Возвращение к самим себе

Возвращение к самим себе

Предложение признать православие "основой национальной и культурной самобытности", закрепив «особую роль православия» в Конституции, вызвало немалое оживление в обществе. Вероятно, ажиотаж будет только нарастать и нам предстоит ещё стать свидетелями информационных войн и сопутствующих им скандалов. Ибо «пена у рта - суть необходимая смазка демократических колёс», как заметил один мудрый реакционер. Но о чём, собственно, речь? Напомним. Инициативная группа, поддержанная депутатом Госдумы Еленой Мизулиной, предлагает ввести в текст Конституции слова о «признании значения православия в развитии истории России». При этом историческую роль православия предлагается отразить в преамбуле Основного закона.

Заметим, что преамбула Конституции не имеет нормативного значения и в законе, регламентирующем порядок внесения поправок в текст Конституции от 1998 г., прямо не упомянута. «Грубо говоря, перед нами пробел в законодательстве, его надо заполнить инициативой по внесению поправок в текст преамбулы», – замечает один из авторов обращения, профессор кафедры конституционного права МГИМО Максим Исаев.

Отвечая же на вопрос – зачем вообще нужны такие поправки? – Исаев отсылает к классическому определению Лассаля, согласно которому «Конституция – это документ, закрепляющий соотношение политических сил в обществе». И уж «раз... ориентир... поменялся, нам необходимо дополнительное лекарство для выздоровления всего общественного организма».

В тексте обращения инициативной группы сказано ещё конкретнее: признание «особой роли православия» призвано законодательно закрепить «духовный суверенитет России» так же точно, как в Конституции закреплён её государственный суверенитет.

Сейчас у нас в РФ какая идеология? Никакая! Но за последние годы общественные ориентиры стали гораздо более определёнными. Так не пришла ли пора и в Конституции их отразить?

Введение «обязательной госидеологии» никто и не предлагает. Речь идёт лишь об очевидных исторических фактах. Именно христианство создало из диких племён кривичей, вятичей, полян, древлян единый народ, дав ему письменность, веру, культуру. И раз уж христианский выбор есть фундамент и камертон, по которому настраивалась русская цивилизация всю свою тысячелетнюю историю, логично упомянуть об этом в Основном законе. Причём именно в преамбуле – логичнее всего.

Но, конечно, тут же последовала и реакция.

Писатель Людмила Улицкая, убоявшись «надвигающегося средневековья», опасается, что за предложением «о создании религиозного государства в России» и «оригинальной симфонии православия и демократии» (откуда она это взяла?) может последовать «предложение перенести столицу в Царьград и сжечь всех инакомыслящих»...

Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин заявил, что тезис об «особой роли православия» может привести «к гражданской войне в умах».

А правительство Чечни отреагировало на инициативу следующим пассажем: «Только безумец может отрицать огромное влияние православия в истории России. Однако это ещё не повод для того, чтобы в Основном законе страны обойти молчанием роль и значение ислама, который также является неотъемлемой частью исторического наследия народов России и вторым по распространённости в обществе вероисповеданием».

Убеждён, конституционный каркас должен быть стабильным, и прежде всего это касается второй главы Конституции, которая определяет права и свободы человека и гражданина. Эти положения Основного закона незыблемы.

При этом жизнь не стоит на месте, и конституционный процесс нельзя рассматривать как окончательно завершённый, мёртвый. Точечные коррективы других глав Основного закона, идущие от правоприменительной практики, от самой жизни, конечно, возможны, а порой – необходимы.

Современной России необходима широкая общественная дискуссия, причём с практическими результатами, когда общественные инициативы становятся частью государственной политики и общество контролирует их исполнение.

Из Послания Президента Владимира Путина Федеральному Собранию РФ

Давайте разберёмся.

Желания правительства Чечни понятны, но малоубедительны. Исторический выбор есть исторический выбор. Все вопросы – к князю Владимиру. «Не обойти молчанием» значение ислама, равно как и других важных мировоззренческих парадигм, уместно в соответствующих статьях Конституции, чем нужно заниматься всерьёз и отдельно.

