Информация хочет быть свободной

Информация хочет быть свободной

Успех компании Microsoft был определен тем, что она попала к открытию рынка персональных компьютеров. Это был 1975 год, когда студент Принстонского университета Билл Гейтс и его приятель Стив Баллмер написали эмулятор языка BASIC для первой модели ПК Alltair 8800. По легенде, увидев в журнале сообщение о появлении модели Alltair, Баллмер тряс номером перед лицом Гейтса и кричал: "This is it! This is about to start with!" Создав эмулятор для языка BASIC — не уникальный, не гениальный, но своевременно выпущенный продукт, ставший промежуточной ступенью между языком вычислительной техники и первой моделью персонального компьютера. Следующим новшеством, последовавшим в 1982 году, была разработка операционной системы с графическим интерфейсом, которой стала Windows 3.1. Все остальное — дело коммерции. Как получилось, что создатели эмулятора Basic стали требовать за его использования деньги, как добились того, что Win 3.1 стала предустанавливаться на 80 % компьютеров, изготавливаемых в мире — это, как пишет историк вычислительной техники Дмитрий Румянцев, "совсем другая история". Случай Microsoft получил свое значение в свете истории значительно более поздней, когда в 1994 году компания получила возможность захватить мировой рынок ПК, присвоила себе фактически монопольные права и начала диктовать не только бизнесу, но и правительствам свои условия. Основная проблема в том, что программные продукты Microsoft выпускаются с закрытым кодом — то есть так, что пользователь лишен возможности проверить, как написана и работает эта программа и насколько конфиденциальны документы, создаваемые с ее помощью, он не может также просмотреть и модифицировать программное ядро системы, чтобы оптимизировать использование компьютера под свои потребности. Поэтому выпуски новых программ с проприетарным ПО/закрытым кодом сильно отличаются от выпусков программ, написанных на основе открытого кода Linux. Любую программу с открытым кодом (open source) можно модифицировать и предложить Linux-сообществу для обсуждения. В случае с релизами закрытого ПО пользователи вынуждены ограничиваться посылаемыми в штаб-квартиру компании баг-репортами. Как говорит один из экспертов в фильме "The code Linux" (реж. Ханну Путтонен), "Microsoft — это очень традиционная модель бизнеса: мы знаем технологическое ноу-хау; мы сохраняем его в секрете; мы производим продукт; и мы получаем за это деньги" . Свободное ПО совместимо со всеми, и в том числе MS-овскими, форматами файлов; с помощью ОС Suse вы сможете прочитать и файл в формате Open Office, и в формате Microsoft Word, в то время как Microsoft Word не прочитает ни одного документа, созданного в формате чужой ОС. Более того, MS не удовлетворено тем, что пользователи не отказываются от прежних версий собственно MS-вских программ при выходе новых, пусть эти новые даже обещают никакого особенного преимущества, и поэтому новые версии с "очаровательной непосредственностью", по выражению одного из авторов «Компьютерры», часто оказываются несовместимыми со старыми документами или железом.

Казалось бы, едва ли кто-то в богатых западных странах сейчас задумывается о революции, ставящей целью ниспровержение частной собственности. Частная собственность существует там уже многие сотни лет, и ни разу в повестке дня, даже у протестных движений, не стоял вопрос об ее упразднении. Однако вопрос теперь ставится иначе. Главным богатством в Информационную эру является не недвижимость, не банкноты и акции, а информация. Благодаря информации растут и падают акции, устанавливаются цены, то есть, приобретаются все остальные богатства. Но как сделать информацию частной собственностью?

Технологии Информационной эры таковы, что информация может передаваться и передается без траты сил, без потерь качества, бесплатно. Если в прошлом некоторая цена могла взиматься за материальные носители информации, такие, как книги, то теперь, совершенно безболезненно, экономика и технологии создали условия, в которых главная ценность может быть совершенно доступна для всех. Казалось бы, мечта всех социалистов; но не капиталистов. Условия жизни изменились, но ее хозяева остались прежними. Поскольку переход от старой формы распространения богатства к новой произошел внезапно, она вступает в отчаянное противоречие со всеми прежними кодексами и нормами. Для того, чтобы сохранить порядок вещей в старом виде, предпринимаются чудовищные усилия, совершаются с виду абсурдные и смехотворные действия, которые, однако, приводят к конкретным тюремным срокам и большим штрафам для многих людей. Информация может передаваться, не создавая дефицита — "давайте же создадим дефицит искусственно, ведь капиталистическая экономика не может без него существовать".

