Глава 7 Украина и постсоветское пространство между Западом и Россией

Евгений Сатановский: Сегодня, как и заведено в российской истории, основным плацдармом европейско-американо-российского геополитического противостояния вновь стала Украина. У России с Украиной вообще всю жизнь все «хорошо». С тех пор как легендарные древние укры выкопали Черное море, насыпали Карпаты и столица у них была в городе Арийград (что особенно радует в книге Миколы Галичанца про укров). Эти победители персив, гунцев, элинцев и прочих рымлян (и, безусловно, истинные арийцы) ходили походами от Тибета до Испании и имели только одну проблему – клятую Россию и ее злочинну владу в городе Москве. В общем, удивительные вещи пишут на Украине сегодня.

Но на самом деле смех смехом, а столетие за столетием эта земля была фронтиром. Ведь что такое «Украина»? Славянских земель окраина. Хоть в XVII веке с поляками, хоть в XX, и не единожды. И Антанта там гуляла, и кайзер, и войска его коллег из вермахта, люфтваффе и кригсмарине. И возникает вопрос: сколько уже можно? Сколько можно брать этот Крым обратно? Его уже брали при Потемкине. Потом забирали обратно у немцев, которые там долго сидели в Великую Отечественную, всех евреев перебили, кого только смогли. А теперь ощущение такое, будто у новой Антанты его просто вырвали из-под носа. И это всех так страшно обидело!

Такое впечатление, что крики «верните Крым обратно» полностью заменили разум и мозги. В принципе тоже, наверное, понять можно. Пожалуй, даже Крым обратно в Украину можно вернуть – когда ГДР, Восточный Берлин и Западный Берлин вернутся на свои места. Ну если уж нерушимость границ, то по Хельсинки. Верните нам Советский Союз, Югославию, ГДР и прочее. Тогда и Крым будет частью Украины. Как раз была одна страна.

Шутка. Только шутка невеселая. Потому что санкции. Потому что на Украине на самом деле идет тяжелая гражданская война. И Киев бомбит украинские города, не выполняя никакие соглашения, – ни минские, ни какие-то еще. И похоже, не собирается их выполнять. И есть опасение, что все это может перерасти в большую европейскую драку. Причем вопрос не в том, что, мол, «беженцы пойдут, и вам мало не покажется». Ладно, беженцы пойдут. А что если Украина начнет разваливаться всерьез – с ее Закарпатьем, которое частично румынское, частично словацкое? С ее бывшими польскими провинциями. С кусками, которые были у Венгрии. С общинами, в которых выдаются с бешеной скоростью европейские паспорта, – тем же грекам или болгарам, у которых нет территориального единства. Что вообще тогда начнется, если не большая европейская мясорубка? Украина же это может. Что происходит? Чего ждать от этого безобразия?

Яков Кедми: Честно говоря, пытаться как-то понять новую историю, которую пишут или малюют на Украине, да и вообще как-то к этому относиться, – унизительно для интеллигентного человека. Полная чушь и белиберда. Начать с того, что Украина – это польское название. Русское название – Малороссия. И другого не было, пока поляки и австро-венгерская разведка не ввели в употребление слово «Украина», создавая украинское национальное движение. Бредни новых киевских идеологов не имеют к истории Малороссии абсолютно никакого отношения даже по названию. Так – бесполезная трата времени. Может быть, это случай для психиатра. Может быть – для сочинителей научно-фантастических романов. Но серьезного отношения нет и быть не может. А все разговоры о том, что Крым когда-нибудь отделится от России… Ну, в общем-то, есть вариант, при котором это может произойти. Это когда Аляска вернется в Россию. Вот тогда уже можно будет решать вопрос, отойдет ли Крым от России или нет.

Евгений Сатановский: Можно было бы еще Калифорнию прихватить.

Яков Кедми: Нет, все-таки Калифорнию русские сами оставили. А Аляску продали. И Крым подарили. Принципиальной разницы нет. Ну а пока вопрос об Аляске не стоит, вопрос с Крымом останется на той же стадии.

