Предисловие Берия — упущенный шанс державы
Предисловие
Берия — упущенный шанс державы
Книга «Если бы Берию не убили…» — не первая из моих книг, посвящённых Лаврентию Павловичу Берии, но, надо полагать, последняя. В ней я заканчиваю анализ роли Берии в той эпохе, на которую в огромной мере был наложен отпечаток его личности.
В своих прошлых книгах о Берии и Сталине, об СССР Сталина и Берии, в обширных комментариях к личным дневникам и к другим тайным материалам Лаврентия Павловича я постарался сказать как можно больше о Берии — реальном человеке, государственном деятеле, реформаторе Грузии и одном из создателей могучего СССР.
О человеке, чьи дела весомо и зримо вошли в историю России и мира.
Но у темы Берии есть и ещё один аспект — виртуальный, потому что вполне законными и исторически состоятельными будут вопросы: «А что было бы, если бы Берию не убили? Какой была бы история СССР, если бы Берия к концу 1953 года был жив и остался у власти?»
Между прочим, этими вопросами задался, причём весьма публично и, по сути, — в реальном масштабе времени, в ноябре 1957 года Хрущёв.
Предыдущая краткая хронология тут такова…
В октябре 1952 года состоялся XIX съезд ВКП(б) — КПСС, поставивший перед страной вполне обоснованную задачу построения коммунизма в СССР. Это был не лозунг, а реальный, просчитанный с карандашом в руке план мощного всестороннего развития СССР. Между прочим, уже в ближайшие годы предполагался и переход к шестичасовому рабочему дню.
Однако дальнейшие события пошли всё более не по планам сталинского Кремля, а по планам вашингтонского Белого дома.
В начале марта 1953 года был отравлен Сталин.
В конце июня 1953 года был арестован Берия, и, скорее всего, в начале августа 1953 года он был расстрелян.
Осенью 1953 года пленум ЦК КПСС ввёл пост первого секретаря ЦК, которым был избран Хрущёв.
Весной 1954 года началась инспирированная агентами влияния «целинная эпопея», фактически сорвавшая выполнение Директив XIX съезда по 5-му пятилетнему плану развития СССР в области сельского хозяйства (в том числе — в части социального развития русского села).
Весной же 1954 года Хрущёв объявил фальсифицированным «ленинградское дело», по которому были расстреляны бывший председатель Госплана СССР Вознесенский, секретарь ЦК Кузнецов-ленинградский и ещё примерно десять фигур помельче.
Зимой 1956 года был созван XX съезд КПСС, уже после окончания которого, в нарушение всех уставных норм, Хрущёв выступил со «своим» подрывным и наполненным ложью докладом «О культе личности и его последствиях».
Ближайшие соратники Сталина — Молотов, Маленков, Каганович, «сдав» Хрущёву в июле 1953 года Берию, в 1956 году промолчали. Фактически они «сдали» троцкисту Хрущёву и усиливающейся в стране «пятой колонне» теперь уже Сталина.
В конце июня 1957 года Хрущёв при активной поддержке маршала Жукова и руководящей «партоплазмы», дрейфующей в сторону шкурничества, расправился с якобы «антипартийной группой» — Молотовым, Маленковым и Кагановичем. Вся их «вина» заключалась в том, что они попытались противодействовать авантюризму Хрущёва, вознамерившегося к 1960 году перегнать США по производству мяса и молока на душу населения!
В октябре 1957 года пришёл черёд слишком возомнившего о себе маршала Жукова — на очередном пленуме ЦК КПСС он был низвергнут с поста министра обороны СССР в политическое небытие.
А 1 ноября 1957 года Хрущев, выступая на собрании актива Московской областной организации, прямо спросил с трибуны: «Если бы партия не смогла бы справиться с Берией, куда бы тогда пошли мы?»
А действительно — куда?
Пожалуй, лишь ответив на такой вопрос, можно считать тему Берии раскрытой более-менее полно. Но вначале — немного о другом…
За десятилетия, прошедшие со дня смерти Сталина, не раз задавались вопросом: «А что было бы, если бы ещё несколько лет прожил Сталин?»
Что ж, вопрос тоже не праздный и вполне законный. Поэтому надо уделить хотя бы несколько строк в предисловии и этому вопросу.
Думаю, в книге о Берии, великом соратнике Сталина, это будет нелишним.
Сталину в 1953 году шёл 74-й год, вряд ли он прожил бы ещё долго. Тем не менее не приходится сомневаться в том, что какое-то время он ещё прожил бы, и убийство Сталина прервало очень перспективную линию в жизни СССР и всего человечества. Сталина убили накануне задуманных им серьёзных реформ СССР в направлении развития социалистической демократии для масс при одновременном жёстком усилении спроса с руководителей этих масс.
Всё более всесторонне развивающаяся, всё более образованная и всё в большем достатке живущая народная масса стала бы гарантией нерушимого существования социализма в СССР и укрепления позиций мирового социалистического лагеря.
А повышение системных и нравственных требований к руководящему слою социалистического общества обеспечило бы необходимое качество управления всеми сторонами жизни советского общества.
В итоге социализм продолжал бы развиваться успешно и гармонично, а задача построения в СССР коммунистического общества становилась бы вполне реальной. У социализма в начале 50-х годов XX века были очень мощные перспективы. Но уже смерть Сталина поставила их под сомнение. А впереди была ещё и смерть Берии.
Процент серьёзных ошибок, допущенных Сталиным в его политической жизни, очень низок. До войны лично я насчитываю их всего две: 1) недооценка потенциала советско-германского стратегического сотрудничества; 2) заключение 5 апреля 1941 года Договора о дружбе и ненападении (?!) с проанглийской Югославией. А вот после войны главной, и причём фатальной, ошибкой Сталина стала его неопределённая позиция по вопросу о своём достойном преемнике.
