Глава 4 Что будет после передышки?
Глава 4
Что будет после передышки?
Чем больше в сочинении воды, тем оно глубже.
Народ
Снова материала катастрофически мало. Берем по пунктам.
1
Суворов авторитетно утверждает, что после провала политики военного коммунизма у ВКП(б) было «два пути: а) бесплодные попытки штурма продолжать; б) штурм прекратить, подписать перемирие, хорошо подготовиться и штурм повторить» (с. 64). Причем за «бесплодные попытки» ратовал разжалованный Суворовым Троцкий, а за более мудрый второй путь — Ленин и его Сталин. Идея новаторская, смелая, но слегка сумасшедшая. Все дело в том, что по вопросу о, так сказать, «передышке» оные мыслители высказывали прямо-таки противоположные мнения.
«Великий Ленин» в ходе войны с Польшей активно торопил Красную Армию, затерроризировав заместителя Троцкого Э.М. Склянского своими записками:
«Если с военной точки зрения это возможно (Врангеля и без этого побьем), то с политической архиважно добить Польшу…»; «Надо нажать: во что бы то ни стало взять Варшаву в течение 3–5 дней…»; «Немцы пишут, что Красная Армия близко от Грауденца. Нельзя ли там налечь и вовсе отрезать Польшу от Данцига?»; «поголовно (после сбора хлеба) брать в войско всех взрослых мужчин»;[559] «Мобилизовать поголовно всех белорусских крестьян. Тогда вздуют поляков без Буденного…».[560]
А Троцкий в это время говорил, что с поляками лучше помириться, пока Красная Армия на пике успеха, чтобы побольше взять по мирному договору. А революция в Польше — дохлый трюк. Сразу после отката «орд Тухачевского» на Восток в то время, пока у активистов зрели идеи реванша, он заявлял, что «повторение уже совершенной ошибки обойдется в десять раз дороже и что я не подчиняюсь намечавшемуся решению, а буду апеллировать к партии. Хотя Ленин формально и отстаивал продолжение войны, но без той уверенности и настойчивости, что в первый раз. Мое несокрушимое убеждение в необходимости заключить мир, хотя бы и тяжкий, произвело на него должное впечатление».[561]
Именно Троцкий впервые заговорил о том, что военный коммунизм — это пустой номер, и что если не прекратить качать из деревни все соки, эдак и судьбу белых баронов повторить недолго. Именно Троцкий еще в двадцатых писал:
«Ну как же вы скажете саратовскому крестьянину: либо повезем тебя в Бельгию свергать буржуазию, либо ты будешь саратовскую губернию оборонять от англо-французского десанта в Одессе или Архангельске? Разве повернется язык так ставить вопрос?.. С такой абстрактной речью мы не заберемся в душу мужика».[562]
А мудрые Ильич и Коба за сии крамольные речи распатронили оного Троцкого в пух и прах, заявив, что мировая революция не за горами и просто временно ненадолго задерживается.[563] И так считали вплоть до Кронштадтского мятежа, когда против них пошли уже не какие-то «белые бароны», а «буревестники революции» — балтийские матросы. Тогда даже премудрому Кобе стало ясно, что теория — теорией, а кушать хочется всем. И вот тогда-то Ильич, страдая, и провозгласил, что прыжок в коммунизм пока откладывается — из ямы разрухи и голода на высокий балкон коммунизма не запрыгнешь, хотя и очень хочется. Сталин этого не понял, но промолчал и все сделал по-своему. Ильич объявил: «НЭП — это всерьез и надолго». Менее чем десяток лет спустя после успения святого Вовки хитрый Коба выкрутился из рогатки этой цитаты, заявив что «НЭП — это всерьез и надолго. Но не навсегда». Короче, хватит. Кончай базар. В смысле рынок. Только причем здесь подготовка нападения Советского Союза на Германию в 1941 году?
2
Суворов констатирует порочность Версальского мира, привлекая для этого Ленина. Согласен. Это Ленин его подписал? Нет? А тогда причем тут СССР? Это Антанта его подписала. Вот их-то жадность и спровоцировала Вторую мировую войну. А в приводимой цитате Ильич просто сообщает, что он не собирается мешать оной Антанте получить свое заслуженное возмездие. И подготовка нападения Советского Союза на Германию в 1941 году снова ни при чем.
