Виртуализация воображения

Виртуализация воображения

Строго говоря, виртуальность не является новшеством. Человеческое воображение всегда было способно создавать свой особенный виртуальный мир. Его отличие от реальности, создаваемой современными компьютерами, заключается в том, что воображение рисует довольно расплывчатые визуально-слуховые образы, уникальные для каждого индивида в отдельности, в то время как виртуальное пространство, создаваемое компьютерами, универсально для всех пользователей.

Первыми шагами к виртуальному пространству было зарождение языка и изобразительное искусство, пусть и в самой примитивной, наскальной его форме. Далее такие средства стимуляции воображения, как книги, создавали в сознании разных людей схожие образы, однако индивидуальность этих образов, их размытость, неустойчивость и неопределенность не обеспечивали в достаточной мере общего пространства воображения. Такие относительно новые методы передачи образов, как кино и телевидение, унифицировали виртуальный мир, сделав его общим для многих индивидуумов.

С появлением виртуальной среды, создаваемой компьютерами, произошло как бы слияние человеческого воображения в единый воображаемый мир. Именно поэтому мы можем говорить о зарождении некоего общего виртуального пространства человечества, или по крайней мере той его части, которая уже прочно связывает свою жизнь с глобальной системой Интернета.

Соотношение между виртуальным пространством воображения и реальным миром можно представить в виде айсберга. У разных людей это соотношение отличается. Лесоруб большую часть жизни занят взаимодействием с физическими силами и объектами, в то время как философ-мечтатель гораздо больше времени проводит во власти своего воображения.

Если раньше в виртуальные глубины была погружена лишь малая часть сознания среднего индивида, в то время как большая его часть находилась над поверхностью, пребывая в мире реальных образов и объектов, то теперь наше сознание все более погружается в виртуальное пространство и лишь небольшая его часть остается на поверхности.

Этой самой поверхностью можно считать разделительную черту между реальностью в обычном понимании слова (когда она представляется как совокупность раздражителей, находящихся в материальном мире и действующих на органы чувств), и виртуальной реальностью (являющеюся опять же совокупностью раздражителей, находящихся в виртуальном мире и действующих на все те же органы чувств).

Виртуальным миром является система объектов, чья физическая основа принципиально отличается от наблюдаемых свойств объекта. Например, реальное дерево, которое мы наблюдаем в окне, состоит из древесины, которая в свою очередь представляет собой совокупность органических молекул с углеводородной химической основой. То, что мы наблюдаем и воспринимаем как зрительный образ, является отражением света от поверхности, образованной этими молекулами.

Точно такое же дерево на экране компьютера заключает в себе физические явления, происходящие внутри экрана компьютера (разные в различных типах экранов), а также определенные состояния электронов на жестком диске компьютера, где с помощью бинарного кода записана информация о том, как должно выглядеть дерево. Принципиальная разница между деревом в окне и деревом на экране компьютера заключается не в том, что одно дерево реально, а другое нет. И тот и другой объект имеет физическую основу и воздействует на наши органы чувств. Разница в том, что дерево в окне существует вне зависимости от нашего желания его созерцать (даже если это дерево было посажено нами исключительно для этой цели, оно прежде всего существует не для нас, а для себя, выполняя предписанное ему биологическое предназначение), в то время как виртуальное дерево создается только с целью демонстрации образа и не имеет никакой отдельной цели и способности, отличной от той, которая предписана ему на основе компьютерной программы и электронно-физического ее обеспечения.

