ГЛАВА VI. БРОНЗА ПАТРИАРХОВ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА VI. БРОНЗА ПАТРИАРХОВ

 В период ранней бронзы Палестина стала обретать знакомое нам лицо. Крестьянки надели на головы платки (ас-самада или ал-викахие) которые носят и по сей день. В строительстве большую роль стали играть закругленные формы. Если современный нам западный технический мир прямоуголен, палестинцы любят круг или овал. С детства рисовавший угол еврейский советский поэт, видимо, не был палестинцем. Апсида – округлая стена дома или зала, в наши дни сохранившаяся в церковной архитектуре, была распространенным явлением в Палестине ранней бронзы. Несколько позднее она появляется в Трое и других городах Эгейского бассейна, еще позднее становится важным элементом римской базилики, откуда и приходит в церковное зодчество. Круглые своды крыш – купола различных форм – также появляются в эпоху бронзы и остаются навеки в Палестине, как в культовом, так и в гражданском строительстве. В культовых помещениях возникли ниши, через тысячелетия ставшие михрабами. Сложилась к этому времени и основа нынешнего населения страны.

Зодчество, как и рельеф, влияют на человека. Человек, живущий в прямоугольном доме в прямоугольном городе совсем не похож на человека, живущего в полукруглом доме на склоне холма. Первым легче управлять, его интересы проще удовлетворить. Если палестинец сам строит себе дом на своей земле, израильтяне покупают стандартные квартиры. В этом – одна из причин совершенно различной ментальности свободных людей и людей кондиционированных.

Засуха длилась несколько сот лет. Земледелие захирело, многие крестьяне стали кочевниками-пастухами. Другие бросились в крупные города, стоявшие у водных источников – так устоял и расширился Мегиддо. С годами страна стала оживать, но она по-прежнему оставалась периферией, задворками, Сибирью, диким Западом.

За вольницей пристально следил Египет, вечный опекун Палестины. В старой Яффе, прямо за мастерскими художников, на зеленом холме, где пасутся палестинские семьи и русские подростки, можно увидеть раскопанные стены египетской крепости и стелы с картушем Рамсеса II. На кургане Бет Шеана, высоко над недавно раскопанным эллинистическим городом, были найдены египетские обелиски, стелы и барельефы.

К этому периоду относится и первое упоминание Иерусалима, или Урусалима. «Уру» – «построенный», «основанный», «Еру» – «боящийся», «почитающий», «Иеро» – святой (по-гречески) – выбирайте сами! «Салем» – имя бога заката, что хорошо подходит для Иерусалима, города потрясающих закатов.

18-м веком до н.э., то есть «средней бронзой», датируют «эпоху патриархов». Замечательный по красоте и воздействию на умы рассказ о патриархе Аврааме, бросившем свой дом и кочевавшем со своими стадами и семьей по холмам Нагорья и степям Юга стал одним из важнейших сюжетов человечества. Образ Авраама стоял перед глазами Мухаммада, когда он провозглашал принципы своей новой-старой веры. Жертвоприношение Исаака послужило прообразом самопожертвования Иисуса. Родословие его потомков указало на взаимоотношения между народами Востока.

Библейский рассказ не следует воспринимать как современную историческую хронику или вырезку из старой газеты. Ведь Библия – это роман о любви человека и бога. Так понимали ее великие мистики ислама. Хафиз, Фердуси, Саади, описывавшие историю Юсуфа и Зюлейки, видели в ней рассказ о душе и боге.

Историки и археологи прошлого поколения стремились во что бы то ни стало доказать историчность библейских рассказов, и не останавливались перед натяжками и передергиванием для достижения своей цели. Произошла неизбежная реакция. Археология смогла в течение последних двадцати лет полностью изменить прежние представления об истории региона. Современные археологи освободились от помочей Библии и Иосифа Флавия и стали оценивать полученные результаты самостоятельно. Мало что уцелело в ходе перестройки истории. Не только рассказы о патриархах, но и история Исхода из Египта, завоевания Ханаана и царства Давида и Соломона отошли в область литературы. Томас Томпсон из университета Копенгагена, глава минималистской школы, отрицающей историчность большей части Библии, сформулировал свое отношение к тексту: «Спорить о точности Библии – все равно что спорить об описании кита у Германа Мелвилла». Иными словами, бессмысленно спорить о реальности героев рассказов. По мнению Томпсона, Давид и Соломон так же относятся к Палестине Х века, как король Артур к средневековой Англии или гомеровский Ахилл к настоящим Микенам.