Что же касается трепотни насчет Галиции и прочего – знаете, особенно забавно, когда литовцы об этом говорят. Ну верните тогда вашу столицу Польше. Чего ж вы пользуетесь результатами преступного договора до сих пор? Исправьте его. Восстановите справедливость. Отдайте Вильно матери-Польше. Львов-Лемберг тоже надо вернуть – тут уж надо разбираться, кому. То ли Польше, то ли Австрии. Надо думать, жители Львова согласятся на Австрию. Они больше хотят австрийского, чем польского, при всей любви к полякам. Даже львовские поляки согласятся вновь стать австрийцами.

Но это все несерьезно. Как, в общем, и опасения, что украинская заварушка может перерасти в европейскую войну. Почему не может? Да потому что Европе наплевать на Украину. Кто в Европе согласится воевать за Украину, хоть нынешнюю, майдановскую, хоть какую? Кому она нужна? Поляки будут воевать за Львов? Венгры за Ужгород? Или словаки? Румынам это вообще ни к чему. Им дай бог Румынию сохранить, чтобы Венгрия не вернула себе бывшие венгерские земли, которые румыны получили в свое время за то, что присоединились к Антанте.

Проблема Украины в том аспекте, в котором мы говорим, – это не проблема того, что будет с Украиной. С ней будет то, что будет. Тем путем, которым она идет, она пойдет и дальше. То есть, если Украина двадцать три года загнивала медленно, сейчас она загнивает быстрее. И рушится быстрее. И разворовывается быстрее. Хотя, казалось бы, все разворовали – ан нет, еще кое-что осталось. И передел идет – воруют у того, кто раньше наворовал. Проще говоря, Украину продолжают грабить по-черному.

А если посмотреть исторически, то Украина интересовала всех и всегда только с одной точки зрения: насколько ее можно использовать для ослабления России. Всех, кто занимался Украиной, говорил и писал об Украине – поляков, немцев, австрийцев, англичан, канадцев, Бжезинского, кого угодно, – интересовало только одно: как использовать Украину против России. И можно ли использовать. И каким порядком, и на каком этапе. Вот и все. Вот так и пытаются использовать Украину против России – уже который раз.

Основная проблема – это противостояние на территории Украины между Соединенными Штатами и Россией. По большому счету в этом противостоянии силы неравны. Во-первых, Америка далеко. Во-вторых, для Америки это не принципиальный вопрос. Так, попробовать. Попробовали же в Грузии. Не получилось. Ну и черт с ней, с Грузией, не получилось, так не получилось, попробуем теперь с Украиной. Для России отдать Украину под американцев – это одна из самых больших угроз безопасности. Не то чтобы смертельная, но где-то недалеко. Поэтому Россия этого допустить не может. А американцы могут. Украина нужна американцам не для благополучия Украины, не дай бог. Такие глупости их ни капли не волнуют. Это нужно для благополучия Америки, для борьбы против России, для нынешнего руководства США. Но у американцев сейчас много проблем. Вот, например, Сирия – проблема. Европа – проблема. Китай – проблема. Никарагуа – проблема.

Евгений Сатановский: Может ли что-нибудь заставить Соединенные Штаты изменить позицию по Украине? Хотя бы посмотреть на Украину реальными глазами и вести реалистичную политику?

Яков Кедми: Ответ – нет. Америка никогда ни на кого не смотрела реальными глазами. Она всегда смотрела, и будет смотреть через призму своих интересов. Расчет тут простой. Когда убытки от Украины окажутся больше, чем реальная прибыль – а реальной прибыли не будет, – и они окончательно поймут, что это невыгодное предприятие и экономически, и политически, тогда придется им искать способы, как уйти с Украины. Так же, как они уходили отовсюду. Всегда. Потому что такого рода предприятия – убыточный бизнес. Хотя американцы были уверены, что нет.

