и жажда справедливости, также вызванный неадекватностью власти, хотя и в более мягкой ее форме: не ущемляющими репрессивными действиями, но органической неспособностью представить людям жизненно необходимую им позитивную перспективу. Если эти люди не перешагнули грань, отделяющую стремление к улучшению России от стремления к ее разрушению (а в силу репрессий правящей бюрократии, провокаций экстремистов и общего отчаяния такое происходит все чаще), они также являются объективными союзниками ответственной оппозиции.

Все же проявления внешней экспансии или по-человечески понятного, а часто и объективно обусловленного, неизбежного внутреннего отчаяния, направленные на дробление России и ее вовлечение в глобальную исламскую цивилизацию (в частности, на реализацию проекта всемирного халифата или на создание теологического государства), являются для ответственной оппозиции безусловно враждебными.

При этом ответственная оппозиция не должна повторять трагической ошибки государства, которое работает не с исламом и внутри ислама, а против или, по крайней мере, извне ислама, что только раздражает мусульман, способствует росту популярности наиболее экстремистских элементов и весьма существенно обостряет и без того исключительно серьезную и опасную проблему.

Ни при каких обстоятельствах не следует забывать, что интеграция различных этноконфессиональных групп в единую и в определенной степени новую российскую нацию является объективной стратегической целью ответственной оппозиции. Более того: принципиальная возможность этого является колоссальным и при этом объективно обусловленным политическим преимуществом разумной оппозиции перед разлагающейся на глазах, захлебывающейся от собственной коррупции правящей бюрократии!

Между тем достижение этой цели в принципе невозможно без скорейшего осуществления (или как минимум начала осуществления) аналогичной интеграции в рамках самой ответственной оппозиции. Да, такая интеграция по понятным причинам потребует от многих ее нынешних эгоистичных лидеров существенных уступок и даже ограничения своего влияния, однако даже с сугубо эгоистической точки зрения за счет увеличения совокупной мощи оппозиции они приобретут неизмеримо больше утраченного.