Цифры красноречивее слов

Напомним: из 46 американских вице-президентов четырнадцать – то есть фактически каждый третий! – стали президентами. Девять из них получили этот высший пост, минуя выборы. Вывести из этой статистики хоть какое-нибудь правило трудно. Вот два противоположных примера. Вице-президент Теодор Рузвельт, занявший пост президента после убийства Уильяма Маккинли, стал одним из величайших президентов в американской истории. В отличие от красномордого Эндрю Джонсона, который принял вице-президентскую клятву в сильном подпитии и стал одним из худших американских президентов, пока не был и вовсе изгнан со своего поста в результате импичмента.

Кстати, дискуссия о роли вице-президента заново вспыхнула в американской прессе по касательной – в связи со сменой нью-йоркских губернаторов: Элиота Спитцера, который оказался еще тем гулякой, на тоже не беспорочного Дэвида Патерсона (адюльтер, марихуана, кокаин), но главный его профессиональный, что ни говори, недостаток – слепота (прошу прощения за политнекорректность). Когда эту парочку избирали на пост губернатора и вице-губернатора (the lieutenant governor), никто не предполагал, что последний так быстро сменит первого. Короче, к «номеру два», тем более на президентско-вице-президентском уровне, избирателям волей-неволей надо относиться со всей ответственностью, а не как к номинальному титулу, типа первой леди, что бы там ни утверждала теперь Хиллари Клинтон о своем политическом опыте в Белом доме. Как показывают распечатки ее тамошнего расписания, этого опыта у нее не было и быть не могло: она не присутствовала ни на одном совещании в Овальном кабинете, не играла никакой официальной роли, свидетельствует тогдашний госсекретарь Уоррен Кристофер, опровергая нынешние побасенки Хиллари Клинтон.

Иное дело – вице-президент.

Как минимум – это запасной игрок, который в любой момент должен быть готов сменить своего шефа и принести клятву в качестве президента. Пусть даже в самолете, как Линдон Джонсон после убийства Джона Кеннеди. Но, даже минуя такое драматическое развитие событий, вице-президент – наиболее вероятный кандидат в президенты после того, как действующий президент уходит на покой или его уходят. Вот несколько имен вице-президентов в последние полстолетия, которые – удачно или неудачно – баллотировались на пост президента: Никсон, Форд, Мондейл, Буш-старший, Квейл, Гор.

Как максимум – это сопрезидент (как бывают соавторы, мы с Леной Клепиковой, например), что мы наблюдаем уже восьмой год кряду, когда Дик Чейни значительно расширил полномочия и функции вице-президента, хотя сам он как раз не претендует стать следующим президентом США, о чем предупредил заранее (возраст плюс сердечные хвори). Не очень понятно, кто из этих двух сопрезидентов главный. Помимо всего прочего, Дик Чейни выступает в роли «дядьки» при эмоционально неустойчивом и звезд с неба не хватающем Буше-младшем. Многие инициативы исходят именно от вице-президента (та же авантюра в Ираке), не говоря уже об идеологической окраске текущего периода, когда определяющим – по крайней мере, в иностранной политике – стало влияние неоконов с их зацикленностью на ближневосточных проблемах и ультра-произраильской позицией. Пишу об этом не в укор, а просто констатирую факты. Но что несомненно, такая гиперболизация роли вице-президента происходит в молчаливый обход конституции. И то, что такое возможно, указывает на то, что кандидата в вице-президенты надо рассматривать в увеличительное стекло, а то и в микроскоп. Это не статус, а важнейший – после самого президента – пост. И многое зависит от личности самого вице-президента, будет ли он запасным (что тоже важно) или командным игроком, одним из главных.