Скаты сумрачно в гротах колышутся

Обожаю тебя, моё синее!

И спокойное!

И неистовое!

Прихожу к тебе, как на исповедь.

Причащаюсь тобой.

И сильный я!..

А когда море в солнечном блеске

и в предгорьях цветёт миндаль,

я на «ультру» – прозрачную леску —

из волны вывожу кефаль.

Скаты сумрачно в гротах колышутся,

Жак Кусто опускается к ним.

Голос моря приборами пишется —

объясним ли он?

Объясним?..

Там прозрачны глубины мерцающие,

там акул невесомый полёт,

и медуз хоровод замирающий,

и в зелёной дали пароход.

Там мальчишка в щемящем забвении

бродит возле шаланд рыбаков

и бубнит с фанатичным рвением

неуклюжие строки стихов.

А правее, у стен равелина,

прянет в небо – ракетою в синь! —

и застынет на миг – а ф а л и н а, —

самый умный на свете дельфин!