Германия в Первой мировой

Еще в 1905–1906 годах начальник германского Генерального штаба А. Шлиффен тщательно разработал стратегический план ведения войны, которую он считал неотвратимой.

Александр Патрушев

До Первой мировой войны Германия была ведущей державой мира. Америка, Великобритания и Франция совместными усилиями сбросили Германию с этого пьедестала мирового лидера и сознательно превратили немецкий народ условиями Версальского договора 1919 года в сборище безработных и нищих рабов, которым было запрещено иметь свои промышленность, сельское хозяйство, армию и флот в довоенных масштабах.

Именно в аналогичные унизительные условия была поставлена США и Европой постсоветская Россия в девяностые годы, при правлении Ельцина и его соратников в малиновых пиджаках — при «семибанкирщине». Обманутый народ проклял «гаранта Конституции» еще при его жизни, а Россия стала за этот период страной непрофессионалов и ворья — новых властителей дум.

«Итак: в капиталистическом обществе, — писал В. И. Ленин в работе «Государство и революция», — мы имеем демократию урезанную, убогую, фальшивую демократию только для богатых, для меньшинства».

Но вернемся к Германии.

Прусский генерал-фельдмаршал, начальник германского Генерального штаба с 1891 по 1905 год Альфред фон Шлиффен исходил из того, что Германии для разгрома Третьей французской республики и Российской империи придется в будущем вести войну на два фронта. Пользуясь данными своей разведки, он считал, что России для проведения полной мобилизации и начала активных действий потребуется не менее шести недель. Шлиффен планировал за это время, используя фактор внезапности, разгромить пребывающую в благостном состоянии Францию, у которой была более мощная армия. А затем, собрав в кулак все силы, повернуть их на Восток. Опять захотелось германцам России.

К 1914 году новый начальник Полевого германского Генерального штаба Хельмут фон Мольтке, учитывая изменившуюся ситуацию в мире, решил модифицировать план своего предшественника. Все эти намерения рождались на фоне противоречий двух групп империалистических держав, соперничавших в борьбе за раздел и передел мира. Великобритания, привыкшая загребать жар чужими руками, понимала, что Германия к этому времени из отсталого государства превратилась в сильную державу, — и она стала к барьеру вселенской стрельбы в блоке с Францией и Россией. Второй военный союз составляли Германия, Австро-Венгрия и Италия.

Пока первый канцлер Германской империи, князь Отто Бисмарк (1815–1898) находился у власти с 1871 по 1890 год, он пытался не портить хороших отношений с великим восточным соседом, понимая, что их разрыв повлечет за собой скорое сближение России с Францией — союз, который возьмет Германскую империю в тиски или клещи.

Это он предупреждал горячие головы, что с Россией воевать бесполезно и экономически больно. Туда легко войти — трудно выбраться. На одной из пресс-конференций он загадочно для представителей прессы признался, что Россия располагает страшным секретным оружием.

— Каким? Вы можете нам здесь назвать его? — спросил обескураженный журналист.

Ответ последовал лаконичный:

— Территория!

Именно это оружие достойно встречало всех наших врагов — агрессоров от Наполеона и до Гитлера. Оно било прицельно по фронту и тылам, растягивая армии, как гармошку, а для дальнейшего ее звучания уже не хватало новой порции воздуха в меха. В необозримых просторах России как-то стремительно исчезали «гармонисты».

Преемники «железного канцлера» высокомерно проигнорировали его советы и пророчества, в результате чего в Первой мировой войне им пришлось сражаться на два фронта.

«Кузнечик, в твоей стране чудовищное свинство. Мы идем, чтобы вас окультурить и наконец-то хорошенько «продезинфицировать» — такие тексты от имени германского императора Вильгельма II в адрес его двоюродного брата царя Николая II печатались на сатирических почтовых открытках в 1914 году в Берлине.

По воспоминаниям русских офицеров, писал Александр Клинге в книге «Гитлер без лжи. 10 мифов о фюрере», вошедших в Восточную Пруссию в начале войны, местное население в ужасе разбегалось — перед войной им рассказали, что русские выпускают вперед диких человекообразных казаков, которые питаются человечиной.

И этому верили на полном серьезе! А как могло быть иначе, если представление о русских как о недочеловеках воспитывалось начиная со школьной скамьи? Не верите? Вот цитата из германских школьных учебников начала XX века:

1908 год:

«Русские — это полуазиатские племена. Их дух не является самостоятельным, чувство справедливости и реальности заменены слепой верой, им не хватает страсти к исследованиям. Раболепие, продажность и нечистоплотность — это чисто азиатские черты характера».

