Дом

Бабушке Ане

Отоснишься ль когда-нибудь, ждавший, любивший, кормивший,

Мой единственный дом, где рассыпало детство следы…

Белоствольный простор у просевшей под временем крыши

И щербатый колодец, черпнувший глубинной воды.

И толчёный снежок, скорлупой под шагами хрустящий.

А скворечня пуста — долговязый качается шест.

Только рыжий телёнок, опасливым оком косящий,

Из лохматой охапки солому поспешную ест.

Большеглазых снежинок бумажную белую стаю

На рождественский клей прикрепили в соседском окне.

Возвращаясь в тебя, каждый раз из тебя вырастаю,

Старый бабушкин дом. Но по-прежнему чудится мне

Неотчётливый скрип половиц у притихшей кроватки,

И притворство прищуренных глаз… А ещё б подглядеть,

Как мелькают по толстым шкафам быстроногие пятки

И фиалковый суп уплетает безухий медведь.

А ты помнишь, как жили котята в плетёном лукошке,

А как я на запретный чердак пробиралась тайком,

А пахучий дымок от печёной в духовке картошки,

С крупной солью и хлебом, и белым густым молоком!

Что-то ветрено нынче… Хлопочут иссохшие ставни.

Детство — яблоко, из повзрослевших упавшее рук.

Не оставь же меня, моё млечное воспоминанье —

Миг духмяного детства, предутренне-сладкий испуг.

* * *