Джон Перри Барлоу, основатель Electronic Frontier Foundation, открывает статью "Продажа вина без бутылок" цитатой одного из отцов-основателей американского государства Томаса Джефферсона: "То, что идеи должны беспрепятственно передаваться от одного к другому по всему земному шару для морального и взаимного наставления человека и улучшения его состояния, кажется, было нарочито благосклонно задумано природой, когда она сделала их распространяющимися, подобно огню, по всему пространству без уменьшения их плотности в любой точке, и подобно воздуху, в котором мы дышим, двигаемся и имеем свое физическое существование и который не может быть ограничен или составлять исключительную собственность. Таким образом, изобретения по самой своей природе не могут быть предметом собственности".

Далее он пишет:

Говорят, что акулы умирают от удушья, если перестают двигаться. Практически тоже самое можно сказать об информации. Информация, которая не движется, существует только потенциально. По крайней мере, до тех пор, пока ей снова не разрешат двигаться. По этой причине, сокрытие информации, свойственное бюрократии, является специфическим порождением ложно направленных систем ценностей, основанных на законах материального мира.

Центральное экономическое разграничение между информацией и материальной собственностью состоит в способности информации быть передаваемой без отчуждения от исходного владельца. Если я продам вам свою лошадь, я не смогу на ней ездить. Если я продам вам то, что я знаю, мы оба будем знать.

Между тем, патентование — это один из самых успешных видов регулирования, наиболее широко применяющийся в высокотехнологичных областях производства. Патентование есть также один из тех китов, на которых держится глобализация: все страны, присоединяющиеся к мировым экономическим договорам, таким, как GATT, NAFTA, вступающие в мировые организации, такие, как ВТО, обязываются выполнять ограничения, касающиеся интеллектуальной собственности и авторского права. По идее, "авторское право" означает, что только автор может владеть правами на воспроизведение своего научного открытия, или произведения искусства. Но выяснилось, что авторское право можно купить. Как известно, музыканты группы The Beatles больше не могут исполнять ряд своих собственных песен, поскольку авторские права на них купил Майкл Джексон. В высокотехнологичной промышленности авторские права на те или иные технологические решения часто покупаются большими корпорациями, производящими тот же товар по иной технологии, — и покупаются для того, чтобы быть положенными под сукно, поскольку тогда ими не смогут воспользоваться конкуренты, а производство товара будет продолжаться тем же образом, что и раньше. Есть еще много преимуществ, которые приносит обладание пакетами патентов в какой-либо области. Есть патенты, которые формулируются максимально широко, с тем, чтобы вместе с уже готовым частным изобретением «застолбить» за фирмой-изобретателем всю область, и ею не мог бы свободно заняться кто-то другой. Существуют спекулянты-посредники — небольшие фирмы, вся работа которых сводится к тому, что они ничего не производят, а только занимаются патентованием с целью получать лицензионные отчисления или шантажировать изобретателей судебными тяжбами. Как признался руководитель одного из отделений IBM — крупнейшего патентодержателя — выгода от коллекции патентов на одну часть состоит в лицензионных отчислениях и на десять частей — в получаемом благодаря этой коллекции доступе к патентам других фирм. Таким образом может быть запатентовано фактически любое изобретение, уже используемое, но не защищенное. Бизнес патентования начал нарастать, как снежный ком, одновременно с коммерциализацией информационных технологий: в 1976 году в США было выдано 766 софтверных патентов, в 1992 — 5 938, в 2001 — 25 973. А четыре года назад в Австралии юристом Джоном Кеогом было запатентовано… колесо. На счастье, этот юрист сам известен как активист борьбы против интеллектуальной собственности и сделал это для того, чтобы показать всю нелепость нынешнего развития в этой области.

