Авторское предисловие

Авторское предисловие

Моя новая книга состоит из двух частей. Первая — «Жулики, добро пожаловать во Францию», вторая — «Прекрасная Франция или почти». Сначала хочу рассказать подробнее о первой части. «Жулики, добро пожаловать во Францию» — это социологическое исследование, которое я старался писать в легком, очерково-ироническом стиле, впрочем, наверно, иногда срывался и переходил на памфлет. Осенью 2004 года очень сокращенный вариант этой книги печатался из номера в номер в воскресном приложении к «Российской газете» — «Неделя». Через год, когда запылали парижские пригороды, мне позвонили в Париж из «Российской газеты» и сказали: «Анатолий Тихонович, мы не хотим вас поздравлять, но к сожалению, все, что вы предсказывали в своей книге, свершилось». По просьбе «Российской газеты» я дал большое интервью их сотруднику Александру Сабову, в котором проанализировал все, что происходило в ноябре 2005 года во Франции. Это интервью, ко всему прочему, имеет любопытный подтекст. Дело в том, что мы с Александром Сабовым долгое время жили в одном городе, но не общались, вернее, никак не могли общаться, ибо он был советским корреспондентом в Париже, а я работал в парижском бюро радио «Свобода». Сабов на страницах советской печати разоблачал «загнивающий Запад», а я сквозь вой глушилок рассказывал о положительных аспектах западной демократии. То есть, грубо говоря, мы были идейными врагами. И вот тот факт, что сейчас наша оценка французских событий совпала (или почти), показатель того, что мы старались смотреть объективно.

Однако я не считаю свое мнение как приговор последней судебной инстанции, то есть абсолютно непогрешимым. Возможно, какие-то вещи непостижимы для моего слабого ума. Для примера — недавний эпизод из парижской уголовной хроники. В один из парижских банков прибыл охранник, чтобы вложить в банкомат деньги. Деньги во Франции давно перевозятся в бронированных фургонах, и охранники вооружены, ибо нападение на фургоны и убийства охранников, если они посмеют сопротивляться — любимое развлечение французских преступников. Итак, войдя в помещение и закрыв, согласно инструкции, все двери, охранник открыл сумку с деньгами и стал заряжать банкомат. Тут буквально на голову охраннику свалился гангстер, оглушил его, схватил сумку с деньгами и собирался драпануть. Заметим, что ограбление банка было хорошо подготовлено, ведь гангстер каким-то образом пробрался в нишу над потолком, то сеть он досконально знал все банковские секреты. Но охранник оказался крепким парнем, очухался и вцепился в сумку с деньгами. Завязалась драка. В какой-то момент, почувствовав, что гангстер берет верх, охранник выхватил табельное оружие и выстрелил. Гангстер был убит наповал.

На мой взгляд, начальство должно было каким-то образом отблагодарить охранника — может, предоставить ему внеочередной отпуск или вручить какую-нибудь премию: ведь он проявил завидное мужество, честно выполнил свой служебный долг и не дал украсть народные деньги. Возможно, начальство так и собиралось сделать, но явившаяся на подмогу полиция… арестовала охранника, увезла его в участок, а судья завел на него уголовное дело. Выяснилось, уважаемые дамы и господа, что гангстер был вооружен только молотком (которым бил охранника) и слезоточивой бомбой, а пистолета у гангстера не было. То есть у гангстера не было адекватного оружия. Раз так, то, согласно закону, охранник не имел права стрелять. Вопрос: как мог знать охранник, есть у гангстера пистолет или нет? Вопрос этот будет обсуждаться во время судебного заседания, и если хороший адвокат докажет… А пока охранника уволили (правда, из тюрьмы выпустили по подписке о невыезде) и он сидит дома на пособии по безработице и ждет судебного разбирательства. Закон есть закон.

Признаюсь, я не понимаю такого закона. По моему разумению, такой закон гарантирует гангстерам полную безнаказанность — дескать, господа преступники, спокойно грабьте банки, воруйте деньги — вы ничем не рискуете. Тем не менее, в свободной демократической Франции, которая гордится тем, что защищает права человека, такой закон существует, и никто не собирается его отменять. Перед сей юридической загадкой я беспомощно развожу руками.

…Видите, даже в предисловии, которое должно быть академически бесстрастным, меня потянуло в полемику. Ладно, успокоимся и перейдем ко второй части. Вторая часть называется «Прекрасная Франция или почти» («La Belle France ou Presque»). Я живу во Франции уже 30 лет, и написал о ней несколько книг и наверно полтысячи статей. Эти статьи передавались по радиоголосам на Советский Союз, публиковались в Америке, в русскоязычных газетах, но во Франции не переводились. Думаю, дело в том, что даже в тех статьях, где я восхищался какими-то аспектами французской действительности, я все равно, мягко говоря, полемизировал с товарищами французами. А товарищи французы мне многократно объясняли, что, дескать, нас, французов называют «нацией недовольных» и мы сами постоянно критикуем наши порядки, наше правительство, наших законодателей, наших политиков, полицию, армию, телевидение, радио и т. д. Но когда мы слышим ту же самую критику от иностранцев — мы жутко обижаемся. Так вот, для второй части книги я отбирал статья, где меньше всего полемики (поверьте мне, это было трудно!), а идет просто рассказ о французском быте или каких-то достопримечательных местах. Названия статей говорят сами за себя: «Скромное очарование маленькой Бретани», «Ритуал летних каникул», «Миф Довиля», «Люди первых этажей», «Елисейский Дворец», «Французская глубинка», «Какие девочки в Париже!» и так далее. Статьи были написаны в разное время, но я не хочу их осовременивать (скажем, пересчитывать франки на евро), ибо они, как мозаика, создают общую картину Франции.

В 1995 году «Московские новости» предложили мне писать для них «Письма из Парижа», я в течение трех лет, до дефолта, ежемесячно посылал им статьи, в которые иногда вставлял куски из ранее написанного. И совершенно неожиданно выяснилось, что в ЮНЕСКО, где существуют курсы русского языка для сотрудников, преподаватели читают своим ученикам мои письма из Парижа. И наконец, в августе 1997 года элитарный французский журнал «Международный курьер» («Courrier International») опубликовал три лучших, по их мнению, статьи о Франции: из «Вашингтон пост», «Нью-Йорк Тайме» и мой фельетон «Беды Франции» из «Московских новостей». Когда я узнал про это, то позвонил в Москву, тогдашнему главному редактору газеты Виктору Лошаку, и спросил, знает ли он о публикациях в «Международном курьере»? «Не только знаю, — ответил Лошак, — до сих пор опомниться не могу. Первый раз „Московские новости“ в такой компании».