Зависть

Зависть

Зависть есть одно из самых распространенных и банальных объяснений антисемитизма, которое нередко можно услышать как, от гоев, так и от евреев, отличающееся лишь небольшими нюансами. Приведем характерное высказывание одного из раввинов организации «Яд ле-ахим» Ш.-Д. Лифшица (мы взяли в качестве примера именно его, так как большинство деятелей сей «почтенной» организацией обычно не отличаются особой политкорректностью, а потому, в их словах нередко проскальзывает правда, т. е., то, что у других на уме, у них на языке). Итак, в его книжке «Останьтесь верны себе. Правда о миссионерах» написано: «Получив от Всевышнего Тору, народ Израиля стал народом возвышенным и вечным, и рядом с ним прочие народы увидели вдруг всю свою никчемность — пигмей рядом с гигантом… И зависть их породила ненависть». — Красиво, не правда ли? Мы, гои, не только никчемны, что очевидно любому еврею, но еще и сами свою никчемность отлично видим, потому и ненавидим всеми фибрами своей никчемной душонки блистательных евреев. Так это или нет, но, в принципе, еще ни один еврей мне не объяснял антисемитизм иначе, наоборот, всякая попытка любого иного объяснения, как правило, однозначно воспринимается как антисемитизм. И нельзя сказать, что зависть не порождает ненависти. Так, можно, например, найти мотивацию ненависти Сальери к Моцарту — последний «увидел вдруг всю свою никчемность — пигмей рядом с гигантом» (для этого, между прочим, тоже надо талантом обладать, большинство же ничтожеств убеждены, что они гиганты, всякий «асафсуф» всегда «гее» (чернь гордая) им и в голову не придет завидовать чему-то высшему. Или вы думаете, что инфузория слишком уж страдает от сознания того, что она не Homo Sapiens?). Но ведь не все евреи Моцарты и не все гои Сальери, потом, кроме талантливых евреев есть и масса умных и талантливых гоев, почему же на них зависть пигмеев-антисемитов не распространяется? Впрочем, какая-то доля истины в вышеприведенных словах рава, безусловно, есть. Не знаю, справедливы ли эти взгляды относительно всех гоев, но относительно, например, меня, грешного, они абсолютно верны. Я действительно всегда завидовал евреям черной пигмейской завистью. Вижу я в них нечто, что явно недостает нам, гоям, особенно, русским — это ощущение своей избранности, гордости, самоуважения, умение везде и всюду защищать свои права. Как бы мне хотелось тоже отделиться от всей этой жалкой, перед всеми пресмыкающейся гойской черни и принадлежать какому-нибудь подобному гордому сильному народу, или общине, или клану, или просто иметь таких верных товарищей, какими являются евреи друг для друга. Как бы мне хотелось почувствовать себя в Израиле дома, среди своих, как бы я хотел тоже быть патриотом этой страны (не в ущерб другим), строить ее, защищать, гордиться ею, считать себя израильтянином, полноправным гражданином израильского общества, субъектом израильской культуры, но вот евреи нам, гоям, такого права не дают. Мы, гои, здесь изгои, и нам пока остается только завидовать.

В несколько иной, более «интеллигентной», форме та же мысль выражена у Василия Гросмана в романе «Жизнь и судьба»: «Антисемитизм есть выражение бездарности, неспособности победить в равноправной жизненной борьбе, всюду — в науке, в торговле, в ремесле, в живописи. Антисемитизм — мера человеческой бездарности» — здесь, в отличие от рава Лифшица, не все гои причисляются к пигмеям, а лишь только некоторые из них — «бездарности», те, кто не способен тягаться с евреями в конкурентной борьбе. И это, пожалуй, верно, вспомним, что и мы также выше писали, что антисемитизм проявляется отнюдь не у всех гоев, гойские верхи испокон веков всячески поддерживали и продвигали евреев, чем вызывали вполне естественную зависть «низов».

