Золотая орда

Золотая орда

1993 году меня и нескольких экспертов Комитета по экономической политике отправили в Мэрилендский университет изучать антимонопольную политику. Все молодые, умные, веселые ребята. Мы болтались по городу, писали конспекты, ощущали себя студентами.

Однажды забрели в ночной клуб с бесплатным входом и коктейлем. На пилоне – легкий стриптиз. Я уломала одного парня, красавца с голубыми глазами, засунуть за ниточку трусиков стриптизерши доллар. Он засунул, девушка ему станцевала. Весь следующий вечер мои мужчины шептались по углам, а ближе к ночи исчезли. В шесть утра меня разбудил звонок. Красавец с голубыми глазами попросил взаймы. Пятьдесят долларов. Хорошо. Через полчаса позвонил второй. Попросил взаймы пятьдесят долларов. Пятьдесят не дала, дала десять. Через несколько минут позвонил третий. К полудню отзвонился весь мужской состав: мальчики решили посетить ночной клуб однородной компанией, без дам-с, посетили – и в результате за нитку трусиков перекочевала вся их наличка.

Оставшиеся дни питались бигмаками.

Примерно тогда же на международном форуме в Давосе произошел скандал, когда один из приглашенных русских бизнесменов на радостях привез туда цыганский хор, проституток, и пошла такая гульба, что весь Давос трясся. Иностранцы с удовольствием приплясывали, щелкали пальцами, перемигивались с девочками, но больше бизнесмена к себе не приглашали.

Теперь такие казусы если и случаются, то очень редко. Обвыклись. Заграничные командировки стали нормой жизни. На парламент сыплется бешеное количество поездок, и этим туризмом за государственный счет увлекается огромное количество депутатов. Часто платит приглашающая сторона. Официальные визиты – за счет нашего бюджета. Командировочные – триста долларов в день. Обязанностей – ноль: тема конференции редко совпадает с тем, чем рядовой депутат занимается. Ему нечего сообщить миру по заявленной проблеме. Поэтому весь воз везет руководитель делегации. Он должен создавать иллюзию, что наш парламент может профессионально и интеллектуально конкурировать с Западом, что мы не хуже, а лучше. Остальные члены делегации себя не утруждают. На утренние заседания выкарабкиваются с трудом, часам к одиннадцати. К ранним побудкам никто не привык: Россия – страна ночных сов. У нас самый простой способ сорвать мероприятие – это назначить его на восемь утра. В Европе все наоборот: восемь утра для европейца, можно сказать, разгар трудового дня, зато тебя никто не поймет, если ты будешь торчать в своем кабинете допоздна. Могут и уволить: раз вынужден задерживаться, значит, не справляешься с работой. Как-то в Италии нужно было переделать протокол встречи, и мы предложили итальянскому департаменту задержаться часа на два. На нас посмотрели как на сумасшедших.

После обеда количество российских представителей резко уменьшается: заправились – и на шопинг. Загружаются всем: от спиртного до кожаных поясов. Уезжают с неподъемными баулами, точно челночники. Из Японии, например, отправляли контейнерами рисоварки и мини-хлебопекарни. В одну дырочку засыпаешь муку, соль, сахар, а из другой вываливаются горячие булочки. Неужели дома кто-то будет эти булочки печь? По-моему, все политики в России живут неплохо и ни к чему мучиться, тащить такую тяжесть. И на хрена булочки? Худеть надо! Помню, один депутат повсюду таскался с огромной спортивной сумкой и каждый раз набивал ее прорвой продуктов. Вез на родину тонны сыра, растворимый кофе. Как-то я не выдержала:

– Зачем? У нас же все это есть!

– А вдруг кончится.

До сих пор, словно командированные советских времен, пытаются экономить на еде. На халяву съедают все до последней крошки. Наличные никогда не потратят на чашечку кофе в уличном бистро. На покупки – другое дело. Я не виню людей. Это не характер, это социальный инстинкт. Совок из нас не выдавить по капле. Его надо откачивать насосом. На мне самой полно этих родимых пятен социализма.

Два года назад была с подругой в Риме. Едва поднялась в отеле в свой номер, зазвонил телефон и бархатный голос пропел в трубку: синьора, вы – великолепны. Я хотел бы провести с вами вечер. Я покажу вам город, я напою вас вином, я освежу вас яблоками, ибо я изнемогаю от любви… Я моментально вспотела и пискнула, что замужем. Мне ответили, что ничего не имеют против моего мужа, тем более что здесь его нет. Перезвонить через пять минут? Си, синьора. Дальше я вырвала с корнем шнур телефона вместе с розеткой, заперла дверь на все цепочки и замки, выключила свет и, не приняв с дороги душ, залезла с головой под одеяло.

Утром подруга повертела пальцем у виска, объяснила, что это были не домогательства, а обычный гостиничный сервис, и все, что от меня требовалось, – вежливо отказаться. Или согласиться. Ладно, насчет услуги я могла и не знать. В конце концов, в прейскуранте она не значилась. Но что заставило меня, просвещенную европейскую женщину, между прочим, вице-спикера парламента, выдергивать шнуры и баррикадироваться? Я допускала, что кто-то ворвется в номер, чтобы надругаться над «руссо туристо, облико морале»? Очень советское поведение.

Или, стыдно вспомнить, как я на приемах бухалась на стул, не дожидаясь, пока сядет глава принимающей стороны. Все стоят, а Хакамада уже салфетку на коленях расправляет. И трескать начинала раньше хозяина. Потом оказалось, что и даже при смене блюд положено ждать.

Однажды был совсем идиотский прокол. Я села на диету. Принесли мясо, и я до него не дотронулась. Это все заметили, потому что на приемах блюда приносят в фиксированное время и через фиксированное время уносят, не как в ресторане, где можно весь вечер ковыряться в одной тарелке. Посол жутко озаботился. А почему вы не попробовали? Вам не понравилось? И я начала пространный рассказ о гемокоде, согласно которому мне нельзя есть говядину. Дура!

Все наши топорность и неуклюжесть, которые до сих пор видны и над которыми хихикают те же официанты, – мелочь, если речь идет о частном туризме. Когда же ты – официальное лицо, из этих мелочей складывается образ страны. Но это никого не волнует. Ни тех, кто посылает, ни тех, кто едет.

Недавно в Евросоюзе один российский депутат, одетый в ковбойскую шляпу, кожаную куртку с лохмотками и – где только раздобыл? – в ковбойские сапоги с заправленными в них брюками, сел на перила в большом коридоре, почему-то закурил сигару и, раскачиваясь на перилах в этом голливудском наряде, пьяным голосом кричал на весь Евросоюз, что Россия – великая азиатская страна. Он не прав. Мы – не азиаты. Во всяком случае, не современные азиаты. В области международной политической культуры мы до сих пор все те же древние скифы. Обучаться не желаем. Любите нас такими, какие мы есть.