Появление патентования произошло на заре промышленного капитализма, чтобы защищать права капиталиста-изобретателя, внедряющего новую технологию. Но в индустрии программного обеспечения они не могут успешно выполнять даже этой роли, поскольку, словами обозревателя «Компьютерры» Федора Зуева, "тут нет механического конвейера или мануфактуры, которая из года в год, из десятилетия в десятилетие выпускает один и тот же товар, нет технологической цепочки — поля для изобретательства. А такое производство — важнейшая часть парадигмы, вокруг которой строится патентное право". Следует добавить также, что основные нормы патентного права, распространяемые сейчас в мире, — это нормы американского законодательства, оставшиеся фактически одними и теми же со времен Войны за независимость, когда они были созданы специально с целью облегчить «пиратство» технологических изобретений американскими промышленниками у английских.

Под влиянием унифицирующей глобализации американского образца по миру в последние годы широко распространяется патентование программных алгоритмов. Запатентованные алгоритмы больше нельзя использовать, потому что это будет нарушением авторского права. Это можно объяснить по аналогии с геометрией: закон позволяет патентовать авторские доказательства той или иной теоремы, но вот некто начинает патентовать аксиомы, чтобы никто больше на их основании не мог бы строить доказательства дальнейших теорем. Патентование алгоритмов открыто противоречит антимонопольному международному праву, однако практика такова, что вновь и вновь европейские национальные суды признают тот или иной патент недействительным, но патентование, осуществляемое патентными бюро, продолжается: суд сможет рассмотреть следующий инцидент не ранее чем через год, ему требуется время для изучения, а также юристы и адвокаты, в то время как здесь и сейчас могут быть упущены конкретные прибыли!

Тирания режима интеллектуальной собственности становится все более жестокой. Одновременно с борьбой за новые рынки, корпорации стремятся сохранить за собой рынки уже завоеванные и лишить пользователей проприетарного ПО возможности выбирать между их и какой-либо еще продукцией. По сравнению с откровенно грабительским отношением к пользователям, практиковавшимся в "дикие 90-е" (когда можно было выпустить новую версию «винды», которая отказывалась бы обслуживать периферийные устройства, работающие с прежней версией, так что покупка новой версии ОС влекла за собой покупку новых модема, принтера и т. д.), — теперь методы подчинения становятся более тонкими, но не менее ощутимыми.

В развивающихся странах, где потребители не в состоянии купить лицензионное программное обеспечение и используют пиратское, выдаются большие «гуманитарные» гранты и предоставляются льготные или бесплатные пожертвования в виде компьютеров и программного обеспечения, для того чтобы «подсадить» местный рынок на Windows и впоследствии продавать на нем свои продукты по обычной цене. В 2006 ожидается появление новой версии ОС Windows Vista, которая не позволит вам устанавливать на свой собственный компьютер ни одной программы, кроме купленных непосредственно у производителя и непосредственно вами: каждой программе будет присваиваться индивидуальный номер, и ввиду всеобщей подключенности компьютеров к интернету перед установкой ОС будет спрашивать сетевую базу, можно ли установить эту прогу. Компании пытаются привязать каждый проданный экземпляр к конкретному потребителю так, чтобы никто кроме него не смог им воспользоваться. Как говорит Конрад Беккер, это "что-то наподобие новейшего информационного феодализма, который учреждается в сфере интеллектуальной собственности, что значит также — в сфере контроля над сознанием… Уже есть примеры такого рода, касающиеся лицензирования книг, и если дела пойдут таким образом, то без лицензии вы не сможете читать "Алису в стране чудес" своим детям. Если песню "С днем рожденья" запатентовать, то ее надо будет запретить к показу на телевидении".

А Джон Перри Барлоу замечает:

Это судно, сиречь совокупный канон авторского права и патентного законодательства, было построено для транспортировки форм и методов выражения, сущностно отличающихся от того эфемерного груза, которым его нагружают сейчас. Оно протекает как изнутри, так и снаружи.

Юридические усилия удержать на плаву старый корабль проявляются трояким образом: как лихорадочная перестановка стульев на палубе; как строгие предупреждения пассажирам, что если корабль пойдет ко дну, то им грозит суровое уголовное наказание; и как невозмутимое отрицание происходящего.