Глава 14 Непроизнесённая речь Л. П. Берии на XX съезде КПСС
Глава 14
Непроизнесённая речь Л. П. Берии на XX съезде КПСС
В начале книги я приводил отрывки из лживой «фантасмагории» Леонида Млечина, описавшего такой виртуальный XX съезд КПСС, на котором с заключительным словом выступал не Хрущёв, а Берия.
В инсинуациях Млечина Советский Союз под рукой Берии был бы к 1956 году одним тотальным ГУЛАГом. Что ж, надеюсь, что уже почти прочитанная читателем книга доказывает обратное.
Но каким же мог быть XX съезд КПСС, если бы с его трибуны в числе других выступал тов. Л. П. Берия? И что мог бы сказать Берия с трибуны партийного съезда в виртуальном 1956 году?
Прежде чем размышлять об этом, сделаю одно предварительное замечание. В «фантасмагории» Млечина есть некая показательная и принципиальная неточность. По версии Млечина Берия выступал на виртуальном XX съезде не только с заключительным словом, но и с Отчётным докладом ЦК КПСС. Однако Берия, произведённый Млечиным в Председатели Совета Министров СССР, не стал бы делать на съезде отчётный доклад от имени ЦК КПСС, как это сказано у Млечина.
Ошибка Леонида Млечина равнозначна для него саморазоблачению!
С одной стороны, он хотел показать, что и при виртуальном Берии, как и при реальном Хрущёве, ведущую роль в политической властной системе СССР играла бы партия. Мол, один «партократ» стоил другого.
С другой стороны, Млечин знал — как-никак — о реальном Берии немало. И поэтому не мог не знать, что Берия отдавал приоритет Советской власти, то есть — Совмину СССР как высшему исполнительному органу этой власти. Соответственно, Млечин сделал Берию не Генеральным секретарём ЦК, а Предсовмина СССР, но при этом ничтоже сумняшеся всучил своему виртуальному Берии отчётный доклад ЦК.
Так не сходятся концы с концами у всех фальсификаторов истории.
Что касается Сергея Кремлёва, то я не сомневаюсь, что при разумном развитии событий, то есть при государственном подходе сталинской «команды» без Сталина, Берия на очередной сессии Верховного Совета СССР где-нибудь осенью 1953 года или весной 1954 года мог быть избран Председателем Совета Министров СССР — вместо Маленкова. И тогда выступал бы на XX съезде как Предсовмина.
При этом его доклад, не нося характера отчётного доклада ЦК партии, мог бы, тем не менее, быть основным как отчёт коммуниста Берии не только перед партией, но и перед всей страной о том, что было сделано Советским правительством и какие планы оно для страны намечает.
Именно Советское правительство, а не Центральный Комитет КПСС.
Бывший предсовмина Маленков мог бы занять пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, обеспечивая этому посту уже не только формально, но и по факту высший приоритет в государстве.
Такое распределение обязанностей в «тандеме» «Берия — Маленков» было бы оптимальным и для них, и для страны, и для формирующейся мировой социалистической системы.
Думаю, что в Президиуме бериевского XX съезда уже не сидел бы Никита Хрущёв. Он, скорее всего, был бы пенсионером союзного значения. В 1954 году ему исполнилось 60 лет, и он вполне мог уйти на заслуженный отдых. А, может быть, он бы всё ещё подвизался в ЦК КПСС на посту одного из секретарей, но сама КПСС к моменту XX съезда имела бы при живом Берии уже иной, чем ранее, смысл.
Не в ЦК на Старой площади, а в Кремле в Совете Министров СССР и в Президиуме Верховного Совета СССР решались бы перспективные и текущие вопросы государственной и общественной жизни страны.
ЦК занимался бы вопросами идеологии, агитации и пропаганды, политического и нравственного воспитания масс. И тон в ЦК задавали бы уже не фигуры типа Хрущёва, а учёные, философы, обществоведы…
Непростым оказывался бы вопрос о приоритетах власти на местах. Если в республиках «первую скрипку» естественным образом могли бы играть республиканские совмины, то в областях передать власть из обкомов партии в областные исполнительные комитеты было бы сложнее. Но и тут переходный период мог пройти успешно, если бы сильные первые секретари обкомов перешли на руководство областными Советами депутатов трудящихся.
Ранее была повсеместной следующая практика… Хозяйственных и прочих руководителей и назначали, и снимали фактически партийные органы. Исключение из партии практически означало и снятие с работы, но и назначение помимо партийного комитета состояться не могло.
