Вступление

Вступление

Вообще, зачем нужна была такая масштабная чистка кадров, затронувшая даже высшее партийное, военное и хозяйственное руководство? Ответ на этот вопрос был дан в начале первой части – мир определенно катился к войне, в которую СССР был бы обязательно втянут. Для Сталина не было секретом, что очень многие политики в капиталистических странах спят и видят, как бы сокрушить Советский Союз. Не были секретом и захватнические устремления Гитлера, как и активная помощь в восстановлении военно-промышленного потенциала Германии со стороны Великобритании и США.

Потому к войне надо было готовиться всеми силами, использовать для этого все возможности, поскольку в 1930-х годах СССР еще значительно отставал от капиталистических стран по экономике и по военно-промышленному потенциалу. Любое упущение в этой сфере грозило поражением. Но для того, чтобы воспользоваться этими возможностями, нужны были толковые, грамотные, опытные и надежные кадры руководителей, которые сделают все, как надо. Вот именно с кадрами у Сталина были самые серьезные проблемы, поскольку вырастить их требовало времени, которого было очень мало.

Собственных, советской выучки кадров было очень мало. Первый советский выпуск из высших учебных заведений состоялся только в 1925–1926 годах, поскольку направлять на учебу стали только в самом конце Гражданской войны и сразу после ее завершения. Эти новые кадры были буквально нарасхват. Это прекрасно иллюстрируется началом длинной карьеры А. П. Завенягина. Он вспоминал, как состоялось его назначение директором ГИПРОМЕЗа – главного института по проектированию металлургических заводов. В июле 1925 года он только получил диплом об окончании Горной академии в Москве. Но вскоре был вызван в ВСНХ, где Пятаков поручил ему возглавить новый, только что организованный институт. Все возражения о том, что нет опыта, что только диплом получил, были отметены: это важное задание партии. Завенягин поехал в Ленинград, где принял институт. Тут же на него было возложено важнейшее задание – Магнитогорский металлургический завод, который по проектам того времени должен был давать 15 % всей советской выплавки чугуна.

Нехватка своих кадров была такой, что вчерашнему студенту доверили руководить крупнейшим проектным институтом, который должен был решить одну из самых сложных и важных экономических задач – строительство новых металлургических заводов и ликвидацию дефицита металла.

По оценкам первого пятилетнего плана, имелся колоссальный недобор в квалифицированных инженерах и техниках. Потребность в инженерах была исчислена в 41,5 тысячи человек в 1932–1933 годах, а в техниках – в 60 тысяч человек. Недобор в кадрах инженеров составлял 15 тысяч человек, а в кадрах техников – 40 тысяч человек[57].

Для Сталина необходимость в новых, хорошо обученных кадрах рабочих, техников и инженеров была самоочевидной. В своем политическом докладе на XVI съезде ВКП(б) в 1930 году он говорил: «Это значит, что перед нами стоит задача перестройки всей технической базы народного хозяйства. А это требует новых, более солидных вложений в народное хозяйство, новых, более опытных кадров, способных овладеть новой техникой и двинуть ее вперед»[58].

В начале 1930-х годов за обучение квалифицированных кадров взялись всерьез и с большим масштабом. 30 июня 1932 года Совет Труда и Обороны предложил ввести обязательный техминимум для тех рабочих, которые работали на сложном оборудовании и выполняли ответственные операции. Техминимум – это курсы без отрыва от производства, в ходе которых рабочий изучает основы политехнических наук, необходимых ему в работе. После окончания курсов техминимума рабочие должны были сдавать гостехэкзамен. Всего было отобрано 255 профессий, по которым техминимум признавался обязательным. Осенью 1932 года эта программа обучения техминимуму началась в наиболее важных отраслях промышленности. С 1 января по 1 мая 1935 года проходила общая сдача гостехэкзамена. Его сдавали 764 тысячи рабочих. Еще 88 тысяч рабочих были освобождены от сдачи экзамена. Половина сдававших сдала гостехэкзамен на «хорошо», а 28 % сдававших – на отметку «отлично». Не сдали экзамен только 12 тысяч рабочих, или 1 % от всего числа охваченных курсами техминимума[59].

