Глава 5 Основные идеологические установки буржуазного телевидения

Роль телевидения как средства формирования общественного мнения проявляется в освещении им социальных проблем, вопросов внутренней и внешней политики, в направленности его художественного вещания. При этом телевизионные рубрики, циклы, передачи могут затрагивать указанные проблемы как отдельно, так и в совокупности — в любой комбинации. В практике работы буржуазного телевидения идеологические вопросы, например, тесно увязаны с социальными, внутриполитическими и внешнеполитическими проблемами, но это не исключает того, что конкретная передача (или даже серия) может быть посвящена самостоятельно одной из этих проблем. Одно ясно: какой бы материал ни передавался в эфир телевизионными организациями капиталистических стран (новость, музыкальный номер, вопрос в викторине, эпизод многосерийного фильма и т. п.), он, как правило, несет в себе идеологический заряд, содержит политическую нагрузку.

В большом многообразии форм, жанров, приемов, применяемых при подготовке программ, четко прослеживаются определенные основные идеологические установки буржуазного телевидения, т. е. главные задачи в области идеологической деятельности, которые выдвигает перед телевидением правящий класс. К этим установкам мы относим прежде всего апологетику капитализма, антикоммунизм и антисоветизм. Разумеется, каждая конкретная тeлeвизионнaя организаций, независимо от того, в какой капиталистической стране она действует и к какому виду телеслужб относится (коммерческая, «общественная», государственная), привносит в эту деятельность нечто свое, ей присущее, в соответствии с национальными, культурными и политическими условиями в данном государстве и ее собственным положением. Однако главные, направляющие установки остаются неизменными. И в этом отношении передачи американских коммерческих телесетей и французских государственных телекомпаний, английской «общественной» корпорации Би-Би-Си и японского образовательного телевидения имеют общую идеологическую направленность, присущую всем буржуазным средствам массовой информации.

Программы, в разных формах прославляющие капитализм, систему «свободного предпринимательства», западный образ жизни, многопартийность, парламентаризм и другие атрибуты буржуазного строя, заполняют телеэкраны капиталистических стран в любой период времени. Но особенно активизируется эта область работы телевидения накануне или в ходе крупных внутри- и внешнеполитических событий, больших пропагандистских кампаний.

1976 год американское телевидение, а также телевизионные службы ряда других капиталистических стран попытались отметить как «год Америки» в связи с исполнившимся двухсотлетием США. На телевидении США в течение нескольких лет шли программы, суть которых состоит в том, чтобы показать Америку как «землю обетованную». Эти передачи идеализировали историю Соединенных Штатов Америки, прославляли «американский образ жизни».

Первая передача такого плана, открывшая одну из самых широковещательных кампаний буржуазного телевидения за всю его историю, прошла 28 декабря 1970 года по сети Эй-Би-Си под названием «Дело американцев». Она продолжалась один час и не прерывалась рекламой. (Надо полагать, ее идеологические спонсоры не без основания рассматривали само содержание передачи как рекламу, в данном случае политическую.) В качестве примера для показа того, что дало жителям Америки их «дело», был избран город Колумбус, носящий имя первооткрывателя континента.

Передача началась пением национального гимна на стадионе перед началом футбольного матча. Был показан опрос общественного мнения, в ходе которого подчеркивалась роль «молчаливого большинства». Кадры были выстроены так, чтобы показать «пример эволюции жизни США». По ходу программы действие переносилось из Колумбуса в другие пункты Америки.

Передача «Дело американцев», задуманная явно в пропагандистских целях, оказалась, по выражению еженедельника «Верайети»[134], «невыразимо скучной». Зрители проявили мало интереса и к последующим рекламным материалам сети из этого цикла.

Более тонко была задумана серия Эн-Би-Си, состоявшая из фильмов под общим названием «Америка: личная история Соединенных Штатов». Эта программа подготовлена по заказу Би-Би-Си для последующей демонстрации в Англии и других англосаксонских странах. Автор передачи Р. Кук, английский корреспондент, проживший в США 30 лет, проехал со своей группой 100 тысяч миль по всем штатам и останавливался, как утверждали авторы рекламного буклета, в 87 мотелях.

Серия прослеживает основные исторические этапы образования и развития США, не обходит и отдельные «острые» вопросы. Колонизация континента в XVII–XVIII веках, война за независимость, освоение Запада, гражданская война, иммиграция в США, «процветание» 20-х годов, депрессия 30-х годов, вторая мировая война, послевоенное развитие — эти и некоторые другие проблемы нашли соответствующее воплощение в съемках сюжетов и тексте большой программы.

На экране чередуются кадры истории с показом современного положения. Например, в передаче «Арсенал», посвященной тому, «как воюют американцы», зрители увидели всю историческую панораму американского оружия — от старинного ружья «Кентукки» до штаб-квартиры командования стратегическими ВВС в наши дни.

Сеть Си-Би-Эс в феврале 1974 года открыла свою 13-ю серийную рубрику, которую она назвала «Американский парад»[135]. В этом телевизионном «параде», подготовленном отделом новостей корпорации, с участием лучших режиссеров и актеров, обеспечивающих оформление передач музыкой и танцами, перед зрителями проходят… статьи американской конституции и то, что, по утверждению авторов, она дала американскому народу.

Помимо сетей в США провели широкую подготовку пропагандистских материалов, связанных с двухсотлетием, также многие «независимые» телевизионные компании и агентства. Так, компания «Вольпер» к праздничной дате выпустила девять программ, по три в каждом сезоне (имеются в виду сезоны: 1973–1974, 1974–1975, 1975–1976 годы)[136]. К постановке этих программ были привлечены видные историки: Даниэль Бурстин, Джеймс Бернс, Артур Шлезингер, Эрик Голдмен и другие. По словам руководителя компании Дэвида Вольпера, цель серии состояла в том, чтобы «гуманизировать национальных героев страны, восстановить гордость за Америку».

Прославляя капитализм как систему, как образ жизни, буржуазное телевидение столь же настойчиво проводит в своих передачах линию антикоммунизма и антисоветизма. И в этом отношении американское телевидение дает немало характерных примеров.

Передачи с антикоммунистической направленностью появились на американском телевидении сразу же после того, как в США загорелись голубые экраны. Особенно широкий размах эта кампания приобрела в 50-х годах, в период «маккартизма». Антикоммунистические передачи составлялись на основе «материалов» так называемой Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности во главе с сенатором-мракобесом Дж. Маккарти, Центрального разведывательного управления, ФБР, сообщений буржуазной /печати, собственных корреспондентов сетей и т. д.

