Россия и «китайское счастье». Подводим итоги

Россия и «китайское счастье». Подводим итоги

Федор Михайлович Достоевский писал, что «в Азии, может быть, еще больше наших надежд, чем в Европе». Время подтвердило правоту русского классика. Наша страна с надеждой смотрит на Восток. Какие-то надежды сбываются, а каким-то никогда не суждено воплотиться. Год от года «китайский вопрос» занимает все более важное место в общественном сознании россиян.

В этой книге мы проследили основные вехи развития российско-китайских отношений. Однако книга не о прошлом, а о будущем.

Мы много размышляли на темы истории и культуры Китая. Однако эта книга — не о Китае, а о России.

В этих утверждениях нет парадокса. На всех этапах своей истории Россия смотрелась в «китайское зеркало», чтобы лучше понять себя.

Пожалуй, ни об одной стране мира не существует такого количества мифов, как о Китае. И это неудивительно, ведь, несмотря на рыночные реформы Дэн Сяопина, Китай остается одним из «закрытых обществ». Причина этой «закрытости» — в тысячелетнем менталитете жителей обширного восточного государства. Духовной основой государственной власти в Китае, как и столетия назад, служит конфуцианство, в соответствии с идеологией которого народ — это большая семья: «Если сам человек в порядке, то и семья в порядке. Если семья в порядке, то и государство в порядке. Если государство в порядке, то и мир в порядке». Каждый человек стремится оградить свою семью от вмешательства посторонних людей. Так же действуют и китайцы, которые рассматривают Поднебесную как дом, где живет большая семья.

Покупка китайцами знаменитого автоконцерна «Volvo» в марте 2010 года — это не просто сенсация международной экономической жизни, вызвавшая настоящий шок европейцев. Это — символ новых надежд Китая, его меняющегося статуса в мире. Приобретенный «Volvo» — знак того, что, хотим мы того или нет, «глобализация по-китайски» шествует по планете. И прежде всего она пугает Россию. Вот-вот нас накроет «тень Черного Дракона», который уже проснулся, расправил свои гигантские крылья, размял кости и готов взмыть ввысь. Китай уже не такой, каким был еще вчера. Сегодня многие говорят, что Китай стремится доминировать не только экономически, он стремится проводить политику духовной и культурной экспансии. Однако подобное утверждение — свидетельство полного непонимания национального китайского менталитета. Китаю нужны российские рынки, их он и будет старательно завоевывать. А о «духовной экспансии» России в Китае никто не помышляет, саму эту идею китайцы могут поднять на смех. Китайцы — народ прагматичный, их не слишком волнует, какой цвет кожи будет у их делового партнера в Москве или Санкт-Петербурге. Главное, чтобы сотрудничество с ним было китайцам выгодно. Сторонникам теории «китайского заговора» против России, политики «окитаивания» русских и европейцев следует помнить известное в Китае выражение: «Я не боюсь ни неба, ни земли. Я боюсь только иностранцев, которые говорят по-китайски».

Страх России перед Китаем возник не сегодня. И исчезнет он не завтра. Уже не первое столетие Россия живет в предчувствии, что китайцы заселят Дальний Восток, который будет для нашей страны навсегда потерян. Если же мы посмотрим правде в лицо, то поймем, что «желтая угроза» экспансии Дальнего Востока — это зеркальное отражение нашей российской демографической проблемы. Нет необходимости ставить заслон на пути китайцев. Нужно повышать рождаемость, поддерживать молодые русские семьи, помогать молодоженам решать жилищную проблему, стимулировать появление многодетных семей. Только так мы спасем города Дальнего Востока и Сибири от опустынивания. А если спасем, то и «желтая угроза» будет России не страшна.

Даже если гипотетически вообразить, что российско-китайская государственная граница вовсе исчезла с лица земли, то из-за этого количество китайцев, желающих навсегда переселиться на российские территории, возросло бы весьма незначительно.

Прежде чем разглагольствовать о «китайском вторжении», давайте для начала задумаемся: а почему потерпели крах фермерские хозяйства, созданные китайцами в России? Не потому ли, что китайцам трудно жить и возделывать землю в условиях сурового российского климата?.. Китайцы, конечно, не негры, но и к нашим тридцатиградусным холодам, метелям и буранам они как-то не приучены. Им куда вольготнее вести хозяйство в долине Янцзы. Негодные из китайцев получаются «оккупанты», что и говорить.