3
Цитирует Маяковского. Молодец. Одначе подготовка нападения Советского Союза на Германию в 1941 году снова за кадром. А как же, ведь книге нужен объем.
4
Суворов, наконец-то, кажется, дошел до дела. Он протестует против того мнения, что Сталин отказался от идеи мировой революции. И приводит этому мнению какие-то доказательства:
Первое. Сталин убрал из предназначенного на экспорт фильма «Броненосец Потемкин» фразу «Да здравствует социалистическая революция». Суворов это доказательством не считает. Ладно, не буду и я, тем более что за бугром с таким лозунгом хваленые Витюшей либералы-демократы, свободные до самозабвения, его бы ни за что на экраны не выпустили.
Второе. «Троцкий в далекой Мексике пишет черным по белому: Сталин предал рабочий класс и от великой идеи (мировой революции. — В. Грызун) отказался. Доказательство? Может быть» (с. 68), — скребет в затылке Виктор Суворов. И так прикидывает, и эдак… Опровергнуть можно? Увы, нельзя, особенно с суворовскими знаниями материала. Что же делать? Ура, выход есть!!! «…не все, что говорил Троцкий, надо принимать всерьез» (с. 68). Это он пошутил. Веселый был, вот и пошутил. На следующих двух страницах Суворов низводит Троцкого с когда-то ранее предоставленных ему высот своего высочайшего одобрения («Читая обобщения и предсказания Троцкого через 50 лет и сейчас оценив их точность, мы задаем вопрос: как же он мог это знать?» («Ледокол», с. 25<25>). Он святой, святой!) чуть ли не в пучину ада: «Статьи Троцкого об отходе Сталина от идеи Мировой революции — это вопли пострадавшего. Не будем обращать на них внимания» (с. 71). Ранее он утверждал, что «Троцкий сам жертва такой игры, поэтому и понимает ее» («Ледокол», с. 26<25>), а теперь выясняется, что раз он жертва такой игры, значит как раз он-то в ней ничего и не понимает. Хорошо, я ему тоже в данном случае, так и быть, верить не буду, но пусть он там все-таки разберется как-нибудь между собой. Я еще в тот раз предупреждал…
Но убедительных доводов в защиту того, что Сталин от идеи мировой революции не отказался, мы с вами не увидели.
5
Хо-хо. Мы с вами на пороге открытия. Мы каждый раз оказываемся на пороге открытия в те моменты, когда болезный наш друг В. Суворов начинает что-нибудь цитировать. Что же — смотрим в книгу…
«Два выдающихся российских историка Юрий Леонтьевич Дьяков и Татьяна Семеновна Бушуева опубликовали книгу потрясающей силы „Фашистский меч ковался в СССР“. Какое звучное и емкое название! Уже в названии содержится практически все. Почти четыреста страниц — неотразимые доказательства: Сталин готовил Германию к войне… Книга Дьякова и Бушуевой хороша тем, что заставляет думать.[564] Закроешь книгу на последней странице, отложишь, а название не забыть. Проснешься ночью: ФАШИСТСКИЙ МЕЧ КОВАЛСЯ В СССР! И вопрос: ЗАЧЕМ? НА ЧЬЮ ГОЛОВУ?» (с. 71).
Видите, до какой степени дошла суворовская нелюбовь к чтению: аж ночью спать ему вопросы не дают, а он все равно упирается. Так и хочется спросить: а книжку прочитать вы не пробовали? Знаете, их, между прочим, читают. А не только обложки разглядывают. Но нет, Виктор, следуя своему девизу «Лучше смерть, чем просвещение», упорно отказывается заходить в своем изучении исследовательской литературы далее заголовка. Да и зачем, если «уже в названии содержится, практически все» (с. 71), что ему нужно, дальше оного названия читать?
Но вы-то, сообразительные суворовские читатели, неужели вы думаете, что если бы в означенной книге нашлось хоть полслова, подтверждающего суворые построения материала, он бы его самым крупным шрифтом не прописал? Что, не будем Суворовыми, заглянем внутрь?
