Танцы перед камерами наблюдения

Танцы перед камерами наблюдения

Для нас символом и олицетворением власти являются представители служб охраны порядка на улицах. К сожалению, никаких акций относительно них в России пока не придумано. Но для западных товарищей полицейские страшны только во время разгона демонстраций, а в повседневной жизни виртуальное насилие, наблюдение, контроль олицетворяют автоматические камеры, установленные в супермаркетах и на улицах. Как известно, в результате эскалации контроля, последовавшей за взрывами 11 сентября 2001 года, камеры снабжены различными утонченными опциями, такими как биометрическое распознавание, отображение паттернов поведения и настроения, и т. д. Небольшое преимущество камер заключается в том, что им художники и активисты уже давно и безнаказанно посвящают разнообразные изобретательные акции.

Лондонский коллектив Surveillance camera players посвящает свою работу именно и исключительно этому предмету публичного пространства. Его участники настаивают, что ни разу (ни в случае с расстрелом в школе Колумбина, ни при атаке на здание WTO 11 сентября 2001 года) камеры наблюдения не смогли предотвратить трагедии, да и надежды на это мало, потому что, например, камера сканирует на предмет биометрического распознавания лица Басаева или Бен Ладена, но совершенно очевидно, что возможные теракты будут совершать не они, а рядовые члены террористических организаций. Тем не менее, на волне эскалации всеобщей слежки полицейские продолжают вкладывать деньги в одни и те же бесполезные сооружения.

С точки зрения Нью-Йоркского коллектива Surveillance camera players, ничего не изменилось с 11 сентября 2001 года. Как мы объявили 13 сентября 2001 года, позиция группы остается той же, какой она была и до атак. Мы выступаем беспрекословно против установки инструментов наблюдения любых видов в общественном пространстве. Камеры наблюдения никогда не предотвратили и не могли предотвратить никакой террористической атаки.

Нью-Йоркский Институт осуществленной автономии, о котором уже говорилось в связи с текстмобом, предложил остроумную идею «iSee», которую можно также назвать "наблюдение за камерами наблюдения": сетевой сервис, который обозначал бы местонахождение камер наблюдения в городе, с помощью которого можно было бы выбрать маршрут в обход этих камер. Провозглашается, что таким образом участники акций и демонстраций смогут уходить с места происшествия незамеченными. К сожалению, эта хорошая идея осталась на уровне декларации намерений, что неудивительно, поскольку трудно представить себе, как ее авторы собираются обнаруживать местонахождение камер наблюдения, разве только не проникая в секретные базы данных (после чего, естественно, полиции будет нетрудно переместить камеры наблюдения). У Института есть еще несколько столь же остроумных, сколь и бесполезных идей. Например, в прошлом году там изобрели и сконструировали «робота-граффитчика» — мобильную машину, способную передвигаться по улицам и оставлять на асфальте революционные надписи. Пресс-релиз гласит, что "военно-полицейские технологии следующего поколения для применения в городских условиях… грозят превратить традиционные методы активного сопротивления, такие, как распространение подрывных текстов, в высокорискованное занятие. Робот-граффитчик предназначен распространять несанкционированное содержание в динамическом и враждебном городском окружении". Еще более изощренные и малоприменимые девайсы изобретает Бюро перевернутых технологий (Bureau of Inverse Technology) — здесь есть и компактный аэро-робот, проникающий в запрещенные зоны и ведущий видеосъемку, и радио, настраивающееся на волну чужого радиоприемника, чтобы передать по нему 5-10 секунд ружейной стрельбы, и даже онлайн-базы данных по сокращению локальной популяции воробьев. Некоторые из этих приспособлений, при условии их серийного производства, могут быть, конечно, востребованы в интересах революции. Но в нынешнем виде они имеют скорее художественное, чем активистское применение — так же, как, например, созданная другими изобретателями из Екатеринбурга, молодой арт-группой "Куда бегут собаки", глушилка для "Радио Шансон" (они ее часто незаметно включают, когда едут в такси).