Китаем удобно пугать. Политические силы разного толка наживают дивиденды на спекуляциях «китайской угрозой». Видимо, им выгодно стряпать свои темные дела в тени Черного Дракона. Вооруженный конфликт с Китаем, китайская экспансия на Дальнем Востоке — эти мифы способны быстро «наэлектризовать» российское общество, посеять панику и привести к деморализации.

Самое удивительное, что мы закрываем глаза на реальные угрозы и впадаем в панику от угроз мифических. Россияне, которые вообще достаточно легкомысленно относятся к вопросам экологической безопасности, пока еще не осознали масштаб того разрушительного воздействия, которое оказывает Китай на природу нашей страны и здоровье россиян. Со слепым упорством приближаясь к экологической катастрофе, Поднебесная может увлечь за собой и Россию. Не так страшны «чайна-тауны» в российских городах, как китайские машины, у которых во время аварии могут не сработать подушки безопасности, или детские игрушки, содержащие токсичные вещества. Почему-то не думаем мы о судьбах наших юных россиян, которые «сели на иглу» благодаря дешевой «наркоте» из Поднебесной. Китай — действительно опасный сосед, но отнюдь не потому, что он якобы собирается оккупировать наш Дальний Восток.

Нужно признать, что мы боимся не подлинного Китая, а нашего представления о нем. Точно так же мы стремимся перенимать опыт того же мифического Китая, который в большинстве случаев существует лишь в нашем воображении. Слишком долго отношения России и Китая определялись не реальными взаимными интересами, а идеологическими установками, мешающими понять Друг друга. Кажется, сегодня у нас есть шанс наконец избавиться от этого негативного пережитка.

Все-таки как же мы доверчивы! Едва успев разочароваться в применимости европейского опыта, тут же пытаемся начать следовать китайским рецептам. И уже спешим сделать первый шаг по дороге, ведущей в никуда.

Хотелось бы спросить у проповедников «китайского пути» для России: что же вы, господа, хотите перенять у Поднебесной?

Самую крупную на планете численность безработного населения?..

Тотальную нищету сельских регионов на фоне относительного благополучия крупных городов?..

Низкий уровень оплаты труда и слабое законодательство в сфере охраны жизни и здоровья трудящихся?..

Тяжелейшую экологическую обстановку, превращающую людей в инвалидов?..

Отсталую даже по сравнению с современной Россией медицинскую отрасль?..

«Замороженные» социальные гарантии, практически полное отсутствие пенсионной системы?..

Официально существующую систему промышленного пиратства?..

Чудовищную коррумпированность государственного аппарата, чиновников, которые берут взятки даже под страхом пожизненного заключения и смертной казни?..

Совершенно бесперспективные и заранее обреченные на наудачу попытки китайских властей установить цензуру в Интернете?..

Неужели «плюсы» экономического развития Китая способны совершенно затмить названные выше «минусы», о которых мы говорим в этой книге?..

Нужно ли России такое «китайское счастье»?

Беспристрастный анализ внутреннего положения Китая дает основание говорить, что перспектива его экономического роста и победоносного завоевания мировых рынков отнюдь не выглядит безоблачной. Китай в большей степени является империей, чем мононациональным государством, а значит, обречен на регулярные всплески межнациональных противоречий, которые сегодня вновь обостряются. Неразрешенные социальные и национальные проблемы позволяют предполагать, что Китай рискует в будущем вообще утратить свою политическую и даже территориальную целостность. Никто не может однозначно отвергнуть вероятность советского или югославского сценария для Китая. Как мы помним, рушились и более мощные империи, чем сегодняшний Китай. Этого трагического сценария вполне можно избежать, если сегодня четко осознать риски, связанные с мобилизацией всех ресурсов страны на реализацию проекта «экономического чуда».