1925 год:

«Русский дух как таковой, видимо, не приспособлен к творческой созидательной деятельности; почти всем, что создано Россией во внешних и внутренних делах, она обязана немцам, состоявшим на русской службе, или прибалтийским немцам».

И вот почти через сто лет читаю в книге Сергея Солдатова «Россия и XXI век» такие слова — настоящий панегирик о Германии:

«Какие бы исторические превратности ее ни постигали, какие бы взлеты и падения, победы или поражения она ни переживала, какие бы чудеса или ошибки ни совершала, Германия — неповторимое и сильное явление человечества.

Немцы являются стержневым народом Европы, центром порядка и организованности, самой судьбой призванные уравновешивать перезрелость крайнего запада и недозрелость могучего востока материка».

А разве Россия исторически не сильное явление? Разве русским людям не присущи неприхотливость, выносливость, терпение, радушие, участливость, стойкость, простота, жертвенность?.. Запад забыл, что ли, эти качества россиян?

Беда Западной Европы приходила тогда, когда над ее просторами раскрывался англосаксами «спасательный» зонтик от кризисных ливней. Но, увы, обильные экономические дожди в конечном счете для той же Германии и в целом для Европы превращались заморскими «советчиками» в цунами в виде опустошительных войн. Таким образом, искусно возводились стены вражды между Германией и Россией, а не мосты сотрудничества.

* * *

XX век буквально потряс планету Земля и дал миру столько исторических событий, память о которых, особенно в России, должна и будет жить в веках. Первая мировая война высветила не только отсталость России, но и существование национального вопроса. Она дала трактовку современной формы национального движения и вывела на арену истории те массы народа, которые до этого как бы «спали историческим сном».

Ничто, казалось, не предвещало войны, тем более мирового уровня.

Накануне войны произошло два знаменательных события. Одно было многообещающее, другое — взрывоопасное. Первое.

Май 1914 года. Гаага. Здесь в торжественной обстановке был открыт Дворец Мира. На этом сборе присутствовали представители практически всех стран мира. XX век провозглашался золотым веком — веком мирного сотрудничества народов, столетием без войн и потрясений. Его еще называли веком единения и дружбы людей, независимо от их вероисповедания и места проживания. Второе.

15 июня в Сараево были убиты австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд и его супруга. Убийцей стал студент-гимназист — боснийский серб Принцип. 12 июля Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии. А Сербия все свои надежды возложила на Россию, так как выдержать удар начавших уже мобилизацию одиннадцати австро-венгерских корпусов она не могла.

На обращение сербского престолонаследника Александра российский император Николай II ответил:

«Россия никогда не останется равнодушной к судьбе Сербии».

13 июля 1914 года царь Николай Александрович приказал ввести «предмобилизационное положение», которое должно было начаться 17 июля, а уже на следующий день он объявляет полную мобилизацию, которая никакой опасности для Германии не представляла.

В Германии эти меры были приняты за пять суток до этого, а 17 июля император Вильгельм II провел у себя полную мобилизацию.

19 июля в 19:00 он объявил войну России и стал требовать того же от колеблющегося венского правительства. Начальник Генерального штаба германской армии граф Мольтке-младший потребовал от австрийского генерала Конрада общей мобилизации австро-венгерской армии против России.

24 июля Австро-Венгрия объявила войну России, мотивировав тем, что «Россия объявила войну ее союзнице Германии!».

Говоря о причинах развязывания Первой мировой войны — автор ее называет Второй Отечественной войной против войск Германии и Австро-Венгрии, — стоит упомянуть мнение профессора истории из Кембриджа сэра Ричарда Джея Эванса:

«Сербия несет самую большую ответственность за развязывание Первой мировой войны. Сербский национализм и экспансионизм были глубоко разрушительными силами, а сербская поддержка террористов из «Черной руки» — чрезвычайно безответственной.

Но Австро-Венгрия несет лишь чуть меньшую ответственность за ее паническую и чрезмерную реакцию на убийство наследника престола Габсбургов…»

Надо отметить, что, с одной стороны, Франция всячески поощряла российскую агрессивность по отношению к Австро-Венгрии, а с другой — Германия поддерживала австрийскую непримиримость. Вот из этой искры и полыхнуло пламя большой мировой войны, унесшей миллионы военных и мирных граждан.