«Красных шпионов» искали даже на самом американском телевидении. Э. Барноу в своей книге «Империя образов» приводит любопытные данные на этот счет. В 1954 году один из крупных владельцев телестанций — Эдвард Лемб был обвинен комиссией Маккарти и ФКС в том, что он будто бы принадлежал к коммунистической партии. В то время такое обвинение означало немедленное лишение лицензии на право вещания. Над Лембом нависла угроза потерять ряд телестанций на Среднем Западе и Юге. Будучи одним из видных деятелей демократической партии, Лемб в составе делегации бизнесменов посетил Советский Союз и позитивно отозвался о стране социализма. Он, конечно, никогда в компартии не состоял и не был связан с коммунистами. Лемб выступил в печати с убедительными опровержениями. После ряда опросов, в том числе личной секретарши Лемба, Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности вынуждена была признать несостоятельность своих обвинений. Таким же провалом закончилась провокация маккартистов и в отношении актрисы Люсиль Болл, ведущей самой популярной и долговечной серии на американском телевидении «Я люблю Люси»[137].

В 60-х годах упор был сделан на показе шпионских серий, прославлявших деятельность американских разведчиков за рубежом и агентуры ФБР в стране. Враг изображался под видом «красных», «коммунистов». Это были многосерийные боевики, рассчитанные на неосведомленность и невзыскательные вкусы обывательской массы. В отличие от старых приключенческих серий (ковбойских) новые герои не придерживались правил «чести и справедливости».

В основу сюжета многих телевизионных фильмов бралась деятельность агентов ЦРУ, описанная Алленом Даллесом в его книге «Сила разведки», вышедшей в США в 1963 году. «Департамент грязных дел», как называли прогрессивные американцы ЦРУ, занимавшийся организацией путчей, смещением правителей и убийствами, регулярно поставлял телевидению темы для сценариев. География этой тематики была очень широка: Куба, Гватемала, Лаос, Малайзия, Индонезия и многие другие страны, где орудовала американская агентура.

Шпионские серии («Человек из ЮНКЛЕ», «Я шпион», «Достаньте Смарта», «Человек, которого не было» и т. д.) призваны были убедить американцев в необходимости такой деятельности, когда «цель оправдывает средства». В серии «Бульвар Заходящего солнца, 77»[138]американскому детективу, которому поручалось с целью проверки бдительности и защиты от иностранных агентов похитить секретные документы о военно-морском флоте США, давалась такая инструкция: «Вы можете лгать, воровать, обманывать — словом, делать все, что делает враг».

В серии «Невыполнимая миссия» агент Сил перед каждой опасной операцией получает от своего шефа стандартное предупреждение: «Как обычно, если вас или любого другого члена вашей группы схватят или убьют, секретарь (посольства США. — Н. Б.) откажется от того, что ему было известно о вашей деятельности». О какого же рода миссии шла речь в этой шпионской серии? «Невыполнимая миссия» — это многосерийный телевизионный рассказ о работе американской агентуры за рубежом, преимущественно в странах «третьего мира». «Герои «миссии», — пишет Э. Барноу, — по прямому или косвенному заданию правительства вмешиваются во внутренние дела тех стран, с которыми мы поддерживаем мирные отношения и которые не угрожают нашей безопасности… Они (герои серии) нарушают законы этих стран»[139].

Шпионские серии американского телевидения по существу прославляли международный гангстеризм и прикрывали этот разбой ссылками на борьбу против «коммунистического заговора». В одной из передач «Невыполнимой миссии» агенты получают задание «исправить» счетную машину так, чтобы она обеспечила «победу диктатора над партией «Свободы»». В серии «Я шпион» герой по заданию госдепартамента должен навестить смещенного латиноамериканского диктатора и выяснить, какая ему нужна помощь, чтобы вернуться к власти. Но… диктатор уже не в состоянии воспользоваться американской поддержкой, так как его выкрадывают вражеские агенты. Все начинается сначала.

«Вражеским агентам» из коммунистических стран приписывались самые чудовищные качества. В серии «Амос Берк» эти агенты готовятся парализовать жизнь в Вашингтоне специальным отравляющим веществом, распространяемым выхлопными газами автомашины. Оно призвано вызвать безумие населения и обеспечить разрушение Белого дома, Пентагона, госдепартамента и даже того здания, где размещалась сама шпионская организация. Более того, паралитический газ должны распространять (правда, не зная этого) участники антивоенной демонстрации. Так походя делалась попытка дискредитации движения борцов за мир и намекалось на их пособничеству врагу.

В серии «Человек из ЮНКЛЕ» шпионы изображались в виде людей, готовых заразить Америку бубонной чумой, загипнотизировать детей, чтобы они убили своих родителей. Каждая серия изображала дело так, будто враг (это «коммунисты», «страны за железным занавесом», «народные республики» и т. п.) имеет разветвленную систему во всех штатах.

Надо сказать, что некоторые серии, особенно в конце 60-х годов, ставились на более высоком профессиональном уровне, чем прежде. К участию в них привлекались известные голливудские актеры. Так, киноартист Билл Кросби в серии «Я шпион» выступал в качестве одного из главных героев. В серии «Достаньте Смарта» идеализировалась любовь двух — основных персонажей, сыгранных Доном Адамсом и Барбарой Фелдон. Но ни игра видных мастеров экрана, ни различные технические новшества и трюки, применявшиеся в шпионских сериях, не могли приукрасить их подлинное содержание, скрыть их антигуманный, подстрекательский характер.

Антикоммунистическая пропаганда в США тесно переплетается с милитаристскими призывами «держать порох сухим» на случай мирового конфликта. Прославлению американской военной мощи телесети США отводили лучшие отрезки вещания, не скупились на средства для подготовки таких передач: В качестве примера можно привести двухчасовую программу «Американская армия в 70-е годы», переданную по каналу Эн-Би-Си в январе и феврале 1973 года[140]. По жанру эта программа была информационной. Она показывала готовность основных родов войск США к большой войне. На экране демонстрировались готовые к запуску стратегические ракеты, авианосец-гигант Си-Би-Эн-70, на который ассигнованы миллиарды долларов. Одновременно голос за кадром напоминал слова У. Черчилля: «Мы не нашли еще пути покончить с балансом страха».

Об этом «балансе страха» постоянно напоминают зрителям и на родине Черчилля в Англии. Осенью 1974 года Би-Би-Си подготовила десять больших (каждая на 50 минут) передач под общим названием «Неустановивший-ся мир» (Unsettled Peace). В период, когда в Женеве активно проходила работа второго этапа конференции по вопросам безопасности и сотрудничества в Европе, Би- Би-Си выступила с крупной телевизионной серией, напоминающей основные вехи «холодной войны»: образование НАТО, вступление в этот блок ФРГ, события в Венгрии в 1956 году, конфликт вокруг Западного Берлина, кубинский кризис 1962 года и т. д. В передачах выступали видные государственные и общественные деятели Западной Европы и США. При этом задававший им вопросы ведущий Джон Туза направлял беседу в антисоветское русло, оправдывая политику «холодной войны»[141].