Несмотря на то, что эта подборка документов готовилась достаточно добросовестными историками, следует заметить, что так полюбившийся впечатлительному баснописцу из Лондона заголовок про «Фашистский меч…» содержанию не соответствует. Никакой ошибки не было, если бы в заголовке стояло «Немецкий меч…». Но тогда книга сильно потеряла бы в сенсационности. Остается только посетовать на авторов, которые ради громкого словца слегка покривили душой. Между прочим, нас, несчастных молодых историков, за несоответствие названия работы ее содержанию и с защиты могут выгнать.
Короче: вся книга Дьякова и Бушуевой посвящена военной помощи СССР Веймарской Германии, а не нацистскому рейху. О чем собственно и свидетельствует подзаголовок, гласящий: «Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество. 1922–1933». Ни один приведенный в сборнике документ не указывает на помощь Сталина Гитлеру и НСДАП. Увы, к несказанному горю Суворова, на наших полигонах тренировали офицеров рейхсвера, а не вермахта и даже не штурмовиков. Так и вижу, как, получив книгу на почте, Суворов с радостными криками вприпрыжку бежит домой, там ее открывает, читает, меняется в лице и с протяжным «фу-у-у-у» забрасывает в дальний угол. Но ничего, по здравому рассуждению решает он, в хозяйстве все сгодится. Нет документов, так название обсосу. Зря, что ли, из России выписывал?
Последний документ в сборнике «Фашистский меч ковался в СССР» датируется 31 декабря 1933 года. Вот и все. А мы поцитируем «книгу потрясающей силы», взяв кое-что из обещанных «четырехсот страниц неотразимых доказательств».
После прихода Гитлера к власти каждая сторона надеялась на быструю смену власти в стане партнера. Из доклада американского посла в Германии Додда, министру иностранных дел США от 8 марта 1933 года:
«Россия, со своей стороны, согласна подождать до быстрого падения Гитлера и видит в германском коммунистическом движении преемника его власти. Тем временем, секретный советско-германский договор… остается в силе и ни гитлеровское правительство, ни Советы не желают его аннулирования».[565]
На то же самое надеялась и Германия — из письма фон Дирксена (посол Германии в СССР) Гитлеру (апрель 1933 г.):
«Мы должны бороться против своей политической изоляции, и в этой борьбе наши договоры и соглашения с Россией должны быть и дальше тем трамплином, который принес нам столько политических выгод. Большевизм в России не вечен. Процесс развития национального духа, который показывается теперь во всем мире, охватит в конечном итоге и Россию».[566]
Но когда быстрых изменений не произошло, военное сотрудничество довольно скоро начало пробуксовывать, причем инициатива охлаждения исходила именно от СССР. Из доклада Берзина Ворошилову от 9 августа 1933 года:
«Военный атташе Гартман 8.8[567] сообщил, что им получено уведомление от министерства рейхсвера о том, что германские офицеры на учения частей РККА в этом году приехать не могут, мотивируя тем, что офицеры заняты в войсках „летней учебой“. Отказ министерства рейхсвера командировать офицеров в РККА несомненно вызван нашим отказом командировать командиров РККА на осмотр частей рейхсвера».[568]
Кстати, на документе стоит резолюция Ворошилова: «Очень хорошо! В. 15.8.1933 г.».[569]
И чтобы окончательно внести ясность в советско-нацистские отношения. Из отчета полпредства СССР В Германии от 31 декабря 1933 года:
«1933 год был, бесспорно, переломным годом в развитии советско-германских отношений… Советско-германский товарооборот в первые девять месяцев 1933 г., по сравнению с тем же периодом 1932 г., уменьшился на 45,7%;…Значительное сокращение всего товарооборота и особенно сокращение германского экспорта в СССР обусловили довольно сильное, абсолютное сокращение (на 61,1%) активного для Германии сальдо советско-германского торгового баланса».[570]
Так что, когда выяснилось, что нацисты в Германии «всерьез и надолго», не только военное, но и торговое сотрудничество быстро свернулось.