В новых условиях было бы более разумно, если бы партийные комитеты — обкомы, райкомы, горкомы, сохраняя функции подбора и контроля кадров, имели право лишь ставить вопрос о снятии недостойных руководителей безотносительно, членов партии или беспартийных, а при несогласии советских или хозяйственных структур выносить вопрос на обсуждение трудовых коллективов с обязательной процедурой закрытого голосования полноправных членов коллектива по обсуждаемому руководителю.
К 1956 году структурная перестройка власти вряд ли была бы завершена, однако она успешно продвигалась бы — у Берии иначе не бывало.
Так что же мог бы сказать Берия такому съезду и такой стране в заключительном слове, которое ему съезд вполне мог предоставить?
Возможно, вот что:
— Товарищи!
Прежде всего я хотел бы всех нас поздравить с этим съездом. Это был съезд обновления и устремления вперёд…
Времена, когда страна находилась под тяжёлым впечатлением от смерти нашего великого вождя товарища Сталина, отошли в прошлое. Мы сохранили единство наших рядов и очистили их от тех вельмож, которых так не терпел товарищ Сталин.
Товарищ Сталин умер накануне задуманных партией решительных перемен в советском обществе, однако мы, советские коммунисты, верные заветам нашего вождя, совершили эти перемены.
Прежде всего мы укрепили авторитет Верховного Совета СССР и Советского правительства. Наша Коммунистическая партия была, остаётся и будет руководящей и направляющей силой советского общества, однако в новых условиях изменяется сам смысл партийного руководства. И мы это вовремя поняли и учли. Теперь партия должна быть прежде всего нравственным ориентиром в жизни общества. Не каждый руководитель обязан быть коммунистом, но каждый коммунист обязан быть политическим и моральным руководителем беспартийных.
В первые годы Советской власти, в годы социалистической реконструкции России деятельность и руководство партии пронизывали все стороны жизни в стране, и это было понятно — именно коммунисты и партийные органы были носителями и выразителями нового, именно в партийных органах были сосредоточены наиболее политически зрелые и наиболее преданные социализму силы.
Теперь же, благодаря неустанной работе нашей Коммунистической партии по воспитанию и политическому развитию советских людей, мы имеем уже миллионы политически зрелых и преданных социализму, воспитанных социализмом, советских граждан.
В наших министерствах и ведомствах, в руководстве заводов, фабрик, шахт, совхозов и колхозов, в научных институтах и конструкторских бюро тоже сосредоточены такие кадры, которыми партия может гордиться, как мать гордится достойно воспитанными и выросшими сыновьями.
Теперь партия может отдать в их надёжные руки задачи по решению конкретных насущных вопросов жизни Советского Союза и оставить за собой важнейшую задачу воспитания народных масс и руководящих кадров в духе преданности своей Родине и делу коммунистического строительства.
Центр управления обществом партия сознательно всё больше перемещает в советские и хозяйственные органы, потому что специальные вопросы должны решать специалисты. Другое дело, что эти специалисты должны быть воспитаны в духе сознательной преданности идеалам социализма и интересам государства и советского общества.
Сейчас особенно важен вопрос кадров. Если раньше мы относились к тем или иным недостаткам руководящих членов партии более снисходительно, считая, что, кто, мол, не без греха, а работает парень с усердием, то сегодня мы должны быть абсолютно нетерпимы к проявлениям не только морального разложения и вельможного перерождения, но и к проявлениям моральной и идейной нестойкости.
Мы можем мириться — до какого-то момента — с отдельными недостатками беспартийного хозяйственного руководителя и стараться исправить его, но от каждого и прежде всего от руководящего члена партии мы должны требовать абсолютной идейной и моральной чистоты. Об этом проще сказать, чем этого добиться, но добиваться мы должны именно этого.
Я должен напомнить вам, товарищи, что наш новый Устав, принятый ещё при товарище Сталине и разработанный при его прямом руководстве, говорит, что члены партии не только вправе, но и обязаны всемерно развивать критику и самокритику.
Критика и самокритика — это мощная сила, способная творить чудеса, если ею умело пользоваться, если она применяется честно, открыто, по-большевистски.
Критика и самокритика эффективны, когда в их основе лежат общественные интересы, интересы государства, когда личные соображения, личные мотивы отбрасываются прочь, когда люди, сильные своей правотой, своим убеждением, открыто и беспощадно, действительно невзирая на лица, вскрывают и разоблачают всё то, что мешает нашему победоносному движению вперёд.