Многие считают зависть чуть ли не единственной или, по крайней мере, основной причиной антисемитизма. Существует, например, распространенный афоризм, приписываемый Уинстону Черчиллю, будто бы он когда-то сказал: «Англия никогда не знала антисемитизма, потому что англичане не считают евреев лучше себя». Я, однако, весьма сомневаюсь в том, чтобы Черчилль мог такое произнести, ибо сей английский премьер, несмотря даже на то, что на самом деле был антисемитом не хуже Гитлера [1], пользовался репутацией мудрого человека, а мудрецы никогда не говорят прямо то, что про себя думают. Но скажи такое открыто, и тебя можно смело обвинять и в «антисемитизме» и в «антиангликанизме», ведь, по сути дела, ты считаешь англичан мошенниками, ничуть не худшими, чем евреи, типа того, как, порой, говорят: «Где прошел армянин, еврею делать нечего» (говорят и наоборот). Да, все правильно: «ворон ворону глаз не выклюет», мошенник с мошенником конфликтовать не будет и между буржуями нет классовой борьбы, но что вы, господа, посоветуете делать остальным честным людям? Становиться буржуями, или мошенниками?

Потом, мало кто задумывается, что, выдвигая аргумент зависти, он тем самым лишает евреев имиджа «гонимого несчастного народа», ибо несчастным не завидуют. А чему обычно завидуют? Успеху и благополучию. Объектами зависти в еврейском вопросе могут быть: деньги, которых у евреев больше, чем у завидующих им гоев; привилегии, например, право на эмиграцию из бедной гойской страны в богатую, чего гои лишены, право быть свободными от каких либо моральных табу и долга перед народом, связывающих своими неписаными императивами обычных рядовых людей, но еврей среди них не «обычный», он всегда как «иностранец». Есть чему позавидовать? — Да, есть, конечно.

Но является ли зависть единственной причиной антисемитизма и непосредственно антисемитизма? Ответив положительно на этот вопрос, мы бы допустили грубую логическую ошибку противоречия в термине, ибо, если всякий антисемит завидует евреям, значит, он бы и сам не прочь таковым быть и в глубине души считает евреев образцом для подражания. Но где же тут собственно АНТИ-семитизм, где, собственно, осуждение и отрицание семитизма как неприемлемой для порядочного человека парадигмы? Нет, зависть, скорее, следовало бы отнести к причинам филосемитизма, а не антисемитизма, ибо настоящий антисемит в еврее видит прежде всего инвалида духа, человека, не способного любить окружающих его людей, землю, где он родился, природу, Христа, не способного понять Его Нагорную проповедь, лишенного естественного чувства братства и сострадания, что испытывает всякий нормальный человек по отношению ко всему живому. Такая инвалидность вряд ли может быть компенсирована какими-либо победами в «равноправной жизненной борьбе», ибо «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мт. 16:26). Поэтому, в конечном счете, антисемит будет жалеть еврея, а не завидовать ему. Вот теперь и судите, кто здесь «пигмей», а кто «гигант». Евреи лишь выглядят «гигантами» и только потому, что Князь мира сего правит бал в нашем сознании, диктует ему свои ценности, повелевает поклоняться маммоне и Златому тельцу, а вот это положение мы в состоянии изменить. Что же делать? В разрешении этого конфликта, основанного на зависти, есть два пути: сделать евреев несчастными; сделать гоев счастливыми. Мы выбираем второй путь.

Таким образом, зависть мы должны признать, если не мнимой, то далеко не главной причиной вражды к евреям. Гораздо существеннее здесь тот фактор, что гои чувствуют вражду и ненависть к ним со стороны евреев, которые порой и не скрывают своего презрительного и высокомерного отношения к гойскому простонародью, нередко даже прямо оскорбляют его, унижают и высмеивают, причем, так, как не позволяют себе «верхи» гойские, обычно проявляющие отеческую заботу о «низах». За что же евреи так третируют гоев? Наверно, конечно, есть за что, но причину следует искать не только в гойских пороках, но и в присущей евреям гоефобии.