Буржуазные телеорганизации ведут как открытую, так и скрытую антикоммунистическую и антисоветскую пропаганду. Автору этих строк довелось участвовать в 1967 году в работах III Всемирного конгресса по учебнообразовательному телевидению и радиовещанию (г. Париж) и выступать там с докладом от имени ОИРТ[142]. Поскольку учредителем конгресса был Европейский радиовещательный союз (УЭР), то помимо общего доклада, сделанного от имени этой организации, выступили представители почти всех телеорганизаций Западной Европы, в том числе Би-Би-Си. Британская радиовещательная корпорация продемонстрировала серию учебных и образовательных программ, среди которых видное место занимали курсы изучения иностранных языков. Один из телевизионных уроков русского языка был посвящен… таможенному досмотру, которому якобы подвергаются все, кто приезжает в Советский Союз. Приведенный пример призван был создать у зрителя самое неблагоприятное впечатление о стране, языку которой Би-Би-Си обучала свою аудиторию.

Вообще телевизионные уроки иностранных языков или же уроки своего национального языка для иностранцев буржуазными телеорганизациями выпускаются с учетом их пропагандистских задач. Так, телекурс уроков английского языка для иностранцев, подготовленный и разосланный ЮСИА (Информационным агентством США) во многие зарубежные страны, строится как привлекательный многосерийный рассказ о тех или иных сторонах американской жизни. Во всех уроках присутствуют одни и те же персонажи: учитель (белый американец) и три ученика (африканец, азиат и латиноамериканка). По ходу освоения английской речи они посещают магазины, кинотеатры и другие публичные места, и повсюду они видят изобилие товаров, всеобщее довольство, спокойную, зажиточную жизнь. Уроки английского языка превратились в демонстрацию по телевидению «американского рая».

Апологетика капитализма в программах буржуазных телеорганизаций часто сопровождается антисоветской и антикоммунистической пропагандой. И некоторые из этих организаций не останавливаются перед прямой фальсификацией.

Социальная роль телевидения в капиталистических странах, в плане защиты капитализма как строя, проявляется в полную силу в ходе кампаний по выборам органов буржуазной власти (законодательных, исполнительных, судебных). Рассмотрим вопрос об участии телевидения в ходе выборов президента США, а также парламентских выборов в ФРГ и Англии.

Сделаем небольшой исторический экскурс[143]. Впервые в США телевидение включилось в избирательную борьбу в 1940 году. Эн-Би-Си организовала тогда экспериментальные передачи, посвященные выборам президента. По кабелю из Филадельфии в Нью-Йорк был передан прямой репортаж о съезде республиканской партии, выдвинувшем кандидатом в президенты Уэнделла Уилки. Аудитория телезрителей не превышала 100 тысяч человек.

В 1944 году, в разгар второй мировой войны, выборы президента в США не проводились, у власти оставался Ф. Рузвельт. Первые послевоенные выборы в 1948 году ознаменовались телепередачами со съездов демократической и республиканской партий, которые транслировало 18 телевизионных станций в девяти городах Восточного побережья страны. Обе ведущие партии израсходовали на проведение пропаганды по радио и телевидению в связи с выборами президента 1,7 миллиона долларов. Аудитория телезрителей возросла до 4 миллионов.

Впервые телевизионные передачи, посвященные выборам президента, жители США увидели на территории практически всей страны в 1952 году. На этот раз 75–80 миллионов американцев получили возможность у себя дома видеть и слышать кандидатов на высший пост в стране. Вслед за генералом Эйзенхауэром, баллотировавшимся в президенты, впервые по телевидению выступил молодой сенатор Ричард Никсон, претендовавший на пост вице-президента.

1956 год не принес сенсаций в этом отношении. Республиканская партия сохранила власть в Белом доме. Однако этот год был примечателен тем, что аудитория зрителей достигла 90 % всего населения. Съезды обеих главных партий транслировались уже 400 станциями в 270 городах Америки.

Выборы 1956 года всем дали почувствовать силу телевидения. Соперничающие партии и их кандидаты проявляли большую заинтересованность в использовании телевидения на всех этапах избирательной кампании. Об этом свидетельствует такой эпизод. Когда в ходе съезда демократической партии (кандидатом был Эдлай Стивенсон) Си-Би-Эс из-за технических неполадок прервала на полчаса свои передачи, все делегаты повернулись в сторону телевизионной кабины и, размахивая кулаками, стали кричать: «Вышвырнуть их отсюда!»

Но «вышвырнуть» телевидение из кампании по выборам президента всерьез уже никто не помышлял. Скорее оно само в силу заложенных в нем огромных возможностей социального, пропагандистского и психологического плана могло оказать значительное воздействие на успех или неуспех того или иного кандидата.

В этом отношении характерны были выборы 1960 года, которые по праву прозвали «великими телевизионными дебатами». Словесная дуэль Кеннеди — Никсон началась за месяц с небольшим до выборов. И если до «великих дебатов» опросы общественного мнения отмечали преимущество Никсона, как более известного и опытного политика, перед Кеннеди, то после первой же их дискуссии, переданной по телевидению, чаша весов стала все больше склоняться в пользу Д. Кеннеди. Дело, впрочем, было не только в личном успехе Кеннеди на телевидении, но и в позиции, с которой выступала демократическая партия, критиковавшая республиканскую администрацию за серьезные просчеты во внутренней и внешней политике (особенно за отказ США от курса на разрядку напряженности с СССР, что выявилось тогда в связи с провокационным шпионским полетом Пауэрса).

Каждые последующие выборы с точки зрения их телевизионного освещения имели свои особенности. Так, хотя в 1964 году исход соперничества Джонсона с Голдуотером можно было предрешить заранее, сторонники Голдуотера, распоясавшись, призывали к насилию. Комментатор Эн-Би-Си Д. Бринкли подвергся нападению фашистских элементов. Один из нападавших, указывая на Бринкли, кричал: «Мы убрали Кеннеди, следующая очередь твоя!»

В атмосфере насилия прошли следующие выборы президента в 1968 году. За несколько недель до съезда демократической партии был убит один из вероятных ее кандидатов — Роберт Кеннеди, брат покойного президента. На улицах Чикаго, где происходил съезд, полиция и национальные гвардейцы учинили кровавую расправу с демонстрантами, требовавшими уважения гражданских прав и прекращения войны во Вьетнаме. Все это было показано по телевидению.

