История В92

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

История В92

Балканские страны в 1990-х породили одну из самых замечательных и внутренне напряженных культур в истории, бесконечно драматизированную войнами: долгой гражданской войной и интервенцией НАТО в 1998 году. Гулкое биение пульса Югославии отозвалось и в электронных сетях. Страны, на которые распалась бывшая титовская республика, занимают промежуточное положение между патриархальной Азией и эмансипированной Западной Европой. На родовой быт, нашедший отражение в фильмах Кустурицы, здесь налагалась близость к высокотехнологичной цивилизации: с одной стороны, шли войны с этническим и религиозным оттенком, с другой, форпосты авангардной культуры, типа Центров современного искусства Сороса и медиа-институций, обустраивали информационную инфраструктуру. Здесь впервые были применены новейшие технологии гражданского действия, получившие развитие в "бархатных революциях" 2002–2005 гг., такие, как театрализованные демонстрации, «смеховые» уличные акции (студентами в ходе протестов против Милошевича). В странах Югославии появились уникальные арт-медиа-институции, ставшие локомотивами информационного прогресса: группы kuda.org (Новый Сад), Центр современного искусства Сороса в Скопье под руководством Мелентия Пандиловского, N.S.K. (Любляна), и радио В92 (Белград).

На пике перемен, непосредственно после 1989 года, директор В92 Веран Матич неоднократно выступал за то, чтобы военные и медиальные мощности, использовавшиеся в ходе Холодной войны, были теперь перепрофилированы и отданы в распоряжение институций гражданского общества. В частности, эти предложения касались передающих мощностей радио «Свободы» и "Голос Америки". Когда стало ясно, что национальное и иностранные правительства не заинтересованы в такой конверсии, он выступил с идеей развития параллельной вещательной инфраструктуры, соединяющей небольшие региональные средства вещания и позволяющей им действовать независимо, поддерживая друг друга. Эта идея отчасти была осуществлена в применении к радиовещанию на FM- и AM-частотах, а также спутниковому — что в будущем сослужило В92 хорошую службу.

У российских анархистов 90-х было в ходу слово «проходимческий»: проходимческим способом можно было осуществить какой-то странный и вызывающий трюк, выдав себя за кого-то или сделав вид, что ты являешься очень ответственным лицом. Таким образом поступило В92, получив в мае 1989-го года разрешение у руководства государственной молодежной организации Белграда на 15-дневный эксперимент с радиовещанием, а также оборудование и крошечную комнату в качестве офиса. Заявка была приурочена к официозному празднованию годовщины дня рождения маршала Тито. Но, начав вещать, радио позиционировало себя крайне жестко в отношении и коммунистического, и капиталистического мейнстрима. Молодые журналисты настолько увлеклись своим занятием, что через пятнадцать дней не захотели его прекращать, а государственным чиновникам тоже было не до него (вспоминая соответствующее время в России, тоже кажется, что неограниченная свобода граждан была вызвана в основном тем, что на государственных постах были слишком увлечены новым дележом собственности, чтобы уделять какое-то внимание надзору и наказанию). За два года В92 стало народным радио. Оно пропагандировало молодую альтернативную культуру, музыку техно, гражданскую активность. Когда в 1991 году имели место первые широкие общественные протесты, только предвещавшие будущие события, то журналисты В92 вели репортажи с мобильных телефонов, двигаясь в колоннах демонстрантов. После того, как в город были введены танки, было объявлено чрезвычайное положение, несколько протестующих погибли, а радио было закрыто, — последовали новые широкие массовые акции, и среди требований были, кроме свобод для граждан и прессы, конкретно возвращение в эфир В92. На этот раз участники вспоминают нетипичную, по сравнению с описанными ранее, ситуацию: полицейские явились в студию и потребовали: «включайтесь». Единственным условием было не говорить ничего о политике. Поэтому радио весь день играло песни "Boys are Back in Town", "Police on My Back", "Fight the Power"…