Теперь понятно, почему он не спешит лезть в текст? И кто теперь скажет, что он сделал это случайно? К тому же книгу он все же листал. Доказательство тому есть в следующем пассаже:
«И когда коммунисты говорят, что Сталин якобы отказался от идеи Мировой революции, я советую им еще раз (ну-ну… — В. Грызун) прочитать: „Фашистский меч…“. Вот, например, совершенно секретный доклад все того же Уншлихта товарищу Сталину о тайной помощи Германии. Датирован 31 декабря 1926 года: „необходимо иметь совершенно укрытую базу для нелегальных вооружений“» (с. 72).
Это максимум того, чем он смог там поживиться. И этот максимум заключается в цитате, призванной доказать, что Сталин не отказался от идеи мировой революции, но при этом датированной 1926 годом, одним из самых неудачных лет для НСДАП; годом, когда Иосиф Виссарионович еще не был безусловным лидером в советском руководстве. Так что ни нацисты, ни отказ Сталина от мировой революции в 1939–1941 годах снова совершенно ни при чем.
Кстати, вот еще что интересно — кто от кого больше имел. Чтобы на корню пресечь все дальнейшие поползновения по поводу немецких мечей с клеймом «Made in USSR», сразу отметим, что не «Немецкий меч ковался в СССР», а советский меч ковался в СССР при помощи немцев. Весь преподавательский состав центрального объекта всей программы военного сотрудничества — объект «Кама» — танковый полигон под Казанью, состоял исключительно из немцев. Учили они двенадцать советских и двенадцать немецких курсантов на исключительно немецкой матчасти. Гудериан эту школу инспектировал (а ни в коем случае не учился). С советской стороны никакой инспекции никогда не было, хотя поводы для нее были. Советские курсанты все время жаловались, что злые немецкие преподаватели нагло таят от них характеристики новейшего оружия, норовя побольше втюхать о давно известных и надоевших «Дрейзе» и «Максимах». Хотя бы это дает представление о том, кто там кем командовал.
Так что учили там нас на немецкой технике, немецком оснащении, немецкие преподаватели. Меч немцы ковали нам. Вся суть сотрудничества заключается в том, что немцам от нас нужна была только территория, а вот нам от немцев… Хоть чему-нибудь научиться![571]
А насчет того, что в СССР якобы ковалась наступательная мощь немецкой армии, заметим, что Швеция и Дания, приютившие заводы фирмы «Хейнкель», а также Швейцария и Испания, принявшие филиалы «Дорнье», имеют к ковке фашистского меча гораздо более прямое отношение, чем подглядывающие за пулеметными манипуляциями хитрых немецких преподавателей красноармейцы.
Раз у нас (с Суворовым) теперь уже не принято самим по документам да мемуарам копаться, а модно сразу отсылать читателя к чужим книгам, время и нам вытащить из широких штанин плод чужого исследовательского труда. Вот наш ответ Чемберлену — пусть пополнит свою скудную библиотечку:
Фашистский меч ковался в США!
Не так давно в США небольшим тиражом вышла книга, названия которой, однажды увидев, позабыть нельзя! Название хлесткое, парадоксальное, а также тучное и емкое — «Торговля с врагом». Проснешься ночью, рухнешь с верхней полки, а все равно вопрос гложет — кто это там у нас с врагом-то торговал? А ответ традиционно прост — это не у нас!!! А у кого же? — спросите вы. А я отвечу — у НИХ!!! У страны, которая согласно многочисленным высказываниям Суворова НИКОГДА и НИ ЗА ЧТО не стала бы никоим образом сотрудничать с Гитлером, поскольку ее «величайший хитрец всех времен и народов» как-то так «перехитрил». О ком это я? Об США! Именно об них, родимых.