То, что произошло на Украине, можно рассматривать с двух сторон. С одной стороны, Европа не понимала, что она делает с Украиной. И не понимала, к каким результатам это может привести. Потому что не знала и не понимала, что такое Украина. Так же, как Европа не понимала, что такое Ливия, что такое Ирак, что такое Сирия, что такое Египет. И Соединенные Штаты не понимали и не понимают до сих пор. Вообще, политика Соединенных Штатов во многом напоминает политику Советского Союза. Основа – это идеология. У Советского Союза была привычка объявлять новые социалистические государства в Африке или Азии друзьями и союзниками, впихивая им бешеные деньги и помощь. Они, мол, наши классовые союзники. Они социализм строят. Какой социализм? Когда ухаживали за Насером, это делалось не из-за заботы о египетском народе. А потому что Египет рассматривался как форпост для борьбы против империализма – французского, английского и американского. И Советский Союз закрывал глаза на то, что там вешали коммунистов. Насер с коммунистами обращался так же, как с «Братьями-мусульманами». Иной раз на той же виселице вешали – сначала того, потом другого. И в других странах коммунистов преследовали. В Ираке, например. И тоже вешали. А Советский Союз объявлял эти страны братскими. Думали – мол, это временное явление. Главное, что они наши. Мы на это пока закроем глаза.

То же самое делают Соединенные Штаты и Европа. Ну ладно, есть в стране пронацистские элементы. Есть реваншистские элементы. Есть восхваление нацистов, бывших вояк и «героев» – союзников Гитлера, членов СС. И в Латвии, и в Эстонии. Да. Но не это главное! Главное, что они против России. Вот когда в Грузии устанавливали власть Саакашвили – ну так он же «наш», демократический. Правда, разгоняет демонстрации с применением огнестрельного оружия. Закрывает телевидение. Пытки в грузинской тюрьме по всему миру показывают, кроме западных телекомпаний. Нельзя ж показывать такое дело. Он же наш. Почему? А он против России. За это все прощают.

Вот назвали себя майдановские бандиты демократами, и все. Уже Запад на них смотрит, как на демократов. Как в Советском Союзе: «Они против империализма. Они называют себя социалистами. Значит, они хорошие». Но Советский Союз плохо кончил. Потому что эта политика отражала непонимание мира и самих себя. То же самое происходит и с Соединенными Штатами. Они не понимают. И вляпались на Украине в ситуацию, которую не предвидели. Не рассчитывали. Не думали, что до этого дойдет. Ни европейцы, которые вообще ни о чем не думали, ни американцы. И поэтому на Украине сегодня – непредвиденная, неконтролируемая с их стороны ситуация, в которой они пытаются оттянуть принятие каких-то решений. Исходя из того, что как бы чего хуже не произошло.

Евгений Сатановский: Экономика рушится. Кормить Украину никто не будет. Кормить сама себя она явно не сможет. Бредни о том, как она будет жить, не стоят даже внимания.

Яков Кедми: Никто не думает о том, что будет с Украиной через год, так же как не думали ни о чем подобном, когда совершалось все это безобразие на майдане. Вот и сейчас не думают. Ну что, год, два, три года назад думать не умели, а потом вдруг научились? Нет. И верят в свои прогнозы, несмотря на то что они совершенно противоположны развитию событий. Все прогнозы разбиваются вдребезги, а мы по-прежнему слышим, что украинская экономика вот-вот поднимется.

Евгений Сатановский: Говорил же когда-то Никита Сергеевич Хрущев, кстати, выходец с Украины, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме? Говорил. Не обращая внимания ни на что.

Яков Кедми: Что-то похожее говорило советское руководство и в 1980-е годы. А ведь тогда уже видно было, куда они ведут страну. Но нет, бесполезно. Авось пролетит. Вот и пролетело. Мимо вас. Мимо народа.

Другая сторона украинской проблемы – российская. Оказывается, Россия тоже не поняла Украину. Для России произошедшее там тоже стало неожиданностью. Она не была готова к такому. Ни интеллектуально, ни практически. Не рассчитала. А это уже безответственность. Если американцы не очень знали и понимали, что происходит на Украине, это полбеды. А вот то, что в Москве не знали, не понимали, что происходит и к чему может привести развитие событий, и не были готовы к этому, – совсем уже другое дело. Что такое Украина для американцев? Ну, подумаешь, какая-то страна на чужом континенте. А для России это вопрос государственной мысли и безопасности. Американцы же не относятся так наплевательски, например, к Мексике. Потому что Мексика рядом. А вот Россия отнеслась к Украине так же, как американцы. Так к вопросам государственной безопасности не относятся. Даже в условиях самого прочного мира. Не может государство так безответственно и с таким непониманием смотреть на то, что происходит в соседних странах. Не имеет права. Тем более когда речь шла об Украине. Это все-таки не Эстония.