Но тяжелые времена только начинались. Распад прежней Югославии на несколько государств был вызван межнациональными противоречиями, и еще более обострил их. Вскоре именно там появилось выражение "ethnic cleansing", "этническая зачистка". Правительства новых государств тоже по полной разыгрывали националистические козыри. Но Белград был центром событий, а также — теперь — столицей Сербии, которой управлял Слободан Милошевич. Политика Милошевича в отношении прессы была бы чрезвычайно жесткой, если бы государство оставалось настолько сильным, чтобы сохранять управление над всеми изданиями. В отсутствие таких возможностей, серьезный контроль касался только наиболее крупных изданий. Однако «проходимческая» политика В92 заключалась, в частности, в том, что радио использовало кабель государственной теле- и радиовещательной корпорации RTS, что формально должно было означать полную зависимость от нее. Также, до 1997 года оно не имело лицензии. На самом деле, В92 добилось того, чтобы государство не могло его просто так закрыть, несмотря даже на то, что некоторым образом находилось на его иждивении. В92 развило свое проходимчество до высокого уровня: с одной стороны, пользовалось мощностями правительства, с другой, финансовой поддержкой западных организаций, в частности, Фонда Сороса. "С течением времени, — говорит один из сотрудников радио Гордан Паунович, — мы поняли, что в авторитарных государствах важность того, чтобы информация поступала свободно, выше, чем ценность наших персональных вкусов и пристрастий". Поэтому радио требовалось приобрести более статусное положение. В 1993 году В92 закрепило свой новый статус профессионального радио: сотрудники стали получать зарплаты, обеспеченные грантами, программа передач стала выполняться четко, появилась реклама. По инициативе радио была учреждена Независимая Ассоциация Электронных Средств Информации (ANEM), объединившая несколько десятков региональных радиостанций. Позже к ним присоединились станции кабельного телевидения. Преимущество этой сети заключалось в том, что теперь, если власти закрывали одну из радиостанций, можно было передавать сигнал через другую; а благодаря скорому пришествию интернета станции смогли обмениваться аудио-файлами. Тем более что к тому времени телефонные линии между враждующими государствами были перерезаны, что сделало невозможным не только общение между семьями и друзьями, но и журналистские репортажи через границу. За несколько лет своего существования ANEM добилась результатов, которые шокировали правительство: имея 37 передатчиков низкой мощности, она завоевала аудиторию в 1,6 млн слушателей, в то время как государственная RTS с 250 передатчиками, существовавшая уже 50 лет, имела 2,3 млн.

Медиа-политика Милошевича полностью выразилась в отношении к интернету. Когда мировая сеть начала распространяться по Европе, то в Сербии было решено допустить к ее использованию только ученых и только с разрешения властей. Интернет-серверы устанавливались в лояльных правительству университетах, общественных провайдеров не было. Поэтому уникальная возможность предоставилась активистам. В92 к тому моменту имело большой круг контактов среди медиа-активистов в мире и, в частности, хороших друзей в Амстердаме. При поддержке Фонда Сороса и при прямом участии амстердамского xs4all был учрежден первый в стране общественный интернет-провайдер Opennet.org на первом в стране Сербском Независимом Информационном сервере. Часть интерактивных сервисов обеспечивалась им, часть — xs4all, с которым сервер был залинкован. Также Opennet начал действовать в Новом Саде, что стало шагом к созданию независимой сети электронных медиа в стране. Теперь передачи В92 делались на нескольких языках и дублировались региональными радиостанциями, а сеть ANEM поддерживала региональные издания, перепечатывала их новости, публиковала информацию тех газет, которые были запрещены. Возникли дочерние проекты: стрим-сервисы передачи и обмена mp3 и видео-файлов, журналы по медиа, феминизму и искусству Media, Femina и Rec (часто выходившие онлайн), культурный центр Cinema Rex, его цифровой двойник Cyber Rex. Обсуждались проекты телевидения В92. Речь фактически шла о создании независимого, тактического медиа-холдинга.