Особенно драматичными были передачи в ходе «элекшн найт», ночи президентских выборов и подсчета голосов. В течение долгих часов нельзя было сказать, кто впереди. Никсон и Хэмфри шли вровень, и только в 8 часов 19 минут утра в среду Эй-Би-Си первой вычислила и объявила победу Р. Никсона. На сей раз ошибки не произошло. Дело в том, что в прошлом случались казусы. Так, в 1960 году та же Эй-Би-Си и Си-Би-Эс по ошибке объявили об избрании Никсона, и только несколько часов спустя на основании уточненных данных последовало сообщение об успехе Кеннеди. Тогда методы подсчета не отличались точностью. Позже телесети стали применять для подсчета голосов новейшую электронную технику.

Освещение предвыборной кампании 1968 года обошлось сетям в 35–40 миллионов долларов, которые были полностью компенсированы рекламодателями. Репортажи Эй-Би-Си и Си-Би-Эс со съездов партий, например, оплатила компания «Форд», нефтяной концерн «Галф» финансировал передачи Эн-Би-Си, корпорация розничной торговли «Дж. Пенн» в день выборов поместила свою рекламу в передачи всех трех сетей[144]. Предвыборные кампании оборачиваются выгодным бизнесом как для телесетей, так и для монополий.

В ином положении оказались буржуазные партии. Их казна терпела большие убытки, которые не всегда восполнялись поддерживающими их капиталистическими группами. В 1968 году республиканская и демократическая партии израсходовали на предвыборную кампанию почти 300 миллионов долларов, в полтора раза больше, чем в 1964 году. Из них на радиовещание и телевидение — 58,9 миллиона долларов (в 1964 году — 34,6 миллиона долларов). Республиканская партия затратила только на эфирную пропаганду лично Никсона 12,6 миллиона долларов, демократическая партия за выступления по радио и телевидению в пользу своего кандидата Хэмфри внесла 6,1 миллиона долларов. Из кампании 1968 года (первичные выборы кандидатов и собственно выборы президента) демократическая партия вышла не только потерпев поражение, но и с долгом в 9 миллионов долларов[145]. Аппарат обеих партий стал требовать изменения условий предвыборной борьбы.

В апреле 1972 года в США был принят закон, установивший новые правила выступления кандидатов в ходе избирательной кампании[146]. Согласно этому закону, кандидат на пост президента страны не имеет права израсходовать в течение предвыборной кампании на пропаганду своей политической платформы через все средства массовой информации суммы, превышающей 10 центов на каждого потенциального избирателя, из них на радиотелевизионную пропаганду — не более 6 центов.

Во время кампании по выборам президента 1972 года каждый из кандидатов на этот пост должен был, следовательно, ограничить затраты на пропаганду по телевидению и радио суммой в 8,4 миллиона долларов. Устанавливался также лимит средств, которые могли быть затрачены на саморекламу (т. е. рекламу личности избираемого лица, его семьи и т. д.). Так, кандидаты на посты президента и вице-президента не имели права израсходовать на саморекламу более 50 тысяч долларов каждый, кандидаты в сенаторы — более 35 тысяч, а кандидаты в члены палаты представителей — свыше 25 тысяч долларов. Подробный отчет о расходах по каждому кандидату партии обязаны представлять в определенные сроки специальному правительственному контрольному органу. Закон запрещает коммерческим сетям продавать кандидатам время вещания по более высоким ставкам, чем ставки обычной коммерческой рекламы.

Официально провозглашенная при подписании закона 1972 года цель заключалась в том, чтобы ликвидировать преимущества состоятельных кандидатов, дать возможность избирателям узнать источник финансовой поддержки каждой партии.

На этих объяснениях стоит остановиться более подробно. Разумеется, в соответствии с принятым в 1972 году законом масштаб пропаганды непосредственно в пользу того или иного кандидата и уровень затрат на такую пропаганду ограничивался. Но это вовсе не означало сокращения пропаганды всей политической линии партии и действий самого кандидата. Изучение общественного мнения показало, что насыщение телевизионных программ рекламными материалами о кандидатах имеет свой оптимум, после которого телереклама начинает оказывать обратное действие. Кроме того, было замечено, что передача «голой» политической рекламы нередко приносила кандидатам больше вреда, чем пользы.

В этом отношении показательны были результаты первичных выборов 1972 года. Так, в штате Висконсин в ходе выборов кандидата в президенты от демократической партии претендентами были израсходованы следующие суммы на телерекламу (в тыс. долларов)[147]:

Джексон — 110 000

Маски —74 000

Макговерн —68 000

Хэмфри —22 000

Однако полученные голоса распределились вовсе не пропорционально использованным отрезкам эфирного времени. На первое место в этом штате вышел Макговерн, получивший 30 % голосов, за ним следовал Хэмфри с 21 %. Список замыкал реакционный сенатор Джексон, собравший всего 8 % голосов, несмотря на то что он выступал по телевидению значительно больше других. Подобная ситуация имела место также в штатах Нью-Хемпшир, Флорида, Пенсильвания и других. А в штате Огайо победителем оказался Хэмфри, израсходовавший на телевизионную рекламу всего 8500 долларов, в то время как сенатор Макговерн, истративший 63 тыс. долларов, потерпел поражение.

Становилось ясным, что непосредственная телереклама кандидатов ввиду присущей такого рода передачам назойливости и однообразия не всегда «срабатывает». Видный консультант по вопросам телевидения Роджер Эйлс, руководивший в 1968 году телевизионной пропагандой в пользу Р. Никсона, заявил: «В ходе первичных выборов мы поняли, что массированное воздействие телерекламы не единственный способ. Избиратели формируют свое мнение не по рекламе, а по тому, что они видят в телевизионных новостях и читают в газетах»[148]. Таким образом, речь шла о более завуалированном влиянии на общественное мнение путем показа по телевидению не просто рекламных передач, а освещения в информационных программах конкретных действий, совершаемых тем или иным кандидатом. На щит был поднят новый профессиональный лозунг «Делайте новости, а не телерекламу!».

В соответствии с таким подходом республиканская и демократическая партии США стали меньше уделять внимания заранее подготовленным, «консервированным» пропагандистским материалам, а больше освещать сегодняшнюю практическую деятельность своих кандидатов: их встречи, выступления, дискуссии и т. д. Учитывая технологию подготовки телепередач, кандидаты старались организовывать наиболее важные для них мероприятия утром или в крайнем случае днем, чтобы вечером это событие фигурировало в информации по телевидению. Нет нужды подчеркивать, с какой тщательностью претенденты отрабатывали все детали своей телевизионной акции, включая внешность, манеру держаться, жесты, мимику и т. п.

На выборы президента в 1972 году телевидение ярко выраженного влияния, пожалуй, не оказало. Съезд республиканской партии в Майами-Бич прошел как своеобразное телевизионное шоу. Наиболее важные моменты съезда были приурочены к лучшему телевизионному отрезку времени (21.30–23.00). Ораторы съезда использовали много визуального материала: кинофильмы, слайды, графики. На сцене зала заседаний было установлено три гигантских экрана размером 25x12 метров, на которых поочередно шли три короткометражных фильма: обзор деятельности республиканцев, фильм о президенте Никсоне и фильм о супруге президента[149]. Все это демонстрировалось в телепередачах. По мнению специалистов, демократическая партия не смогла в должной степени учесть эффект телевидения.

