Уроки в науке и жизни

Уроки в науке и жизни

В определенный момент у нас образовался весьма молодой и по-настоящему мотивированный коллектив. Наталья Петровна была великим ученым и замечательным учителем, она могла так говорить о физиологии мозга человека, что именно это направление в науках о человеке, полное тайн и загадок, стало самым привлекательным, и, кроме того, важность нашей работы становилась явственно ощутимой и приносящей радость. Радость именно от пути познания (не забывая про результаты, конечно) – это еще одна черта, которой Наталья Петровна могла научить в полной мере.

Мы все в буквальном смысле летали на крыльях после встреч с Натальей Петровной, такие встречи всегда поднимали настроение. Общение с ней всегда было радостным, мы предвкушали каждый визит к ней, как официальный – в институте, так и неофициальный – домой. После разговоров с ней, даже самых коротких, ощущался прилив сил, желание работать, как будто она давала тебе энергию, вдохновляла тебя.

Вместе с тем иногда, не имея на руках свежих данных и что сказать или же когда в приемной и без нас толпился народ, мы не шли к Наталье Петровне. И в результате таких вот «невизитов» однажды она сказала нам следующее:

– Сейчас моя жизнь – это вы, и мое время – ваше время. Это были крайне значимые для нас слова и залог нашего близкого человеческого общения и взаимного доверия, ведь мы могли рассчитывать на внимание академика в любое время дня и ночи.

Наталья Петровна была замечательным руководителем. Имея огромное количество собственных идей и мало времени, о чем она не забывала, прекрасно понимая, что жизнь конечна, Наталья Петровна давала нам право на свободу выбора.

Так было с диссертационной темой Натальи Шемякиной. «Наталья Петровна предложила мне направление (влияние эмоций на творческий процесс) и использовать тест, уже апробированный на тот момент коллегой Марией Старченко.

По ряду причин я решила, что лучше придумать что-то свое и сказала об этом Наталье Петровне.

К моему удивлению, она не стала настаивать на своем предложении и, в общем-то, пожертвовала собственным интересом ради того, чтобы поддержать самостоятельность и независимость мышления ученика.

А дальше у меня был серьезный повод задуматься: действительно ли я на правильном пути. Однако теперь уже Наталья Петровна стояла на стороне моего первоначального решения. Она сказала мне – Наташенька, в данном случае, пока вы не доведете дело до конца, вы не узнаете, были вы правы или нет. Завершите начатое.

В этом исследовании я получила весьма интересные результаты, более того, они были воспроизводимы, а предложенный Натальей Петровной тест (где учитывалась эмоциональная составляющая при сочинении рассказа) мы с Марией сделали совместно чуть позже. Наталья Петровна, которая не напоминала нам об этом своем желании, была приятно удивлена».

Был и другой весьма похожий момент с Жанной Нагорновой. Она пришла в лабораторию, уже имея цель: заниматься исследованием невербальной творческой деятельности. Это направление органично вливалось в общую направленность исследований группы и пришлось по душе Наталье Петровне, тем более что было предложено самим будущим аспирантом. Вместе с тем то, что Жанна сама выбрала тему, все последующие годы Наталья Петровна не раз подчеркивала, хотя, вероятно, она и поручила бы Жанне разработку данной темы.

Эти эпизоды иллюстрируют, с какой особой чуткостью Наталья Петровна относилась к нашим идеям, мечтам, необходимости реализации, значимости развития творческого потенциала каждого из нас. Гораздо проще было бы потребовать от нас выполнить какое-то нужное исследование, чтобы проверить собственные гипотезы. Но тогда это была бы не Наталья Петровна.

Она старалась способствовать самостоятельному развитию молодых ученых, поощряя наши идеи, направляя, прежде всего, советом. Ключевым вопросом, который она задавала в самом начале планирования исследования, был: «Чего вы хотите?» После изложения желаний и интересов, еще не разработанных идей Наталья Петровна говорила, считает ли она сама эту тему интересной, важной и осуществимой. Свобода выбора темы, разработка теста от начала до конца самим аспирантом – это огромная ответственность, в первую очередь для руководителя. Ведь если что-то пойдет не так и будет потеряно время, то молодой ученый может потерять веру в себя. Задача же руководителя – не допустить этого и в любой ситуации тонко направлять своего ученика. Наталья Петровна владела этим искусством в совершенстве.

У нас всегда было много работы. Не вся она напрямую была связана с нашей областью исследования, но во всем, чем озадачивала нас Наталья Петровна, имело смысл искать подсказки и для себя в том числе. Наталья Петровна работала много и быстро – это был ее обычный стиль. Этого же она ждала и требовала от нас. Ее радовало, если ученик мог выполнять несколько разноплановых заданий одновременно. Это был своеобразный способ инициации нашей творческой активности, импульс к саморазвитию, ведь рядом с ней всегда «приходилось держать марку», причем не только в научном плане.

