8. Философские страсти жидовы. Кайл — философ Уильям Дж. Девлин (William J. Devlin)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

8. Философские страсти жидовы. Кайл — философ

Уильям Дж. Девлин (William J. Devlin)

Больше, чем просто типичный еврейский персонаж

Как и остальные пацаны, Кайл создан двухмерным. Но внутри он гораздо шире. Он больше, чем просто типичный еврейский персонаж. Он чувствительный ребёнок, на котором случайные неприятности с другими детьми отражаются больше, чем свои, и он глубже понимает значения их действий, со стороны как их моральных последствий, так и общемировых и жизненных ценностей. Короче говоря, Кайл — философ Южного Парка. Он любит мудрость, ценит превыше всего истину (ну хотя бы временами). В серии «Картманлэнд», например, Кайл задаётся вопросом, как Бог, очевидно имеющий право преображать мир к лучшему, мог позволить Картману получить миллион долларов и купить на них парк развлечений. В серии «Туалетная бумага» лишь один Кайл ворочается ночью в кровати, испытывая муки совести из-за мести миссис Дрибель (закидывания бумагой её дома). Из-за морального облика Кайла другие пацаны порой скрывают от него свои злые умыслы. Вспомните серию «За два дня до послезавтра», где Стэн и Картман врезались на катере в бобровую плотину, затопив стоявший рядом город.

Сократовский подход и пиписька Айка

В серии «Супер Лучшие Друзья», когда мальчики впервые видят Дэвида Блэйна и его чудо-фокусы, Кайл заинтригован его мастерством и хочет узнать про него больше. На семинаре он вдруг начинает понимать, что несчастен, ведь он ещё не реализовал весь свой жизненный потенциал. Как он говорит матери: «Я и понятия до этого дня не имел, насколько я несчастлив». Можно приписать откровение Кайла к предсказуемым решениям его молодого впечатлительного разума, промытого «великим и ужасным» Блэйном. Но «открытия» Кайла — вещь в таком случае не уникальная. Требуя у родителей деньги на «Чинпокомонов» или заявляя в синагоге, что евреи должны извиниться за казнь Христа, Кайл пытается подобрать действия к каждой конкретной жизненной ситуации. Несомненно, что Кайл пытается составить образ и приблизиться к «праведной жизни», жизни, предназначенной для совершения благих вещей, придающей человеку смысл существования этой жизнью.

Поиски праведной жизни ставят Кайла перед философскими вопросами. Осознание им своего несчастья отсылает к Сократу (470–399 г.г. до н. э.), в «Диалогах» Платона (427–347 г.г. до н. э.) он говорил, что человек может ошибаться, полагая, что он счастлив. Кайл, также как Сократ, не просто хочет начать верить в то, что он счастлив, а скорее знать, что он действительно счастлив и не обманывать себя. Сократ говорил: «Не изучая свою жизнь, незачем её проживать». Праведная жизнь предполагает, что вы исследуете свою жизнь — «познай самого себя!» — и перенимаете в свою привычку ценности. Эти ценности тоже нужно исследовать, чтобы решить, истинны ли они и действительны, или же нет. Если они не истинны, их необходимо отвергнуть. Но если они окажутся настоящими, их следует правильно определить и осознать, чтобы они служили вам жизненными идеалами. Такой образ жизни — вопрошающий, спорящий, доискивающийся правды о мире — известен как «диалектика», он служит основой для Сократического подхода к житейской философии, а в жизни — с его помощью стремятся к знаниям.

Сократический подход включает задавание вопросов утверждающему, что он что-либо «знает» и вовлечение окружающих в философский диалог с целью определить основополагающие принципы натуры, сущности любых идей или вещей. Задавая вопросы о добродетели, благочестии, доброте, дружбе или душе, Сократ искал именно определение идеи или вещи. Если найдётся универсальное определение, можно будет применить его в нашей личной жизни. Например, если я узнаю, что именно означает «добродетель», или «благочестие», или «доброта», это значит, что я буду знать, как добродетельствовать, или быть истинно благочестивым, или начать жить правильно.