Советское правительство за те немногие годы, которые мы прожили без товарища Сталина, сумело крепко продвинуть страну по пути демократизации общества и улучшения материального положения народов СССР. Успешно завершаются и начинаются новые грандиозные стройки, за три года преобразилось некогда разрушенное войной сельское хозяйство европейской части СССР — в русском Нечерноземье и в черноземных областях, на Украине и в Белоруссии.
Усиливается советская экономика — мы получили или в ближайшее время получим десятки и сотни новых могучих предприятий во всех отраслях народного хозяйства.
Жизнь меняется на глазах, за эти годы выросли новые кварталы городов и новые города, успешно развиваются наука и культура.
Уже сегодня ясно, что Директивы сталинского XIX съезда КПСС будут нами выполнены, а кое в чём, надо полагать, и перевыполнены.
За время, прошедшее между двумя съездами, произошло и ещё одно важнейшее положительное изменение в нашей жизни, существенно влияющее на расстановку сил в мире. Вооружённые Силы Советского Союза получили новые могучие термоядерные и ракетные средства защиты мирного труда и отдыха советских людей. Сегодня мы можем чётко заявить, что мирное будущее советского народа и всех миролюбивых народов мира надёжно ограждено от посягательств на него империалистических поджигателей войны.
Товарищи!
Сегодня всё более актуальными и близкими нам становятся слова товарища Сталина, сказанные им при закрытии XIX съезда КПСС.
Товарищ Сталин говорил тогда:
«После взятия власти нашей партией в 1917 году и после того, как партия предприняла реальные меры по ликвидации капиталистического и помещичьего гнёта, представители братских партий, восхищаясь успехами и отвагой нашей партии, присвоили ей звание «Ударной бригады» мирового революционного и рабочего движения…
Конечно, очень трудно было выполнять эту почётную роль, пока «Ударная бригада» была одна-единственная и пока приходилось ей выполнять эту передовую роль почти в одиночестве. Но это было. Теперь — совсем другое дело. Теперь, когда от Китая и Кореи до Чехословакии и Венгрии появились новые «Ударные бригады» в лице народно-демократических стран, — теперь нашей партии легче стало бороться, да и работа пошла веселее».
Уважаемые товарищи!
Все мы знаем, что сейчас наша работа по выполнению заветов товарищей Ленина и Сталина идёт ещё веселее. Лагерь мирового социализма за эти годы укрепился и имеет хорошие перспективы на дальнейшее мирное расширение, потому что на нас сегодня с надеждой и интересом смотрят все свободолюбивые народы мира.
Здесь, в этом зале, как и четыре года назад, присутствуют десятки делегаций братских партий, среди которых немало не просто партийных, а партийно-государственных деятелей своих стран. Мир социализма сегодня — это радостная реальность, и наши зарубежные товарищи были не только дорогими гостями нашего съезда, но они были и полноправными его участниками.
Сегодня человечество всё более равняется по Москве.
Я вновь обращусь к словам товарища Сталина, сказанным им при закрытии предыдущего съезда нашей партии. Сегодня они звучат как завещание нашего вождя нам и будущим поколениям всех народов мира:
«Раньше буржуазия позволяла себе либеральничать, отстаивала буржуазно-демократические свободы и тем создавала себе популярность в народе. Теперь от либерализма не осталось и следа. Нет больше так называемой свободы личности, — права личности признаются теперь только за теми, у кого есть капитал, а все прочие граждане считаются сырым человеческим материалом, пригодным лишь для эксплуатации. Растоптан принцип равноправия людей и наций, он заменен принципом полноправия эксплуататорского меньшинства и бесправия эксплуатируемого большинства граждан.
Знамя буржуазно-демократических свобод выброшено за борт. Я думаю, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите собрать вокруг себя большинство народа. Больше некому его поднять…
Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Его некому больше поднять…»
Так говорил товарищ Сталин, так должны действовать и действуют коммунисты мира и их «Ударная бригада» — Коммунистическая партия Советского Союза!
Так действует весь великий советский народ, руководимый передовой «Ударной бригадой» мирового революционного и рабочего движения…
Товарищи!
XX съезд КПСС — это первый съезд партии, который мы провели без нашего гениального товарища и вождя, нашего Иосифа Виссарионовича Сталина. И поэтому позвольте мне завершить наш XX съезд теми же словами, которыми завершил товарищ Сталин предыдущий съезд Коммунистической партии Советского Союза:
«Да здравствуют наши братские партии!
Пусть живут и здравствуют руководители братских партий!