Но в том-то и дело, что с точки зрения наших органов чувств оба дерева в принципе могут быть идентичны. Если развитие техники пока все еще отстает от возможностей наших органов чувств отличать реальные деревья от виртуальных, то можно предположить, что через некоторое время мы окажемся не в состоянии устанавливать какие-либо различия. Виртуальная реальность вполне способна воздействовать на все наши органы чувств, и рано или поздно виртуальную реальность можно будет воссоздать на том же уровне достоверности, с какой мы наблюдаем материальный мир. Особенно, если вместо опутывания проводами, сенсорами и прочими громоздкими придатками виртуальной реальности наших дней, можно будет непосредственно вмешиваться в прохождение нервных импульсов в нервной системе человека. В таком случае возможно достижение ощущения реальности даже более реальное, чем сама реальность. Человеческие органы чувств имеют определенные ограничения. Например, острота нашего зрения в несколько раз уступает остроте зрения хищных птиц. Обоняние у собаки в сотни раз чувствительнее, чем у человека. Представьте себе, что по зрительному нерву человека будет направлена информация, соответствующая остроте зрения орла, или, если нервные окончания человека окажутся к этому неприспособлены, то с помощью определенного аппарата подобная картинка будет создана непосредственно в участке коры головного мозга, ответственной за создание зрительных образов.

Уже в настоящее время, несмотря на несовершенство современных компьютеров, человек все больше времени проводит перед экранами компьютеров и телевизоров. Различные виды деятельности от работы до развлечений переносятся по ту сторону экрана. В иные дни современный индивид буквально полностью погружен в виртуальное пространство электронных сообщений, интернетных сайтов, телепрограмм. Остающееся время на сон тоже нельзя характеризовать как встречу с физической реальностью, поскольку сны в какой-то мере тоже представляют собой виртуальное пространство, с той лишь разницей, что во сне вместо сознания преобладает подсознание.

Безусловно, во всяком движении вперед необходимо принимать во внимание консервативность человека. Существуют определенные вещи, которые могут быть признаны рациональными, но от которых человек еще долгое время будет отказываться в силу того, что воспитание вкусов и морали происходит через передачу оных от поколения к поколению. Поэтому сложно представить себе, что человечество пойдет на резкие изменения в своих основных привычках.

Вместе с тем от поколения к поколению вводятся значительные новшества, и то, что, скажем, для нашего поколения имеет ностальгическую ценность, может быть совершенно лишено смысла для наших детей и внуков, не говоря уже о более отдаленных потомках. Уже сейчас многими детьми громоздкие тома наших библиотек кажутся чем-то невероятно нелепым. Зачем нужна книга толщиной в несколько сот страниц, если простым нажатием кнопки нельзя найти нужное словосочетание, как это возможно в любом электронном тексте…

Нельзя сказать, что философская деятельность не в состоянии наметить основные тенденции развития будущего. Даже принимая во внимание непредсказуемость многих явлений, открытий и прочих факторов, можно заявить, что развитие человечества в сторону виртуализации своей среды обитания не чуждо общему ходу человеческой истории.

Причем виртуализация среды необязательно ведется только через компьютерные взаимодействия. Появление отделочной плитки на фасадах домов, построенных из бетона или просто из фанероподобных материалов, вместо массивных камней и кирпичей – это тоже шаг в направлении виртуализации нашего мира. То есть рациональность строителей подсказала им использование новых материалов, в то время как консерватизм человеческих вкусов заставил архитекторов пойти на компромисс и предложить внешнее сходство с домами прошлого.

Использование при создании скульптур специальных видов резины вместо мрамора тоже является примером виртуализации нашей среды обитания. Древний латинский лозунг Esse quam videri – быть, а не казаться более не в почете. В настоящее время вещи и явления склонны представляться нам определенным образом, в то время как на самом деле они имеют совсем другую основу. Остается один лишь вопрос, а что же это значит «на самом деле»? Существует ли такая окончательная реальная реальность, которую невозможно было бы подвергнуть сомнению? Увы, этот древний, как мир, вопрос, пожалуй, невозможно разрешить, оставаясь на человеческих, антропоцентрических позициях. Ведь все объекты, рассматриваемые и изучаемые в философии или гуманитарных науках, всецело принадлежат к сфере человеческого опыта. Познавательный человеческий опыт может быть только индивидуальным, поскольку не может существовать никакая форма гуманитарного опыта, непосредственно не связанная с деятельностью конкретного человеческого мозга и телесного субстрата. Ни психический опыт животных, ни сигнальная симуляция опыта, производимая компьютерной техникой, сами по себе, безотносительно к деятельности людей, не могут рассматриваться в категориях смысла или значения, сущности или явления. Все многообразие так называемых фактов действительности, которые можно воспринимать органами чувств, о которых можно что-либо знать или говорить, представляет собой что-то только потому, что является составной человеческого опыта. Таким образом, опыт – это способ не только освоения и осмысления действительности, но и способ ее конституирования и квалификации.