Также как и Сократ, Кайл не может принять достижение счастья, следуя чьей-то традиции. У христиан есть Санта-Клаус, а у Кайла есть Мистер Хэнки, более универсальный персонаж, приносящий доброжелательность и радость всем людям в мире. Хэнки вполне себе вписывается в определение сократического подхода за свою универсальность. При помощи Хэнки — Рождественской Какашки Кайл может выходить за рамки традиционного христианского взгляда на Рождество, и приходить к пониманию ценности сочувствия, применимого ко всем людям, независимо от их культуры.

Кайл и дальше демонстрирует этот Сократический образ жизни, продолжая стремиться к знаниям. Например, когда Кайл узнаёт для себя, что младшего брата Айка родители хотят, в скором времени, обрезать, он становится защитником Айка и наполняется решимостью оградить его от такого «варварства». Но узнав, что Айк усыновлённый, Кайл теряет чувство неосознанного ответа за него, ведь если они «не родня» по крови, он не обязан заботиться о нём. Таким образом, Кайл задаёт вопрос — что есть «семья»? Его первый неясный ответ: «Те, о ком мы заботимся, потому что родственны по крови». Если Айк — член семьи, Кайл посчитает, что правильным будет ему помочь и спасти от обрезания. Но следуя своему первому определению семьи, Кайл перестал считать помощь Айку правильным поступком.

К счастью, как Сократ, Кайл прибег к диалектике, но на это раз применил её к себе. В результате, Кайл решил, что его первоначальное определение семьи неудачно. Он «кое-что усваивает сегодня», а именно, что семья не ограничивается родством, наоборот, она открыта для других людей, любимых и опекаемых нами. Под это его новое определение семьи подходят не только родственные отношения, но и Айк, Стэн, Кенни и даже Картман. «С определением в руке и с отвагой в сердце», Кайл решается действовать правильно — он снова начинает считать, что Айка нужно защитить от грядущего обрезания и делает так, чтобы его можно было избежать. Конечно, Кайл — не идеален. Если бы он использовал сократовский подход для определения обрезания, проблема отпала бы для него в самом начале. В конце концов, родители вовсе не собирались «отрезать Айку пипиську».

Бога нет? У Картмана — деньги, у Кайла — геморрой.

А в серии «Картманлэнд» Кайл уже ставит под сомнение саму праведность жизни. Кайл, будучи евреем, верил, что от Господа исходит, в конечном счёте, только благо. Но когда Кайл узнаёт, что Картман получает в наследство миллион долларов, он считает, что «это невозможно». И что ещё хуже, Кайл заболевает геморроем и мучается от него. Разочаровываясь в Божьем промысле, Кайл жалуется: «Всю мою жизнь я укреплял веру в Господа! Я верил, что если мы будем совершать добро, нам будет возвращаться сторицей. Иногда я совершаю ошибки, но каждую неделю я стараюсь исправиться. Я всё время говорил: „Знаете, сегодня я кое-чему научился“, и что этот ваш так называемый Господь даёт мне взамен? Геморрой? Это бессмысленно!» Не имея возможности рационализировать ситуацию, Кайл ставит под вопрос само существование Бога: «Теперь я всё понял. Если Картман получил миллион и купил на них свой парк, значит Бога — нет. Нет никакого Бога».

Интересно, что к такому же выводу, что и Кайл, пришёл немецкий философ Фридрих Ницше (1844–1900 г.г.) — Бога нет. Это не значит, имеет в виду Ницше, что Бог когда-то жил, а теперь мёртв. Скорее, Бога никогда не существовало. Бог был создан в воображении людей, нуждающихся в чём-то могущественном и всевластном, которое бы гарантировало смысл жизни. Если Бога нет, то жизнь не может быть праведной, и она теряет всякий смысл. Это очень важный вопрос для Ницше, ведь за счёт избавления от Бога в нашей жизни теряется понятие её праведности. Почему я должен переживать делаю ли что-либо правильно? Почему мне нельзя просто быть тупым эгоистом, таким как Картман? Ницше называет такое состояние нигилизмом (лат. nihil — ничто), или взглядом, при котором не усматривается ценностей в нашей жизни и в мире. Поскольку Кайл приходит к ницшеанскому выводу о том, что Бога нет, он впадает в нигилизм. После потери смысла жизни его самочувствие ухудшается из-за геморроя, и теперь Кайлу грозит перспектива скорой смерти. Как объяснил врач: «Я не понимаю. Его организм перестал бороться с болезнью. Похоже, он потерял всякую надежду, он просто… отказался от жизни. Этот маленький мальчик потерял желание жить».