В ноябре 1996 года протесты оппозиции против откровенного мошенничества на выборных участках совпали с акциями студентов Белградского университета против старорежимного ректора, что привело к уникальным дням мирного протеста, ставшим, как стало ясно впоследствии, лабораторией мирных революций. В течение 88 холодных дней, стихийно названных "Зимой Несогласия", город стал столицей непрекращающегося карнавала — с танцами и кострами на улицах, салютами, непрерывными акциями, и даже конкурсами красоты. Вот как это описывает художник Деян Сретенович:

..свистки, трубы, саксофоны, гитары, сирены, звонки, хлопушки, голоса, хлопки, барабаны, трещотки, колокольчики, кастрюли, сковородки, помойные ведра, пылесосы, мотоциклы, громкоговорители, радиоприемники… Народные волнения в Белграде зимой 1996/97 года запомнятся, в частности, благодаря переполнившему город чудовищному шуму. Возник он совершенно неожиданно, вырвавшись из городских техно-клубов; рейверы вышли на улицы со свистками- символом протеста. Затем к ним присоединились рок-барабанщики и футбольные болельщики. И вскоре все прочие участники политической манифестации подхватили этот шум, превратив его в основное средство сопротивления. Шум, синтезировав различные музыкальные и иные культурные коды, сплавив индивидуальную идентичность в неразличимую общую массу, превратился в Голос протеста.

Конечно, корреспонденты В92 находились на улицах, а иногда в эфире передавали просто шум улиц. Провайдер Opennet на это время сделал свои сервисы бесплатными, так чтобы люди могли пользоваться интернетом повсеместно. Люди ответили: в самых отдаленных уголках страны новостные бюллетени В92 распечатывались, читались вслух и развешивались на улицах, таким образом высокотехнологичная информация комбинировалась с традиционным народным самиздатом. Правительство ответило сначала закрытием нескольких независимых региональных станций из ANEM, потом радиосигнал В92 начал становиться все хуже и хуже: заработали глушилки. Тогда передачи радио стали записывать на магнитофон и передавать в городах через динамики; или же частные кафе стали выставлять динамики на улицу, чтобы их могли слушать посетители кафе и все желающие. 3 декабря руководство RTS с вызывающим цинизмом заявило, что вещание В92 прекращено, так как "дождевая вода подмочила коаксиальный кабель". Однако, удивительным образом, техник, которого станция вызывала еще полгода назад, появился в этот же день, чтобы установить прямую линию для сообщения с голландскими партнерами из xs4all. Также поддержать В92 вызвался "Голос Америки". В течение нескольких часов вещание было пере-организовано: по модему звук в формате ReadAudio передавался за границу, а оттуда поступал обратно уже на средних волнах. На следующий день редакция напечатала и распространила газеты в единственном номере, комментирующие закрытие радио. Начались новые демонстрации, их предметом были уже не фальсифицированные выборы, а собственно запрет В92. 5 декабря RTS отправила новое письмо, информируя, что проблемы с подмоченным кабелем решены, и можно продолжать вещание.

На примере событий декабря 1996 года журналисты показывают, как важно в случае насильственного закрытия в течение небольшого промежутка времени найти способ, чтобы вернуться обратно к аудитории — чем дольше этого не происходит, тем больше случившееся рассматривается как поражение. Напротив, эффективные меры, принятые В92, помогли ему вернуться, укрепив свои позиции. Это стало возможно и потому, что, живя в авторитарной стране, они заранее готовили резервные варианты на случай репрессий. Но следующая катастрофа, случившаяся в 1999 году, была слишком велика, чтобы ей могли сопротивляться даже высококвалифицированные медиа-тактики.

В своей этнической политике Милошевич сочетал твердолобость поздне-советских аппаратчиков с брутальными методами воинствующих националистов (напомню, что балканские страны в свое время породили одни из самых страшных бригад, действовавших на националистической основе — «четников», а к 1999 году там были уже не новостью «зачистки», в ходе которых боевики тысячами вырезали мирное население). В самом начале своего президентского срока он лишил автономии южный район Сербии Косово, в котором компактно проживало албанское население. Достаточно сказать, что за время президентства Милошевича была закрыта единственная газета на албанском языке, безработица достигала 90 %, и отношения между этническими меньшинством и большинством иностранных наблюдателей часто сравнивались с худшими временами апартеида в Южной Африке. Сербское правительство в начале 90-х было одним из первых, которые начали использовать ярлык «террористы» в применении к движениям за местное самоопределение. В 1992 году теневое Албанское собрание организовало референдум, который, несмотря на репрессии со стороны сербской власти, собрал 90 % населения, из которых 98 % высказались за образование независимой "Косовской республики". После того, как в ответ на все действия такого рода насилие со стороны сербов только усиливалось, самые радикальные сепаратистские группировки албанцев начали беспорядки и нападения на сербскую полицию, которые постепенно перешли в гражданскую войну. Попытки урегулировать ситуацию посредством многосторонних переговоров с участием представителей НАТО, албанских группировок, Сербии и России не увенчались успехом, поскольку Сербия и Россия отказалась принимать план, предложенный НАТО, по которому в регион должны были быть введены его (а не ООН) "миротворческие силы", на правах фактически оккупационной армии, — впрочем, многие считают, что такие условия были предложены намеренно, чтобы сербы их не могли принять.

