Миротворец и агрессор Геворг Мирзаян

Миротворец и агрессор Геворг Мирзаян

Франция и Германия собираются использовать украинский кризис во взаимной конкуренции за влияние в Евросоюзе. Правда, если Париж лишь хочет вернуть себе прежний вес, то Берлин планирует достичь ни много ни мало лидерства в Европе — без очередной мировой войны

section class="box-today"

Сюжеты

Россия и Европа:

ЕС не хочет отдавать Турцию России

Германия раскололась в отношении России

/section section class="tags"

Теги

Россия и Европа

Политика

Санкции в отношении России

/section

В последние недели Европа с удивлением наблюдает за неожиданной внешнеполитической активностью французского президента в деле разрешения противоречий по линии Россия—ЕС. Сначала Франсуа Олланд летит в Казахстан, где вместе с Нурсултаном Назарбаевым предлагает свою версию дорожной карты по урегулированию ситуации в Донбассе. Затем по пути домой делает неожиданную остановку в аэропорту Внуково, где его встречает лично Владимир Путин . «Спасибо, что вы нашли время на то, чтобы приземлиться в Москве и несколько минут поговорить по тем проблемам, которые стоят сейчас перед нами, которые мы должны решать», — заявил российский президент. В итоге «несколько минут» разговора затянулись почти на два часа. И, судя по всему, они будут не последними. Париж хочет выступить посредником на переговорах по преодолению — или хотя бы предотвращению эскалации — нынешнего никому не нужного кризиса в отношениях между Россией и ЕС.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 1; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Однако на пути у миротворческих инициатив французского президента возникло неожиданное препятствие. И это, как ни странно, не Соединенные Штаты (не секрет, что администрация Барака Обамы тоже заинтересована в деэскалации кризиса до приемлемого для нее уровня), а вроде бы вполне дружественная России Германия. Она фактически отказалась от так называемой Восточной политики (в рамках которой Берлин последние десятилетия выстраивал особые отношения с Москвой и, по сути дела, говорил с ней от имени всей Европы), превратившись, по оценке британского журнала Economist, в «дипломатический щит Запада против Владимира Путина».

Путин как решение

Переход французского президента от роли невнятного критика российского президента к роли потенциального посредника на переговорах между Москвой и Брюсселем объясняется весьма прагматичными причинами. Здесь не только осознание ненужности российско-европейского конфликта, но и собственные интересы Франции. Франсуа Олланд хочет за счет диалога с Путиным решить целый ряд своих внешне- и внутриполитических проблем.

На сегодня французского президента в ЕС не уважают настолько, что «управляющая ось» в лице Франции и Германии фактически разрушена. История с «Мистралями» стала еще одним доказательством того, что Олланд — слабый президент, который жертвует интересами Пятой республики в угоду желаниям Вашингтона. И дело тут не только в том, что президент публично демонстрирует зависимость Франции от США, тем самым подрывая веру населения в «особую роль» Франции в НАТО, но и в том, что эта демонстрация будет стоить налогоплательщикам миллиардов долларов штрафов за сорванный контракт и, возможно, выльется в десятки миллиардов долларов упущенных выгод на оружейном рынке. Ведь данный рынок и сделки на нем достаточно специфичны. Покупателю недостаточно просто приобрести у продавца оружие — он должен получить гарантии дальнейших поставок запчастей и по возможности технического обслуживания этого оружия. А это уже политические гарантии. Если их нет, если покупатель не уверен, что продавец по политическим же причинам не откажется в дальнейшем от обслуживания техники, то целесообразность самой покупки оказывается под сомнением. «Решение отложить поставку “Мистралей” России ставит под удар доверие к Франции как к экспортеру вооружений и в целом доверие к ее слову», — признается глава комиссии по обороне нижней палаты французского парламента Пьер Лелуш . По некоторым данным, индийские власти уже предупредили французов, что в случае прецедента с «Мистралями» откажутся от подписанного многомиллиардного контракта на поставку французских самолетов Rafale.