Нас всегда поражала широта взглядов Натальи Петровны. Она была очень осведомленным человеком и всегда знала, что происходит не только в мире науки. Иногда она устраивала проверки на общую грамотность: приведет какую-нибудь стихотворную цитату или цитату в прозе, или случай расскажет из чьей-нибудь биографии (музыканта, художника, философа или писателя) и ждет реакции. Обычно мы сразу включались в эту игру: если знаешь, откуда фраза, непременно дашь об этом знать, а если не знаешь – Наталья Петровна осуществляла «ликбез», ничего не говоря и не сетуя. Причем это не было и не казалось какой-то унижающей тебя проверкой знаний, экзаменом. И какая была внутренняя радость, когда ты мог правильно ответить на ее вопрос! А если не мог, то возникало желание восполнить тот пробел, который обнаружился, и непременно заняться самообразованием. Просто она умела делать то, что у многих профессиональных преподавателей и родителей обычно не получается.

Сама же Наталья Петровна прекрасно во всем разбиралась, и мы, находясь рядом с ней, всегда чувствовали себя в тонусе (в самом положительном смысле этого слова). Она никогда не давала нам указаний в директивной форме. Когда же ей хотелось, чтобы работа непременно была сделана, это была всегда исключительно просьба. Но ради выполнения таких просьб мы ночевали на работе, и они становились важнее наших собственных желаний и интересов, а точнее сказать, превращались в наши собственные желания и интересы.

Сейчас, оценивая подход Натальи Петровны к нашему воспитанию как ученых, можно констатировать, что она не просто знала, а следовала высказанному Львом Толстым суждению: «Если ученик в школе не научится творить, то и в жизни он будет только подражать». Как клерки от науки мы ей были бы не слишком интересны, а вот как потенциальные архитекторы науки – несомненно.

Мы много раз ловили себя на том, что никогда не чувствовали возраста Натальи Петровны. Это выражалось во многих вещах. И в том, что Наталья Петровна с энтузиазмом участвовала в качестве волонтера во всех исследованиях (например, в кинестетическом исследовании Жанны Нагорновой, где необходимо было с закрытыми глазами, на ощупь определить разные материалы, придумывала оригинальные окончания к пословицам и поговорками, рисовала). И в том, что с Натальей Петровной можно было с легкостью обмениваться мнениями о современной литературе, приносить ей, например, книги В. Пелевина или С. Лукьяненко и ждать оценки. И в том, что мы вместе отмечали многие праздники и «лабораторные» встречи Нового года, которые всегда проходили в очень веселой и непринужденной атмосфере. В один из последних новогодних праздников Наталья Петровна пригласила домой сотрудников прежнего физиологического отдела и нас. Ей хотелось собрать вместе разные поколения своих учеников, чтобы мы, молодые, в неформальной обстановке могли увидеть тех людей, которые стояли у истоков создания Отдела нейрофизиологии Института экспериментальной медицины РАМН, и не только из книг узнать, как «творилась наука», но и услышать из «первых уст»!

Наше воспитание и образование шло сразу в нескольких направлениях. Помимо научных бесед, спонтанных и запланированных семинаров, неожиданных примеров из своей жизни Наталья Петровна подкидывала нам на прочтение статьи. Практически каждый четверг и понедельник в приемной можно было найти бумаги в «умную папку», а также для Маши, Юли, Наташи, Жанны и многих других, кто тесно работал с Натальей Петровной. В основном эти статьи не касались конкретной, узкой темы наших исследований. На первый взгляд, зачастую вообще даже не были с ней связаны. Но при дальнейшем, более детальном, рассмотрении они давали пищу для продуктивного размышления и «научного» вдохновения.

В разные периоды нашей работы под руководством Натальи Петровны она в буквальном смысле занималась нашим образованием, не только пополняя багаж научных знаний, но и, например, в английском языке. Сама она прекрасно владела английским. Наталья Петровна отправляла нас корректировать свои английские тексты и статьи к переводчику, подбирала для нас статьи и давала читать английские книги из своей библиотеки.

Всегда это происходило как бы между прочим:

– Что вы сейчас читаете? Вы знаете, у меня есть книга, которая мне понравилась, автор сейчас очень известный, хотите почитать?

Так у нас появлялись английские книги, но уже одно название говорило о том, что дело не только в английском, например: B. T. Bradford. «Hold the Dream», A. Tyler. «Breathing lessons», A. Тосс. «Американская история». В этом были забота и интерес Учителя к нам. Такие образовательные программы по английскому языку, которые придумывала для нас Наталья Петровна, по сути, в 2008 году вылились в «английские четверги». Это была наша инициатива, и таких «четвергов» было совсем немного с начала года, но Наталья Петровна не просто горячо поддержала эту идею, а стала нас вызывать для бесед по-английски.

Надо сказать, чувство юмора у Натальи Петровны было отменным. Она всегда умела посмеяться над собой и очень деликатно умела это делать в отношении других. Мы получали наши статьи, тезисы и отчеты с пометками на полях, которые часто заставляли улыбнуться и здорово поднимали настроение. Самые серьезные и смешные одновременно, начинались с заглавной буквы имени автора и восклицательного знака, а дальше что-нибудь типа: «Неужели?», «Слишком умно», «А я никогда так не думала» и т. д. Она никогда не перечеркивала предложение, которое, возможно, считала неверным, она просто на полях ставила знак вопроса или писала «подумайте» или «обсудим». Порой требовалось поднять уйму литературы, чтобы разобраться с одним знаком вопроса на полях! Потом мы обсуждали эти правки, и Наталья Петровна говорила, как она смотрит на тот или иной вопрос. В то же время на полях статьи она отмечала места и предложения, которые ей понравились, словами «молодец» или «умница» – такая похвала часто перевешивала все критические пометки и знаки вопроса!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.