Два американских историка, точнее даже один, некто Ч. Хайм, опубликовал книгу потрясающей силы, полную неопровержимых доказательств того, что не только до, но и на всем протяжении Второй мировой войны, до самого ее конца, Соединенные Штаты Америки активно торговали с нацистской Германией — страной, которая, как они уверяли, была их принципиальным, идейным врагом, и с которой они с декабря 1941 года находились в состоянии войны. Я еще вернусь к этой книге, а пока только один факт для примера: 13 декабря, через 6 дней после Перл-Харбора, когда Гитлер уже объявил войну США, Рузвельт подписал президентский указ, регламентирующий условия, при коих выдается официальное разрешение американской администрации на торговлю со странами, с которыми США находятся в состоянии войны. Каково, а? На той неделе начались боевые действия с Японией и война с Германией, но разве это повод для американской индустрии сворачивать выгодные сделки? Если же этого вам мало, то тот же автор уточняет ситуацию, оговариваясь, что множество фирм спокойно вели дела и в Японии, и в Германии, и в Венгрии, и в Румынии, легко обходясь и без оных разрешений. Например, американская телефонная корпорация ИТТ свободно торговала до самого 1945 года со всеми странами «Оси», в том числе и с Японией, и с Германией.[572]
Между прочим, после войны некоторые американцы, плохо представляя себе истинный размах этой, с позволения сказать, кооперации, пытались пролить свет на американо-нацистское сотрудничество в годы войны, задавая явно провокационные вопросы типа «а зачем это крохотной нейтральной Швейцарии в 1942 году занадобилось столько американского бензина?». Однако комиссия под руководством Гарри Декстера Уайта и Лоуйана Берри, созданная для изучения этого и других вопросов, не слишком успешно проработав несколько лет, скоропостижно закрылась, причем с ее начальством произошли весьма странные для демократической и свободной страны истории, закончившиеся для первого — инфарктом и смертью, для второго — бегством из страны и лишением американского гражданства.
Далее, пропуская тягучую резунскую лирику о полоумных поджигателях Гитлере с ван дер Люббе, закончим эту часть победным суворым визгом:
«И пока коммунисты не ответили на вопрос, зачем их партия готовила фашистов к войне, мы принять довод об отказе Сталина от Мировой революции не можем» (с. 74).
Но вот беда, коммунисты, и далеко не они одни, уже давным-давно ответили на этот вопрос тугодума из далекого Лондона. Так вот, не готовили они нацистов к войне. Не готовили. А если считать танковые и химические лагеря для офицеров рейхсвера на советской территории подготовкой нацистов к обозначенной войне, то этот список должны пополнить Швеция и Дания, готовившие на своей территории германскую авиацию к будущим победам, позволяя фирме «Хейнкель» строить и испытывать военные самолеты; Швейцария, которая, будучи нейтральной страной, поставляла уже Гитлеру его незаменимые 88-мм зенитки — единственное оружие нацистов, пробивавшее броню тяжелых французских, английских и советских танков, а также вместе с Италией и Испанией приютившая военное производство фирмы «Дорнье»; англичане, куда офицеры уже нацистского вермахта ездили стажироваться, и, наконец, добрые американцы со своими многомиллиардными вложениями в немецкую (уже гитлеровскую!) экономику.
Так что, значит, как только вы, Витька Суворов, ответ на ваш в высшей мере неразумный вопрос получите, вы «принять довод об отказе Сталина от Мировой революции» сможете? Да? Так принимайте, бросаем. Смотрите там, чтобы кого не ушибло. Приняли? Ничего? Прошло нормально? Так что, значит, мне тут уже можно на весь мир громогласно заявить, что Виктор Суворов приняли мнение, что Сталин мировую революцию устраивать раздумал?
И как после этого ваши книги именовать? Что мне с ними делать? Может, сдать продавцам назад, требуя компенсацию за проданный недоброкачественный товар?
6
«Снимем с полок тринадцать томов сталинских сочинений и прочитаем их еще раз» (с. 74). Типа, посмакуем? А может, автор заставит себя прочитать их хотя бы по первой? Посмотрите, как ненавязчиво Суворов намекает на то, какой он умный. И кстати, подобных мест в этой книге столько — хоть лопатой отгружай прямехонько потребителю.
Бреда много. Пассажи такие: «Концлагеря — это неизбежное следствие ликвидации частной собственности…» (с. 75). Блестяще! Замечательная теория! А теперь объясните мне, откуда брались концлагеря в США, Англии, Германии, Польше и прочих сугубо частнособственнических государствах. Так, может, все-таки концлагеря рождаются не только от ликвидации в стране частной собственности?
«Но, построив полный социализм в одной стране, Сталин знал, что любой контакт его подданных с тлетворной заграницей рождает врагов режима» (с. 75).
