Денис Евстигнеев: «В американских фильмах уже зайчики говорят: fuck you»-Общество

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Денис Евстигнеев: «В американских фильмах уже зайчики говорят: fuck you»-Общество

На правах рекламы

Лечения различных заболеваний методом акупунктуры с помощью прибора "Эледиа". www.eledia.ru 

Интервью с продюсером «Побега»

Первый канал совершает очередную маленькую телевизионную революцию. Все российские сериалы показываются на нашем телевидении в рамках линейного программирования — когда один российский сериал идет в прайм-тайм пять дней в неделю. В США — вертикальное программирование, по одной серии в неделю. С этого сезона Первый канал переходит на вертикальное программирование. В один из дней на телеканале будут показывать сделанную специально для Первого канала адаптацию американского сериала Prison Break — «Побег». Продюсер «Побега» Денис Евстигнеев рассказал Елене Мухаметшиной, что главным злодеем в российской версии сериала будет опальный олигарх, живущий на Западе.

Почему решили адаптировать именно «Побег»?

Этот сериал входит в пятерку лучших сериалов десятилетия. К тому же у Первого канала появилась такая возможность.

Как сильно отличается адаптация от оригинала?

Мы шли за сюжетом, потому что это лучшее, что есть в оригинальном сериале. Соблюдали узловые точки — концы серий, которые очень хорошо выстроены. За чем мы не шли — так это характеры, герои, диалоги и наполнение сцен в целом. Убирали какие-то совсем смешные для нас вещи. Например, в американской версии герой ковыряет стену с помощью венчика от миксера, который он находит в тюрьме. В русской тюрьме найти кусок миксера невозможно.

Мнения

«Мы ориентируемся на аудиторию, которая телевизор не смотрит»

    «Побег» станет первым из сериалов, который мы запускаем в режиме вертикального показа. В таком же режиме будут выходить еще три истории — «Гаражи», «Голоса» и «Банды», по одной серии в неделю.

Константин Эрнст

Читать дальше

Как изменились характеры персонажей в российской версии?

Наполнение российской тюрьмы сильно отличается от американской. В Америке больше всяких этнических групп, например белые и черные, так что можно не объяснять, в чем их антагонизм. Можно показать эти две группы, не показывая политическую и социальную основу, и сразу понятно, почему эти две группы соперничают. У нас таких видимых групп нет. Есть, конечно, серьезная проблема — кавказские и славянские лица, но мы этого не стали делать, чтобы не переводить внимание зрителя с сюжета фильма на газетные истории, не хотели превращаться в площадку для публицистики.

Какое же у вас противостояние?

К сожалению, у нас не может быть противостояния белые и черные, поэтому у нас противостояние — московские и уральские. Естественно, по внешнему виду они мало чем отличаются.

Зависит ли качество российских сериалов от скорости съемок, когда за пару дней снимается одна серия?

С «Побега» начнется новое программирование на Первом канале, когда все сериалы в прайм-тайм будут показываться один раз в неделю. Это революционный шаг для российского телевидения. Мы снимаем серию не за несколько дней, а за семь-девять. В США этот сериал снимался за эти же сроки. У нас производство мало чем отличается от американского. Просто наш бюджет в несколько раз меньше американского за счет гонораров артистам, авторам, режиссерам и за счет общих параметров жизни. Остальное производство такое же. Даже на татуировку, которую главному герою в США делали шесть с половиной часов, мы потратили первый раз восемь часов, а сейчас делаем тоже за шесть с половиной.

Сейчас идет в той или иной мере адаптация топовых американских сериалов: «Доктор Хаус», «Побег из тюрьмы», «Как я встретил вашу маму». Это связано с кризисом идей?

Кризис идей не только у нас. Он везде. Сериалы, которые вы назвали, не появляются как грибы после дождя. В США несколько таких шедевров приходится на огромное количество средних сериалов. Ничего зазорного в адаптации нет, наоборот, это интересно — перенести известный материал на другую социальную почву.

Все равно же будут сравнивать, и скорее всего не в вашу пользу.