Неудивительно, что во Франции Олланда считают крайне слабым президентом. Сочетание внешнеполитических провалов и сложной ситуации в экономике страны (безработица больше 10%, слухи о скором повышении налогов) привели к тому, что уровень доверия к Олланду побил антирекорд, упав до 12% (у Марин Ле Пен , поддерживающей политику Владимира Путина, он выше в разы).

Ситуация для французского президента еще сильнее ухудшилась, после того как его бывший соперник Николя Саркози вернулся в большую политику. «Нам была нужна Европа, которая бы была фактором мира на земле. Нам не нужна была Европа, воскрешающая холодную войну. Желать конфронтации между Европой и Россией — это безумие, — говорит Саркози. — И кто хоть на секунду поверит, что Франция может сыграть роль в выходе из кризиса, не уважая контракт, который она подписала с Россией? И кто сможет поверить, что это несдержанное слово усилит ее влияние и доверие в мире?»

Для того чтобы бывший президент не стал будущим, для того чтобы ЕС снова воспринимал Францию как одного из управляющих Евросоюзом, Франсуа Олланд должен стать политиком, который вывел российско-европейские отношения из пике.

Надо вернуть чужое

Теоретически вопрос с вертолетоносцами не является для России критически важным. Ряд экспертов изначально говорили о том, что французские корабли не подходят для российского флота, и отказ Франции их поставить никак не повлияет на обороноспособность страны. Более того, сейчас, когда в процессе работы над «Мистралями» россияне получили доступ к французским ноу-хау, ценность поставки вообще под вопросом. Некоторые считают, что для России куда лучше в нынешней непростой финансовой ситуации было бы получить от Франции многомиллиардную неустойку. «Если “Мистрали” будут поставлены, мы будем счастливы. В противном случае — в случае выплаты нам компенсации — мы тоже будем счастливы», — заявил российский посол во Франции Александр Орлов .

Понятно, что денег придется добиваться через суд, однако вряд ли у России возникнут проблемы с удовлетворением иска. «Мы исходим из того, что есть договор, он имеет юридическую силу. Вопрос заключается в его исполнении, поэтому все политические дебаты вокруг этой истории должны, на мой взгляд, разбиваться о скалу и константу юридической силы документа», — заявила директор департамента информации и печати МИДа Мария Захарова .

Однако, с другой стороны, в Москве понимают, что сама по себе поставка первого вертолетоносца класса «Мистраль» будет иметь важнейшее политическое значение. Продавив выполнение контракта, Москва одержит символическую победу над антироссийскими силами, доказав невозможность антироссийской консолидации Запада. В России считают веру в действенность санкций основным побудительным мотивом для раскручивания спирали конфронтации и верят в то, что если поколебать эту веру, то среди западных политиков возобладает прагматизм. Кроме того, поставка вертолетоносца станет неприятным сигналом для Киева — украинские власти увидят, что позиция Европы относительно их конфликта с Россией меняется. И возможно, начнут вести себя несколько более ответственно.

У Олланда достаточно времени для решения вопроса. В контракте есть пункт соглашения, который позволяет Франции задержать передачу первого корабля на три месяца (то есть до февраля). Россия готова терпеливо (если не расценивать всерьез заявления некоторых депутатов о необходимости запрета французского вина) ждать. «Нас все устраивает, это французов не устраивает, мы будем ждать, — заявил журналистам замминистра обороны России Юрий Борисов . — В контракте все прописано, мы будем действовать в соответствии с контрактом, как все цивилизованные люди».

Вероятно, в Москве рассчитывают, что французский президент просто ждет удобного момента для передачи корабля. В частности, подписания соглашения о перемирии в Донбассе между ополченцами и киевскими властями, после чего предлог для отказа от выполнения контракта — отсутствие курса на деэскалацию ситуации — исчезнет. И весьма вероятно, что этих моментов у французского президента до февраля будет достаточно. Верная курсу на деэскалацию ситуации, Россия делает все возможное, чтобы на зиму заморозить конфликт. В частности, принуждает ополченцев к переговорам и зачищает пространство ДНР и ЛНР от неподконтрольных полевых командиров (последней жертвой зачистки стал атаман Николай Козицын , которого вежливо попросили навсегда покинуть территорию Луганской народной республики).