В ходе выборов 1976 года победу одержал кандидат демократической партии Джеймс Картер. Его соперник республиканец Джеральд Форд, сменивший Никсона в 1974 году на посту президента, потерпел поражение. Опросы общественного мнения, проводившиеся в США как до телевизионных дискуссий обоих претендентов, так и после, показали, что большинство избирателей отказало в поддержке республиканцам, престиж которых из-за провалов во внутренней и внешней политике значительно упал. Определенную роль сыграли вышеупомянутые телевизионные дискуссии. В ходе этих дискуссий Форд, как отмечали обозреватели, вел себя скованно по сравнению с представителем демократов.

Влияние телевизионного вещания на исход выборов можно проследить и в других капиталистических странах.

В ноябре 1972 года состоялись выборы в бундестаг ФРГ Сложность политической ситуации, вызванная борьбой, оппозиции против реалистических мероприятий правительства канцлера Брандта во внешней политике, наложила свой отпечаток на характер предвыборной борьбы. То обстоятельство, что ни одна из сторон не могла рассчитывать на явное преимущество, лишь усугубляло остроту положения. В этих условиях эффективность телевизионной пропаганды могла оказаться тем дополнительным фактором, который решающим образом сказывается на окончательном итоге.

Обе программы телевидения ФРГ уделили много времени освещению вопросов, связанных с парламентскими выборами. Опрос, проведенный институтом изучения общественного мнения «Инфратест»[150]по поручению АРД и ЦДФ, показал, что телевидение было главным источником информирования западногерманского населения и что оно оказало заметное влияние «а выборы в бундестаг. «Инфратест» привел список наиболее популярных передач, посвященных выборам. Рядом указан процент зрительской аудитории:

Еженедельный информационный журнал АРД по понедельникам —37

4 передачи АРД «Германия (Западная) перед выборами»—33

7 выпусков «Журнала ЦДФ» — 22

«Отчет из Бонна», АРД — 20

«Журналисты спрашивают — политики отвечают», ЦДФ — 20

В день выборов АРД непрерывно сообщала об их ходе, ЦДФ перемежала передачи развлекательными материалами. 49 % опрошенных заявили, что они черпали информацию из передач первой программы; 30 % зрителей предпочли вторую; 65 % отметили, что последние перед выборами дискуссии лидеров партий повлияли на их решение. Что же это были за дискуссии?

Западногерманское телевидение в ходе предвыборной кампании провело четыре телевизионные встречи-дискуссии лидеров крупнейших партий. Во время этих выступлений проявилось преимущество лидера социал-демократической партии В. Брандта по сравнению с представителями оппозиции. Корреспондент американского еженедельника «Верайети», следивший за тем, как телевидение ФРГ освещало в 1972 году парламентские выборы, писал: «Даже когда Брандт слушал своих соперников, он имел такой вид, который, безусловно, способствовал перетягиванию избирателей на его сторону. Он вел себя так, как ведет человек, обнаруживший в своем бокале сухого мартини мертвого таракана… Он умеет держаться таким образом, что зритель смотрит на него даже тогда, когда говорят другие[151]». Но дело заключалось не только в этом. Избиратели отдали предпочтение Брандту как государственному деятелю, сумевшему повернуть в сторону разрядки международной напряженности.

Создание «образа» политического деятеля во многих капиталистических странах рассматривалось как важная задача телевидения в осуществлении им воздействия на широкие массы зрителей.

Вместе с тем буржуазные исследователи подчеркивали, что влияние телевидения на выбор избирателей имело свои пределы и являлось лишь одним из факторов, оказывавших воздействие на этот процесс[152]. Так, во время избирательной кампании 1968 года на всех ее этапах, как показали опросы общественного мнения, за Никсона неизменно высказывалось одно и то же число избирателей (42 %). В своей книге, посвященной вопросу влияния вещания на популярность того или иного политического деятеля, американский социолог Е. Честер писал в 1969 году: «Эйзенхауэр выиграл бы у Стивенсона в 1952 году и в 1956 году, а Джонсон у Голдуотера в 1964 году с телевидением или без него (подчеркнуто нами. — Н. Б.). Но вряд ли Кеннеди победил бы Никсона в 1960 году, если бы не обратился к телевидению».

Следовательно, создание «образа» политика особенно важно при «.прочих равных условиях», иными словами когда популярность соперничающих кандидатов примерно равна.

Некоторые серьезные буржуазные авторы, как, например, американский историк Артур Шлезингер, обоснованно считают, что телевидение на Западе снижает уровень политических дискуссий, в какой-то мере заставляет кандидата становиться актером. «Телевидение, — писал Шлезингер, — создает дополнительные преимущества умеющим хорошо держаться, телегеничным, улавливающим чужие настроения и склонным к манипуляциям кандидатам… Я содрогаюсь при мысли о том, что случилось бы с Адамсом, Джексоном или Линкольном, если бы телевидение существовало в первые годы республики»[153].

В американской телекритике появилось даже выражение «эффект нимба»[154], смысл которого состоял в том, что люди, часто появляющиеся на экране, начинают почитаться, вокруг них как бы появляется нимб, независимо от их действительных качеств. Учитывая это обстоятельство, в США в 1971–1972 годах во многих штатах проводились специальные семинары для политиков, желающих выступать по телевидению в связи с выдвижением их кандидатур на различные выборные должности. Такие семинары были организованы радиотелевизионной корпорацией «Кайзер бродкастинг» в Бостоне, Филадельфии, Детройте, Кливленде, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. В них участвовало по 100–200 человек.

На этих семинарах, а также в специальных органах печати ряда капиталистических стран одновременно отмечалось, что телевидение, если им пользоваться сверх меры, не только не увеличивает популярность выступающих политических деятелей, но девальвирует, «изнашивает» их. «Пришло время понять политикам, — писал французский журнал «Телерама», — что выступление по телевидению совсем не то же самое, что ежедневные обращения к значительно менее многочисленной и по-другому настроенной аудитории… Увеличение количества выступлений политических деятелей, как это ни парадоксально, увеличивает недоверие общественного мнения к политике»[155].

Итак, два противоположных суждения относительно влияния телевизионных выступлений: «эффект нимба» или создание «образа», с одной стороны, «изнашивание» образа, инфляция его — с другой.

