Перекур / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Перекур / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Перекур

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Театр

В театре «Школа современной пьесы» поставили пьесу Михаила Дурненкова «(Самый) легкий способ бросить курить»

Пьеса Михаила Дурненкова «(Самый) легкий способ бросить курить» называется длинно, но вполне укладывается в полтора часа сценического времени. Она стала лауреатом конкурса «Действующие лица-2010», победителем на фестивале «Любимовка — 2010» и с тех пор успешно ставится по всей стране, включая обе культурные столицы.

Название пьесы отсылает к известной книжке Аллена Карра, а словечком «самый» в скобках обозначается постмодернистское стремление от нее дистанцироваться. Там все-таки пособие, а здесь — литература. Хотя, между прочим, все комментаторы Карра сходятся на том, что он «красной нитью проводит мысль»: его способ построен на избавлении от страхов. То же можно сказать и о герое спектакля Константине, который сие пособие увлеченно читает и щедро цитирует. Только страх здесь один на всех персонажей — страх пустоты. Всем что-то в районе тридцатника, но они не живут, а маются. И работа у них какая-то невнятная, и личная жизнь безрадостная, и пьют без удовольствия, и изменяют без страсти, и отношения между собой выясняют с тупым равнодушием. Курение как раз стиль жизни, заполнение паузы. Попытка бросить — попытка хоть какого-то действия, если можно так сказать — самовыражения. Вдруг вырвешься из клубов дыма и что-то прояснится и вокруг, и в тебе. Нетрудно предугадать безуспешность подобных усилий.

Для постановки пьеса, скажем прямо, непроста. Разговоры, разговоры... Режиссер Филипп Лось вместе с художниками Михаилом Кукушкиным и Александрой Ловянниковой остроумно решили пространство малой сцены. Константин, которого тонко и темпераментно играет Алексей Гнилицкий, выдавлен в узкое пространство асфальтового цвета — то ли улицы, то ли жизненного коридора. Когда распахиваются по очереди входы в реальные миры — в его квартиру, в офис, куда он устроился на работу, в кухню, где живет его учитель, — они становятся цветными. Ну, будто сны. Со временем и не поймешь, какой ему грезится, а в каком он на самом деле существует. Собственно, то же самое произойдет и с событиями, которые в бездейственной пьесе к финалу будут налезать друг на друга. Убил ли Константин случайно жену? Взорвал ли учитель, потерпевший фиаско в просвещении гастарбайтеров, многоэтажный дом со всеми его обитателями, включая собственную дочку? Кто его знает — это ведь комедия, пусть и черная. По Дурненкову, похоже, все действительно произошло. По Лосю — вроде бы нет. Во всяком случае персонажи, какими их увидел театр, ничего совершить не могут. В чем их драма и состоит. Впрочем, все же не драма. Они все скорее жалкие. Кроме Саши/Коли — близнецов-братьев, которых смешно и обаятельно играет Иван Мамонов. Эдакая вариация Шен Те/Шуи Та. У актера юмор не совсем черный, но тарантиновский.

Мне кажется, режиссер до конца не определился в своем отношении к персонажам, потому спектакль то попадает в больные точки, то стреляет в молоко. Театр оказался куда снисходительнее автора, жалостливее, что ли. А за что, собственно, всех жалеть — не решил. Спектакль с таким посылом и кончить стоило чуть раньше. В тот момент, когда богатая фифа, подруга жены Константина, все советовавшая им завести домработницу, неожиданно для самой себя идет работать в детский сад, куда отдала сына. Прикипает там сердцем к девочке-дауну и... бросает курить.