Владимир Винников ВОЗВРАЩЕНИЕ ОТЦА НАРОДОВ Сталинское мифотворение сегодня

Владимир Винников ВОЗВРАЩЕНИЕ ОТЦА НАРОДОВ Сталинское мифотворение сегодня

Фигура "отца народов" с течением времени становится всё масштабнее и значимее. Все попытки как-то принизить и исказить его облик на самом деле только очищают Иосифа Виссарионовича Сталина от всего наносного, лишнего, несущественного, времен-ного, оставляя только самое главное и вечное. "Так тяжкий млат, дробя стекло, куёт булат". Уже сегодня, когда прошло более полувека с момента его смерти, не вызывает сомнения, что именно Сталин — точка отсчёта для любых последующих событий отечественной истории.

Решили нынешние грузинские правители вместо сталинского музея в Гори устроить "музей российской агрессии" — и раскрыли свою истинную суть: безродных временщиков-космополитов, как сказали бы в сталинские годы.

"Замутили" на российском телевидении сомнительное шоу под названием "Имя России" — и пришлось его организаторам "отрезать" от Иосифа Сталина целых два миллиона голосов — якобы "накрученных" неведомыми компьютерными хакерами. Заодно и показали механизм "демократических" выборов в действии…

Принимает Конгресс США заявление о голодоморе на Украине с фантастическими цифрами — виновным объявляется, конечно, Сталин: "Почти 10 миллионов украинцев погибли с 1932 по 1933 год по воле тоталитарного сталинского правительства бывшего Советского Союза, который умышленно спровоцировал в Украине голод в попытке сломать сопротивление этой страны против коллективизации и коммунистической оккупации".

Даже Гитлера на фоне Сталина пытаются как-то обелить и "очеловечить" — на том, например, основании, что "Гитлер убивал чужих, а Сталин — своих".

Что ж, на войне как на войне — даже давно умерший, Сталин представляет главную, самую острую и непосредственную угрозу для всех врагов и недоброжелателей России. Почему так?

"Лицом к лицу лица не увидать -

Большое видится на расстоянье", — писал Сергей Есенин. На дворе стоял 1924 год — год смерти Ленина, год, когда власть в Советской России должна была оказаться у Льва Троцкого. Но — не оказалась. Её буквально у ленинского гроба принял в свои руки Иосиф Сталин.

Ленин-Троцкий-Сталин. Ульянов-Бронштейн-Джугашвили. У российских революционеров было принято менять фамилии на партийные клички (псевдонимы). Сначала — якобы по соображениям конспирации (хотя — какая там конспирация: на каждого в "охранке" лежало объемистое личное дело со всеми кличками и контактами). Затем — якобы по соображениям политической узнаваемости и "лозунгопригодности". Согласитесь: одно дело — идти в бой со словами "За Родину! За Сталина!", и совсем другое — "За Родину! За Джугашвили!"

Нет, они строили новый мир, считали себя (и наверное, были — хотя бы отчасти) новыми людьми. И у этих новых людей были новые имена-фамилии — выбранные, как правило, самостоятельно, сознательно и очень многое "говорящие" об их владельцах. Подобная практика существует в любом инициатическом сообществе людей — не исключая, например, православную церковь: например, при пострижении в монашество человеку дается и новое имя, которое, порой даже совпадая с прежним именем, несёт на себе совершенно иные духовные смыслы.

Среди всех политических партий царской России — партий революционных уже по определению, даже черносотенцы были "монархическими революционерами" — большевики ближе всего стояли к церковному типу организации. Даже кандидатский стаж в партию был взят из церковной практики оглашения — оглашенными назывались люди, которые только готовились к принятию таинства крещения и прошли специальный чин оглашения.

Однако, называя коммунистическую партию "орденом меченосцев", Сталин не только указывал на особый, религиозно-политический характер этой организации, аналогичный духовно-рыцарским орденам Запада, но и на её инструментальный, временный, преходящий характер — ведь из истории известно, что реальный орден меченосцев, созданный в 1202 году, в XV веке полностью утратил свои сферы влияние и затем продолжал существовать лишь в рудиментарной форме, как тайная политическая структура.