Пацифистская позиция Кремля, естественно, не означает, что на следующих минских переговорах стоит ожидать подписания соглашения о мире в Донбассе. Владимир Путин не готов идти на какие-то серьезные уступки (вроде передачи границы между Новороссией и Россией под контроль украинских пограничников или выставление требования к ополченцам отменить результаты ноябрьских выборов в ДНР и ЛНР), до тех пор пока Петр Порошенко не согласится на федерализацию Украины. Однако целью переговорного процесса для Москвы является не мир с Киевом, а нормализация отношений с Евросоюзом. И снижение накала гражданской войны может стать не только предлогом для передачи «Мистралей», но и поводом для того, чтобы перевести конфликт по линии Россия—ЕС в переговорное русло. Понятно, при посредничестве Парижа.

Амбициозная фрау канцлер

Однако на пути у Олланда есть серьезное препятствие — это агрессивная позиция Германии. А точнее, позиция канцлера Ангелы Меркель , которая тоже видит в этом кризисе исторический шанс для своей страны.

В Кремле ожидали от Меркель совершенно иного поведения в украинском вопросе; Москва рассчитывала, что Германия возглавит блок западноевропейских государств, которые займут прагматичную позицию в отношениях с Россией и выступят против линии Вашингтона и восточноевропейских ястребов (или шакалов) на эскалацию кризиса. Более того, Кремль надеялся, что Берлин вообще возьмет курс на ослабление чересчур тесных связей с Вашингтоном и станет относительно независимым центром силы. Казалось, что значительная часть молодого населения Германии (около 40%) поддерживала такую идею. Однако Ангела Меркель решила иначе.

Причин для подобной трансформации несколько. Во-первых, своими действиями в Крыму и на Украине Владимир Путин фактически изменил роль Москвы в отношениях между двумя странами, а точнее, в видении Германией этой роли. «Российско-германское стратегическое партнерство последних лет всегда основывалось на предположении Берлина, что Россия в конечном итоге впишется в систему внешних связей ЕС на правах его периферии (пускай менее подчиненной, чем страны “Восточного партнерства”, но все же периферии). Предполагалось, что Россия будет разделять видение Европы, в соответствии с которым у нее есть только один центр — ЕС, а внутри Евросоюза — Берлин. Сейчас эти иллюзии окончательно рухнули, — поясняет замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований Высшей школы экономики Дмитрий Суслов . — Кроме того, Германия всегда была привержена включению стран СНГ в орбиту Евросоюза, была локомотивом этого процесса и связывала его с собственным лидерством в ЕС. Россия же окончательно превратилась в этом вопросе в противника Берлина».

Другой немаловажной причиной для отмены «Восточной политики» стало переосмысление немецкой элитой своего места в Европе. «Ангела Меркель… руководствуется соображениями “другой Германии” — той, что намерена играть ведущую роль в Европе, а не просто быть “кассиром для всех”, — пишет российский политолог председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов . — Эпоха, когда Германия держалась в тени, избегала политической роли и старалась, памятуя прошлое, быть приятной во всех отношениях, заканчивается. Сама ситуация в Европе толкает Берлин к лидирующей роли — других локомотивов просто нет. Франция утонула во внутренних проблемах, Великобритания отчаливает от Старого света в непонятном направлении».

И лидерства этого Берлин хочет добиться за счет нового варианта разыгрывания российской карты. «Германия пришла к выводу, что сегодня существует лишь один способ добиться внутри ЕС не только экономического, но и политического лидерства — возглавить антироссийский лагерь. Именно не пытаться его ослабить или ликвидировать, а возглавить. Все другие стратегии, с учетом роли новых стран-членов и усиления влияния в Европе США, обречены на провал. Поэтому антироссийский ход Меркель — это ее попытка стать во главе Евросоюза в политическом и геополитическом смысле», — продолжает Дмитрий Суслов.