Мне сложно об этом говорить, потому что я видел нашу версию, а вы еще нет. У меня ощущение, что мы сделали лучше. В технических, производственных моментах мы превзошли американцев. Там, где у них все сделано просто и примитивно, мы не шли таким путем. Например, есть эпизод, где сосед героини открывает дверь на лестничной площадке, раздается взрыв, его отбрасывает, и он умирает. В американской версии во время взрыва на кадр накладывают клубы пламени, и манекен, у которого даже не стерт трос, выдергивают из пламени. Наш путь ручной и сложный: у нас в подъезде настоящая бомба, и каскадер после взрыва отпрыгивает назад.

Что сложнее делать – адаптированный сериал или новый?

«Побег» — самая сложная картина, которая была в моей жизни, и сложнейший сериал в производстве.

Почему? Там ведь действие большую часть времени происходит в закрытом помещении.

Вчера я вернулся из дельфинария, где мы снимали эпизод, когда герой ныряет в шахту, затопленную водой. Я уже не обращаю внимания на перевороты машин, которые кажутся для этого фильма банальностью. У нас есть пролеты на самолетах, вертолеты, спецназ, который штурмует тюрьму, подводные съемки, взрывы.

Из российских сериалов для адаптации покупали только «Папиных дочек». Разве это не подтверждение того, что в США сериалы на голову выше?

Сложно сказать. Нам же тоже не слишком интересно смотреть про американскую жизнь. Есть сериал «Клан Сопрано» — его же не переведешь на российскую действительность. А вот история типа «Побега» — не американская, не русская, не французская, а обобщенная — как адаптация здесь хорошо ложится.

Сколько стоит производство одной серии?

Очень дорого, но в разы меньше, чем американская серия.

От $150 000 и выше?

Да.

Насколько история, рассказанная в сериале, соотносится с российской действительностью?

Она абсолютно придуманная и искусственно сделанная. Если задуматься, то многое в этом сериале не выдерживает критики. Но вы смотрите широко раскрыв глаза, потому что переживаете за героев, и не обращаете внимания на нелепости. Внутри сериала герои живут по законам драматургии, а не по законам Федеральной службы исполнения наказаний. Когда я давал им читать сценарий, они спрашивали: что за сказку ты нам принес?

Как строились ваши отношения с ФСИН?

Они сначала не давали разрешения снимать в тюрьме. Но потом все получилось. Мы снимали в замечательной, если так можно сказать, Нижегородской тюрьме. Это отдельное государство. ФСИН просто не нужно, чтобы у них снимали кино. Особенно когда они видят в письме название «Побег», первое, что возникает, это отторжение.

Консультанты-зэки у вас были?

У нас был консультант по ту сторону забора из тюремщиков, и случайно организовался консультант из массовки, который когда-то сидел. Он нам сделал какое-то замечание однажды на съемках, и после этого режиссер его привлек. Мы не используем в фильме феню, тюремные моменты, чтобы не превратить фильм в сериал «Зона».

В американской версии у зэков все-таки не облагороженная речь…

Английский язык менее табуирован, чем русский. В американских фильмах уже зайчики говорят «fuck you». А у нас сказать с экрана перевод этого слова невозможно не потому, что мы такие пуритане, просто это табу. Говорить какие-то полуматы мы не хотели, поэтому мы решили отойти от этого. Тем более что в российской тюрьме запрещено говорить матом. Между собой — наверное. Но в целом за это наказывают.

У нас же нет смертной казни, а первый сезон Prison Break строится вокруг этого.

А у нас есть смертная казнь. Ее введут в первой серии. У нас убит министр финансов. И так как в стране на этом фоне зарождаются политические и социальные волнения, то приостанавливают мораторий.

Кто же у вас главные злодеи — те, кого в американской версии в начале называют охраной президента? ФСБ, ФСО, Администрация президента?

У нас обобщенный образ — ОСО, отдел специальных организаций. У нас тоже есть заговор, есть новый министр финансов, есть олигарх, который издалека руководит действиями в стране.