Беседа с поляком

Погуляла в Интернете. Ничто так не помогает понять, как из помойки образуется «шум времени», что попадает, что пропадает. В одну строку идут сообщения о страшнейшем землетрясении, унесшим несколько сотен жизней, «откровенная фотосессия» какой-то задрипанной певички, возвращение к неведомой жене неведомого актера, что-то про ПРО, как милиционер убил, как милиционера убили. Напарываюсь на беседу лучшего из диссидентов с каким-то поляком, то ли журналистом, то ли деятелем, не важно. Добросовестно разъясняет про Медведева, призванного лишь строить либеральные гримасы для усыпления близорукой бдительности нашей вечнозеленой интеллигенции, ну и т.д. Про органы вечные, про сталина с путиным, про патриотизм как реванш… Все путем, все правильно, если бы политика действительно не шла бы в одну строку с голыми титьками Анны Семенович или если бормотать это все в пустыне себе под нос, бередя только налипшие на верхнюю губу песчинки. Или же – щедро одаривать поляка, именно таких речей жаждущего. Все нормально и естественно, только, как бы это сказать, как назвать это ощущение от всей без исключения новостной информации… Может, вот она, вожделенная равноудаленность! Равноудаленность от реальности…

Почему-то в связи с этим или в ответ на это вспомнила вдруг про диких животных. Редкие ведь встречи. Последний раз, пожалуй, этим летом, под вечер, выйдя на море на Куршской косе, увидела метрах в 50-ти ушастую, худую, ходульную, очень подвижную лису, что она тут же и подтвердила, немедленно ускакав, впрочем, скорость эта явно объяснялась не страхом, а скорее, ритуалом. Мне при виде диких зверей давно уже как-то сжимает сердце жалость, которая ограничивается только уважением. Вот в этом много смысла заключено, по всей видимости. Они достойно несут бремя своей личной независимости, пока, конечно, гребаное человечество не совершит какую-нибудь подлянку в особо крупном размере – не разольет танкер нефти, например. Тогда смертельно измазанные чайки, киты и прочая невинная и условно независимая живность умирающими армиями начинает сдаваться человеку, который их и погубил, но видимость на время создается, что вот они пришли за помощью, и одомашнивание происходит в форме неумелого и так присущего нам героического поведения на другой день после преступления. Домашние же животные безгранично и ежечасно очевидным тяжелым грузом лежат на нашей ответственности. А эти – просто не видны, они расположены дальше и сами не рвутся вступить в контакт. Есть же, нравится это свободолюбцам или нет, понятие ближних, и оно такое глубокое, что можно помешаться, задумавшись об этом. Господи! Дальних-то любить – это отдых или «заслуженный покой». Ни одна ведь проблема не решена. Если решена, значит, не проблема.

Нельзя в одном рассуждении перепрыгивать с одного уровня нравственных критериев на другие, более общие или более частные. Увы, увы. Если претендовать на умудренный взгляд поверх барханов, превращающих сплетню в историю, а историю в археологию, упрешься, хочешь этого или не хочешь, в ответственность каждой песчинки.

Злодеев много, гипнотизеров, видимо, тоже хватает. Но ведь от тяжких своих трудов законно отдыхающие граждане – сами покупают билетик на сеанс…