Евгений Сатановский: Такое ощущение, что никто в руководстве страны не ожидал отставки Януковича. Даже не майдана, а того, что Янукович так себя поведет.

Яков Кедми: В государственной политике нет и быть не может такого понятия – «не ожидал». В серьезной государственной политике заранее просчитываются варианты развития событий: ситуация может повернуться таким, сяким или еще одним образом. И на каждый из этих путей развития готовится соответствующая схема. А вот если в политике возникает вариант «не ожидал», то того, кто отвечает за ожидания, выкидывают с поста. Не будем уж говорить, что с ним сделали бы при Сталине. Раз он не ожидал, так пусть больше не занимается такими вопросами. Потому что это его обязанность – ожидать. То, что Россия не поняла, что происходит на Украине, и не была готова к такому развитию событий – проблема уже конкретно России. Как она ее будет решать, сделает соответствующие выводы или нет – от этого зависят и другие вопросы. Но если Россия ко всем проблемам будет относиться так же, как отнеслась к проблеме Украины, тогда она в тяжелом положении. Надеемся все-таки, что нет.

Однако на сегодняшний день с Украиной все произошло по старой русской поговорке: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Гром грянул, и в России вдруг начали понимать, что гроза идет. И пытаются как-то решить проблему, чтобы безопасность России как государства из-за того, что происходит на Украине, не уменьшилась. Крым – один из этих вариантов. И проблема Украины для России в первую очередь военная. Это проблема усиления американцев и их продвижения на восток, все ближе к границам России.

Евгений Сатановский: Что со всем этим делать? Иногда кажется, что бесконечные заклинания на тему Минских договоренностей, которые каждый раз все равно кончаются новыми санкциями относительно России, это такая ритуальная вещь, не имеющая никакого отношения к чему-то, что может быть реализовано на практике.

Яков Кедми: Насколько можно понять, стратегия России, принятая в отношении Украины, сводится вкратце к следующему. Во-первых, все экономические проблемы Украины как государства возложить на Европу и Соединенные Штаты. Это России удалось. И теперь Украина превратилась не просто в балласт для Европы и Соединенных Штатов, а в черную дыру, в которую надо вкладывать деньги. Бесполезно, но приходится. Причем пока Запад даже не очень понимает, что это бесполезно, особенно американцы. Вот когда поймут, тогда эта комедия – или трагедия – с Украиной закончится.

Что касается Минских соглашений, то их глубинная цель – создать на Украине процессы, которые приведут к изменениям и в ситуации, и во власти. Именно этому они служат. Первый важный момент в том, что перемирие нужно было и Донбассу тоже. Не меньше, чем украинской армии. Потому что за время перемирия воинские части Донбасса превратились в армию. И сегодня это намного более боеспособная военная единица, чем в самом начале. Второе, что не менее важно, – выборы, которые должны пройти в Донецкой и Луганской областях. Значение этих выборов в том, что они являются частью Минских соглашений, под которыми стоит подпись европейских лидеров. Тем самым после выборов власть на Донбассе с точки зрения Европы и согласно Минским соглашениям станет легитимной.

Евгений Сатановский: Могут попытаться сказать, что выборы прошли не под контролем законной власти в Киеве – значит, они нелегитимные.

Яков Кедми: Так законная власть в Киеве может спокойно проверить выборы, послать своих представителей. Кто-то ей запрещает? И тем самым законная киевская власть будет вынуждена признать выборы. То есть выполнение Минских соглашений в отношении выборов дает международную легитимацию властям Луганска и Донецка. Только нарушение Минских соглашений лишает их легитимации. Поэтому главное – провести выборы.

