Трюки для управления умами
Трюки для управления умами
«Нью-Йорк таймс» не ограничивалась в своей деятельности одной лишь словесной аргументацией. Она прибегала также к испытанному методу диспропорциональности в подаче информации. На её страницах с начала 70-х годов можно было встретить много публикаций о том, что разрядка переживает «трудности роста», что она наталкивается на различные преграды, часто, по мнению газеты, непреодолимые, и что многие вопросы всё ещё остаются нерешёнными.
Естественно, разрядка не волшебная палочка, мгновенно устраняющая с пути все спорные проблемы, но она, вне всякого сомнения, создаёт более благоприятную политическую атмосферу для их урегулирования. На последнем «Нью-Йорк таймс», однако, не слишком акцентировала внимание читателей. Весьма скромное место в сравнении с материалами, в которых выражался пессимизм по поводу разрядки, отводила газета публикациям о её достижениях: о заключении между СССР и США важных договоров и соглашений, о сотрудничестве в области экономики, о расширении политических контактов.
Такая диспропорциональность давала возможность дезинформировать читателя о развитии советско-американских отношений в период 70-х годов.
Возьмём конкретный пример. Как известно, летом 1974 г. состоялся визит президента США Никсона в СССР, во время которого был подписан ряд важных советско-американских соглашений.
Как же преподнесла своим читателям «Нью-Йорк таймс» эти крупные достижения процесса разрядки? К моменту завершения визита – время, когда газета на своих редакционных полосах обычно помещает оценки и высказывания ведущих обозревателей или известных всей Америке политических деятелей, – «Нью-Йорк таймс» поместила 4 июля 1974 г. комментарий У. Сэфайра, в котором преобладали сомнения в полезности визита Никсона и скептицизм в отношении процесса разрядки в целом, а также содержались высказывания антисоветского характера. Других материалов на редакционных полосах по данной теме не было.
В номере от 5 июля 1974 г. газета опубликовала редакционную статью под заголовком «Хрупкая разрядка», в которой визит Никсона оценивался как «провал». В комментарии на редакционной полосе Рестон говорил о том, что это якобы была «разочаровывающая встреча». Рядом газета поместила комментарий Миллера резко антисоветского содержания, направленный против разрядки и сотрудничества. Четвёртый материал «Нью-Йорк таймс» посвятила «диссидентам» в СССР. Итак, из 4 публикаций на редакционных полосах этого номера не было ни одной, где выражалась бы поддержка политике разрядки или одобрение визита Никсона.
Лишь в редакционной статье можно было встретить краткое упоминание о некоторых из достигнутых во время встречи соглашениях. Газета дала им сдержанную оценку. О других договорах она не упомянула вовсе. Вместо того чтобы рассмотреть связанные с ними вопросы, она писала о «диссидентах». Так, «Нью-Йорк таймс» «отметила» такое важное событие на пути разрядки международной напряжённости, как встреча на высшем уровне.
Способы воздействия газеты на читательскую аудиторию с целью формирования общественного мнения в нужном «Нью-Йорк таймс» направлении были весьма разнообразны. Если нужно внушить американцам сомнения относительно того или иного аспекта отношений между двумя государствами, то газета помещала об этом сообщение с предшествующим ему вопросительным, ироническим или даже издевательским по смыслу заголовком. Подобная манера подачи как бы призывала читателя усомниться в правильности происходящего. Так, опубликовав редакционную статью о соглашении между Советским Союзом и Соединёнными Штатами по охране окружающей среды, «Нью-Йорк таймс» поместила над ней заголовок «Советско-американский заповедник?».
Для того чтобы повлиять на восприятие читателя, «Нью-Йорк таймс» использовала другой характерный метод подачи материалов. В номере от 28 марта 1974 г. она поместила комментарий Л. Дэвиса, профессора политических наук Нью-Йоркского университета. В нём автор писал о советско-американских отношениях и вопросах разрядки. При этом он ни словом не обмолвился о «диссидентах». Тем не менее газета, публикуя его выступление, вставила между заглавием и текстом крупный рисованный портрет Солженицына. Так, избегая прямолинейных словесных заявлений, она манерой подачи стремилась подчеркнуть всячески проводимую ею связь между разрядкой и диссидентством, т. е. вопрос, идти или нет на улучшение отношений с Советским Союзом, ставился в прямую зависимость от муссированной буржуазной пропагандой проблемы прав человека в СССР.
