1

Прежде чем перейти к теме данного эссе, скажу, оглядываясь назад, что мне неоднократно, в том числе и в произведениях science fiction, удавалось предвидеть будущие изобретения и открытия, их возможное влияние на земную цивилизацию. И хотя это мне удавалось, но на примере «этикосферы» покажу, как, будучи правым, я ошибался и потому был похож на стрелка, попадающего в цель, но не слишком метко — не в десятку, а в девятку или близко к тому. Подчеркиваю, что разукрашенные моими рассуждениями и представленные сюжетными схемами фантасмагории и не должны были быть беллетризированными проповедями. Это значит, что я вовсе не старался нарисовать какое-нибудь «настоящее будущее», а, как покажу ниже, лишь пытался представить, что еще может предпринять цивилизация, достигающая высшей степени развития, дабы не погибнуть или не уничтожить себя. То, что я сумел придумать, было результатом поиска каких-либо техноподобных решений, причем для меня очень важно видеть их осуществимость, даже если они похожи скорее на волшебное преодоление угрожающих обществу опасностей — и не вымышленных, а надвигающихся либо уже отчасти присутствующих, таких, например, как гроза, которой нельзя противостоять традиционными методами, как не может полиция вместе с армией остановить извержение вулкана или землетрясение. Как известно, некоторая часть великих глобальных угроз спровоцирована технологической деятельностью цивилизации, например, в результате химических реакций повышается температура окружающей среды, что вызывает таяние ледников и небезопасное перемещение огромных масс атмосферы. Известно также, что существуют планы противодействия вредным технологиям — сберегающие технологии, но так как стоимость вторых должна заставить раскошелиться владельцев первых, то стремления к такой спасительной стабилизации не наблюдается. Я не думал о том, что великие цели должны потянуть за собой огромные расходы, скорее ошибочно пренебрегал конечной связью инновационных инвестиций с инвестициями капиталов, поскольку предполагал, что человечество не будет безразличным к результатам действий, угрожающих самому его существованию. Ведь никто, с аппетитом поглощая печеную утку с яблоками, не глотает при этом вилку или нож. Поэтому я полагал, что то же самое происходит и с важнейшими земными ценностями. Однако когда поглощение утки опосредованно, но тесно связано с проглатыванием ножа соседом или, будем менее метафоричны, когда любви обжоры к болезненно ожиревшей гусиной печенке не мешает знание о мучениях гусей, дело неприятно осложняется: уже не действует принцип «не делай другому то, чего не желаешь себе». Но это неубедительно, поэтому хочу представить, как я придумал некий спасительный для общества технологический проект и как он начал исполняться в действительности. Я лишь добавлю, что китайцы, словно дети запускавшие воздушных змеев, не имели и не обязаны были иметь представления о давлении воздуха, которое, в сущности, и делает возможным не только полет змеев, но и полет самолетов, перевозящих по несколько сотен человек с континента на континент. Иногда практика, даже игровая, опережает теорию, а иной раз теория, как в случае с водородной бомбой, опережает практику. Но к делу.