Только вот врагами становятся все-таки далеко не все. Мне сразу вспоминаются крепко обиженные режимом Страны Советов генералы РККА Рокоссовский и Мерецков, в полной мере испытавшие приемы ведения следствия Наркоматом внутренних дел, и после этого все-таки воевавшие в самое трудное для страны и режима время. Возможностей сбежать они имели без счета — сел на самолет, а то и в танк, и пятнадцать минут ходу до линии фронта, за которой — радушный прием, выражающийся, для начала, в генеральском звании вермахта, а то и СС. Но… не сбежали. А вот Власов, никаких обид на режим не имевший — сбежал. И до конца войны руководил подразделениями противника. По-моему, все ясно.
Далее Суворов критикует собственного критика Г. Городецкого, написавшего о «Ледоколе» некую книжку.[573]
«…Суворов не принимает в расчет национальные интересы…» О каких национальных интересах идет речь? Только в ходе коллективизации в Советском Союзе было истреблено больше людей, чем во время Первой мировой войны во всех странах, принимавших в ней участие (с. 76).
Снова та же песня. Называется «О проблемах с устным счетом, или У страха глаза велики».
Окончание этого маразма весьма многоречиво. Суворов мелет старую песню:
«И когда говорят, что 1 сентября 1939 года Гитлер начал… я отвечаю: 19 августа 1939 года Сталин начал Вторую мировую…[574] Попробуйте с точки зрения национальных интересов объяснить войну против этой самой нации, истребление миллионами…» (с. 76)
и прочая, прочая, прочая. Объяснить? В трех фразах — без коллективизации не было бы у СССР никакой индустрии, без индустрии — никакой оборонки, а без оборонки — никакого СССРа. А только красивый рядок иностранных колоний.[575] Наиболее известный исследователь истории советского ВПК Н.С. Симонов считает, что именно осознание удручающего состояния оборонной промышленности, выявившегося в ходе «военной тревоги» 1927 года, вызванной обострением отношений с Великобританией, самым существенным образом повлияло на направленность первого пятилетнего плана.[576]
«Или коммунистический Китай развяжет ядерную войну и половина человечества погибнет (так рассуждал оптимист Мао), или китайский коммунизм рухнет. Они не развязали ядерную войну, и китайский коммунизм рушится» (с. 78).
Они не развязали ядерную войну, а китайскому коммунизму —…от года к году хорошеет и хорошеет. Глядишь на них, и думаешь, эх, здорово, однако, они «рушатся» — валовый национальный продукт в половину американского, ни одной другой стране вашего «процветающего» мира такого и не снилось. Конечно, китайцы тоже люди, и проблемы у них тоже случаются, но нельзя не заметить, что с текущими они справляются. И дальше идут, подпрыгивая и напевая расходящиеся колоссальными тиражами на кассетах и CD коммунистические песни о дедушке Мао, культ личности которого они в свое время разоблачили, не втоптав попутно половину своей истории в грязь. В отличие от некоторых. Так что теперь нашим историкам приходится объяснять, что Сталин вовсе не был воплощением всего мирового зла, а на них смотрят, как на прокаженных, и всякие недоумки, вроде сопливых третьекурсниц, с праведным гневом восклицают: «Да вы же сталинист!!!». И никакие доводы об объективном подходе на них не действуют.
Возвращаясь к национальным интересам:
«Или Фидель Кастро будет посылать кубинские войска воевать в Африку, устанавливать там правление бюрократии (объясните мне, в чем тут национальный интерес Кубы), или режим Фиделя рухнет. А ведь рухнет, никуда не денется» (с. 78).
Касательно Фиделя — скорее он своим ходом на тот свет отправится, чем его режим рухнет. А что касается национальных интересов, по Суворову, их за пределами своей страны позволено иметь только особо избранным, «демократически-либеральным» душечкам, типа США или былой фаворитки — Великобритании.
А вот чем вы, дорогой товарищ интересовед, сможете объяснить, где национальный интерес оной Великобритании в отстаивании у Аргентины захваченных оной Фолклендских островов — паре замшелых скал на противоположном конце земли, где отродясь не было злобных коммунистов. За какой такой национальный интерес там утоп, в частности, английский эсминец со всем экипажем?