Эти активистские разработки имеют целью соревнование с военно-промышленным комплексом, которое никогда не может быть выиграно. Даже можно сказать, что в своих идеях, обозначенных в этой главе, активисты пытаются пародировать военно-промышленный комплекс с его гонкой высокотехнологичных изобретений. В течение последних лет новостной отдел еженедельника «Компьютерра» не уставал удивлять читателей сообщениями о: военных роботах, выполняющих боевые и шпионские задания с дистанционным управлением; лазерных системах обнаружения снайперов по колебаниям воздуха; бомбах с GPS — наведением; базе ионного облучения, расположенной на Аляске и называемой HAARP (Программа исследований высокочастотной активности полярных сияний). Лавинообразное нарастание технологических возможностей открывает перед разработчиками пьянящие перспективы. Вот что пишет по поводу связи между технологиями управления людьми, показанными в «Матрице», и непосредственной техно-реальностью американский изобретатель, директор и основатель ряда хайтек-компаний Рэй Курцвейль: "Толстый кабель, воткнутый в ствол мозга Нео, был использован для пущего киноэффекта, но в нем нет особой нужды: все соединения могут быть беспроводными… Давайте возьмем за точку отсчета 2029 год и сведем вместе некоторые из тенденций. К тому времени мы будем уметь конструировать наноботов, микроскопических роботов, способных проникать внутрь ваших капилляров и путешествовать по вашему мозгу, изучая его изнутри. Мы почти можем создать схемы такого рода уже сейчас. Мы ещ ене можем сделать их достаточно маленькими, однако мы можем сделать их довольно маленькими. В министерстве обороны разрабатываются крошечные устройства — роботы под названием "умная пыль" ("smart dust"). Размер этих устройств сегодня — один миллиметр. Это еще слишком много для нашего сценария, зато этих крошек можно сбрасывать с самолета, и они могут находить нужные позиции с высокой точностью. У вас могут быть тысячи этих устройств в беспроводной локальной сети. Они могут принимать визуальные изображения, связываться друг с другом, координировать, отсылать сообщения, действовать как практически невидимые шпионы и использоваться для выполнения множества военных задач. Мы уже создаем устройства размером с кровяную клетку, проникающие в поток крови…"

Военные располагают временем и средствами для изобретательства. Бюджет Министерства обороны США, составляющий сейчас 419,3 млрд. долларов, к 2010-му году дорастет до 502,3 млрд. Отвлекаясь (всего лишь на пару предложений) на философские рассуждения, замечу, что эти пугающие техногенные применения — единственное, что осталось современному Западу от идей прогресса. Когда-то могущественная идея покорения сил природы, идущая попутно с улучшением и рационализацией человеческого общежития, теперь осталась без этих своих прежних спутников, напротив, она эксплуатируется и используется именно в собственных интересах военно-промышленного (или "военно-развлекательного") комплекса, без всякого рационального оправдания. Но под прикрытием той же демократической риторики.

Это, как никогда более, очевидно в отношении новейших высокотехнологичных разработок — биотехнологий, пик которых пришелся на конец 1990-х, и нанотехнологий, набирающих силу сейчас. Биотехнологии погружаются в клеточные структуры, в генетику живых существ, и получают возможность модифицировать их ДНК. Нанотехнологии обнаружили возможность оперировать живой тканью на уровне молекул, разбирая и собирая клеточные структуры, что приводит к своего рода «математизации» подхода: если биотех создавал очертания взаимопроникновения и синтеза природы и технологии, то нано- относится "ко всей природе как к программному обеспечению", как пишет американский хакер, художник и активист Рикардо Домингез. Что касается последних, то нанотехнологии могут представлять для человечества угрозу более серьезную, чем атомная бомба. Создание бомбы требовало огромных, на государственном уровне, инвестиций, и ее применение вызвало бы разрушения во всемирном масштабе, поэтому такая опасность потребовала от государств общих усилий по сдерживанию ядерного вооружения. Как замечает в статье "Страшно, аж жуть" Бёрд Киви.

Всеобщая НТ-война в принципе может оказаться столь же разрушительной на коротком временном интервале, однако при применении ядерного оружия неизбежны долгосрочные негативные последствия (радиоактивные выбросы и загрязнения), которые в случае НТ оказываются несравненно меньше. Ядерное оружие разрушает все без разбору; НТ-оружие может быть очень тонко нацелено. Ядерные вооружения требуют серьезных исследовательских работ и солидной промышленной базы; НТ-оружие можно разрабатывать намного быстрее вследствие быстрого и дешевого создания прототипов. Наконец, ядерное оружие не так-то просто доставить в нужную точку заблаговременно и использовать лишь в нужный момент; для нанотехнологического оружия справедливо прямо противоположное.

В рамках американской национальной НТ-инициативы военная доля выросла с 70 млн долларов (из суммарно 270 млн) в 2000 году до 201 млн долларов (из 710 млн) в 2003-м. Для более быстрого перехода к "новой жизни" армия США в 2002 году организовала на базе МТИ специальный Институт нанотехнологий для солдата, работающий над новыми средствами защиты на поле боя.