Для западных стран, которые фактически привели к власти Милошевича и постоянно поддерживали его (в том числе и в 1996 году), его действия в отношении албанского конфликта показались превышением тех полномочий, которые предоставляла их поддержка, и они объявили Милошевича диктатором. Оставалась только возможность непосредственного приведения угроз оккупации в исполнение. В ответ начались ограничения свобод внутри страны. 24 марта 1999 года, через четыре часа после того, как генеральный секретарь НАТО объявил о решении военного альянса о начале бомбардировок Сербии, радио В92 было закрыто, оборудование конфисковано, а Веран Матич временно арестован. Как впоследствии он говорил в одном из интервью, "бомбы НАТО с корнем вырвали ростки демократии, только начавшие взрастать на почве Косово, Сербии и Черногории". У людей, которые создавали и воспринимали свободу информации как признак движения в направлении западных демократий, не укладывалось в голове, что теперь их страну бомбят военные этих самых демократий. Интернет-листы и вебсайты, в которых участвовали художники и медиа-активисты стран бывшей Югославии, стали на это время наилучшим источником сведений о том, что там происходит. Кроме бомб, натовские военные широко использовали "психологические операции": на страну сбрасывались пачки листовок, которые, однако, были составлены с грубыми ошибками и не вызывали никакого доверия. Пропаганда сообщала ложные новости, которые были направлены на дальнейшее разжигание национальной розни. "Психологические операции" обыкновенно используются в целях деморализации населения, однако в странах с достаточно высоким уровнем образованности и осведомленности они могут действовать противоположным образом. Но населению Сербии не было оставлено никаких возможностей, чтобы выразить сознательную позицию, как оно ее выражало в 1991 и 1996 годах. По приказу американского военного командования в апреле была отключена спутниковая связь, осуществлявшая поддержку одного из двух независимых интернет-провайдеров, а вскоре американское пропагандистское радио заняло частоту, недавно принадлежавшую В92.

По всей Югославии, между тем, возникали похожие на него разнообразные инициативы, вероятно, не без влияния В92. Косовский канал Open Channels задействовал автоматизированную телефонную систему, которая позволяла журналистам звонить из других регионов и оставлять на автоответчик репортажи, которые сразу же шли в эфир и в стрим-интернет-трансляцию. Так мир узнал о трагедии албанских беженцев из Косово, многим из которых предлагали звонить и рассказывать свои истории самим. Другое радио под названием Radio21, высланное сербскими властями из зоны конфликта, обосновалось в столице соседней Македонии Скопье и направляло оттуда mp3-репортажи в Голландию, откуда уже они ретранслировались на коротких волнах на Европу и, в частности, на зону конфликта. Оно было редким примером решения этнических проблем на практике, поскольку в его редакции сербы и косовские албанцы работали вместе. Кроме того, поскольку, как уже говорилось, военные перерезали телефонные линии между Сербией, Боснией и Герцеговиной, Хорватией, Черногорией, Македонией и Словенией, существовала целая сеть «народных» пиратских радио, позволявших общаться между собой родственникам, близким, друзьям, любовникам.