Кроме того, нарушение Минских соглашений делает почти непременным начало военных действий. А этого ни Европа, ни киевская власть не хотят. Они этого справедливо боятся. Потому что в случае военных действий Россия, судя по ее заявлениям, не допустит поражения Луганска и Донецка. То есть, если Россия не может допустить падения Асада, она не сможет допустить и падения властей Новороссии. А Европа и Соединенные Штаты не могут участвовать в военных действиях на Украине, потому что им закон не позволяет. Для участия НАТО в военном конфликте необходимо решение всех двадцати восьми стран-участниц, а они не хотят лезть на Украину. Для участия американцев прежде всего нужны способность и согласие Пентагона. А последнее, на что Пентагон способен и что он может, – это принимать участие в военных действиях на Украине.

Евгений Сатановский: Понятно, что все эти бесконечные учения у границ – это такой символический жест.

Яков Кедми: Символически войну не выигрывают. А у Соединенных Штатов на сегодняшний день практически нет возможности вести военные действия на Украине. У них есть возможность начать третью мировую войну. Это да. А воевать на Украине – нет. Да и на то, чтобы начать третью мировую войну из-за Украины, Соединенные Штаты вряд ли пойдут. Из-за Мексики – еще куда ни шло. А вот из-за Украины вряд ли. Соединенные Штаты сегодня не готовы к третьей мировой войне. Они рассчитывали, что к 2020 году сумеют подготовиться больше и лучше. Но оказалось, что к 2020 году они будут готовы к третьей мировой войне еще меньше.

При таком раскладе сил у Украины может быть только один конец. Именно конец. Потому что Донбасс останется независимым от киевской власти. Это Россия обеспечит. Несоблюдение Минских соглашений означает большую вероятность того, что власть Донецкой и Луганской областей распространится на некоторые другие области и территории, неподвластные киевской власти, будут расширяться. Иначе говоря, это означает продолжение гражданской войны. Продолжение кровопускания, производимого в отношении украинской экономики. Продолжение развала украинского государства и украинской власти. Сколько можно еще найти бывших в употреблении и выброшенных премьер-министров? Ну, хорошо, подобрали кого-то из Австралии. Подобрали из Литвы. Подобрали из Польши. Подобрали из Грузии. Дальше что? Давайте, набирайте, наскребите по сусекам всех неудачников-политиков и пытайтесь с их помощью вытащить Украину.

Ситуация с Украиной и на Украине в какой-то мере похожа на ситуацию с прибалтийскими республиками, Болгарией, Румынией. Присоединение к Европе означает полную перестройку экономики и уничтожение промышленности. Что произошло в Латвии, Литве, Эстонии, Венгрии, Болгарии, Румынии. И что во многом произошло в Польше. Промышленность этих стран, прежде не существовавшая и построенная для них, если говорить о бывших советских республиках, Советским Союзом, уничтожена. Для Украины это смерти подобно. Потому что без промышленности, на одном сельском хозяйстве, убыточном и конкурирующим с европейским сельским хозяйством, Украина не протянет. А быть аграрным придатком или поставщиком рабочей силы, причем дешевой и неквалифицированной рабочей силы, учитывая экономическое состояние Европы и потоки беженцев, трудно. Украина, вставшая на путь интеграции с Европой, экономически обречена. Потому что интеграция с Европой сопровождается сегодня намного большей дезинтеграцией с Россией.

Глупо думать, что на антироссийской политике можно заработать. Уже нельзя. Политика можно содержать – но не государство. Именно на этом хотел содержать государство Саакашвили. Не получилось. На этом думали содержать и усиливать Польшу братья Качиньские. Не получилось. На этом не может существовать Латвия. Отдельные политики – да.

Евгений Сатановский: Политика содержать дешевле, чем целую страну.

Яков Кедми: Но для существования страны необходимы не только отрицание, ругательства и громкие заявления по отношению к соседям, более или менее хамские. На этом государство не строят. И внешнюю политику не строят. Личную – пожалуйста. Внешнюю – нет. А ведь многие в Восточной Европе думали и думают до сих пор, что такое поведение окупится. Но за подобное платят только отдельным политикам, а государствам – нет. И поэтому ни Болгария, ни Румыния, ни кто-то еще без создания своей экономической базы, которую разрушила Европа, ни на что, кроме как на принятие их в качестве чернорабочих, не может рассчитывать. А то, что они с утра до вечера будут проклинать Путина, москалей и Россию и обещать ей все кары земные и небесные, – за это не платят.

