О нормальной жизни в науке

О нормальной жизни в науке

Ревекка Фрумкина

В поучительных размышлениях Леонида Костюкова о том, что такое .сегодня «нормальная жизнь», по крайней мере в большом городе, www.polit.ru/analytics/2009/11/07/normalnayazhizn.html , был упомянут мой заочный собеседник Саша — молодой лингвист, который сейчас учится в Университете Гонолулу. Саша не без грусти написал мне, что он едва ли будет стремиться вернуться в российскую провинцию, где он с трудом зарабатывал на хлеб и уж никак не мог заниматься наукой.

Процитирую Костюкова: «Поэтому сетования аспиранта-лингвиста на то, что в России его занятия лингвистикой не востребованы, а на Гавайях востребованы, не представляются мне (повторяю, из Москвы) абсолютно корректными. Моя философия на этот счет очень примитивна. Есть дело, которым ты занимаешься 100% для своего удовольствия в свободное время. Это может быть лингвистика, или писание стихов, или коллекционирование бутылочных крышек».

Простите, но для своего удовольствия в свободное время наукой можно было заниматься во времена Грегора Менделя. Впрочем Леонид Костюков кончал мехмат МГУ, так что не мне ему объяснять, чем серьезные занятия наукой отличаются от писания стихов или коллекционирования бутылочных крышек.

В современном мире социум, где занятия наукой как таковой последовательно рассматриваются как частное дело отдельного лица, попросту обречен. Другое дело, что бедный социум не может поддерживать любые научные исследования и потому при разумной политике вынужден делать это выборочно: скажем, в свое время Индия декларировала так называемую политику точечной поддержки науки — тогда это была математика, и в частности математическая статистика (уточнения со стороны историков науки приветствуются).

Заметьте, что я говорю о социуме, а не о государстве, поскольку в развитых странах финансирование науки во многом — дело частных лиц. Меж тем, «наш человек в Гонолулу» тоже прочитал статью Л. Костюкова. Вот что он написал мне в частном письме (публикуется с его разрешения):

«...меня, честно говоря, возмутила такая постановка вопроса (и дело здесь вовсе не во мне). Автор утверждает, что если тебе нравится заниматься лингвистикой, то в чем же дело? Занимайся этим в свое свободное время за свой счет. Но дело в том, что для меня лингвистика — это не хобби, это моя работа и жизнь, это мой образ жизни. Мне, например, нравится путешествовать, однако же я не требую финансировать мое увлечение. Я за это плачу сам. В случае с лингвистикой это моя работа, и за работу должны платить соответственно: должны быть условия исполнять эту работу качественно, т.е. литература, программное обеспечение, лаборатория и т.д. У нас же [далее автор пишет о своей работе в провинциальных российских вузах. — Р.Ф.] очень часто выезжали на энтузиазме простых людей: на моей кафедре (на первом месте работы) постоянно собирали деньги на что-то: на бумагу для принтера, на картридж ксерокса/принтера, на чайник для кафедры и даже на мыло в туалет (!).

Даже печататься можно было только за деньги. Это же полный абсурд! Преподаватели сами покупали литературу по специальности (тратя до трети от зарплаты), так как в библиотеках ничего нет; за свой счет ездили на конференции и семинары. Ведь это неправильно, такого быть не должно.

Пример: чтобы проводить эксперименты по психолингвистике, очень часто нужна программа E-Prime. А стоит она 995 американских долларов! Что же, мы и ее должны сами купить? Как Вы писали где-то, Капица и Резерфорд оборудовали свои лаборатории не на свои деньги. Что здесь и делают: на средства вуза и гранты.

Другой пример: мне нужна диссертация из Нидерландов, очень трудно доступная (автор не занимается наукой, диссертация не была опубликована, в электронных базах данных полного текста нет). Так наш межбиблиотечный отдел сделал запрос в Национальную библиотеку Нидерландов, и если они не смогут прислать диссертацию на Гавайи, то наш межбиблиотечный отдел купит ее за 30 с чем-то долларов. И, заметьте, никаких затрат с моей стороны».

К тому, что Саша написал выше, я добавлю еще один фрагмент из его письма, связанный с доступом к научной литературе.

В процессе моей работы над интервью с доктором медицины Е.Я. Парнесом обнаружилась статья из известного американского журнала, датированная 1967 г. По ряду причин я очень хотела бы если не прочитать, то хоть толком узнать, о чем там речь, однако в соответствующей базе данных (Pubmed) ссылка на эту статью сопровождалась примечанием: no abstract.

Я рискнула обратиться за помощью именно к Саше — с просьбой в случае затруднений не тратить на это время. Файл со статьей я получила от него на следующий день. Вот как было дело: «По поводу статьи из Pubmed: весь процесс у меня занял 10–15 минут. Сначала я проверил, есть ли электронный текст указанной статьи: оказалось, что нет. Потом выписал по каталогу номер (с домашнего компьютера), пошел в библиотеку, поднялся на 2-й этаж, взял нужный номер с полки, тут же снял ксерокс; пришел домой, отсканировал и послал Вам. Вот и все! Никаких особых проблем» (конец цитаты из письма).

В Москве, дабы получить доступ к журналу, где данная статья опубликована, мне надо было бы (как минимум!) записаться в Центральную медицинскую библиотеку. (Не факт, что меня туда вообще записали бы, поскольку у меня нет диплома о медицинском образовании, — я доктор не тех наук: с подобной ситуацией я уже сталкивалась в другой большой московской библиотеке.)

Работает эта библиотека по довольно-таки своеобразному графику, что я выяснила по Интернету. А ехать туда от меня на метро надо почти час. Ну, и никаких гарантий, что, преодолев все препятствия, я найду там нужный мне номер известного американского медицинского журнала всего лишь 40-летней давности, не говоря уже о копировании текста...

Не вдаваясь в подробности, отмечу, что статья эта касается очень важного социального аспекта медицины, а именно — обучения хронических больных умению справляться со своей болезнью, т.е. вести (относительно) нормальную жизнь...