Вторжение в мозг

Вторжение в мозг

1

С одной стороны, мы уже знаем о функциональной структуре нашего мозга очень много, но с другой — очень мало. Действительно, достаточно знаний имеет тот, кто, разобрав компьютер, опираясь на знание теории информации и информационной инженерии, сможет такой же или функционально похожий компьютер построить или по крайней мере сконструировать модель, способную функционировать. Зато не может быть и нет речи о том, чтобы группа сильнейших нейроэкспертов смогла научить неких конструкторов создавать модель мозга, например, таким образом: одна подгруппа сконструирует из проводниковых элементов ствол мозга, другая — гипоталамус (hypothalamus), следующая — thalamus (таламус), затем — лимфатическую систему, пока в конце две параллельные группы построят два способных к коммуникации (через pseudo-corpus callosum, большую спайку) на уровне высших агрегатов полушария мозга, с их многослойным серым веществом (старой и новой корой, paleo— et neocortex), а также огромной массой коротких и длинных межнейронных соединений.

Естественно, если бы такой невыполнимый сегодня проект удалось реализовать, неизбежно возникла бы необходимость подключения к этой модели тела, поскольку без постоянного притока и оттока импульсов — к мозгу от телесного sensorium, а также от тела к мозгу — мы получили бы калеку. Но сегодня это утопия: с такой точки зрения о мозге мы знаем немного. Недостаточно того, что благодаря множеству усилий мы узнали его основные функции, локализованные на разных «этажах». Это, впрочем, является результатом сборного труда эволюции, которая может приспосабливать и подгонять в данном филогенетическом течении наполовину возникающие структуры к наполовину оставшимся от минувших эпох. Однако этого знания для информационной инженерии вторжения «цереброматиков» все еще недостаточно. Локальный разброс на разных «этажах» головного мозга представляет, не только с моей точки зрения, результат той типично эволюционной работы, проделанной за миллионы лет, которая движется сначала мелкими шагами, а когда разгонится в экспоненциальном броске антропогенеза, увенчанного сознанием, то головной мозг, а скорее его различные нижние слои создают многоконфликтную систему, поддерживаемую в сложном балансе, эквивалентную такой (данной ей межцентральными антагонизмами) неустойчивости, что никакой другой вид, кроме человека, не подвергается патологическим отклонениям работы нервной системы в такой степени!

Итак, напрашивалось бы по этому поводу внедрение уравновешенных вмешательств, но даже если мы оставим возражения этического порядка, риск ожидаемых результатов должен оказаться огромным. Мы имеем большое количество взаимно противоречивых гипотез о том, как действует мозг, что такое сознание, чему служит сон, почему естественная селекция на разумность, как нам кажется, так слабо действует. (Один великий польский артист говорил, что интеллектуально крестьянин находится ближе к корове, чем к нему. Это злое преувеличение, но проблема разброса распределения интеллекта остается, как и все проблемы, с которыми сталкиваются психиатры, психологи и неврологи; и это профессиональное разделение ТАКЖЕ ОТРАЖАЕТ наше неведение в вопросах мозга.)