Эта точка зрения заманчива потому, что она освобождает обе стороны. Читатель Библии может больше не следить с содроганием за результатами раскопок, а археолог может, не изворачиваясь, датировать разрушения и керамику. Я склонен думать, что Библия отражает реальность, но не таким прямым образом, как это понимали классические «библейские археологи». Мы, собственно, не знаем, что имел в виду автор или редактор Библии – когда перед нами история, когда – притча, когда – символ. Но у мифа есть свое существование, не менее реальное, чем у обычной действительности. Так, д’Артаньян, Филипп Марлоу, Евгений Онегин существуют не менее реально, чем бухгалтер Иванов, но на свой лад.

Поэтому, когда я говорю о библейских героях, я имею в виду их литературные и мифологические образы и реальные места, связанные с ними. Так, можно указать на реальную Ла Рошель, понимая, что д’Артаньян – герой романа Дюма. При этом можно без злорадства отметить, что достижение мушкетера было бы невыполнимо в реальном мире. С этим сталкиваются гиды, пытающиеся водить туристов по «булгаковскому Иерусалиму». Раньше или позже они замечают, что топография реального Иерусалима не поддается интерпретации Булгакова, что, конечно, ничуть не убавляет художественных достоинств «Мастера и Маргариты» и никак не относится к реальности или вымышленности распятия и воскресения Христова.

Авраам – это идеальный кочевник, праведный человек, титульный предок всего населения Ближнего Востока. Мистик Даниил Андреев назвал его «великим человекодухом», чей подвиг подготовил почву Христу. Не случайно иудеи гордились происхождением именно от Авраама, а не от своего титульного предка хитрюги Иакова-Израиля. От Аврввма ведет евангелист родословную Иисуса. Пророк Мухаммад обращался к духу Авраама, своего предка, и находил в нем опору. Поиски Бога, гостеприимство, мужество – это основные качества Авраама, унаследованные его потомками, коренными жителями Ближнего Востока. К потомству Авраама относят себя и иудеи, и жители Аравии, и Великой Сирии.

Именем Авраама называется город, в котором он погребен, – аль-Халиль (Возлюбленный, Друг Господа). Израильтяне называют его библейским «Хеврон» (в этом слове тоже слышен корень «хавер» – Друг). В эти места хорошо приезжать осенью, когда пурпур виноградных листьев покрывает холмы. Если Вифлеем делит Нагорье на Страну Олив к северу и Страну Вина к югу, то Халиль находится посреди Страны вина, окруженный широкими террасами, редкими источниками, обильными стадами овец, отличными виноградниками. Их плоды – тяжелые, желтые, сладкие гроздья, покрытые пылью садов, привозят на продажу к Дамасским воротам женщины Халиля, одетые в длинные черные с красной вышивкой платья – такое платье я заказал своей жене в здешней деревне, когда она родила нашего первенца.

Халиль и его окрестности – страна Библии, сохранившая всю прелесть старинного рассказа. Здесь живут те же пастухи и виноградари, здесь рос пророк Амос и похоронен пророк Гад, здесь был коронован Давид и здесь жил Авраам. Это – Иудея королей и пророков, но жители Иудеи, народ Халиля, не задумывались об этом – они работали на своих виноградниках и молились. О жителях города писал Агнон в «Сердцевине морей»: «Обыватели хевронские – собой молодцы, и полны добродетелей, а в особенности отличаются они гостеприимством, наподобие тому, как отличался этим и праотец Авраам, мир праху его».

Превыше всего они почитают мечеть Ибрагимие, под которой похоронен Ибрагим (Авраам) и прочие праотцы. Фундамент здания сложен из огромных рустифицированных камней, напоминающих Стену плача. Когда оно возникло, точных данных нет, но предполагают, что его заложил царь Ирод, потомок идумейского царского рода. Крестоноцы построили красавицу-базилику на старом фундаменте, а набожные халифы Каира и Дамаска, Стамбула и Багдада украсили ее стены стихами из Корана. Мечеть Халиля подобна источнику духа, бьющему в горах Иудеи. Господь по милости своей дал нефть соседям Святой Земли, а жителям Халиля дал неисчерпаемые запасы Духа. Нефть может окончиться, но дух неисчерпаем: чем больше его берут, тем больше остается.

Мечеть окружена тройным кольцом солдат. Мы отвечаем на несчетные вопросы, подвергаемся обыску, проходим через миноискатели и считыватели мыслей, и оказываемся около огромного сенотафа Авраама. Путника ошеломляет волна святости, подхватывающая и возносящая душу вверх, к престолу Господа. Не знаю, свято ли место потому что тут похоронен святой, или святой похоронен в святом месте, но здесь, как и в Харам а-Шариф в Иерусалиме, святость вполне ощутима.