Вся надежда на коллег

Именно поэтому Ангела Меркель не только резко критикует действия России в Крыму и на Украине, но и выступает против начала переговорного процесса с Москвой о нормализации отношений на основе компромисса. «Тот факт, что Россия нарушила гарантии территориальной целостности и суверенитета Украины, юридически закрепленные Будапештским меморандумом 1994 года, не может оставаться без последствий», — настаивает Ангела Меркель. Она также акцентирует внимание на том, что конфликт между Россией и ЕС носит системный характер и касается не только Украины, но и ряда других стран Восточной Европы. «Дело не только в Украине, но и в Молдавии, Грузии. Если так будет продолжаться и дальше, мы что, должны будем спрашивать разрешения Путина, когда дело будет касаться Сербии или Западных Балкан? Такой подход не соответствует нашим ценностям», — заявила бундесканцлер. По всей видимости, ее устроит только сдача Москвой своих позиций, на что Путин, понятное дело, не пойдет.

Возможно, Франции и России было бы сложно заставить Меркель поменять свою позицию, если бы ее поддерживала большая часть немецкого общества. Однако это не так. Действия Меркель на российском направлении вызывают все больше раздражения у германской элиты, считающей их чересчур рискованными и непродуманными. Опросы общественного мнения показывают, что около половины немцев хотят, чтобы их страна заняла нейтральную, а не условно «прозападную» позицию в украинском кризисе. В прессе регулярно появляются большие петиции, подписанные видными представителями немецкой политической, деловой и культурной элиты, в которой канцлера призывают нормализовать отношения с Москвой. Линию Меркель критикуют и ряд ее предшественников. «Предположения, что с помощью санкций можно заставить Россию вести себя так, как хочет Запад, в известной степени иллюзорны», — говорит бывший канцлер ФРГ Герхард Шредер .

Бизнес также недоволен. «На сегодня обратный эффект от санкций ЕС против России, а также встречных мер со стороны России ощутили на себе 60 процентов предпринимателей. Это очень прискорбно с точки зрения развития нашего сотрудничества», — заявил председатель правления Российско-германской внешнеторговой палаты Михаэль Хармс . «Под угрозой находится существование малых и средних предприятий, которые имеют значительную долю своего бизнеса в России и не могут легко переключиться на другие рынки», — говорит глава Восточного комитета немецкой экономики Экхард Кордес .

Германская экономика ориентирована на экспорт. И Россия для нее является потенциально важным рынком. «Мы провели весьма репрезентативные опросы среди членов Российско-германской внешнеторговой палаты. Семьдесят пять процентов фирм говорят, что у российского рынка очень большие перспективы, что он остается стратегическим рынком для немецких предпринимателей, и, конечно, они хотят здесь остаться и долгосрочно инвестировать», — отмечает Михаэль Хармс.

Однако самое неприятное для Меркель даже не это, а появление фронды внутри правящей коалиции — против конфликта с Россией выступила Социал-демократическая партия Германии. Так, заместитель главы СДПГ Ральф Штегнер заявляет о необходимости внутригерманской дискуссии относительно политики, проводимой Ангелой Меркель в отношении России, и принимаемых ею решений. «Мы не обязаны полностью поддерживать все тезисы таких решений», — отмечает политик.

А министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер — сам член СДПГ — публично говорит о необходимости отказа от эскалации кризиса и поиска путей урегулирования российско-германских разногласий. «Безопасность в Европе в долгосрочной перспективе следует выстраивать вместе с Россией, а не против нее», — пояснял он, выступая перед студентами Уральского университета в Екатеринбурге (где присутствовал на Германо-российском форуме энергоэффективности). Штайнмайер дал понять, что его заявления не стоит трактовать как поддержку того, что делает Россия на Украине, — это скорее признание необходимости вести с Москвой диалог, а не изолировать ее. Просто потому, что Германия и Россия находятся рядом друг с другом и никуда друг от друга не денутся.