Недопустимость замалчивания этноконфессиональных проблем

Недопустимость замалчивания этноконфессиональных проблем

Традиционный анализ нарастания социально-политической напряженности, проводимый стандартными политологическими методами, как правило, последовательно игнорирует неуклонно обостряющиеся этноконфессиональные проблемы современной России.

Представляется, что в первую очередь это связано не с некоторым несовершенством указанных методов (которое, безусловно, имеет место), но с утратой в ходе деградации российского общества относительно сложных и, соответственно, адекватных методик, а также, что исключительно важно, с особенностями мировосприятия применяющих его специалистов.

С одной стороны, светское сознание автоматически отстраняется от учета практического политического значения национальных и тем более религиозных различий, стыдясь их как варварских и примитивных. С другой, существенное значение имеет и инстинктивное стремление сохранить своего рода либеральную целомудренность, избегая всякого, даже мысленного упоминания заведомо неполиткорректных национальных и религиозных различий.

Это стремление качественно усиливается и закрепляется сотрудничеством с развитыми странами Запада, представители истеблишмента которых агрессивно отторгают всякие попытки учета практического значения этих различий, а зачастую даже их формальное признание и потому весьма последовательно и целенаправленно навязывают заведомую неадекватность обществам, сталкивающимся с этими проблемами, – как представляется, далеко не всегда бескорыстно.

Существенным фактором замалчивания остроты этноконфессиональных проблем является еще и исключительно высокое качество жизни современной российской элиты, замечательно научившейся отгораживаться от чудовищной в своей безысходности и трагичности повседневной жизни собственного общества.

Богатые белые мужчины, передвигающиеся под надежной охраной между надежно охраняемыми офисами и надежно охраняемыми дорогими ресторанами в центре Москвы, а также надежно охраняемыми поселками на Рублевке, в силу самого своего образа жизни и круга общения в принципе не способны адекватно оценивать остроту и многообразие устойчивых конфликтов в современном российском обществе. Тем более не способны они воспринять уровень и темпы его дебилизации – причем не только молодежи, но и тех самых взрослых, которые еще несколько лет назад оставались вполне разумными.

Между тем именно эти люди, для которых серьезность этноконфессиональных проблем (как, впрочем, и многих других) по вполне объективным причинам остается недоступной, непосредственно управляют нашей страной и определяют не только направления ее развития, но и вопросы, в наибольшей степени волнующие российское общество и наиболее активно обсуждаемые им.

Для самых широких слоев общества (хотя в первую очередь, конечно, для интеллигенции) замалчиванию этноконфессиональных проблем способствует и истерическая боязнь прослыть националистами, порожденная в том числе простой неграмотностью и естественным для неофитов стремлением быть «святее папы Римского». В частности, некоторые российские либеральные политики до сих пор искренне убеждены (и не без успеха убеждают в этом окружающих, запутывая их и лишая их ориентиров в современном мире), что профессиональный термин правоохранительных органов «этническая преступность», применяемый в том числе и во всех демократических странах, вполне адекватный описываемому понятию и совершенно нейтральный политически, на самом деле является синонимом не просто этнической нетерпимости, расизма и ксенофобии, но и геноцида по этническому принципу, напоминающего уничтожение евреев в фашистской Германии.

В ситуации, когда глобальная конкуренция все в большей степени приобретает характер конкуренции между различными цивилизациями, в первую очередь между иудео-протестантской цивилизацией современного Запада и радикализирующимся исламом,[12] подобное интеллектуальное ханжество (насаждение которого в других странах представляется уже стандартным инструментом ослабления конкурентов) становится гарантией глобального поражения.

Россия является не просто одним из полей непосредственного столкновения этих цивилизаций, но единственным, ресурсы которого имеют исключительное глобальное значение. Контроль за ними со стороны той или иной осуществляющей глобальную экспансию цивилизации служит практически гарантированным залогом если и не ее окончательной победы (которая вряд ли возможна в принципе), то, по крайней мере, долгосрочного доминирования. Весьма существенно, что все без исключения участники современного глобального столкновения осознают это с ясностью, практические последствия которой не могут не пугать российское общество.

Этой ясности, объективно означающей исключительную целенаправленность, последовательность и упорство действий по включению России исключительно в орбиту одной из конкурирующих цивилизаций, сегодняшнее и завтрашнее российское общество может противопоставить только непреклонное обеспечение постоянного и повсеместного «баланса сил» всех цивилизаций, осуществляющих глобальную экспансию. (Стоит напомнить, что экспансия западной цивилизации носит преимущественно финансово-экономический, исламской – социально-религиозный и китайской – этнический характер.)

Успешное решение этой действительно исключительно сложной и при том деликатной задачей позволит не только обеспечить всестороннюю модернизацию и долговременное социально-экономическое процветание истерзанного российского общества, но и возродить на качественно новой, современной технологической и, что не менее важно, идеологической основе российскую цивилизацию, со временем сделав ее полноправной участницей глобальной цивилизационной конкуренции.

Реальность этой позитивной перспективы не должна заслонять от нас и возможность провала, который, без всякого преувеличения, будет означать для нас катастрофу – разрушение России, по всей видимости, уже окончательное, и ее безвозвратное исчезновение не только с карты мира, но и из самого процесса развития человечества. Мы должны ясно понимать, что, если мы не справимся с текущей задачей балансирования влияния основных цивилизационных «центров силы», уже наше поколение и, вполне вероятно, нас лично и наши семьи постигнут чудовищные, непредставимые и не поддающие описанию бедствия и изуверства. В этом случае у нас не будет потомков, а будут лишь могилы; уделом же России станет не история, а археология, как и у всех остальных безвозвратно исчезнувших цивилизаций.

С точки зрения внутреннего развития всякого общества проблематика цивилизационного столкновения наиболее полно и ясно выражается через этноконфессиональные проблемы. Поэтому не вызывает сомнений, что успех или провал при решении стоящей перед нами глобальной задачи, а с ним и все будущее нашей Родины в очень большой, а возможно, и в решающей степени будет зависеть от внимания ответственной части общества и, самое главное, государства к этноконфессиональным проблемам.

Исключительная, а скорее всего, и абсолютная значимость этих проблем требует ответственности, профессионализма и бдительности, которые практически исключаются их сегодняшним трусливым замалчиванием.

Табуирование общественно-политических проблем, да еще таких глубоких и иррациональных, как этноконфессиональная, не только не позволяет своевременно, эффективно и конструктивно решать их, но и само по себе способствует их углублению и обострению, в конечном итоге делая их смертельно опасными для общества.[13] Выражаясь поэтическим языком, замалчивание превращает ягнят в тигров.

В силу изложенного роль этноконфессионального фактора в предстоящей России революции представляется исключительной, а возможно – и решающей.[14] Он может стать как камнем на шее, увлекающем нашу страну в пучину бедствий навстречу неминуемой гибели, так и двигателем ее всестороннего обновления и возрождения.

Понятно, что в ближайшие годы основной компонентой этого фактора будет стремительно распространяющийся в России и при этом радикализирующийся (как, впрочем, и везде в мире) ислам.