Явка с повинной / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр
Явка с повинной / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр
Явка с повинной
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Театр
«Любовь людей» Дмитрия Богославского в Театре Маяковского
Жанр своей пьесы «Любовь людей» двадцатипятилетний драматург Дмитрий Богославский обозначил так: «Картины из жизни людей в преддверии зимы и ожидании лета». Можно сказать, точная формула нашего климатического существования. И в этом смысле — метафора. Ее географическая рифма — Среднерусская возвышенность. То есть нота берется такая тягуче-тоскливая. И краски бледные, сиротливые. Мол, ничего из ряда вон. Обыденность.
А двадцатипятилетний режиссер Никита Кобелев, давая, быть может, свое первое телевизионное интервью перед премьерой, чуть смущаясь признавался, что хотел поставить трагедию, которая почти покинула современную сцену.
Когда смотришь спектакль, понимаешь, что они оба имели в виду, собственно, одно и то же. Вот такие именно трагедии случаются в нашем мелколесье. Из подсознания выплывает позабытая толстовская «Власть тьмы» и памятная лесковская «Леди Макбет Мценского уезда».
И здесь будничная маета обернется кровавым гиньолем. Даже пересказывать страшно: намаявшись с мужем алкоголиком-садистом, порешит его Люська, подушку на пьяную рожу положит и сверху сама ляжет, придавит. Потом в свинарнике топором порубит и оставит хрякам на съедение. Сгинул Колька, как не было. Вот так на явке с повинной она и изложит все подробности сохнущему по ней со школы участковому Сергею, словно в любви признается. Он ее поймет правильно, ведь сколько лет ждал. Поймет и женится. Все и произойдет как раз в «преддверии зимы». Конец первого акта.
А жили на сцене все первое действие преддверием любви. Один из фестивалей новой драмы, на котором читалась пьеса Богославского, называется «Одинаковоразные». Очень емко. С какой тонкостью, юмором, горечью и состраданием режиссер вместе с артистами выписывают своих одинаковоразных персонажей. Каждую черточку берегут, как тот скудный скарб, которым обставлена их жизнь. Стол с меняющейся клеенкой, стул, раковина, плита да незамысловатая кухонная утварь... А вместо окна телевизор, в котором и изображения-то порой нет, а вместо звука чаще всего — mute. Будто толстовский Аким, объясняющийся двумя словами «Тае и не тае». Каждому удалось «протащить» в своей роли томительную жажду тепла и прикосновения, избыть одиночество. И это не животное томление плоти, а косноязычное томление душ. Вячеслав Ковалев, Надежда Бутырцева, Алексей Фатеев, Людмила Иванилова, Максим Глебов, Оксана Киселева, Алексей Фурсенко, Нина Щеголева, Анна-Анастасия Романова составили ансамбль, в котором нет ни маленьких ролей, ни маленьких людей.
Однако есть в спектакле трагическая героиня, та самая Люська. Вместе с ней Юлии Силаевой приходится существовать в двух измерениях. В пространстве бытовом она спора, жестка, язвительна. Хотя вряд ли читала «Преступление и наказание», будто заговаривает себя, что «право имела». Не нам судить. Но когда к Люське начинает «приходить» убиенный Коля, в ней словно свет появляется. И любовь. Парадоксально, не чувство греха или раскаяния, а именно любовь. Можно ли это назвать катарсисом? Равнинно русским, возможно. Когда любовь убивает дважды. Теперь Сергея — он повесился. Зря, что ли, поют в финале: «Ой, да в нашем раю жити весело...»
Спектаклем «Любовь людей» Театр Маяковского завершил первый сезон под руководством Миндаугаса Карбаускиса. Можно сказать, победный сезон.