Рисунки «Нью-Йорк таймс» использовала довольно часто. Другой комментарий, где речь также шла о разрядке, газета сопроводила изображением разбитой, с заплатками, с поломанной короной американской статуи Свободы. Поверженная и лежащая на земле, она представляла собой жалкое зрелище. В опубликованном над ней материале говорилось, что разрядка «содержит потенциально самую худшую опасность для нашей страны по сравнению со всеми другими проблемами, с которыми мы сталкиваемся». Затем приводились утверждения о том, что она «зов сирены, влекущий нас к гибели».
После этого подвергалась сомнению выгодность для Соединённых Штатов сотрудничества с Советским Союзом и выдвигались упрёки СССР в наращивании вооружений. Завершалось всё это призывом к читателям серьёзно обдумать выдвинутые аргументы и утверждением, что «именно нам (американцам. – В. К.) предстоит сделать выбор»[206]. Манипулируя сознанием людей, «Нью-Йорк таймс» оставляла им в действительности лишь видимость выбора и самостоятельного решения – метод, часто применяемый «качественной» газетой. Он обычно оказывает выгодное психологическое воздействие, так как если читателю кажется, что идея принадлежит ему самому, то она охотнее им воспринимается и прочнее укореняется в сознании. Но исходя из того, как газета преподнесла факты и события, какие аргументы подобрала, а также как она оформила материал, становится ясным, что вывод, к которому он должен прийти, навязан ему «Нью-Йорк таймс» заранее.
Весьма типичным для газеты являлось то, что она пыталась скрыть истинный характер событий и их классовую сущность. Например, «Нью-Йорк таймс» писала:
«Расходы на вооружение в мире возросли… Около 60 процентов всей суммы падает на Соединённые Штаты и Советский Союз»[207].
Газета ставила оба государства рядом, убеждая читателя, что и то и другое в равной степени вооружаются. Тем самым она заставляла его забыть или просто не принимать во внимание, что США – милитаристское государство, армия которого защищает интересы правящего класса – буржуазии, а СССР – первое в мире государство рабочих и крестьян, вынужденное вооружаться, чтобы отстаивать интересы народа от посягательств империализма. Именно эти классовые различия стирала «Нью-Йорк таймс» в этом и других подобных выступлениях.
Для прикрытия классовой сущности исторических процессов использовался другой приём – подмены причины явления его следствием, служащий тем же пропагандистским ухищрениям – уйти от разъяснения правды. Уйти, чтобы в очередной раз попытаться скрыть агрессивную сущность империалистической политики милитаризма. В одном из комментариев, озаглавленном «Учёные и оружие», проводилась мысль о том, что восходящая ныне по спирали гонка вооружений становится гонкой не в количественном отношении, а в технологическом. В этой связи, по мнению газеты, важное, если не первостепенное значение начинают приобретать учёные, занимающиеся этими вопросами. Поэтому «Нью-Йорк таймс» даже упомянула об «опасности со стороны „научно-технологической элиты“». Учёные, как она утверждала, изобрели атомную, водородную бомбы, ряд мощных ракет, и нельзя предсказать, какое смертоносное оружие могут разработать они завтра.
«Учёные несут поистине ужасную ношу ответственности за гонку вооружений. Наука может быть нейтральной и аморальной, но учёные нет»[208],
– заключала «Нью-Йорк таймс». Вряд ли намерения газеты сводились к простому, пусть гуманному, но беспочвенному призыву, обращённому к учёным, – прекратить разработку новых видов оружия. Гонка вооружений ведётся не потому, что в головах учёных созревают проекты новых мощных видов оружия. И разработкой их они занимаются не просто науки ради. Они выполняют заказ военно-промышленного комплекса Соединённых Штатов, действующего в интересах правящего класса. Подлинный виновник гонки вооружений – американский империализм. Но «Нью-Йорк таймс» тщательно обходила эту действительную причину.
Можно сделать вывод, что газета, используя самые разнообразные способы воздействия на читателя, проводила курс на «ограниченную разрядку» с социалистическими странами, и в первую очередь с Советским Союзом, т. е. на разрядку, означавшую для неё искусственно сдерживаемое развитие отношений, оказание давления на эти страны и требование односторонних уступок с их стороны. Разумеется, успехом такой подход не мог увенчаться. Он заложил лишь основы того курса внешней политики США, который мы можем наблюдать в настоящее время, – антиразрядки и конфронтации.