Прах патриархов погребен в пещере глубоко внизу, и огромные сенотафы лишь указывают на захоронения. Во времена крестоносцев капеллан, отдыхавший в полдень в зале базилики, ощутил поток прохладного воздуха, шедший снизу, и обнаружил неплотно прилегающую плиту пола, а под ней – спуск в подземелье. Так была найдена погребальная пещера, а в ней – гробницы патриархов, и многочисленные бочки с костями. Многие паломники описывали спуск в пещеру, кости, горевшие там лампады.

Волна засух сменилась влажной полосой, и Египет решил укрепить свою власть в стране. Через Ханаан шла внешняя торговля нильской державы, транзит из Финикии, отсюда привозили оливковое масло и вино – главный продукт экспорта страны. Но платить налоги местные жители упорно не хотели. Тутмос III решил покончить с этим беспорядком и вышел боевым маршем во главе своей армии на север по узкой долине Ара, по которой проходила главная, стратегическая трасса на северо-восток, историческая Via Maris (приморская дорога) или Via Horus (дорога Гора) из Египта на Дамаск, Пальмиру, Месопотамию.

Долина Ара стала в наши дни одним большим палестинским городом, настолько разрослись и срослись между собой деревни с обеих сторон дороги. Когда в 1948 году завершились бои между арабами и евреями, долина Ара осталась в руках палестинцев. Это соответствовало решению ООН от 29 ноября 1947 года о разделе Палестины, но израильтяне мало обращали на нее внимание, и потребовали у командующего Арабским легионом (так называлась армия Трансиордании, в которой служили и палестинцы) сэра Джона Глабба – отдать им эту долину. У Глабба было мало сил, боеприпасов – еще меньше, и он пошел на уступки. Долина стала израильской, вместе со всем населением.

Удержавшиеся в своих домах палестинцы, у которых конфисковали немало земель, занялись единственным доступным им ремеслом – строительством. Долина Ары – это израильская Вологда, жители которой тоже славились, как искусные строители, тоже по причине нехватки хороших земель. Строители Ары построили большую половину Израиля. (Они построили бы и меньшую, но с 1992 года Израиль стал завозить дешевую рабочую силу из Румынии и Китая.) Когда у жителей Ары не хватает работы, они строят для себя, на своих участках, своими силами. Поэтому в долине возникли замечательные, хотя и несколько аляповатые виллы с красными крышами. Раньше красная черепичная крыша была неотъемлемым атрибутом дома европейца, а палестинские дома отличались плоской крышей, на которой можно сидеть, отдыхать, спать, наконец. Черепичные двускатные или шатровые крыши не нужны в нашей стране – снега у нас не бывает, да и дождей не так много. Но палестинские подрядчики, привыкшие строить виллы для евреев, стали и себе строить в том же европейском стиле.

Длинная дорога по вади Ара резко кончается и вырывается на просторы Великой Долины. Войско Тутмоса III шло всю ночь по вади, ведомое местными проводниками. (Я уверен, что Толкин взял описание Тутмоса за образец, описывая переход короля Еомера под водительством Бури-Бури-хана.) Утром его армия вышла в долину и атаковала город, контролировавший горный проход. Жители не ожидали нападения, и войско фараона одержало внушительную победу и жестоко разделалось с местными неплательщиками налогов.

Пострадавший город носил имя Мегиддо, или, на эллинский лад, Армагеддон. Разгром города произошел в 1468 г. до н.э., и это событие так врезалось в народную память, что, когда полторы тысячи лет спустя, св. Иоанн Богослов решил описать грядущую страшную битву битв, ему на ум пришло это слово: «Армагеддон». Армагеддон – это синоним разрушения. Впрочем, новейшие раскопки предлагают и другое объяснение зловещего звучания этого слова. Армагеддон сидит прямо на линии геологического разлома, и он испытал больше землетрясений, чем любое другое место в Палестине.

Третье объяснение – Великая долина, она же долина Изреэля, или Эздраэлонская, или Мардж ибн Аммар, простирающаяся от Средиземного моря и до долины Иордана – удобный коридор для караванов и войск и в ней есть где развернуться хорошей битве. И наконец, четвертое объяснение – я не сторонник Фрэнсиса Фукуямы, не считаю, что история окончилась, и не исключаю, что битвы ей еще предстоят.

В сражении под Мегиддо египтяне взяли в качестве трофеев 924 колесницы. Когда сотни лет спустя (в 733 г. до н.э.) город перешел под ассирийский контроль, он по-прежнему оставался городом колесниц. Умелыми колесничими ассирийцы разбрасываться не стали, но лишь подчинили своему имперскому командованию и сделали областным центром. Римляне поставили в нем Шестой легион, который и дал городу новое имя – Легио, или Леджун. Леджун просуществовал до 1948 года, а тогда был стерт с лица земли. На его месте, к востоку от дороги вади Ара, осталась тюрьма, в которой содержатся в наши дни в основном «административные заключенные» – палестинцы, посаженные без суда, административным решением военных властей.