А еще, если четче сказать, то Первую мировую войну спровоцировала небольшая группа воинствующих высокопоставленных политиков и военных в Австро-Венгрии, Германии и России. Немцы особенно активничали в подталкивании австро-венгерского руководства к войне с Сербией, которая не желала воевать в 1914 году после двух войн: опустошительной Первой Балканской войны предыдущих двух лет и участия в составе Балканского союза (Болгария, Греция, Сербия и Черногория) против Османской империи в 1912 и 1913 годах.

После двадцати пяти лет правления последний германский император Вильгельм II, человек властный и агрессивный, возомнил себя мессией. Он считал, что ведет себя и свою страну — Второй рейх — к величию. Свою политику он нацелил на войну, которая, по его убеждениям, должна привести к «Большой победе». Немецкие и австрийские генералы, подпевая ему, считали именно это время благоприятным моментом для войны. Они утверждали, что «лучше начинать воевать, чем проявлять унизительное терпение».

Но, чтобы развязать войну с Сербией, Австро-Венгрии нужна была всесторонняя поддержка Германии, без которой решение о начале войны было бы невыполнимо. И все же некоторые трезвомыслящие политики в Берлине и Вене пытались локализовать конфликт на Балканах. Однако именно недалекость и просчеты российского царя Николая II, получившего заверение в поддержке России, раздули этот австро-сербский конфликт до размеров Европы, а потом и мировых масштабов.

* * *

К концу 1916 года среди политиков и пишущей братии как на Западе, так и в России стали возникать и шириться разговоры о том, что по мере продолжения европейской войны будет слабеть степень участия в ней России. Причину видели только в одном — в вероятной революции, которая приближается. И в случае ее свершения и победы она, естественно, поменяет власть. А новое руководство России может отдалить свои интересы от интересов Запада, если вообще не порвать нити взаимодействия.

И появилась вполне созревшая и опасная проблема: если от русских мужиков, одетых в грубые солдатские шинели, власть и командиры требуют жертв, необходимость которых они не понимают, — их патриотический порыв постепенно угасает. В конечном счете он был обречен сгореть.

В каждом боевом столкновении особенно кавалерия, гроза минувших сражений, сгорала, как береста, как сухие сосновые иголки, брошенные в горящий костер войны. Ее посылали с лихорадочной поспешностью на самые опасные участки фронта, намереваясь парализовать прорывы неприятеля. Направляли туда, где пехота уже не справлялась с атаками противника. Гибли кавалеристы и их верные боевые друзья — лошади.

А власть все требовала и требовала — вперед и только вперед!

За вторую половину 1916 года войска Юго-Западного фронта потеряли убитыми почти двести тысяч и ранеными более одного миллиона солдат и офицеров. Пропавших без вести, в основном попавших в плен, насчитывалось за этот период более ста пятидесяти тысяч.

В окопах среди солдатских масс все шире и смелее стали рассуждать о бесперспективности войны, о ее гибельных последствиях для простого народа из-за внушительной и непреодолимой мощи Германии. Говорили о фактах предательства среди правящей верхушки. Все чаще возникал вопрос: за какие интересы в бессмысленной и смертельной схватке с Германией все же сражается Россия в этой войне?

Упрекали царя как главнокомандующего в некомпетентности, а царицу в том, что, как только она стала вмешиваться в дела государственные, русская армия потеряла управляемость и стала настоящей мишенью для противника. Связывали такую деятельность супруги императора с немецкими корнями Александры Федоровны.

Кроме того, полоса поражений объяснялась не столько нехваткой необходимого оружия, сколько падением у русского солдата присущей ему всегда силы духа. Активно работали среди солдатской массы большевистские агитаторы — для этого благодатной почвы было более чем достаточно.

Германский император Вильгельм II понимал, что у него нет сил, чтобы окончательно победить Россию. Да и вряд ли в ближайшее время они появятся. А вот взорвать ее изнутри революционными элементами он в состоянии. Его мысли шли дальше — разделив ее на карликовые государства, лишить противника западных провинций и отодвинуть границу ненавистной России на восток.

Многие ретивые русофобы в Германии считали, что русское государство не является продуктом естественного развития, а есть конгломерат народов, стянутый тугим обручем искусственной монархии, причем монархии, превращающейся в элементарную деспотию.