Окидывая критическим взором ту эпоху, можно понять, что объективно таковым преемником мог бы стать лишь Берия, хотя Сталин внешне более тяготел к Булганину по линии Совета министров, а в части руководства партией (на что, впрочем, Берия никогда и не претендовал) приоритет отдавался Маленкову.
Можно, впрочем, предполагать, что Сталин не столько ошибался, сколько затянул с решением вопроса и был убит как раз накануне решительных персональных изменений в структуре высшего руководства страной.
Оптимальным был бы следующий вариант (и очень вероятно, что Сталин предполагал реализовать его в начале марта 1953 года)…
На Пленуме ЦК, который был намечен на понедельник 2 марта 1953 года, Сталин предлагает созвать внеочередную сессию Верховного Совета СССР, на которой следует избрать Председателем Президиума Верховного Совета СССР товарища Сталина И. В., а Председателем Совета министров СССР назначить товарища…
А вот тут и возникала закавыка!
Предложить товарища Л. П. Берию? Но ещё один грузин на высшем посту в СССР смотрелся бы не лучшим образом — при любых его выдающихся деловых качествах. Поэтому новым предсовмина Сталин мог бы, по согласованию с Берией, назначить или Маленкова, или Булганина при первом зампреде Берии, передав Берии также пост министра объединённого МВД (МВД + МГБ) СССР.
Новое положение Сталина как официального главы Советского Союза сразу же, во-первых, автоматически переносило бы центр власти из партийных органов в органы Советской власти. Во-вторых, новое, но по-прежнему высшее руководящее положение Сталина позволило бы провести реформу высшего руководства СССР наиболее безболезненно.
При этом, например, Маленков, будучи предсовмина, мог бы остаться и секретарём ЦК — прецедент имелся в лице самого Сталина.
На Пленуме ЦК 2 марта Сталин мог бы утвердить и особые полномочия — до созыва сессии Верховного Совета СССР, новой руководящей тройки (Л. П. Берия, Г. М. Маленков и Н. А. Булганин), реально созданной в начале 1953 года (я это не раз в своих книгах подчёркивал).
В перспективе же разумным для будущего СССР и КПСС вариантом было бы фактически официальное утверждение руководящего «тандема» в лице Маленкова и Берии, где Берия сидел бы позади Маленкова, но вовсю крутил бы педали. Такой «тандем» при «тренере» Сталине мог бы везти и везти страну в светлое будущее. Причём — везти даже после смерти «тренера».
Хрущёв после сталинского Пленума 2 марта остался бы, скорее всего, ещё на какое-то время секретарём ЦК, но утратил бы пост первого секретаря Московского комитета партии — провалы Московской области именно в сельском хозяйстве, специалистом по которому считался Хрущёв, становились всё более очевидными. Так или иначе, звезда Хрущёва начала бы закономерно закатываться.
Но сталинский Пленум ЦК 2 марта не состоялся. А смерть Сталина смешала все планы — кроме тайных планов врагов СССР и социализма.
Впрочем, в 1953 году в запасе у эпохи ещё оставался Берия.
Так в каком направлении пошла бы Россия, если бы новым «капитаном» (или, по крайней мере, «лоцманом») советского державного «корабля» оказался он — великий менеджер социализма?
Что было бы с нами, если бы Берию не убили?
Или, перефразируя вопрос Хрущёва, заданный им 1 ноября 1957 года, — если бы партия смогла принять лидерство Берии, куда бы тогда пошли мы?
На этот вопрос я и постараюсь в своей книге ответить. Причём я не склонен фантазировать, а предпочту обратиться к цифрам и фактам как к базе логически и исторически состоятельного анализа вопроса. О виртуальном СССР Берии я буду писать, исходя из реальных действий реального Берии в 1953 году и ранее.
Антиисторические же досужие фантазии оставляю фальсификаторам истории, об одном из которых напомню читателю чуть позже — в главе первой.
Здесь же, завершая небольшое своё предисловие, скажу, что Берия действительно стал упущенным шансом России. И дело не в том, что всё было бы «завязано» на одного, очень крупного, талантливого и деятельного человека.
Нет, живущий и находящийся на вершинах государственной власти Берия, как до этого Сталин, был бы полноправным объединителем поистине всенародных созидательных усилий. Он был бы могучим гарантом того, что в жизни России по-прежнему получают простор творцы, строители, инженеры и учёные, социалистические менеджеры и деятели социалистической культуры.
При этом Берия был ровно на двадцать лет моложе Сталина. В 1953 году Берии шёл всего-то пятьдесят четвёртый год, и он мог вполне дожить во главе СССР до возраста Сталина, то есть — до начала 70-х годов!
Руководя СССР, Берия стал бы естественным центром притяжения для всех здоровых социалистических сил в СССР, а это укрепляло бы СССР и делало бы СССР естественным центром притяжения для всех здоровых, антикапиталистических и демократических сил в мире.
Такое положение на какой-то период стало фактом и для СССР Хрущёва и даже — для СССР раннего Брежнева. Но оно не укреплялось ни Хрущёвым, ни Брежневым — при них СССР постепенно терял вначале внутренний темп, затем — международный авторитет, а затем — и устойчивые исторические перспективы.
При Берии же во главе СССР — я в том уверен — всё могло бы пойти иначе. Иначе как в СССР, так и в мире.
И история человечества во второй половине XX века могла пойти иными путями — не путями милитаризации и капитализации, а всё более — путями создания достойного для всех трудящихся глобального общества.
В этом смысле можно говорить о Берии, как упущенном шансе не только России, но и всего человечества.
Сергей Кремлёв (Брезкун),
4 января 2012 года