Что же впоследствии случилось с самим В92? Его название взяла себе команда, назначенная сербским правительством, которая начала вещание в тот же день, когда прежнее радио было закрыто, с конфискованного оборудования, и сохраняя прежний фирменный стиль — логотипы и названия передач. Джинглы и заставки прежнего радио немного перемиксовали и оставили, вместе с голосами ведущих, не спросив их разрешения. Но вместо прежних новостей теперь здесь сообщались новости RTS. Все сотрудники прежнего радио были приглашены остаться и вести свои прежние передачи, при новом начальстве и немного изменив названия: например, назвать выпуск музыкальных новостей "Служите своей родине всем сердцем". Когда их вызывали к новому начальству, то один из сотрудников потом рассказал: "Я даже не мог себе представить, что такие люди до сих пор существуют — такие аппаратчики". Все отказались, вплоть до уборщицы. Компьютерные базы данных, обслуживавшие редакцию радио и провайдера Opennet, были взломаны, доменное имя передано новым владельцам, и в сети начал действовать «новый» сайт В92. Однако, как рассказывает в интервью Хонор Харгер музыкальный редактор В92 Гордан Паунович, их аудитория была ничтожно мала, они вызывали ноль доверия, и мало кто рискнул бы признаться вслух, что он работает на "новом В92".

Потеряв работу, радиостанцию и оказавшись под бомбардировками, говорит Паунович, сотрудники радио могли бы полностью капитулировать перед обстоятельствами, если бы не немедленная поддержка международного медиа-сообщества, — "и у меня не достает мужества представить, каким стал бы Белград, если бы В92 не взялось продолжать свою миссию". Единственным, хотя и тяжелым, выбором в этих обстоятельствах было начинать работу снова, чтобы дать понять, что кроме авторитаризма Милошевича и бомб НАТО есть "третий путь", заключающийся в спокойном и выдержанном информировании общественности. Сначала вещание возобновилось через интернет, на платформе сайта free92.net и под названием B2 92. Голландские коллеги открыли параллельный сайт поддержки helpb92.xs4all.nl. Десятилетний юбилей станции 15 мая было предложено отпраздновать международной музыкальной акцией солидарности под названием Net.Aid: на интернет-форуме появились международные музыкальные друзья В92, такие, как Sonic Youth, REM, диджеи Kruder & Dorfmeister, John Acquaviva и другие, и представили общую программу, которая была немедленно воспроизведена десятком музыкальных станций по всей Европе. Наконец, в июне, когда бомбардировки подходили к концу, официальная сербская оппозиция, возглавляемая бывшим премьер-министром Милошевича, предложила В92 базу и помощь. Редакция приняла предложение, оговорив в контракте, что это никак не повлияет на его политику. В августе оно заняло третье место по численности аудитории в Белграде, в то время как похитители его названия так и не поднялись выше 20-го. Программы В92 записывались в формате mp3 и пересылались в Лондон, откуда их транслировали на Европу через спутник радиостанции BBC, а станции сети ANEM подхватывали сигнал и передавали его на своих частотах.

Режим, оставшийся у власти, продолжал действовать в том же духе, что и прежде. Юбилей в следующем году пришлось снова отмечать миграцией в интернет: в мае полицейские опять ворвались в студию и прекратили вещание. Посещение сайта в эти дни достигло рекорда в 1 млн. Но приближались октябрьские президентские выборы, и мало у кого оставались сомнения, что, несмотря на жесткие репрессии в отношении медиа, режим Милошевича скоро закончит свое существование, одним из первых пост-коммунистических режимов в Европе. Несмотря на то, что в общем по стране 81 % эфирного времени перед выборами был отдан Милошевичу, 5 октября 2000 года выиграл его противник — протеже вооруженных сил, бомбивших Сербию в прошлом году, Воислав Коштуница. Попытки власти скрыть результаты выборов привели в этот день к новым — последним на сегодня — массовым демонстрациям, которые не только вынудили Милошевича уйти в отставку, но и вернули законным хозяевам радио В2 92 их прежнее помещение.

В изменившихся условиях медиа-холдинг ANEM и провайдер Opennet.org уже не играют той роли, что раньше. Противостояние диктатуре капитала требует иных навыков, чем честная журналистская деятельность в стране авторитаризма. Но славная история В92 оставила нам некоторые чрезвычайно важные уроки.

