В. С. РОЗОВ НИКОГДА НИЧЕМ НЕ ЗАМЕНЯТЬ КНИГУ!

В. С. РОЗОВ

НИКОГДА НИЧЕМ НЕ ЗАМЕНЯТЬ КНИГУ!

Я хочу с вами посоветоваться. Как мне полюбить литературу? Я не люблю литературу. Читаю книги и не дочитываю их, просто мне неинтересно. Когда я читаю, я думаю о другом. Когда принесут домой сказки, я читаю их и не могу оторваться, а литературу не люблю, и мне стыдно за себя. Притом у меня плохая память. Вот, например, положу вещь куда-нибудь и забуду, а потом, когда убираюсь, то не найду. Я перешла в седьмой класс. Помогите мне, очень прошу.

С пионерским приветом

Марина,

г. Комсомольск-на-Амуре.

Марине отвечает писатель В. С. РОЗОВ.

Прочитав письмо Марины, Виктор Сергеевич сказал, что хочет поговорить о Марининых «бедах» с ребятами. Сорок семь человек собрались в редакции.

В. С. РОЗОВ.

Девочка, которая прислала это письмо, славная, не хитрит, не старается обмануть. Если у вас, как у Марины, будут ко мне вопросы, вы мне их задайте так же откровенно, не стесняясь.

Я давно заметил, что читать теперь стали меньше, особенно молодежь. Почему? Не потому, конечно, что молодое поколение — ваше, в частности, и постарше вас, и помоложе — стало глупее. Нет никаких оснований так думать. Но слишком много информации сыплется теперь на человеческую голову. Радио — в каждом доме. Телевизор смотрят миллионы людей. Кинематограф — в любое село приезжает кинопередвижка, не говорю уж о городах.

А раньше главным источником информации была книга.

Что же происходит сейчас, когда на ваши головенки (да и на наши, не думайте, что нам легче) обрушивается столько информации?

Ученые говорят, что человеческий мозг может пропускать информацию, как труба пропускает воду, которая по ней течет, только в определенном количестве, а дальше мозг изнемогает, и начинается как бы засорение водопровода.

Вот я и думаю: может быть, потому отвергается книга, что организм протестует против принятия еще и еще какой-то информации? Может быть. Но я в этом полностью не уверен. Есть ведь люди, смотрящие телевизор и кино, и радио слушающие, и читающие книги.

Вот мы и пришли к самому существенному в нашем разговоре.

Отправился я в кино, купил билет за тридцать копеек, рот разинул и смотрю на экран. Восприятие информации пассивное. Телевизор еще проще. Билет покупать не надо, даже шапку надевать не надо и идти куда-то. Включил — и пошла информация. То же и радио. Ходишь по дому, слушаешь и пытаешься делать еще какое-то дело.

Книга требует усилия. Ты обязан действовать. Ты должен активно добывать из книги информацию.

«Война и мир» — книга толстая, даже не в одном томе. Кинокартину, хоть она тоже длинная, посмотреть легче, чем прочитать роман «Война и мир».

Но почему, поймите это, читать книгу совершенно необходимо?

Я читаю «Войну и мир». Пьер, Наташа, Андрей, княжна Марья, старик Болконский — сколько прекрасных образов! Передо мной нет ничего, кроме черных закорючек, которые называются буквами, но мое воображение создает ситуации: Бородинский бой, совет в Филях, первый бал Наташи.

Мое воображение активно.

Я читаю роман и создаю моих Наташу, Пьера, Андрея. Я создаю сам. Это самое главное, что мое воображение работает активно.

А когда я смотрю кинокартину, я вижу Бондарчука, Тихонова, Савельеву, и, если я до этого не читал романа, потом, когда я буду его читать, у меня перед глазами встанут не мои Наташа, Пьер, Андрей, а чужие — Савельева, Бондарчук, Тихонов.

Активность моего воображения — самое сладкое творчество. Нет на земле ничего выше творчества, а тут я его лишен. Во всяком случае, я не сотворец вместе с Толстым, а получил все в готовом виде.

Книга развивает воображение.

Кино, радио, телевизор — все это хорошо, но книгу они заменить не могут.

Если вы не читаете книг, мне думается: вы обедняете себя. Мы говорим: ай, пальчик сломал, ай, ногу вывихнул. А внутрь себя мы заглянуть не можем. А когда внутри что-то недоформировано, это так же больно, так же неудобно, как и физическое повреждение.

