Демократия, подкрепленная танками

Американский индивидуализм Гувера привел к тому, что Депрессия окончательно захлестнула страну. Государство откровенно с ней не боролось, уповая на волю Божью и то, что само собой все рассосется; в строгом соответствии с научной теорией президента. В октябре 1929-го, на полном серьезе, Белый дом уверял, что кризис закончится уже через 2 месяца; спокойствие, только спокойствие.

Что делать с экономикой, Гувер откровенно не понимал, а посему предпочитал взирать на происходящее с философским стоицизмом; ну, не может же кризис длиться вечно!

Единственное, что по-настоящему выводило его из себя, это наглость народа, осмеливающегося качать права. Всякий раз, когда доведенные до отчаянья люди выходили на улицы, правительство Гувера клеймило их позором, обзывало коммунистами и провокаторами. С ними-то как раз, а не с кризисом, власти боролись по-настоящему истово.

Летом 1932-го на Вашингтон двинулись маршем протеста безработные ветераны Первой мировой; вместе с женами и детьми.

Было их 30 тысяч, но дошло чуть больше половины. Ветераны требовали выплатить им положенную при дембеле компенсацию — по 500 долларов на нос.

Гувер откликнулся сразу. Каждому предложили аж по… 30 долларов. Щедрость невообразимая. Плюс — пару долларов на обратный проезд.

Многие брали; лучше синица в руках, чем журавль в небе. Но 2 тысячи самых упертых подачками не удовлетворились. Они разбили лагерь в предместьях столицы (причем в специально разрешенном для этого месте!) и стали ждать высочайшей милости. Тогда Гувер отдал войскам приказ: разогнать.

28 июля армейские подразделения атаковали палаточный городок. В зачистке была задействована даже военная техника, включая танки. Погибло немного; всего-то — 3 человека, в том числе -11-месячный ребенок. Танк раздавил его вместе с палаткой. Около тысячи получили разные по тяжести ранения…

1930-е — это еще и взлет в США организованной преступности. Причины оной широко, вроде бы, известны: «сухой закон». Запрет производства и торговли спиртным вызвал вал контрабанды и нелегальной торговли. На них и поднимались первые мафиозные «семьи»[55].

Однако существовала и вторая, менее известная у нас причина: организованные банды оказались востребованы самым что ни на есть легальным бизнесом. В период Депрессии мелкие собственники в городах и особенно фермеры частенько восставали, оказывая вооруженное сопротивление банкам и кредиторам.

Терять разорившимся фермерам было нечего. Сплошь и рядом они с оружием в руках заваливались на торги, где продавалось их описанное за долги имущество. Нет, это был, конечно, не налет, упаси боже. Просто такими недобрыми глазами глядели они на аукционистов, поглаживая при этом свои винчестеры и карабины, что те — абсолютно по доброй воле — продавали им фермы назад за бесценок; типа — за один серебряный доллар. Да и отобрать у них имущество тоже не всегда было так легко; вопрос-то стоял жизни и смерти, поэтому многие готовы были драться до последнего патрона.

Так постепенно Америка возвращалась к своим корням, к временам фронтира, где было немало героического, и еще больше — бандитского.

Что оставалось делать кредиторам? Полиция и власти в их дела не влезали (американский индивидуализм как-никак!). Воевать в одиночку с фермерами было тоже не с руки.

Вот и приходилось обращаться за помощью к бандитам или самолично организовывать вооруженные шайки. Короче, нечто вроде хорошо нам памятного понятия крыши.

Отряды гангстеров нападали на фермы, уводили скот, отбирали имущество, под угрозой смерти заставляли должников подписывать искомые бумаги.

Нередко это приводило к полноценным боевым столкновениям. В 34 штатах фермеры даже создали «Комитеты действия», которые давали вооруженный отпор «бомбардирам». Иногда комитетчики превентивно нападали на банкиров и крупных дельцов, заставляя их отступиться.

Над Америкой в полный рост замаячила угроза новой Гражданской войны, революции и распада. Власть уже не могла, да и не хотела контролировать ситуацию. В стране начинались хаос и анархия. Да и коммунисты тоже без дела не сидели, изрядно подливая масло в огонь.

Переставала считаться с Вашингтоном и Европа. Под шумок, пользуясь ситуацией, Англия с Францией прекратили возвращать США старые долги, а Германия демонстративно отказалась платить по репарациям, установленным после Первой мировой.

Еще чуть-чуть — и американцев вообще перестали бы пускать на порог в приличное общество.

Однако Гуверу было легче обречь страну на гибель, нежели поступиться собственными идеалистическими принципами.

Америке позарез требовался новый лидер; сильный, энергичный, способный переломить кризис.

И такой человек нашелся. Звали его Франклин Делано Рузвельт…