Глава 9. Место встречи

…Второе пробуждение было таким же внезапным, как и первое, и тоже от сквозняка. Она дернула во сне холодной ногой и очнулась – только теперь уже в темной комнате. Часы настойчиво двигались к шести.

– Дуня, – шепнула женщина.

Бок колол острый угол. Она нащупала книгу под покрывалом, вытащила. В сумерках ничего не видать – дотянулась до шнурка на советской настенной лампе. Желтый свет вырвал яркую глянцевую обложку: приклеенные из других фотографий дети на фоне нарядного дома. Синие, красные, желтые балконы делали его похожим на гигантский кубик Рубика.

– Наш дом, – сказала Анастасия.

Откинула журнал прочь. Крыльями разлетелась обложка, но журнал все равно приземлился на ковер. Дети продолжали бежать в неведомую пустоту.

«Надо её найти», – думала она устало.

Голова разрывалась, язык пересох. Пустая бутылка выглядывала из-под дивана насмешливо, будто дразнясь. Настя ударила её пяткой, и с жалобным бряканьем она укатилась к стене.

– Наверное, с Ваней гуляет, – рассуждала она вслух. – Да, точно.

Так ведь уже бывало раньше, шевелилось в памяти. Не о чем волноваться.

Тряхнула головой – и боль внутри перекатилась тяжелым шаром – так, что Настя сжала зубы, тихонько заныла. Откинулась на подушку – обратно – свет рисовал на потолке ровный круг, проходя сквозь колпак лампы. Нельзя, нельзя спать.

Женщина скрипнула челюстью – как будто это движение, подсмотренное в фильмах – должно было придать решимости. Села – почти рывком, почти не обращая внимания на очередной тяжелый раскат в костяном своде. Фух, вот и все. Идти, искать. Просто пройти по району, да. Не могли ведь ребята уйти далеко?

Дети на обложке смеются. Кудрявый мальчик в джинсовых шортах, девочка в красном платье и белой панамке. Между ними – золотистый щенок. Золотистый щенок говорит:

– Вы можете видеть, как мы строим ваш дом.

Его человеческий лай заключен в шипастую рамку. Желтый фон, черный контур – беспроигрышное сочетание, если хочешь, чтобы твой текст заметили. Но здесь это не сработало. Она готова поклясться, что видит эту надпись впервые в жизни, как и электронный адрес, написанный ниже.

– Прошло три года, – напоминает она себе, но все-таки открывает побитый жизнью ноутбук.

Он издает знакомую трель. Привет, Настя.

На рабочем столе – та самая фотография: красная блузка, Че, черные кудри, рыжая копна. Фотографию, которая осталась, и так – не жалко; а он на ней похож на себя. Гораздо больше, чем тот угрюмый злобный тип с черно-белого фоторобота.

Так, какой там адрес?..

Она вбивает дрожащими пальцами латинские буквы, близоруко щурится. Enter. Странно. На сайте по-прежнему улыбается счастливая ребятня, бежит пес. Она находит крошечный прямоугольник с надписью «видео». На экране распускается плохого качества картинка.

Пару секунд Настя глядит на трансляцию, а потом срывается с дивана.

* * *

Она бежит по снежному полю наперерез, по диагонали, увязая сапогами в сугробах, цепляясь за плотную корку. Чуть не упала – но темный дом, который должен был быть и её домом, уже близко; уже свернулся квадратным калачом.

– И эти, как их… Санки! – говорит невысокий человек в темно-синей форме.

Из проема навстречу выходит второй синий человек, повыше, и слепит фонариком ей в лицо.

Она пытается отдышаться, часто глотая воздух, как рыба.

– Вы…. вы их… видели? – шепчет она без приветствий, тыкая пальцем в необъятное ватное небо.

– Кого, гражданочка? – интересуется Веня. – Как вас зовут?

Евгений Борисович тыкает его локтем и говорит:

– Плохо вы изучали дело, Вениамин как-там-вас! Эта гражданочка – Анастасия Буранова.

Женщина прячет лицо в пушистом шарфе.

– Куда интереснее, зачем вы тут.

Она глядит на них быстро. Сначала растерянно, но потом взгляд проясняется. Настя переводит взгляд по треугольнику – крыша – санки – круглое усатое лицо Вениамина. Взгляд цепляется за черный провод, колотящийся на ветру между лестницей и стеной.

– Вы ничего не знаете, – шепчет она полуубедительно, полувиновато.

Забирается на первую ступеньку лестницы, сваренную из трех прутьев. Хватается за стылые ребристые перила. Перебирая ногами в модных сапожках, цепляется ещё и ещё, с каждым шагом удаляясь от них в беспросветную высь.

– Дамочка, вы куда? – растерянно басит вслед Вениамин.

Оглядывается на Евгения Борисовича. Тот качает головой:

– Я не полезу. Вдруг они внизу. Буду тут ловить… Разделимся, типа.

Вениамин поправляет большую шапку на маленькой голове.

Черная морозная тень движется вверх короткими рывками.

– На су-е-фа, – робко говорит Вениамин, сжимая варежечный кулачок.

– Лезь уже, – сурово настаивает Евгений Борисович, и Вениамин, бурча проклятия сквозь усы, встает на узкую лесенку.

Евгений Борисович нащупывает пачку в кармане. Стоять, похоже, придется долго.

Внезапный, но очень знакомый звук заставляет разжать пальцы и выронить тлеющую сигарету.

Со стороны леса к недостроенному дому стремительно приближается, разгоняя лопастями снежных мух, вертолет.

Тяжело вздохнув и бросив прощальный взгляд на недокуренную сигарету, участковый неловко забирается на бочку. Впереди его ждут двадцать пять метров ненавистной лестницы.

Утешало только то, что она могла превратиться в карьерную.