Украина стала заложником американо-европейской политики – ее хотели использовать против России. Украина была предлогом для применения санкций, которые Соединенные Штаты хотели наложить, чтобы замедлить развитие газовой и нефтяной промышленности России, которая считалась – и справедливо, и менее справедливо – основной базой российской экономики. И тем самым повлиять на внутреннее политическое положение, расшатать власть и затормозить развитие военной составляющей России. В первую очередь в стратегических вооружениях, превосходства в которых американцы с уверенностью планировали достичь к 2020 году. Но их уверенность не оправдалась. И американцы это поняли.

Если вдруг происходит такая вещь, что в течение года в России производят и вводят в строй больше военных самолетов, чем в Соединенных Штатах, они это понимают. В цифрах они разбираются. Разрыв между Россией и Соединенными Штатами в области стратегического оружия уменьшается, а не увеличивается. Разрыв между Китаем и Соединенными Штатами в области стратегического оружия тоже уменьшается, и очень быстро. Разрыв в мощности военно-морского флота уменьшается.

Поэтому Соединенные Штаты уже начинают понимать, что два основных момента их антироссийской политики, в которой Украина была составной частью, – ослабить власть в России и подорвать экономику санкциями настолько, чтобы Россия не смогла развиваться как государство, и как стратегическая военная сила, – не оправдались. Россия не обращает внимания на американские санкции. Они не повлияли на российскую политику. Но они остаются, американцы будут продолжать.

С Кубой держали санкции пятьдесят лет. Есть инерция движения. То есть американцы создали сегодня такую политическую антироссийскую платформу в самих Соединенных Штатах, что даже если они поймут, что ошиблись, то уже не смогут вернуться назад. Они превратили антироссийскую риторику в одну из основных частей своей пропаганды. И от этого ни один политик не может отказаться. Не важно, что он думает. Если он думает вообще. Не все из них способны думать. Но каждый знает, что общественное мнение Соединенных Штатов таково, что нельзя выступать с серьезными речами, не упомянув с проклятиями пару раз Путина и пару раз Россию. Потому что этого требуют правила политической игры в Соединенных Штатах.

Когда мы говорим о Соединенных Штатах и американской политике, говорить об идеологии – лишнее. Ее нет. Есть интересы. Есть привычки, есть традиции. Потому что политика американской власти не зависит от того, какая партия в данный момент у руля. Американская политика – это Государственный департамент. Это Пентагон. Это спецслужбы. Это ЦРУ. У них своя политика. Ведь не Обама определял политику на Украине. Не Обама определял политику в Сирии. Какая разница, Обама или Буш? Каждый из них в свою очередь совершал свои ошибки, либо не исправляя ошибки прошлых президентов, либо создавая новые, наслаивающиеся на прошлые. Поэтому все, что будет с Украиной, зависит от соотношения сил между Вашингтоном и Москвой.

Евгений Сатановский: А давайте посмотрим сейчас на постсоветское пространство в целом. Забудем о Прибалтике, которая разделит судьбу Польши и других стран Восточной Европы, уж какая она там будет, за вычетом всего того, чего у нее нет. Но есть Закавказье. Есть Центральная Азия. И подходит то, что мы называем центрально-азиатской весной. Сто раз уже была нестабильная обстановка в центрально-азиатских республиках или в Закавказье. И попытки что-то сделать с военными базами в той же Киргизии.