Опасения Лукина также странны. Почему вещь, всем очевидная, должна привести «к гражданской войне», пусть лишь в умах? Почему бы не предположить обратное, что тезис, оспорить который невозможно, поддержит утопающую в бессмысленности «никакую конституцию» и станет основанием надёжного гражданского мира?

К заявлениям Улицкой относиться всерьёз никак невозможно. Мы же ещё раз заметим, что отражённый в преамбуле исторический факт не превратит страну в Иран и не потребует немедленного введения шариата. А вместе с тем и какой-то особой процедуры принятия. Последнее – исключительно дело доброй воли наших граждан. И если хотя бы 90 процентов их согласны с тем, что дважды два четыре, то чего ещё и желать?

Но раздаются, конечно, и здравые опасения. Осторожные консерваторы сомневаются – удастся ли обойтись без не вполне адекватных деятелей, которые «тут же повылезают из всех щелей в любом учебном заведении, в любой редакции и начнут все и вся «приводить в соответствие»?»

Что ж, может, обойтись и не удастся. С другой стороны, стране, накопившей за последние двадцать лет колоссальный опыт нейтрализации либерального идиотизма и мракобесия, справиться с неадекватными православными наверняка будет гораздо проще.

О несколько более основательных «раскольных» опасениях мы уже говорили. Никто не мешает собрать всех заинтересованных (включая мусульман, буддистов, протестантов, атеистов, коммунистов и либеральных демократов) и выработать примиряющую и устраивающую всех концепцию. Рано или поздно делать это всё равно придётся. При том что мы имеем замечательный исторический прецедент, когда под скипетром православной монархии мирно сосуществовали многочисленные народы, конфессии и интересы.

Наконец, лично меня (как европоцентриста) более всего волнует следующий вопрос: не подтолкнёт ли на каком-то глубинном уровне подчёркивание православного вектора нашей цивилизации к чрезмерному евразийскому противостоянию Европе?

Риск такой, конечно, есть. Но и он оправдан. В конце концов мы лишь восстанавливаем необходимый баланс. Ведь историческим основанием Европы так же является христианство. Но в основном документе Евросоюза слова о европейских христианских корнях опущены, что европейским нациям, переживающим быстрое духовное разложение и поглощение этносами, помнящими о своих духовных корнях, идёт явно не на пользу.

И потому на более глубоком уровне своим упоминанием о православии мы встаём не против Европы , а за Европу. За её традиционные ценности. Тем самым давая возможность традиционным силам Европы рассчитывать на нас. То есть снова «православная инициатива» работает, скорее, на единство, нежели на расслоение.

И здесь нужно наконец сказать об одной актуальной аберрации сознания. Не слишком разбираясь в перипетиях европейской истории, мы склонны смешивать современный западный мир во главе с Америкой с исторической Европой. На самом деле дела обстоят далеко не так. На заре XVII века несколько радикальных экстремистских сект эмигрировали из Англии и Голландии в Америку, основав колонии Новой Англии. Пересекая Атлантику, эти пуритане, называющие себя «избранным народом святых», проклинали оставляемую ими Европу, её королей и её церкви, навсегда отсекая себя от них бритвой «доктрины предопределения» и приговаривая оставляемый мир к «вечной смерти».

Возвращение на европейский берег их потомков в ХХ веке, произошедшее в ходе двух мировых войн, обернулось для традиционной Европы разрушительной катастрофой. Они принесли с собой всё то же антиевропейское мировоззрение, «сетевое» сознание и сектантскую идеологию своих предков, этику наживы и мечты о мировом господстве. Имя Анти-Европы всей своей историей более всего заслужила, конечно, Америка.

Поэтому будем называть вещи своими именами. Упоминание роли православия в преамбуле Конституции – есть прежде всего признание нашего европейского, христианского выбора. Конечно, этот выбор идёт вразрез с планами глобалистской элиты. Что же, разве это должно нас остановить? Наоборот, с признанием этих очевидных вещей наше зрение обретёт ясные и чёткие ориентиры: мир наконец будет назван миром, война – войной, добро – добром, а противник – противником.

Теги: православие , история , Конституция