А вот с точки зрения Ницще, борьба Кайла с его геморроем за жизнь будет выглядеть метафорично. Человек постоянно находится в развитии, всё время он в состоянии становления. Но у нашего развития нет изначально заданного направления, его задаём себе мы сами. Мы сами находим себе смысл жизни. Таким образом, человек — есть изобретатель смысла и его создатель. Можно создавать Божий, или еврейский смысл жизни, или как у Мефесто — направленный на клонирование животных с четырьмя жопами — но сама личность будет наполнять эту жизнь смыслом и вести её к нему. Ницшеанский идеал — это сверхчеловек, личность, которая постоянно и динамично развивает и улучшает саму себя. Так же как Кайл ведёт борьбу со своим геморроем, этот сверхчеловек ведёт борьбу со своими пороками и стремится изменить себя в лучшую сторону.

Но увы, у Кайла не получается стать сверхчеловеком — вместо того, чтобы сосредоточиться на своём саморазвитии и внутренней борьбе, он отвлекается на Картмана, и зависть с негодованием его ослабляют. И хотя он знает, что эти чувства суетны, Кайл всё же отступает от сократовского стиля мышления — осмысления мира через универсальные определения. Лишь когда он услышал, что Картман потерял всё своё наследство, Кайл пошёл на поправку и излечился. Когда Картман снова злой и уязвлённый, Кайл вновь может понимать жизненный порядок. Вот теперь можно снова стремиться к праведности. Кайл может полноценно жить, ведь хорошим людям воздастся, а плохие будут несчастны, а это означает, что Кайл снова верит в существование Бога. Как он говорит: «Значит, ты всё-таки есть там, наверху».

Как думаете, Дэн — реален?

В то время, как Сократ видит такие вещи, как добродетель, благочестие, доброту данными нам свыше и реальными, другие философы считают, что прежде чем мы будем судить о наличии в этом мире тех или иных вещей такого рода, нам нужно сперва определить, что вообще известно об этом людям. Что мы на самом деле знаем про жизнь? В чём мы однозначно уверены? Существование чего в мире не вызывает у нас сомнений? Как мы можем знать это? Как мы оправдываем наши убеждения? В разделе философии, называемом «эпистемология», или «теория познания», эти вопросы занимают центральное место.

Многое из того, во что верит Кайл, могут доказать его учителя и родители. Однако в серии «Зуб за зуб Зубной феи 2000», после того, как мальчики поняли, что зубной феи не существует, Кайл в шоке: «Этого не может быть! Мои предки не могут мне врать!» Он противостоит своему отцу, утверждающему, что зубной феи нет на свете. Кайл боится, что этим источником информации больше нельзя будет пользоваться — родители могли обо всём говорить ему неправду. И если он больше не может доверять этому источнику, то он не может теперь с уверенностью сказать про то, что он точно что-то знает. Всё может оказаться «выдумкой», поэтому «ничего не существует».

Кайл всё глубже и глубже уходит в скептицизм, во мнение, что никакое житейское знание не может быть подтверждено. Сначала он начинает сомневаться в существовании других людей, ранее считавшихся им реальными: «А что насчёт Дэна Рэзера? Вы считаете его реальным?» Затем он задаётся вопросом, является или нет реальным он сам: «Господи боже, а что если и я сам не существую? То есть, вдруг я всего лишь часть реальности моих родителей? Что если мы вообще — всего лишь часть чьего-то сна?» Из-за своих знаний, Кайл может оказаться живущим в мире иллюзий, как Нео из Матрицы.