Вопрос здесь заключается только в том, какая святыня занимала партийно-церковный алтарь. И если в досталинский период никаких разногласий по этому поводу не возникало, и любые попытки "богоискательства" и "богостроительства", даже самые лукавые, рубились буквально на корню, то относительно времён "отца народов" такой уверенности уже нет.

В этой связи версия о том, что учившийся в духовной семинарии юный Сосо Джугашвили пришёл в революционное движение "по разнарядке" Православной Церкви и всю жизнь оставался верующим христианином, за последние годы приобретает всё большую популярность. Апокрифы о символическом "крещении Красной Армии" в 1946 году, о спасении России иконой Божией Матери Казанской по совету Патриарха Антиохийского Александра III и митрополита гор Ливанских Илии, о том, что личным духовником Сталина был Патриарх Московский и Всея Руси Алексий I, — обретают всё большую популярность. В некоторых церквях РПЦ появились даже иконы с изображением Сталина. И они ведь не просто висят — люди приходят к ним, осеняют себя крестным знамением и молятся у этих икон. Конечно, в данном феномене можно рассмотреть, скорее, "низовое" почитание "отца народов" как истинного вождя нашего государства, родственное очень распространенному в 70-е годы размещению его фотографий на ветровых стеклах "легковушек" и грузовиков. Но без минимальной лояльности к фигуре Сталина хотя бы части церковной организации, вряд ли такой феномен получил бы даже нынешнее: всё еще весьма скромное, но уже достаточно заметное, — распространение.

И если так, то хорошо известная формулировка Збигнева Бжезинского о том, что после разрушения русского коммунизма главным врагом демократий Запада становится русское Православие, оказывается вовсе не "фигурой речи", а простой констатацией факта. Тогда и расчленение Сербии, и нынешняя грузинская, и нынешняя украинская ситуации выглядят прежде всего войной против вселенского Православия — не временной политической, а вечной метафизической войной, направленной уже не против политической оболочки русской цивилизации, долгое время окрашенной в защитные (красные) коммунистические цвета, а против её религиозного ядра.

Вторая линия сталинского мифотворения, присутствующая в современном российском обществе, связана с трактовкой фигуры "отца народов", условно говоря, в неоязыческом ключе — Сталин здесь выступает как "верховный волхв" революции, носитель-восприемник некоего высшего и тайного "русского" или вообще "природного" знания, происхождение которого, впрочем, трактуется чрезвычайно темно и загадочно: оно есть, и всё тут. Эта линия может рассматриваться и как составная часть обозначенной выше метафизической войны против Сталина. Но может, в конце концов, оказаться и необходимым "ангелическим" дополнением к указанной выше "евангелической" природе сталинского феномена. К этой же линии примыкает и трактовка Сталина как "политического алхимика" высшей степени посвящения, рубедо, "работы в красном".

Наконец, существует и "традиционное", коммунистическое понимание фигуры Сталина как самого верного ученика и преемника Ленина, а также ленинской трактовки марксизма, созидателя первого в мире социалистического государства, государства "высшей справедливости", модель которого не только эффективно используется в современном Китае, но и является прообразом будущего совершенного человеческого общества.

Не хочется останавливаться здесь на другой стороне сталинского мифотворения — стороне негативной, стороне мусора и грязи, которые активно бросаются определенными силами у нас в стране и за рубежом на могилу "отца народов" — он сам говорил о том, что так будет, и что "ветер истории" очистит его имя от этой наносной скверны.

Посмотрим на "сухой остаток" сталинского феномена.

То, что проект разрушения исторической России (а революционный проект изначально был именно таков) стал проектом её обновления и возрождения, — полностью заслуга и "вина" Сталина. То, что вместо богатейшей сырьевой колонии Запад — на время или навсегда? — получил в лице России вторую сверхдержаву мира, — то же самое. То, что всему миру на примере сталинского СССР была продемонстрирована реальная возможность исторического чуда — прорыва целой страны "из грязи в князи", вплоть до освоения атомной энергии и космического пространства, — то же самое.

Сталинское мифотворение сохраняет и оживляет все эти возможности — и для России, и для всего мира. Что-что, а историческое забвение фигуре Сталина ни в коем случае не грозит.