Кроме самых основных курсов, в середине первой пятилетки ВСНХ СССР развернул большую образовательную сеть, включавшую в себя Промакадемии, высшие технические учебные заведения, техникумы, рабочие факультеты и школы ФЗУ. Кроме этого, на заводах действовали учебные программы для подготовки рабочих без отрыва от производства: производственно-политехнические курсы и рабочие технические школы, готовившие квалифицированных рабочих и мастеров.

Первоначально хозяйственное руководство стремилось как можно больше развернуть свою образовательную сеть, чтобы охватить как можно больше рабочих и технических работников профессиональным образованием. В 1932 году только одними курсами без отрыва от производства было охвачено 350 тысяч человек. Однако, как выяснилось немного позже, созданная образовательная система себя не оправдывала. Она отрывала слишком много людей от производства и не выполняла своей главной задачи из-за того, что в программе учебных курсов преобладали общеобразовательные предметы. В начале 1933 года было принято решение резко сократить общеобразовательные предметы в системе профессионального обучения, чтобы не тратить на них драгоценное время и государственные средства.

В мае 1933 года Орджоникидзе выпустил приказ по НКТП о реорганизации системы курсов без отрыва от производства. Программа курсов сокращалась, и в ней больший упор делался на политехнические предметы. Производственно-политехнические курсы сокращались с одного года до 6 месяцев, а программа рабочих технических школ сокращалась с двух лет до 10 месяцев. То есть выпуск должен был пройти не в мае 1934 года, а в декабре 1933 года в профполитехкурсах, а в рабочих техшколах выпуск должен был пройти не в ноябре – декабре 1934 года, а в марте 1934 года. Это было необходимо для того, чтобы ускорить подготовку уже обучающихся рабочих, а также для того, чтобы, не увеличивая число преподавателей, пропустить через систему обучения без отрыва от производства как можно больше людей. Из числа специалистов, имевшихся в промышленности, 55 % составляли практики, то есть рабочие, окончившие технические курсы и школы, но не имевшие ни высшего, ни среднего образования.

С другими учебными заведениями проблема заключалась в другом. Академии, втузы и техникумы имели очень слабую техническую базу, не имели достаточного количества мест в общежитиях и испытывали острый недостаток в преподавательских кадрах. План по набору из года в год недовыполнялся на 5–6 % по причине отсутствия мест в общежитиях. Нехватка преподавателей и отсутствие хорошо оборудованных лабораторий делали невозможным качественное обучение студентов и учащихся. Для того чтобы улучшить качество технического образования, Орджоникидзе приказал сократить число учебных заведений, а кадрами и материальной базой ликвидированных институтов и техникумов укрепить оставшиеся. В 1933 году из 11 промакадемий было ликвидировано две. Из 150 втузов ликвидировано 35. Из 427 техникумов было закрыто 95, закрыто 122 рабфака и 128 школ ФЗУ. Образовательная сеть НКТП была сокращена на 12–18 %[60].

Зато на оставшиеся учебные заведения были наложены высокие планы по приему и выпуску специалистов. Всего за 1933–1935 годы было подготовлено во втузах 144,2 тысячи человек, а в техникумах – 78,5 тысячи человек. В 1935 году в промышленности работало 67,5 тысячи специалистов с высшим образованием, и их число по сравнению с 1933 годом увеличилось на 75 %[61]. Это были новые, уже советские кадры инженеров и техников, из которых потом выдвинулись руководители промышленности, очень хорошо показавшие себя в годы войны. Хрестоматийный пример – М. И. Кошкин, разработчик знаменитого танка Т-34, который окончил в 1934 году Ленинградский политехнический институт (в который был зачислен по личному распоряжению С. М. Кирова), а с декабря 1936 года возглавил КБ Танкового отдела «Т2» завода № 183 в Харькове, где и родился Т-34. Другой участник разработки знаменитого танка – А. А. Морозов, во время войны ставший главным конструктором завода № 183 в Нижнем Тагиле, также учился в Московском механико-электротехническом институте в 1929–1931 годах. Еще один пример – Д. Ф. Устинов, который в 1934 году закончил Ленинградский военно-механический институт, и с июня 1941 года по март 1953 года возглавлял сначала наркомат, а потом министерство вооружений, а потом до декабря 1957 года Министерство оборонной промышленности СССР. Впоследствии – министр обороны СССР. Огромный вклад этого человека в победу над Германией очевиден, поскольку он всю войну был ответственным за выпуск оружия и умел решать самые сложные, казавшиеся невыполнимыми задачи. Устинов – это бриллиант сталинской кадровой политики.