Военные применения биотехнологий пока не настолько распространены, но главная проблема с ними состоит в порочной практике их разработки. Ввиду приватизации исследований отдельные лаборатории (как правило, принадлежащие корпорациям) оказываются обладателями исключительного права на использование тех или иных ДНК, а ввиду закрытости этих исследований (частная собственность!) невозможно проверить, что они с ними делают. Также в связи с приватизацией, большое число государственных служб и разведок переносят свои исследования в "частный сектор". Далее, патентное право приводит к исключительной собственности производителей на виды генетически модифицированных продуктов. Это приводит к их диктатуре на рынке, которую они незамедлительно используют.

В то время, как общество еще не опомнилось от шока, связанного с распространением компьютеров — корпорации уже запускают новые исследования и серийные производства, в темпах, которые соответствуют их интересам, но не возможностям общественной рефлексии. Пока художники пытаются осмыслить изменения, произошедшие с нашим ослепленным обществом, некоторые передовые, авангардные группы все же берутся за осмысление этих новых поколений технологии — био- и нанотеха. Таковы ветераны тактически-артистической практики и одни из самых плодотворных теоретиков тактического сопротивления — американский коллектив Critical Art Ensemble, состоящий из пяти художников и основанный еще в 1986 году. На сайте коллектива www.critical-art.net находятся книги и документации художественных работ, посвященных биотехнологическому сопротивлению. Как группа технологичная, особенно много внимания САЕ уделяет критике современного технологического развития, осуществляемого под контролем корпораций и игнорирующего возможности нон-профитного, экспериментального развития технологий. Она исследует подходы и к био-, и к нано-технологиям, но последнее время особенно много работ было посвящено генной инженерии. В художественных проектах группа демонстрировала то, "как это работает" — то есть, операции получения трансгенных продуктов, а также выгоды, получаемые от этих операций кампаниями и правительством США. Последние работы были связаны с демократизацией технологии: они показывали, каким образом рядовой потребитель может узнавать о GMO-продукте больше, чем на нем написано (а написано бывает только, GMO он или не GMO), и определять свою долю риска и пользы от его употребления. Но история показала, что заниматься этим — рискованно.

12 мая 2004 года со Стивом Курцем, участником и теоретиком САЕ, случилось сразу несколько трагических вещей. Ранним утром от внезапного сердечного приступа умерла его жена. Курц вызвал "Скорую помощь". Увидев в квартире передвижную лабораторию для опытов, врачи обратились в полицию. В результате подразделение борьбы с терроризмом провело в квартире длительный обыск. Несмотря на то, что аппараты, использовавшиеся Курцем, неоднократно демонстрировались на выставках, находятся в легальном коммерческом доступе, и не могут причинить никакого вреда, — художник был арестован, а квартира объявлена зоной опасности. В июле Верховный Суд США предъявил Курцу и его коллеге по САЕ, профессору генетики в Питтсбургском Университете Роберту Ферреллу, обвинение по четырем статьям, влекущее максимальное наказание в размере 20 лет лишения свободы или 250 000 долларов штрафа. Подозрение медбратьев и медсестер относительно лаборатории не было признано за досадное недоразумение — обвинение касается незаконного хранения и использования био-веществ, "не оправданного профилактическими, исследовательскими и другими мирными целями". За тем, что художественная деятельность не включена в разряд "мирных целей", отчетливо просматривается обстановка и дух антитеррористической эпохи. Надо также отметить, что с процессуальной точки зрения все действия полиции, от поспешного ареста до предъявления обвинения, были выполнены, и оказались возможными, благодаря действию пресловутого Патриотического Акта. Работы САЕ были направлены на воспитание сознательного, критического отношения пользователей к рыночному высокотехнологичному продукту. По причудливой логике судьбы, именно такое отношение потребителей к технологиям стало непосредственной причиной ареста, когда врачи "Скорой помощи" почувствовали нечто непонятное, но подозрительное в стоявшей дома к Курца странной аппаратуре.

Художники, артисты, ученые, культурные деятели всего мира проводят мероприятия, вечера поддержки Стива Курца, акции протеста перед посольствами США в разных странах. Образован Фонд защиты САЕ. Конрад Беккер в статье под названием "Террор, свобода и семиотическая политика" (венский журнал «KulturRisse», 03/04) утверждает, что и впредь именно те действия активистов, которые связаны с киберпространством, новейшими технологиями и информацией, будут пресекаться строжайшим образом, оказавшись фактически приравнены к "террористической угрозе" (хотя на деле не имеют с ней ничего общего), именно потому что делают прозрачными самые важные и скрытые интересы. "Физический спектакль будет заменен символическим доминированием в информационном пространстве, гипнотическим повторением и вынужденным производством тишины".