А за каким национальным интересом американцы положили во Вьетнаме столько народу, что до сих пор, как вспомнят, слезами обливаются? Что, с тоталитарным режимом Хо Ши Мина боролись? А этот режим во Вьетнаме американцам на другом конце Тихого океана спать спокойно не давал? Да они его сами создали своим вторжением, когда для того, чтобы янки оттуда выгнать, многие вьетнамцы к коммунистам перешли. Оказалось, что вьетнамцам было совершенно все равно, какая у кого правильная и «свободная» идеология, им главное, чтобы американцев со своей родины выгнать.
А где национальный интерес в установлении американцами в Чили кровавого режима генерала Пиночета? Альенде выбрал народ. А Пиночета? Его выбрали США. То-то они с началом пленения в Англии Пиночета притихли — тише воды, ниже травы. Весь «свободный мир» клеймит диктатора, а главный страж прав и свобод — США — как-то скромно в сторонке мнется. А потому, что пикни они с полслова осуждения, так старикан Пиночет сразу припомнил бы всему миру, кто на чистом английском языке с вертолетов войсками руководил. И задумался бы мир лишний раз о том, что в реальности движет «самой свободной страной» на свете.
А за каким своим национальным интересом американцы приперлись в Косово? Неужели только затем, чтобы придать статус государства албанской наркомафии? А что им нужно на Ближнем Востоке? А в Африке? В Сомали? Какой у них там национальный интерес? За каким это интересом они в эту Тмутаракань полезли? Сунулись было покрасоваться, да только оказалось, что эти негры из «калашников» очень больно стреляют в них из-за пальм. Пришлось оттуда быстро убираться, а потом расшаркиваться перед всем миром, простите, мол, ошибочка вышла. Высокие идеалы демократии и либерализма никуда не делись, просто это глупые аборигены нас не так поняли и вместо того, чтобы в восторге пасть перед нами на колени, принялись стрелять почем зря. Причем, самое интересное, что ради изгнания из страны добреньких янки, объединились те две сомалийские группировки, конфликт между которыми американцы и пытались своим вмешательством урегулировать.
Разумеется, во всех перечисленных случаях национальный интерес совершенно очевидно прослеживается, без причин никто и никуда войска не отправит. Я только хочу обратить ваше внимание на то, что Суворов разрешает иметь означенные интересы западным странам когда и где угодно, их отстаивание на другом конце земного шара его совершенно не беспокоит. Но зато когда подобные вещи пытается делать кто-то другой — тут, разумеется, включается специальный «счетчик грехов мирового коммунизма», на который накручивается, конечно, не «защита интересов», а «леденящие кровь преступления против человечества».
Перед тем как закончить разбор этой главы, остановимся на минуту, чтобы отметить для себя всю несостоятельность утверждения В. Суворова о том, что РСФСР и после своего образования СССР есть страна, с самого начала и до нападения на нее Германии намеревавшаяся захватить весь остальной мир. Ни одно из приведенных им «доказательств» нельзя считать убедительным. Он говорит о временности нэпа и оставляет этот тезис в пустоте. Отсутствие отказа Сталина от курса на скорейшую мировую революцию снова не обосновывается, Суворов утруждает себя перечислением только лишь двух второстепенных моментов, относящихся к противоположной точке зрения; при этом он дает понять, будто его мнение очевидно каждому, а доводы полагающих другое исчерпываются историей с лозунгом в «Броненосце Потемкине» и обвинением попутно поносимого Троцкого. Долгое расписывание достоинств книги Дьякова-Бушуевой после минимального с ней знакомства оборачивается анекдотом, а истерические стенания о концлагерях Страны Советов и национальных интересах никак не связаны с основной мыслью главы и служат только для нагнетания атмосферы. При этом Суворова совершенно не интересуют давно известные документы руководства Третьего рейха, где его руководители открыто и широко объявляют о курсе своего государства на мировое господство; ему интереснее искать подтверждения наличия такого курса у нас! Не находя даже их следов, тем не менее, он объявляет, что такое стремление было, и что ставка при этом делалась исключительно на военную силу, а не на другие факторы, к примеру, экспорт революции, или антиколониальное движение.