Одним из провозглашенных лозунгов деятельности радио было: "Не доверяйте никому, в том числе и нам". Это означало призыв к аудитории оставаться критичными и сознательными в выборе точки зрения. Но радио при этом не оставалось на позиции неучаствующего наблюдателя, и даже не настаивало на примате "чистой информации", без всяких оценок. В ситуации повышенной структурной сложности, когда в борьбу было включено множество противоречивых источников, позиции и мнения журналистов сместились из области конкретной политической борьбы в более общую область этических принципов. Это означало, словами Верана Матича, "участие в защите прав меньшинств, стремление к интеграции, экономической реформе, социальным правам, поддержке профсоюзов, антивоенного движения, прав человека, прав женщин, свободы слова и борьбы против коммерциализации". В одном из своих выступлений более позднего времени он описал некоторые структурные принципы, для выработки которых, по его словам, радио потребовалось восемь лет работы:

1. Освещать события со всех точек зрения. (Поскольку представители правительства никогда не соглашались давать В92 интервью, их позиции цитировали по официальной прессе.)

2. Сравнивать разные источники.

3. Не слишком доверять утверждениям представителей элит.

4. Избегать восхваления военных технологий.

5. Использовать шокирующие материалы для того, чтобы подчеркнуть жестокость войны. (Эта позиция явилась следствием того, что официальные медиа Сербии никогда не упускали возможности показать шокирующие детали, независимо от того, могут ли это увидеть дети, в целях разжигания этнической ненависти и военной истерии.)

6. Уделять внимание историям отдельных людей.

7. Репортажи должны вскрывать глубинные аспекты проблемы.

8. Помнить, что обыкновенно масс-медиа используются для манипуляции.

9. Избегать того, чтобы собственная работа оказывалась в фокусе внимания репортажа.

10. Сообщать об инициативах за мир и поддерживать их. Роль, которую сыграло радио В92 в истории многострадальной

Сербии, показывает, как сложно и все же возможно сохранить информационную самостоятельность на повестке дня, и как эти усилия вознаграждаются. В моменты общественного подъема оно катализировало мирные протесты и оказывалось вместе с протестующими на улице, сохраняя независимость и дистанцию от политики каких бы то ни было партий. Политически активный народ Сербии отвечал ему не только прямой поддержкой на демонстрациях, но и постоянным высоким рейтингом, низовой организацией вещания через маломощные передатчики, распечатыванием новостных бюллетеней, перезаписью и проигрыванием программ в общественных кафе и на улицах, — собственно, тем, что и делало В92 действующим радио. Эта невероятная поддержка и разносторонний опыт позволили радио В92 стать экспериментальным полем для новых возможностей, таких, как широкая конвергенция радио и других видов медиа. Веран Матич не раз подчеркивал, что на радио появился журналист нового типа — «мультимедийный» журналист, способный оперативно подготавливать сообщения в разных форматах вещания. Радио В92 непосредственно на практике показало, как интернет открывает возможности для слияния радио, ТВ и текстовых средств вещания в единый мультимедийный комплекс. Также, вещая на разных языках народов бывшей Югославии, оно делом показывало интернационалистский подход и возможность мирного разрешения этнических конфликтов, а поддержка, которую оно получало от дружественных активистов из Голландии, ясно показывала сербам, что не для всего остального мира бомбежки их страны являются единственно возможным выходом. В92 умудрялось использовать нелицензированные частоты, правительственное оборудование, деньги Сороса и официальной сербской оппозиции для того, чтобы сообщать народу независимую и взвешенную информацию, таким образом, играло на всех противоположных интересах. И сейчас в России, когда многосторонность вовлеченных в ту историческую ситуацию интересов и сложность оперативного действия не так видны, как непосредственно во время событий, — легче остановиться на одной из нескольких примитивных точек зрения, говоря: "Мы за Милошевича, потому что его бомбили американцы", или "Мы за Милошевича, потому что сербы тоже православные", или "Мы против Милошевича, потому что он коммунист", или "Мы против Милошевича, потому что он националист". История В92 показывает, как важно понимать многосторонность интересов и разнообразие точек зрения, и не отвергать или принимать какую-то одну из них априорно, а внимательно изучать ситуацию, понимая, что в сложной многосторонней ситуации приходится искать один-единственный путь, который позволит пройти по лезвию бритвы.