Есть Туркменистан с Гурбангулы Мяликгулыевичем Бердымухамедовым, который на любые предупреждения о коллапсе на южной границе, о волне поднимающейся из Афганистана исламистской опасности, об обстрелах территорий и пограничниках, которые у него там захватываются в плен или гибнут, говорит: «Мы нейтральны». И ведет переговоры с Европой и американцами об уже легендарном транскаспийском трубопроводе, который должен наконец донести его углеводороды до Европы. И хай кляты москали подавятся. При этом мы же помним, какие потоки оружия шли в Туркменистан в 1990-е годы, при Ниязове. Тяжелая техника, выведенная в том числе из Восточной Европы. Танки в количестве тысяч штук. И как это все уходило талибам. Тем самым талибам. На чем основана светлая мечта о нейтралитете? Ровно на этом.

Яков Кедми: Из всех постсоветских стран самый устойчивый на сегодня – Азербайджан. Почему? Он вполне самодостаточен с экономической точки зрения. Нефть пока есть. Устойчивая власть.

Евгений Сатановский: И молодой правитель. Это важный фактор. Важнейший, может быть.

Яков Кедми: Правитель, который, получив устойчивую власть, еще больше ее укрепил. Поэтому он сегодня совершенно независим в своих суждениях. И может использовать все страны дальнего и ближнего зарубежья в своих интересах, выискивая общие точки. Он знает и отлично понимает, как русский мужик, – до Бога высоко, до царя далеко. Кто рядом? Иран, Россия, Турция, Армения. Вот он и проводит свою политику исходя из плюсов и минусов отношений со всеми окружающими. Используя Россию там, где ему необходимо. А Россия, пока это не вредит ее интересам, готова помогать Азербайджану во всем.

У него сложные отношения с Турцией, несмотря на близость этих народов. Сложные отношения с Ираном. Не говоря уже про Армению. У него сложные отношения с Туркменистаном из-за Каспия. Вообще проблема Каспийского моря и взаимоотношения соседей по Каспийскому морю – это отдельная история. У соседей всегда есть проблемы из-за использования общих природных ресурсов.

Еще одно устойчивое постсоветское государство – Казахстан. Очень успешное. Казахстану удалось, как и хотел Назарбаев, отстоять свою независимость. Но у Средней Азии одна общая проблема. Она заключается в том, что вокруг Средней Азии находятся два серьезных государства. Это Китай и Россия. И Китай, и Россия едины в своем стремлении не допустить в Среднюю Азию больше никого. Они могут между собой конкурировать, однако как-то при этом договариваются. И при всех разных подходах и разных исторических взаимоотношениях со Средней Азией одно желание у них, вне всякого сомнения, общее: никого больше туда не пускать. В первую очередь – американцев. А поскольку Америка далеко, а Китай и Россия близко и с ними надо иметь хорошие отношения, то эти государства будут и дальше развиваться в российско-китайской орбите. И американцы туда не полезут. Потому что им не дадут. Несмотря на то что они хотели. Конечно, большой вопрос, что будет в Казахстане после Назарбаева.

Евгений Сатановский: Ответа не знает никто.

Яков Кедми: Но что бы там ни было, ситуацию в Средней Азии все равно будут определять Китай и Россия. Не Соединенные Штаты, не Великобритания, не Индия. Плюс для пограничных с Афганистаном стран существует угроза безопасности с той стороны. И помочь с ней справиться может только Россия и немного Китай. Больше никто.

Евгений Сатановский: Хотя к Туркмении у Америки отношение специфическое. Соединенные Штаты делают сейчас все возможное, чтобы убедить туркмен в том, что именно в американской военной помощи – светлое будущее Ашхабада. При этом с треском проваливая Афганистан.

Яков Кедми: Но туркмены живут по всему Ближнему Востоку. И в Турции. И в Иране. И в Афганистане. И в Ираке. И в Сирии. Везде есть туркмены. И эффективность американской помощи им известна. И ни один англоговорящий или турецкоговорящий коммивояжер из Соединенных Штатов, который ни черта не понимает ни в Средней Азии, ни в туркменах, ни в чем их не сможет убедить. То, что с американцев можно денег содрать – это пожалуйста.

Евгений Сатановский: Они же сами предлагают, кто ж тут виноват.

Яков Кедми: Но вопросы безопасности важнее, особенно на фоне борьбы за права человека и демократию по-американски. В Центральной Азии это не очень хорошо идет.