С другой стороны, неизбежный крах пророчат Китаю уже не одно десятилетие. Об этом, в частности, в интервью 2006 года вспоминал бывший посол России в Поднебесной Игорь Рогачев: «Когда в 1992 году я стал послом в Пекине, у меня прошло много протокольных встреч с коллегами из дипкорпуса. Так вот, многие послы, прежде всего из развитых западных стран, в один голос уверяли меня, что Китай ждет неминуемый и близкий крах. Дескать, экономика не выдержит таких высоких темпов роста, а вместе с ней рухнет и режим. Прошло почти пятнадцать лет. Китайская экономика жива, и режим не выказывает признаков краха. Но что любопытно: сегодня многие эксперты на Западе, да и у нас по-прежнему проводят мысль о том, что у китайской экономики слишком высокие темпы роста, она их не выдержит, впереди, дескать, неизбежны социальные катаклизмы и крах режима. Думаю, эти мрачные прогнозы имеют под собой столько же оснований, сколько в 1992 году. Китайские лидеры — прагматики. Они прилагают усилия для смягчения возникающей в разных секторах экономики и социальной жизни напряженности. Одна из фундаментальных проблем — это выравнивание уровня развития и уровня жизни на востоке и на западе страны, в больших городах и сельской глубинке. Успехи есть, но относительные. Уровень жизни повышается везде, но разрыв при этом не сокращается, а растет»[95]. Таким образом, получается, что у Поднебесной сегодня слишком много внутренних проблем, чтобы втягиваться в любой вооруженный конфликт — будь то война с Индией или с Россией. Ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Александр Ларин справедливо отмечает: «Китай нуждается в длительном мире для осуществления своих масштабных программ модернизации. У него складываются сложные, противоречивые отношения с Западом, куда он стремится интегрироваться, но не ценой перерождения, к которому Запад его подталкивает, и не ценой перехода на зависимое от Запада положение в мировой политике. В такой ситуации Китаю нужен спокойный, желательно дружеский тыл. Для него важно, чтобы Россия не превратилась в младшего партнера США и не вознамерилась бы подчинить их интересам свою политику на китайском направлении»[96]. Также и бывший посол Советского Союза в Китае Владимир Павлович Федотов уверен, что разговоры о грядущих китайской гегемонии и военной агрессии — пропагандистский миф, цель которого — посеять выгодную Соединенным Штатам вражду между Россией и Поднебесной. «Китай сегодня полностью вкладывается в собственное экономическое развитие и не предпринимает никаких шагов по расширению ареала своего геополитического влияния, — подчеркивает дипломат. — Даже когда з Киргизии и Монголии, пограничных с Китаем государствах, разворачивалось нечто наподобие „оранжевых революций", никакой резкой реакции со стороны официального Пекина не было. С моей точки зрения, мы можем быть уверены: когда Китай говорит, что не будет добиваться гегемонии, что будет придерживаться пяти принципов мирного существования, он говорит именно то, что хочет сказать и что будет делать. За спиной у китайского руководства — гигантская страна, которую нужно развивать, нужно ликвидировать нищету, безграмотность, болезни… Никакие авантюры в такой ситуации ему не нужны — напротив, нужны мир и стабильность»[97].

Несмотря на видимую мощь и растущий оборонный потенциал, сегодня Китай вряд ли способен на «маленькую победоносную войну»1. Он не хочет войны, хотя и любит поигрывать стальным мускулом, бряцать оружием, стращать своих европейских и американских оппонентов. Но это — превентивно. Китай делает все для поддержки мифа о своей неуязвимости. Китайская пропагандистская машина работает в полную силу. И этот миф действительно очень силен — его воздействие чувствуют, пожалуй, все россияне. Однако перед Китаем сегодня стоит задача не «покорения мира», а сохранения стабильности в собственном обществе. Если Поднебесная и втянется в вооруженный конфликт, то его последствия, скорее всего, будут для Китая самыми трагическими. Как минимум, война приведет к сворачиванию программ модернизации китайской экономики, а это уже будет равносильно поражению. У внешне неуязвимого Китая нет того ресурса прочности, который позволил бы ему вести военную кампанию с сильным противником, таким, например, как Индия или Россия.

Так уж случилось, что россияне прекрасно осведомлены об успехах современного Китая, но мало что знают о его проблемах. Авторы этой книги отнюдь не стремились «сгущать краски» и изображать действительность Поднебесной преимущественно в негативных тонах. Однако мы считаем необходимым предупредить наших соотечественниках о тех огромных рисках, которые таит в себе излишнее увлечение «китайской моделью» экономического развития.

Давайте не будем искать «русское счастье» вдали от родного дома.

Путь России — не американский, не европейский и не китайский. Путь России — русский. При этом самобытность не отрицает необходимости перенимать самое лучшее и полезное из иностранного опыта, в том числе из новейшей истории Китая.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.