Без подтверждений своих знаний, Кайл не способен быть уверенным в существовании как мира, так и себя. Окружающая его жизнь просто-напросто может оказаться лишь частью одного сна, и сам он может быть лишь его частью. Думая прежде, что он реален, теперь он даже не знает, существует ли сам. Потерявшись в ощущениях, Кайл возвращается к философии. Он читает книжки о том, что мы можем знать о состоянии реальности, а самая важная книга на эту тему — «Размышления о первой философии» Рене Декарта (1596–1650 г.г.). Подобно Кайлу, Декарт недоволен тем, что узнал, о своем воспитании. Изучая философию, будучи студентом, Декарт начал сомневаться, в правдивости традиционных представлений о мире, создаваемых от Сократа и до наших дней. Для того, чтобы удостовериться, что является истиной, а что — нет, то есть найти абсолютное, чистое, несомненное знание, Декарт попыталя усомниться в истинности всего вообще, что мы знаем, не учитывая сомневаемся ли мы в этих вещах. Таким образом, Декарт, в процессе поиска абсолютной, несомненной истины, становится скептиком. Он называет этот процесс «систематичным сомнением, делающимся методично и тщательно, сомнением над всем, чем можно, ради добывания несомненного».

Кайл вслед за Декартом приходит к скептическому суждению, что всё в этом мире, даже наш личный жизненный опыт, может быть частью сновидения. Или, во всём, что мы знаем, есть демон-искуситель, имеющий божественную власть, и управляющим нашим разумом, чтобы внушить реальность ощущаемого мира и нас самих. Декарт же вслед за Кайлом приходит к выводу, что мир вполне может оказаться вымыслом и несуществующим сном. В этом случае — скептицизм просто всепоглощающ. Декарт чувствует, что тонет в водовороте сомнений и недоверия. Он чувствует, что больше не может функционировать в мире, всякую определённость в котором он утратил. В случае с Кайлом же дело обстоит не лучше: «Я не могу ничего поделать с этим, Стэн. После всего, что я прочитал, мне кажется, что я не существую! Иногда мне кажется, что время вокруг меня замедляется, и я растворяюсь в небытии».

Но, однако же, Декарт в конечном счёте избавляет себя от омута сомнений, придя к пониманию того, что есть одна вещь, в которой нельзя сомневаться: мы существуем, когда мы мыслим. Даже если есть демон-искуситель или Матрица, заставляющая меня верить в несуществующий мир, я не могу подвергать сомнению, что я существую, если я верю, думаю, мыслю. Чтобы усомниться в своей реальности, я должен мыслить, так как сомнения — вещь осмысленная. А раз я могу мыслить, я должен существовать, поскольку чтобы размышлять, нужно существовать. В итоге, мы получаем декартовское: «Мыслю, следовательно существую». И наше существование по Декарту является тем, что мы знаем несомненно и точно. Кайл заключает то же, что и Декарт: «Знаете, я кое-чему научился сегодня. Видите ли, в основе всех наших рассуждений лежат понятия разума. Когда мы думаем, внешние образы мы воспринимаем, как актёров, которые приходят и уходят со сцены. Но эта сцена, наше сознание, всегда с нами». Теперь, когда он подтвердил себе, что существует, если мыслит, Кайл может с полной уверенностью начинать жить правильно.

Что же мы узнали сегодня?

Подобно Сократу, Кайл стремиться начать жить правильно, придя к этому через познание «добродетелей», определяющих правильность поступков. И хотя он не касается идеи о том, что жизнь начинается с её создания (в том числе Божьего), Кайл путём непредубеждённого исследования мира приходит к вопросу о существовании Бога и к вопросу, что повлекла бы за собой потеря Бога. Кроме того, любознательная натура Кайла заставляет его размышлять над истинностью своих знаний, полученной им после того, как он тщательно изучил всё то, в чём сомневался. Вывод: Кайл — настоящий философ!