6

Впрочем, задача, поставленная Тьюрингом, сильно изменилась вследствие того, что именно сегодня о разнообразных возможностях компьютера мы знаем больше, чем о том, каким образом функционирует наш мозг. По моему мнению, основывающемуся не столько на чтении работ из области нейрофизиологии, сколько на собственном интроспекционном опыте, мозг состоит из большого количества подсистем, соединенных между собою для совместной работы таким образом, чтобы обеспечивать оптимальное получение результатов на основе различной информации, а также отражать необычайно долгий исторический (эволюционный) путь, который прошел мозг за тысячи поколений животных, впоследствии — гоминидов, а на финише — нас. Определенную зависимость сознания (боюсь этого термина) от состояния мозга стареющий человек испытывает в большей степени, чем молодой, находящийся в хорошем психическом состоянии. У такого старика, как я, иногда случается, что забывается имя хорошо известного ему ученого, например Пригожина или Планка. Усилие, прилагаемое для воспоминания (чего-либо), почти невозможно описать. Впрочем, часто оно оказывается напрасным, но видимая бесплодная работа «сознания» тем не менее приводит в движение некоторые механизмы из раздела «information retrieval[32]», так как почти всегда, раньше или позже, иногда через несколько десятков секунд, иногда на следующий день, искомый термин (здесь: имя) «всплывает» из непамяти. Как он был найден — не имею понятия, и пока никто не может мне этого объяснить. В любом случае здесь мы видим одну сторону владения профессиональной информацией, имеющейся в памяти. С другой стороны, человек, занятый напряженной умственной работой (или склеротик), много времени тратит на поиск очков, газеты, письма, так как откладывание, прятанье, оставление «где-то» выходит ЗА пределы запоминаемых действий, которые сознание ДОЛЖНО вложить хотя бы в извилины «кратковременной памяти». И эти неосознанные и беспамятные действия нередко бывают «осмысленными» и соответствуют обстоятельствам, то есть речь не идет о хранении носков в холодильнике или мороженого в ящике стола. Бывает это — как мы говорим — «неосмысленно», подобно поведению эпилептика, склонного к так называемому «petit mal», что значит моментальное временное «отключение» сознания, причем оно МОЖЕТ БЫТЬ присутствующими наблюдателями обнаружено либо нет, ибо иногда «пробел сознания» заполняется автоматически продолжаемым без перерыва действием. Таким образом, вместо приближения к расшифровке «сущности сознания», чтобы (кроме всего прочего) подойти к вопросу его имитации, мы встречаем новые препятствия. Выявление функций частей мозга благодаря рассечению corpus callosum, большой спайки, соединяющей двумястами миллионами нейронных волокон оба полушария мозга, а также вызванное этой операцией определенное «разделение» разума на два практически независимых «разума» эту проблему в последние годы удивительно усложнило. Неизвестно (опять), почему мы имеем мозг двудольным, является ли это следствием возникшей за многие миллионы лет двусторонней симметрии тел всех животных, которые нам предшествовали (то есть имеем дело с наследством «эволюционных решений» за веки веков), или скорее это результат взаимодействия нейронных систем, создающих мозг, работа которого на сегодняшний день оптимальна. Я скорее придерживаюсь первой версии объяснения, однако никакого доказательства ее верности предоставить не могу.