Евгений Сатановский: Хотя есть ощущение, что и американцы, и европейцы в общем сдали эти все свои права человека и диссидентов в регионе.

Яков Кедми: Им на это плевать. И все знают, что это предлог. То же самое, как Советский Союз обязательно боролся за коммунизм и за справедливость во всем мире. Соединенные Штаты не пользуются лозунгами псевдокоммунистической советской пропаганды – они изобрели свои, но похожие. Советский Союз боролся за коммунизм, а Америка борется за демократию. С одинаковым успехом, с одинаковой верой в эту дешевую демагогию, лишенную всякого смысла. И вот тем, кто знаком и с коммунизмом советского образца, и с правами человека американского образца, в Средней Азии все ясно.

Так что, как уже было сказано, обеспечить устойчивость власти и в Казахстане, и в Узбекистане, и в Киргизии, и в Туркмении может только их союз с Россией и Китаем. И помочь против исламского террора могут только Россия и Китай. Больше никто. И если говорить о великом противостоянии Соединенных Штатов, Китая и России, то в Среднюю Азию американцам уже больше не дадут влезть. Да у них и нет достаточно сил, чтобы лезть туда. Последнее, где они были, – Киргизия. И все. На этом кончилось. Больше не пустят.

Что касается Белоруссии… Ну, как говорится, чтоб батька был здоров.

Евгений Сатановский: Белоруссия показала много необычных вещей. Ее привыкли ругать за нецивилизованность и недемократичность. А сегодня уже как-то и непонятно – с учетом того, что белорусы сохранили и экономику, и инфраструктуру, и социальную систему.

Яков Кедми: Батьку ругают или не ругают к западу от Белоруссии, в зависимости от его высказываний в отношении России. То есть если, мол, батька будет более антироссийский, то он будет демократ, а мы подумаем, как его обелить. Но Лукашенко практичного ума человек. Вот Каддафи поверил. И чем все закончилось?

Евгений Сатановский: Вряд ли Лукашенко наступит на эти грабли.

Яков Кедми: Он не наступит. Он будет играть и дальше совершенно спокойно. А пока что он успешно управляет своим государством. Более успешно, чем украинские соседи. Более успешно, чем балтийские соседи. Более успешно, чем западные польские соседи. Потому что условия в Белоруссии намного лучше, чем во многих этих странах, если мы говорим о всем населении. Нет такого бешеного богатства у одних и нищеты у других, как в России или на Украине. Не устанавливают белорусские олигархи ванны из золота и не покупают виллы, где только возможно. И не летают на своих самолетах, меняя их каждые три года, как машины. Нет этого в Белоруссии. Но и нищеты нет. И преступности нет. И демократии нет в западном понимании. Ну и что? Но государство есть. Государство и народ. Живут лучше, чем жили бы при всех иных условиях. Промышленность в Белоруссии работает. И продает и оружие, и промышленные товары. Больше на Восток, чем на Запад, – ну так какая разница? Главное, что работает.

Но вернемся опять к Украине и к российско-американскому противостоянию. Попытка американцев, используя ситуацию с Украиной, замедлить развитие России и расшатать власть в России удалась, как говорил Черномырдин, с точностью до наоборот. Гонка вооружений, в которую были втянуты обе стороны, складывается не в пользу Соединенных Штатов. Разрыв сокращается. Власть в России с давлением извне только укрепилась. В том числе и личная. А расчеты на то, что обещали американцам российские оппозиционеры, имеют ту же степень вероятности, что и обещания оппозиционеров сирийских, иракских, иранских или ливийских. Но американцы привыкли полагаться на тех, кто говорит то, что им удобно. И поэтому они считают, что то, о чем говорит Касьянов, непременно сбудется. И то, о чем говорит Каспаров, сбудется. И то, о чем говорят некоторые российские интеллигенты, которых, как мы уже отмечали, отличает от интеллигенции всего остального мира полное незнание, презрение и отчуждение от своего народа. Тем более что многие из них, как и старая русская интеллигенция, вещают из Европы. Оттуда их удобнее слушать. Но к реальным событиям и их реальному развитию это не имеет никакого отношения.