Но противоречия в этих суждениях нет, так как они относятся к различной «дозировке» такого остродействующего средства, как телевизионное вещание. Как в медицине одно и то же вещество в зависимости от количества может быть лекарством и ядом, так и в пропаганде, особенно устной, эфирной, нарушение количественных мерок, злоупотребление вниманием телезрителей нередко приводит к прямо противоположным результатам. Понятие «разумного», эффективного использования телевидения следует, конечно, рассматривать, имея в виду классовую направленность его деятельности. Во время осенних парламентских выборов 1974 года в Англии обе британские телеорганизации — Би-Би-Си и Ай-Ти-Ви широко освещали избирательную кампанию всех партий, кроме коммунистической. Консерваторы, лейбористы и либералы получили доступ в телестудии и излагали в телевизионных программах свои политические взгляды.

Однако даже среди этих трех партий фаворитом эфира оказалась консервативная партия. Несмотря на то что в принципе консерваторы больше симпатизируют коммерческому сектору вещания, именно «общественная» корпорация Би-Би-Си сочла возможным предоставить явные преимущества консерваторам по сравнению с лейбористами. Так, партийная передача «Выборы» консервативной партии шла по первой программе в 21.00, в то время как аналогичная передача лейбористской партии транслировалась лишь по второй программе, да и то тогда, когда большинство зрителей отправлялось спать, в 23.00.

Политические комментаторы Би-Би-Си Алистайр Барнетт, Дэвид Димблеби (сын знаменитого в прошлом комментатора Чарльза Димблеби) и Робин Дей в своих выступлениях излагали позицию лейбористской партии по социальным вопросам с неблагоприятной для нее точки зрения. Это привело к официальному протесту руководства лейбористской партии по адресу Би-Би-Си. Корпорация вынуждена была признать, что на нее оказали политическое давление, и объявила об отстранении комментатора Барнетта, который перешел работать в консервативную газету «Дейли экспресс»[156].

Мы рассмотрели примеры, показывающие, сколь важную роль играет телевидение в вопросах главным образом внутренней политики. Однако социальный заказ телевидению как средству воздействия на широкие массы населения, его идеологические установки распространяются и на внешнеполитические проблемы. Буржуазное телевидение призвано пропагандировать внешнеполитический курс, осуществляемый правящими кругами данной страны. Эта пропаганда не всегда носит прямой, лобовой характер. Иногда она принимает критические формы, прибегает к дискуссионности, чтобы создать иллюзию «беспристрастного» обсуждения, объективности, но неизменно при этом исходит из коренных, классовых интересов монополистической буржуазии.

Лучше всего иллюстрирует сложный набор пропагандистских приемов деятельность американского телевидения по вопросу освещения им войны во Вьетнаме. Агрессивная война империализма США в Индокитае, продолжавшаяся в открытой форме в течение семи лет (1965–1972 годы), явилась самой длительной по времени и одной из самых тяжелых войн, которые когда-либо вела Америка. Эта война затронула социальные основы жизни всей страны, оказала огромное воздействие на ее военное, экономическое и внешнеполитическое положение, на всю международную обстановку и в конечном счете на соотношение сил в мире. «Грязная война» во Вьетнаме усилила раскол в американском обществе, обострила все свойственные ему противоречия, в том числе идеологические. Телевидение в силу присущей ему наглядности явилось тем каналом информации, который сыграл важнейшую роль в освещении событий во Вьетнаме. Э. Барноу в книге «Империя образов» указывал, что в списке ста крупнейших компаний, имевших в тот период военные правительственные заказы, свыше половины имели прямое отношение к вещанию как владельцы теле- и радиостанций, как рекламодатели или как производители радиоэлектронного оборудования. Иными словами, монополистическая буржуазия США как класс оказалась в той или иной форме вовлеченной в сферу не только военных и экономических, но и идеологических интересов, связанных с войной во Вьетнаме.

В 1965–1968 годах коммерческие телесети США активно поддерживали действия администрации президента Джонсона в Индокитае. Любые попытки отдельных тележурналистов критически осмыслить происходившие события, попытаться рассмотреть сквозь угар милитаристской, шовинистической пропаганды смутные контуры перспектив мирного решения проблемы пресекались владельцами сетей. В этом отношении показательна история ухода Фреда Френдли из Си-Би-Эс в 1966 году.

В конце января — начале февраля 1966 года, когда истекал срок моратория бомбардировок во Вьетнаме, объявленного Белым домом в связи с рождественскими праздниками, отдел новостей Си-Би-Эс, возглавлявшийся Ф. Френдли, организовал серию дискуссий с участием лидеров сената и палаты представителей об опасности эскалации войны. В ходе этих выступлений некоторые сена- торы-«голуби», например У. Морзе и Дж. Кларк, критиковали правительство. Президенту сети Ф. Стентону это очень не понравилось.

4 февраля утром Си-Би-Эс начала передачу прямого репортажа о расследовании обстоятельств войны, которое вела комиссия сената по иностранным делам. Были отменены ранее запланированные передачи: «Я люблю Люси», «Шоу Дика Ван Дейка» и другие.

Зрители, привыкшие к «мыльным операм» и другим развлекательным материалам, транслируемым в это время, а также представители рекламодателей непрерывно звонили по телефону на студию с требованием объяснить причины изменения программы. В результате передачи многочасового репортажа из сенатской комиссии только за один день Си-Би-Эс потеряла 175 тысяч долларов.

Обстановка внутри Си-Би-Эс накалилась. К 10 февраля в результате продолжавшихся замен заранее подготовленных программ и снятия рекламы потери сети достигли 1 миллиона долларов. Но это было не главным, что заставило руководство Си-Би-Эс пойти на организационные меры и отстранить президента отдела новостей Френдли. Главная причина заключалась в том, что в процессе сенатского расследования могли выявиться подлинные цели агрессии, варварский характер войны во Вьетнаме, ведущейся в интересах американского империализма. Показ такого расследования, как писала газета «Нью-Йорк пост», мог «сбить с толку» аудиторию[157]. Хозяева Си-Би-Эс не хотели допустить этого. Требование Френдли о прямой трансляции заключительного заседания сенатской комиссии было отклонено, и в пятый раз повтором пошло шоу «Я люблю Люси»[158]. Френдли ушел в отставку.

На протяжении ряда лет сети отклоняли предложения прогрессивно настроенных журналистов реалистически показывать картины вьетнамской трагедии. Неудачей закончилась попытка продюсера Макмуллена передать по каналам Си-Би-Эс подготовленный им телерепортаж о коррупции сайгонских марионеток. Все три коммерческие сети отказались освещать марш мира на Пентагон, в то время как писатель Норман Мейлер получил премию Пулитцера за публикацию своего очерка об этом марше. Разоблачительный фильм Д. Депориса о военно-промышленном комплексе на Си-Би-Эс так «отредактировали», что он превратился в рекламный репортаж о ракетостроении.