В своем дневнике в феврале 1916 года французский посол в России Палеолог напишет, что, несмотря на верность царя союзническому долгу, русский исполин опасно болен. Социальный строй России проявляет симптомы грозного расстройства и распада. Один из самых тревожных симптомов — это глубокий ров, та пропасть, которая отделяет высшие классы русского общества от масс. Не существует никакой связи между этими двумя группами — их как бы разделяют столетия.

Первые без особого труда чуть ли «не катаются в масле, другие — пашут за троих», еле сводя концы с концами. То есть не живут, а выживают.

И все же 1916 год принес и некоторые успехи. Войска под командованием генерала Юденича на Закавказском фронте прорвали оборону турок и овладели городом Эрзерумом, пленив до десяти тысяч солдат и офицеров неприятеля. Несколько ожило производство вооружения и боеприпасов. Увеличился парк боевых аэропланов. И все же российская безалаберность и постыдная бесхозяйственность вместе с привитием крестьянской массе идей социалистического утопизма, подслащенного риторической патокой — «земля крестьянам», делали свое черное дело развала армии и страны.

Война заканчивалась, но мир все еще никак не наступал.

Как говорится, безвозвратное совершается быстро. Агония царской власти происходила стремительно. С февраля начинались большие революционные события в столице, но у русской революции была одна червоточина — у нее не было подлинного вождя. Но в таких условиях «богованы» всегда находятся. И нашлись: в феврале — Керенский, в октябре — Ленин…

* * *

11 ноября 1918 года в Компьенском лесу под Парижем было подписано перемирие, положившее конец Первой мировой войне, но приведшее в итоге ко Второй мировой. А самое трагическое заключается в том, что эта история повторяется сегодня, чуть больше века спустя.

Людские потери всех стран на фронтах Первой мировой войны ужасают: только военнослужащих погибло около 10 миллионов человек, раненых — 21 миллион.

Общие потери Русской императорской армии, по данным западных источников, к моменту выхода из войны составили 1,7 миллиона убитыми и умершими от ран, 4,95 миллиона ранеными и 2,5 миллиона военнопленными.

Кроме этого война привела к таким политическим последствиям:

• завершилось существование Европы как центра колониального мира;

• прекратили жизнь четыре империи — Австро-Венгерская, Германская, Российская и Османская;

• началась эпоха всемирного распространения коммунистической идеологии;

• США выдвинулись на лидирующие позиции в мире;

• появился ряд новых суверенных национальных государств: Польша, Финляндия, Литва, Латвия, Эстония, Чехословакия, Венгрия, Австрия, Государство словенцев, хорватов и сербов, ставшее со временем Югославией;

• разгоралось обострение процессов на классовой и этнической основе и прочее.

В интерпретации поэта — война есть война, с присущими ей страшными полотнами бесчеловечности:

Война не бывает без крови и грязи.

Как можно не видеть мучительной связи?

И подвиг, и подлость, безумье и разум

В боях проявляются не по приказу.

Союзник не тот и война надоела?

Война не бывает стерильной и белой.

Взорвался вулкан, разливается лава,

Свой путь у нее и предельное право.

У разлившейся лавы Первой мировой войны свой путь сползания с вершины вулкана и предельное право на жертвы. Она остановилась лишь после многомиллионной жатвы и слома миропорядка. Оглянулась Европа и испугалась, что натворили ее бесстрашные и одураченные властями сыновья. Говорят, человек доказывает свое бесстрашие, когда он напуган. А война 1914–1918 годов напугала, обворовала и уничтожила многих. Выиграли в ней только США, отсидевшиеся за двумя океанами, но приплывшие за трофеями…

Вот таким образом после Первой мировой войны сломалась трехсотлетняя династия Романовых, но не Русь. Потерпела поражение и Германия. Когда смотришь кадры кинохроники той поры, понимаешь, что такое поражение. Берлинцы в изношенной одежде принимают бесплатную пищу около благотворительной столовой. Экономический кризис сильно ударил по всем слоям немецкого общества, вызвав огромное разочарование, которое через полтора десятка лет использует Гитлер для восхождения к власти.

Российская империя и Второй рейх — распались. Но на месте романовского самодержавия в неубиенной России появилась Красная империя. Германия выкарабкивалась дольше и болезненнее. После всеобъемлющего кризиса только в 1933 году вернулся новый рейх — провозглашенный Гитлером тысячелетний Третий рейх, просуществовавший всего лишь двенадцать лет.

Итак, на месте царской России появилась Красная империя, потерявшая ряд своих территориальных владений, но со временем ставшая сверхдержавой при Сталине.

Но это другая тема для обобщений.