Да здравствует мир между народами!
Долой поджигателей войны!»
Вот такую речь мог бы, пожалуй, произнести на XX съезде Лаврентий Павлович Берия — если бы его не убили.
А потом зал встал бы и запел партийный гимн — «Интернационал».
И в огромном кремлёвском зале на разных языках звучало бы:
Лишь мы, работники всемирной,
Великой армии труда,
Владеть Землёй имеем право,
А паразиты — никогда!
P.S. к главе 14.
Я знаю, что для многих такая картина выглядит невозможной — даже в виртуальной «реальности». И выглядит она невозможной для многих потому, что ложь на ту эпоху продолжает оставаться в некоторых, весьма влиятельных, кругах тотальной.
И очень многие мозги этой ложью всё ещё загажены.
Случайное переключение пульта дистанционного управления… По телеканалу с обязывающим названием «Культура» идёт передача о писателе Зощенко — лакировочная по отношению к Зощенко, злобная и лживая по отношению к Сталину, Жданову и вообще Советской власти. При этом цитируется такая же злобная ложь Зощенко о том, что Зинаиде Райх, подруге режиссёра Мейерхольда (и далеко не только Мейерхольда), репрессированной в 1937 году, якобы выкололи глаза.
Доколе же вы будете лгать, «господа» «мастера культуры»?
Но разве лгут только они? На Сталина, на Берию клевещут даже интеллигентски подгнившие их бывшие соратники, например, поднявшийся при Хрущёве и низвергнутый Хрущёвым же Дмитрий Шепилов (1905–1995). Впрочем, возможно, Шепилова перевирают те, кто готовил посмертные его «воспоминания», — не знаю. Но в любом случае лгать на эпоху и её творцов — преступно.
Ведь явной ложью являются оценки Сталина Шепиловым в интервью, взятом у него в 1989 году журналистом Николаем Барсуковым и опубликованном в книге о Шепилове, изданной в 1998 году.
Мол, «заседания Политбюро при Сталине проходили якобы без обсуждения кандидатур, вопросов, проблем», и всё якобы «решалось им и поддерживалось безоговорочно всеми».
Шепилов действительно был знаком со Сталиным с 1935 года, но никогда не входил в круг ближайших сталинских сотрудников, не был при Сталине даже кандидатом в члены Политбюро. В кремлёвском кабинете Сталина он впервые появился в 1947 году и бывал там потом не более десятка раз до самой смерти Сталина. Конечно, Сталин виделся с Шепиловым не только в своём кабинете, но не может быть и речи о том, что Шепилов был включён в круг регулярного общения Сталина.
Что касается пребывания Шепилова непосредственно в рабочем кабинете Сталина, то хронология здесь такова:
1947 год: 19 декабря.
1948 год: 31 марта, 17 и 19 апреля, 11 и 28 мая.
1950 год: 24 апреля и 30 мая.
1952 год: 20 октября.
И всё!
Как и откуда мог знать Шепилов о технологии повседневного многочасового обсуждения государственных вопросов у Сталина, которому то ли сам Шепилов, то ли кандидат исторических (!) наук Барсуков приписывают «глаза кобры… немигающие, пронзительные»?
Почему кобры, а не орла, например? У него глаза тоже немигающие и острые.
Но лгут и о самом Шепилове…
В июне 1957 года он оказался «примкнувшим» к якобы «антипартийной группе» Молотова — Маленкова — Кагановича и на июньском Пленуме ЦК лишился своих постов.
А в 1989 году журналист и кандидат наук Барсуков ведёт с ним такой диалог:
«Б.: Правда ли, что после пленума вы пешком шли по Арбату, всеми покинутый, как кто-то написал в своих мемуарах?
Ш.: Я жил не на Арбате, а на Ленинском проспекте, и ехал туда на машине…»
Эк, как разного рода «детям Арбата» желается затащить всю нашу историю на этот подванивающий Арбат!
Но и у того же Шепилова порой прорывается правда, когда он свидетельствует, что Хрущёв в конце июньского пленума бросил «соратникам» в сердцах: «Что вы всё о Сталине да о Сталине! Да все мы вместе не стоим сталинского г…»
Что ж, Хрущёву было, как говорится, виднее.
Но сегодня, зная всё, что мы знаем о Хрущёве, зная о «его» разрушительном для социализма лживом антисталинском докладе после завершения реального XX съезда, можно сказать, что уж кто-кто, а Никита Хрущёв не стоил не только сталинского, но и бериевского г…на.