А как пристраститься к чтению?

Уговоры тут не помогут. Уговаривай не уговаривай, толку не будет: кто не хочет читать, будет отлынивать.

Сказать: вот тебе книга, не выпущу гулять, пока не прочтешь? Я не сторонник этого. Это отбывание повинности, никому не нужное.

Что можно посоветовать Марине, которая не любит читать?

Я совершенно уверен, что девочка она очень славная. Я думаю, со временем она непременно пробудится для чтения.

У всех бывает по-разному. Кто-то начинает читать рано, кто-то чуть ли не в третьем-четвертом классе, а до того больше просит: «Почитай мне». Это тоже освобождение себя от труда, это пассивность. Будущему человеку, который вырастет из этого маленького человечка, она может принести вред. Читая книгу, человек обогащается несказанно и для будущего: дальше он пойдет в науку, в искусство, и тогда мозг его будет подготовлен.

Мы можем помочь Марине, только рассказав все это и еще сказав: попробуй. Она любит сказки — прекрасно, стыдиться тут нечего. Я до сих пор люблю сказки. Очень люблю. Когда я читаю сказки своей дочке, я сам получаю удовольствие. Это не есть затянувшееся детство. Сказки тоже очень много дают для воображения.

Насиловать себя, Марина, по-моему, не должна. Почитала — отложила. «Думаю о чем-то другом»? О чем? А может, о чем-то очень хорошем?

Дарвин, кажется, мог работать без отдыха всего несколько минут. Дарвин, величайший ученый! Потом его мозг требовал отдыха.

Может быть, Марине стоит читать пока понемногу, чтобы почувствовать аппетит и вкус. Но никогда ничем не заменять книгу.

Володя МИРОНОВ.

Виктор Сергеевич, а если я собираюсь стать изобретателем, читаю только фантастику? Я считаю, что для будущего изобретателя читать фантастику, мыслить за героев — вещь необходимая. А историю Наташи Ростовой если я не узнаю, беды не будет. Я посмотрю в кино картину «Война и мир».

В. С. РОЗОВ.

Прочесть все и знать все мы не можем. Мы вынуждены выбрать небольшой участок мира, который можем освоить. Можно читать и одну фантастику, если, предположим, она для тебя без дна и без края.

Мы считаем, что личность должна быть шире, богаче, образованнее, но личности могут быть разные. Я не считаю, что человеку, который занимается математикой, надо читать только одну фантастику. Большие ученые, с которыми я знаком, редко ограничивают свою деятельность только собственной работой, они и еще чем-то увлечены. Но были и такие знаменитые ученые, которые все-таки ограничивались интересами своей науки. У них не было других потребностей, их счастье было в том, чтобы идти вглубь, совершенно не распространяясь вширь. Они, может быть, и думали: «Ах, я несчастный человек, сколько я пропустил». А сколько все мы пропускаем?

Я не хотел бы отвечать на твой вопрос по-школьному, что нет, нельзя ограничивать себя. Это зависит от натуры. Я вот от фантастики засыпаю сразу. Мне говорят: почитай Рэя Бредбери, Лема. А я три недели читал небольшую книжечку — что-то там «по Фаренгейту», засыпал тридцать пять раз. Ну что ж делать, я так устроен, с детства наименее интересной мне была фантастика. Фантастика заменялась для меня сказками, мифами. Я реалист... Какой-нибудь рассказ Чехова прочитать, «Душечку», — какое удовольствие! Не говорю уж о Достоевском. Вырастете, прочтете его и ахнете.

Ищите свое, особенно в вашем возрасте.

Взрослые говорят: как, ты до сих пор не прочитал «Войну и мир»?! Как, ты не прочел «Анну Каренину»?

Ну что «как»? Ничего страшного в этом нет, если ты читаешь что-то свое, что-то необычайно для тебя интересное.

Самое неприятное — если все будут одинаковыми. Наверное, мухи и те разные.

Сережа ШВАЛЬЦЕВ.

Вы говорите: ищите свое. А как? Пока ищу свое, я буду читать много неинтересных для меня книг.

В. С. РОЗОВ.

У нас есть великое чувство — интуиция. Личность избирает. Беда, если кто-то будет это избирательное чувство терроризировать. Взял книгу, прочитаешь несколько страниц, отбросишь. Пусть ошибешься, пусть споткнешься. Другого способа нет, только поиск.