Некоторые материалы критического плана время от времени освещались общественно-образовательным телевидением. Так, в 1968 году Пи-Би-Эс полностью передала предоставленный английским журналистом Феликсом Грином телефильм, в котором были показаны разрушения мирных объектов в ДРВ в результате американских бомбардировок. До этого указанный материал был предложен Си-Би-Эс, но тогда сеть его отклонила.

…На экране появляется пожилая женщина (ее роль исполняет старая профессиональная актриса) и говорит: «Наши военно-воздушные силы используют новую разновидность бомб. Это «бомба-мать», которая при падении выбрасывает тучу «бомб-детей», поражающих все живое, в том числе вьетнамских ребятишек, на площади в 10 футбольных полей». Голос женщины дрожит, она плачет. Далее продолжает: «Мы сбрасываем тысячи, многие тысячи таких бомб на жителей Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. Женщины требуют прекратить этот позор во имя матерей и флага Соединенных Штатов!» Такого рода пропагандистские телевизионные материалы продолжительностью в одну минуту были подготовлены с участием видных актеров на пожертвования многих американцев, сумма которых достигла 1 миллиона долларов[159].

В одном из подобных выступлений известный американский актер Генри Фонда заявил: «Я полагал, что наша страна почитает людей независимо от того, где они живут, кем являются, от кого происходят. Однако теперь я вижу, что наша страна вовлечена в бесконечную войну, войну с нажатием кнопок. Я не горжусь ею больше…» Всего в 1971–1972 годах группа антимилитаристски настроенных деятелей подготовила через посредство рекламных агентств США 12 телевизионных, 8 радиопередач и 17 плакатов, призывавших к скорейшему прекращению войны во Вьетнаме. Однако инициаторы этой акции столкнулись с большими трудностями: сети крайне неохотно давали материалы подобного рода, а если и соглашались, то в неудобное время.

Гораздо больше внимания уделяли коммерческие сети США телепередачам «патриотического» характера, в которых воспевалась мощь американского оружия, храбрость американских вояк, а вьетнамцы изображались полудикарями. Особенно «повезло» в этом отношении комедийному актеру Бобу Хоупу, известному еще по его развлекательным выступлениям среди американских солдат периода второй мировой войны. В годы агрессии США во Вьетнаме Хоуп зарекомендовал себя ярым сторонником войны до победного конца. «Я предпочел бы быть ястребом, чем голубем», — заявил Хоуп во время одной из своих гастрольных поездок в Южный Вьетнам. «Ястреб» от телевидения неплохо заработал на своем «патриотизме». Как отмечал Э. Барноу в книге «Империя образов», капитал Хоупа в 1968 году достиг многих миллионов долларов.

Показ военных действий, карательных экспедиций, бомбардировок, расстрелов — одним словом, ужасов войны в конце 60-х годов стал столь существенным элементом почти каждой информационной передачи, многих документальных и художественных — материалов американского телевидения, что в сознании среднего телезрителя вьетнамская война все больше начинала восприниматься как нечто постоянное, присущее времени, вроде фильмов- детективов или рекламы, к чему он давно привык. Собственно, в этом и состояла одна из психологических задач американской пропаганды, стремившейся заставить обывателя свыкнуться с тяготами войны, рассматривать ее последствия если и как зло, то неизбежное, всегдашнее.

Известный американский фельетонист Арт Бухвальд однажды высмеял манеру подачи информации на телевидении США о таких важных событиях, как война во Вьетнаме, вперемешку с рекламой всякой всячины. Он опубликовал фельетон «Смертная казнь, настоящая и в цвете», который представлял интерес с разных точек зрения. Во-первых, потому, что он затрагивал острейшую тему показа войны, в частности ведения прямого репортажа с поля сражения. Привыкший к постоянному состоянию войны, к «обычности» ее ужасов, сидящий в кресле телезритель начинал чувствовать себя, можно сказать, героем, участником битвы, битвы, в которой он к тому же не подвергался никакой опасности.

Во-вторых, Бухвальд комментировал картины, показывавшие подлинные несчастья войны в цвете. Кровь человеческая здесь была не просто темным пятном, а красной, живой, горячей. Автору этих строк однажды довелось увидеть телевизионную передачу, показанную американским телевидением: расстрел южновьетнамского патриота на улице Сайгона. Это чудовищно-натуралистическое зрелище демонстрировалось в крупном плане во всех деталях. Это была, как писал в приведенном фельетоне Бухвальд, поистине «казнь в цвете». Что-то невероятно противочеловечеокое произошло о Сайгоне и вошло в дом американского телезрителя.

Арт Бухвальд обращал внимание на то, что в один ряд ставились кровь и нажива, трагические картины войны и реклама. Приведем отрывок из его фельетона, опубликованного в еженедельнике «Верайети».

«Добрый вечер, леди и джентльмены! — говорит ведущий. — «Консолидейтед бродкастинг компани» рада предложить вам в цвете и живом исполнении еще один день вьетнамской войны. Но прежде чем мы направимся на поле брани, поговорим об аромате настоящего пива…» (идет реклама пива.) — «Наш корреспондент Джим Киллиан, — продолжает ведущий программу, — сообщает из Дананга, что вьетконговцы предприняли обстрел аэропорта. Давайте посмотрим, что там произошло.

«Джим, из каких орудий они стреляют? Уверен, зрителям это интересно знать». — «По мне кто-то ударил», — кричит Джим. — Ну, ладно, Джим, успокаивает его ведущий, — пока вы выясните (?) марку оружия, мы прослушаем несколько слов о стиральном порошке, который делает белье белоснежным…» (идет реклама стирального порошка) и т. д. и т. /п. Этот фельетон нисколько не преувеличивал, не искажал суть дела.

Ни один человек в мире не сталкивался с показом такого количества насилий, как американский телезритель. И здесь далеко не последнее место занимали картины «грязной войны», превращавшей солдата в насильника, убийцу, мародера. В одной из передач Си-Би-Эс был показан бой в Южном Вьетнаме с партизанами. Схватка закончилась победой американцев. Они сложили в ряд трупы противников и стали обыскивать мертвых. Отобрали все: и оружие, и тот нехитрый скарб, который мог быть у партизан. Но этого показалось мало. Американцы стали издеваться над мертвецами, отрезали у них уши и с гоготом перебрасывались этими «сувенирами». Комментатору, который вел эту передачу, ничего не оставалось, как заявить, что война жестока… с обеих сторон.

В период наивысшей эскалации войны США во Вьетнаме, когда численность войск интервентов превысила полмиллиона человек, американское телевидение усиленно нагнетало в стране атмосферу страха, оголтелого милитаризма. На экранах телевизоров тогда появились так называемые «космические серии» («Пришелец», «Звездный путь» и другие), в которых показывалась борьба с нашествием существ, прибывших якобы из других миров. Много внимания уделялось показу всякого рода псевдоисторических фильмов о второй мировой войне, о «вражеских заговорах» и т. п. Даже игрушки, рекламировавшиеся по телевидению, в большинстве случаев были военными. Все это преследовало цель соответствующей обработки общественного мнения.