Мегиддо был раскопан самым тщательным образом, в первую очередь немецким археологом Шумахером в 1903-1905. Это он прокопал огромный разрез, видный с шоссе, и превращающий курган в начатый свадебный пирог. После Первой мировой войны немцам было трудно получить разрешение на раскопки в подмандатной Палестине, и в 1925-1939 гг. работы вел Чикагский университет. Исследователи поставили перед собой задачу – полностью раскопать курган. Копали в Мегиддо и израильтяне –Ядин и Финкельштейн.

В наши дни это национальный парк, и в нем слишком много посетителей, однако он привлекает любителей археологии. При входе стоит большая модель слоеного пирога, каким представляется город – итого 20 слоев. Нажав на ту или иную кнопку, вы сможете заглянуть в различные эпохи жизни города. В храмовой части города внимание привлекает огромная круглая «бама» – древний храм, возникший еще в эпоху ранней бронзы. Со временем прибавились и другие храмы, окруженные стеной – местным эквивалентом Стены Плача в Иерусалиме. В руинах дворца был найден клад – рельефы слоновой кости, восхищающие своим мастерством. На холме можно разглядеть ворота и стены разных эпох, конюшни, места для колесниц, большую яму для хранения зерна.

Можно спуститься и пройти древним туннелем к источнику Мегиддо. Город стоял на холме, а источник бил у его основания, за пределами стен. Чтобы решить проблему доставки воды во время осады, жители города прорубили огромную шахту, состоящую из наклонного туннеля и крутого спуска, 80 м длиной при 35 метрах перепада высот. Раньше было принято относить эту гидросистему к временам Соломона, а то и более ранним. Сейчас время строительства приближают к эпохе Омри и Ахава, в 8-9 вв.

Стабильности египетского правления пришел конец, когда началась засуха. Уровень моря резко опустился. Рухнула микенская цивилизация, пострадали все острова-государства в Эгейском море. По этой причине ученые называют период 1300-1050 гг. до н.э. – Микенской засухой. Анатолия пострадала от климатических перемен, и хетты перешли в наступление в Сирии. Египет не собирался сидеть сложа руки. Рамсес II бросил свою армию против хеттов. Решающая битва – одна из десятка решающих битв истории – произошла в 1288 году у города Кадеш в Сирии. Битва была крайне кровопролитной, и египтяне и хетты так и не оправились после нее.

Начались волнения и восстания. Реорганизация владений в Палестине требовала много денег, а денег не было. Одновременно рухнула хеттская империя, не выдержавшая кровопускания при Кадеше. Апогей засухи был достигнут в 1250, а окончилась она лишь к 1050 году. Началась эпоха катастроф. Страшное землетрясение погубило древний Угарит, крупнейший город-порт Восточного Средиземноморья. Рухнуло государство Амурру в Северной Сирии. Международная торговля рухнула. Завершилась стабильная эпоха Поздней бронзы. Беженцы, повстанцы, голодающие жгли города.

Египет, укрытый в благодатной долине Нила, не страдал от засухи, и фараоны в целом старались помочь мировому сообществу. Они посылали зерно вчерашним врагам в Северную Сирию, в порт Угарит. Палестине повезло – по сравнению с другими – потому что Египет продолжал поддерживать стабильность Побережья и Долин. Так, не пострадал Мегиддо, и многие другие города. Более того, Египет решил принять тысячи беженцев, бросившихся в поисках новой жизни с выжженных солнцем эгейских островов и из Анатолии. Одни осели в Дельте, другие – на побережье Палестины.

Волны греческих и анатолийских беженцев в целом мирно интегрировались в тогдашнем палестинском обществе. За короткое время они перешли на западно-семитский язык, их боги, упомянутые в Библии (Дагон, Баал-Зевув), носили семитские имена. Египтяне называли пришельцев Пелесет и Деньен. «Пелесет» с годами превратилась в Палестину, а «Деньен» в библейском рассказе стало «коленом Дана», и названием Большого Тель-Авива в наши дни. Следы их присутствия видны во всех прибрежных городах эпохи – от порта Дор до Газы, и в долинах вплоть до Бет-Шеана. Они принесли с собой секреты эгейской керамики, и в сочетании с местной традицией породили «палестинскую керамику».

Среди самых замечательных произведений их искусства – антропоморфные (имеющие облик человека) саркофаги из Дейр эль-Балах, на юге сектора Газа. Эти смешные саркофаги, в которые помещали до четырех покойников, можно увидеть в обоих иерусалимских музеях – музее Израиля и археологическом музее Рокфеллера.