Вова ЛИВШИЦ.

Но библиотекари этого очень не любят.

Разве можно взять в библиотеке книжку и вернуть ее на другой день? Если библиотекарь увидит, что ты ее не прочитал, он рассердится.

В. С. РОЗОВ.

Одна моя студентка, которая недавно защитила диплом, написала пьесу про библиотекаршу, которая выдает книги и перед которой идет поток читателей. Она говорит:

— Ты прочел?

— Нет.

— Ну и не надо. А хочешь — попробуй это.

Это огромная библиотека. И благодаря терпению библиотекарши каждый берет то, что ему надо, и это всех приковывает к книжной полке.

Вова ЛИВШИЦ.

Если бы все библиотекари такие были!

В. С. РОЗОВ.

Конечно, хорошо было бы. Одно вам скажу, ребята: хватайте то, другое, третье, увлекайтесь. Очень важно все время быть активным, активным, активным! Я боюсь средств пассивной информации.

Вова ГРИГОРЬЕВ.

Я вот читаю, читаю, гулять не хожу и уроки плохо делаю.

В. С. РОЗОВ.

Да, брат, это часто встречается. Но есть великое слово «надо». Всю жизнь будет оно тебя сопровождать: чего-то тебе хочется, а что-то от тебя «надо». Единственный способ стать человеком счастливым — это скорее делать то, что «надо», и делать хорошо. А потом возвращаться к тому, что хочется. Иначе ты читаешь книжку, а в мыслях: «Эх, надо было бы сделать физику!..»

Сережа НЕХОТЯЕВ.

Говорят, что есть хорошие книжки, хорошо написанные, а есть плохие. А мне все нравится, я все читаю с большим удовольствием. И фильмы мне тоже все нравятся.

В. С. РОЗОВ.

Тут два варианта. Либо ты гений, либо чрезвычайная посредственность.

Я много читал в детстве. У меня была такая старенькая тетушка.

— Что ты читаешь? — спрашивает.

— Чарскую.

— Дай.

— Я еще не дочитал.

— Дай. К вечеру принесу.

Она читала все: графа Салиаса, Мельникова-Печерского, Льва Толстого. Все. А женщина она была умная, по образованию врач, и женщина с юмором.

Но ее чтение примерно то же, что грызть семечки. Будто занят — ну и ладно. Такое чтение — дурман, наркоз. Это забытье, исчезновение человека. Пустое чтение. В твоем возрасте оно опасно.

Вова ГРИГОРЬЕВ.

Меня ругают за то, что я «глотаю» книги. Большую книгу — за два дня. А как слово пишется, я не помню.

В. С. РОЗОВ.

Чтение книги — это не изучение грамматики. Это вещи разные, хотя одно с другим связано. Ребятам, у которых хорошая зрительная память, чтение помогает писать грамотно. Я могу прочитать слово в книге двадцать четыре раза и забыть, как оно пишется. Заниматься грамматикой — это одно, а читать книгу — другое, я не могу ставить это рядом. И за быстрый процесс чтения я не стал бы ругать. Если тебе ставят двойки за то, что ты неправильно слова пишешь, значит, ты не знаешь грамматики, значит, грамматику тебе надо учить. Но когда читаешь книгу, думай о книге. Когда я читаю, я никогда не думаю о грамматике.

Марианна ПРОКОПЕНКО.

Нам по литературе задают читать по программе. И я и мои подруги не любим читать книги по программе.

А если я иногда пропущу что-нибудь из школьного списка, а потом возьму эту книгу и прочту, она кажется мне интересной.

В. С. РОЗОВ.

Все не любят по программе. И я «Онегина» не любил и «Капитанскую дочку» не любил, а кончил школу — понравилось.

Тут есть протест против элемента насилия. «Ты должен это прочесть». «Ах, должен — значит, не хочу». На дыбы.

Видимо, надо этот внутренний протест преодолевать. Обучение — вещь необходимая. Сам когда-нибудь потом скажешь родителям: «Что ж вы не добились, не заставили меня?»

Есть вещи обязательные. Когда по улице идет поток машин, ты же не полезешь. Человека вечно сопровождает необходимость. Ты скажешь: я бы хотела, чтобы не было необходимости. При свободе от необходимости ты погибла бы. «Не буду смотреть на машины, пойду куда попало». Через пять минут тебя не стало бы, увы!