Искажение исторической правды во многих телефильмах доходило до того, что авторы подобных опусов путали (сознательно, конечно) понятие «враг». В детской серии «Иерихон» (Си-Би-Эс), рассказывающей о действиях агентов союзников во время второй мировой войны на территории Германии и Италии, постановщики серии» сочли неудобным называть эти страны вражескими, поскольку ФРГ и Италия ныне являются союзниками США по НАТО. В конечном счете многие зрители, как писал Э. Барноу в книге «Империя образов», под «врагом»-подразумевали «коммунистические страны». Так идеологи милитаризма прибегали к прямому обману.

Вместе с тем анализ позиции американского телевидения с точки зрения освещения им войны во Вьетнаме и других внешнеполитических вопросов был бы неполным, если бы мы не остановились на тех новых элементах, которые появились в деятельности телесетей США с начала 70-х годов. Мы уже отмечали, что у новой республиканской администрации США вскоре после ее прихода к власти появилось немало забот в связи с критическми материалами, которые все чаще передавались в эфир коммерческими телесетями. Особенно много таких материалов прошло по вопросу о войне во Вьетнаме.

Изменение позиции телесетей объяснялось крайней непопулярностью агрессивного внешнеполитического курса правящих кругов США, наиболее полно воплощавшегося во вьетнамской авантюре. Огромные потери, которые несли американские войска ©о Вьетнаме, невиданный ранее размах антивоенного движения в стране, нарастание экономических трудностей, вызванных гигантскими военными затратами, изоляция США на международной арене, полная бесперспективность разрешить затянувшийся конфликт силой, возросшее сопротивление вьетнамского народа, наносившего мощные удары по врагу, — все эти факторы породили в массе американского народа стремление к коренному повороту во внешнеполитических делах: от войны во Вьетнаме к миру на Индокитайском полуострове, от конфронтации с Советским Союзом и другими социалистическими странами к переговорам с ними, от гонки вооружений и военного психоза к разрядке, разоружению и сотрудничеству. Телевидение не могло не учитывать эти тенденции.

В 1971–1972 годах американское коммерческое телевидение, по оценке журнала «Верайети»[160]. изменило свое отношение к освещению войны во Вьетнаме. Например, Си-Би-Эс, которая еще в 1968 году, как мы знаем, отклоняла предложения об антивоенных передачах (репортаж Феликса Грина), в 1971 году организовала целый ряд передач, разоблачающих действия американской военщины и ее преступления во Вьетнаме. Нашумевшую программу под названием «Как продается Пентагон», прошедшую весной 1971 года по этой сети, один реакционный конгрессмен назвал «самой антиамериканской передачей», которую он когда-либо видел[161].

Официальный бюллетень национального комитета республиканской партии США «Манди», предназначенный для работников органов массовой информации, в июне 1972 года опубликовал статью под заглавием «Си-Би- Эс акцентирует отрицательные стороны войны и искажает факты». В этой статье бюллетень попытался опровергнуть многие сообщения Си-Би-Эс ссылками на другие источники и опубликовал рисунок — символ Си-Би-Эс — человеческий глаз, дав под ним подпись: «Хроническая близорукость во взгляде на войну». Особенно резко орган правящей партии оценил фотокорреспонденции журналиста сети Аттли, который показал разбомбленные американской авиацией жилые кварталы Хайфона. «Манди», употребив терминологию махровых реакционеров, обвинил сеть в «распространении коммунистической пропаганды»[162].

Это были рецидивы «холодной войны», в то время как на международной арене уже подули новые ветры, произошел поворот в сторону разрядки напряженности.

Американское телевидение в отдельных передачах в конце 60-х — начале 70-х годов критиковало крайне непопулярный агрессивный курс внешней политики США. Однако это не означало, что оно действовало против Белого дома и общеклассовых с ним интересов. Просто, будучи многоопытным идеологическим аппаратом, телевидение вынуждено было раньше громоздкого государственного механизма учесть настроения своей аудитории и заговорить о том, чего больше всего требовал американский народ, о мире, разрядке и международном сотрудничестве. Эта линия отражала отнюдь не субъективное фрондерство отдельных либеральных элементов, что нередко имеет место в буржуазном обществе, а четкую классовую позицию тех представителей американских правящих кругов, которые в продолжении старого курса усматривали угрозу своим коренным интересам как вне, так и внутри страны. «Шлепки», достававшиеся на долю коммерческих сетей от правительственной администрации США в 1969–1972 годах, были проявлением не сражения противоборствующих сил, как это иногда изображается в западной литературе, а всего лишь внутренней распрей «своих», спором о том, кому первому сказать «а». В политике бывают случаи, когда такого рода «разногласия» замышляются даже заранее, и выступления каждого из участников со своей позицией напоминает «проигрывание» в определенном порядке сцен по тщательно подготовленному сценарию.

Выступая с критикой действий республиканской администрации в 1969–1972 годах, прежде всего по вьетнамскому вопросу, коммерческие телесети США выполняли триединую задачу: обеспечить идеологическую защиту общих классовых интересов монополистической буржуазии, которые состояли в том, чтобы найти приемлемый выход из приведшего к крайне отрицательным последствиям авантюристического внешнеполитического курса, длительное время проводившегося обеими главными партиями страны; провести традиционное для буржуазных органов массовой информации США «идеологическое подхлестывание» правящей партии, отвечающее основным интересам монополистического капитала; воспитать у масс телезрителей взгляд на телевидение как на «беспристрастный», «объективный» источник информации и формировать на этой основе в нужном для буржуазии направлении общественное мнение.

Примечательно, что финансируемая государством корпорация общественно-образовательного телевидения в противовес коммерческим сетям в 1970–1972 годах сократила передачу критических в адрес правительства материалов по вьетнамскому вопросу. Этот пример показывает, в частности, как в США действует «механизм равновесия» положительных и критических материалов в средствах массовой информации, управляемых монополистической буржуазией.

* * *

Из всего сказанного следует, что телевидение капиталистических стран оказывает существенное воздействие на общественное мнение, в значительной мере формирует взгляды широких масс по вопросам идеологии, внутренней и внешней политики. В этом, собственно, и состоит основная социальная роль телевидения, его классовое предназначение. Буржуазное телевидение есть неотъемлемая составная часть идеологического аппарата монополистического капитала, а также (в зависимости от структуры и организации телевизионного вещания данной страны) объект государственной, «общественной» или коммерческой деятельности. Но какие бы формы ни принимала эта деятельность, какие бы методы обработки общественного мнения ни применялись, в основе своей буржуазное телевидение антинародно, антигуманно, так как призвано защищать несправедливый, эксплуататорский строй.