Сейчас мало кто вспоминает, что создатели «оружия Победы» – это сталинские инженерно-конструкторские кадры, получившие образование в начале 1930-х годов и выдвинувшиеся в конце 1930-х годов, когда якобы все таланты были «безвинно репрессированы».

Вся проблема для Сталина состояла в том, что в начале 1930-х годов таких кадров у него еще не было. Будущие руководители только покидали студенческую скамью и набирались опыта на производстве и в КБ. Руководящие же посты занимали различные выдвиженцы революционных лет и 1920-х годов, вроде С. М. Франкфурта, которые руководили всем, от Наркомата иностранных дел до концессий и Шелкотреста. Это были в основном профессиональные партийные местоблюстители, очень мало разбиравшиеся в том, чем они руководили, обладавшие недюжинным опытом в проведении заседаний и произнесении торжественных речей. Без инженеров, тянущих основную работу, они были практически беспомощны.

Между тем именно в начале 1930-х годов сложились очень благоприятные условия для Советского Союза, связанные с Великой депрессией и сильнейшим экономическим кризисом в капиталистических странах. Эти условия позволяли быстро пробежать и преодолеть отставание в промышленном развитии от наиболее развитых стран и встретить новую мировую войну во всеоружии. Однако в силу очень низкого качества значительной части руководящих кадров в 1930-х годах до великой чистки эти возможности были упущены, и за это в годы войны пришлось заплатить кровью.

Впрочем, дело тут состоит не только в кадрах. История индустриализации конца 1930-х годов известна гораздо хуже, чем хозяйственная история 1920-х годов или история первой пятилетки. Главная причина такого положения состоит в том, что именно на вторую и третью пятилетки пришлась основная конкретная подготовка к войне, строительство множества военных предприятий, освоение новых типов и видов вооружений, в силу чего данные по экономике стали секретными. Завеса секретности не опустилась до сих пор, и мы можем судить об этой эпохе по весьма отрывочным данным.

Сталин, поняв, что из-за Великой депрессии он получил серьезное преимущество перед капиталистами, очень серьезно и конкретно занялся оружием. Судя по отрывочным данным: работам Остехбюро, проектам внедрения телемеханики для управления танками и боевыми кораблями, некоторым проектам по автоматизации производства, можно сказать, что Сталин намеревался вступить в неизбежную войну не просто с хорошо вооруженной армией. Тут все обстояло куда сложнее и интереснее, чем до сих пор принято считать. Сталинский замысел, очевидно, состоял в том, чтобы вывести на поле боя армию с техническим уровнем оснащения, поражающим воображение, которая бы в войне опиралась на промышленность с высокой степенью механизации и с элементами автоматизации, что существенно снижало потребность в квалифицированных рабочих руках. Это был бы серьезный стратегический выигрыш. По тогдашнему соотношению три работника промышленности на одного солдата в армии штаб вероятного противника мог на основе даже открытых данных рассчитать мобилизационный потенциал СССР. Эти меры резко и неожиданно ломали это установившееся соотношение и позволяли призвать в армию больше, чем ожидал бы противник.

Сталинские планы насчет нового технического уровня армии промышленности в значительной степени не были выполнены. Причины тому были самые разные, в том числе и кадровая. Большинство выдвиженцев начала 1920-х годов просто не понимало значения механизации и автоматизации, а новых руководящих кадров еще не было в достаточном количестве. Но и то, что было сделано, оказалось очень неприятным сюрпризом для немецкой армии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.