Кроме непосредственного восприятия реальности человек еще и производит ее индивидуальное осознание. Сартр в своей работе «О воображении»[16] пытался понять, какова принципиальная разница между зрительным образом стула, стоящего посреди комнаты, и образом стула, возникающим в нашем воображении при воспоминании об этом стуле. Восприятие и осознание представляет собой две стороны опыта. Простое отражение без осознания известно и в неживой природе, ведь гладь зеркала или поверхность воды способна отражать объекты, однако не способна их осознавать.

Человеческая деятельность целесообразна и направлена на удовлетворение потребностей обеих сторон опыта и, прежде всего, на согласование их функционирования. Каждый элемент опыта является того или иного рода ценностью. Он возникает, существует и функционирует только потому, что является необходимым и полезным для деятельности индивида. Значимость или ценность опыта не является фактором, выходящим за пределы опыта, но возникает как следствие жизненной необходимости согласования личностного опыта с предметной или социальной средой, иначе говоря, с окружающим миром вещей и живых существ.

Не нужно забывать и о трансцендентальном, или, говоря точнее, трансцендентном[17] познании, находящемся за пределами чувственного опыта, но не за пределами опыта в целом. Очень важно отметить, что трансцендентальное познание – это осмысление условий возможности опыта, а не познание объективной, независимой от опыта истины.

Ни одна из сторон опыта не дает знания о мире «вещей в себе». Однако само определение «вещей в себе», данное Кантом, может оказаться ускользающим, если не фокусироваться на человеческом опыте. Так или иначе знание должно согласовываться не с объективным состоянием дел в действительности, но лишь с другим знанием в пределах опыта предметной или социальной деятельности, то есть согласовываться с фактами чувственного опыта и с трансцендентальной картиной мира.

Ни один из способов познания и ни одна из форм опыта (рефлексия, сенсорика, эмоции, интуиция или воля) сами по себе не являются гарантами успешности деятельности человека. Каждая из этих форм опыта может и должна использоваться в той или иной степени, в тех или иных комбинациях в зависимости от обстоятельств опытной ситуации и цели деятельности. Знание может быть либо дедуктивной гипотезой, либо убеждением (императивом, моделью). Спекулятивное познание чистого разума в пределах конкретного исследовательского подхода необходимо и обязательно, поскольку оно относится не к самим объектам мира феноменов, а лишь к методологическим основаниям, делающим возможным упорядочение опыта. Выводы и положения Канта, относящиеся к трансцендентальной философии и трансцендентальной логике, не могут выноситься за пределы области методологии. Когда же Кант говорит в своих пролегоменах о практическом (а не трансцендентальном) познании, он применяет понятие «разумная вера»[18].

Однако следует признать, что практическое познание является чисто гипотетическим. Даже не выходя за пределы обычных законов физики, можно поместить отдельного человека в совершенно непохожий на наш, полностью созданный для него окружающий мир, о котором он будет делать неверные выводы и обобщения, руководствуясь результатами своего практического опыта. Скорее всего то, что мы наблюдаем в процессе истории науки, как раз и напоминает такие блужданием в потемках.

Основная мысль, которая должна прийти в результате углубленного изучения этих вопросов, заключается в том, что между виртуальной реальностью и материальным миром не существует принципиального различия, более того, мы наблюдаем лишь начало, буквально самое зарождение виртуального мира человечества. Какие еще философские вопросы может принести нам в будущем виртуализация нашего воображения, которая сможет преобладать над реальностью, занимать ее место, вытесняя из жизни человека то, что сегодня именуется «материальным миром»?