Как это ему удалось?

Экспансии авторитарных режимов на территориях сопредельных государств случаются не впервые. Но как подобным режимам удается оболванивать население внутри собственных стран настолько, что оно обеспечивает им безоговорочную поддержку агрессии? Анализ прошлого, как нам хочется верить, застрахует нас от повторения таких же ошибок в будущем: ведь то же самое может произойти в любое время в любой из кажущихся сегодня цивилизованными стран. Россия, правда, со стороны цивилизованной совсем не кажется. Да и откуда? Едва сбросив гнет советского тоталитарного строя, она почти сразу подпала под влияние стремящейся к реставрации этого самого строя клики малообразованных и скудоумных силовиков. И самое интересное, что не только люди старших поколений, но и новая российская молодежь массово поддерживает это движение вспять, искренне полагая, что на самом деле страна движется вперед. Но как в действительности Путину удалось обеспечить такую массовую поддержку своим отнюдь не благим начинаниям?

Во-первых, Путину, как и всем автократам и диктаторам, начиная с Наполеона и оканчивая Гитлером и Лукашенко, удалось одурачить граждан собственной страны посредством масштабной оккупации отечественных СМИ «своими» людьми. От отъема 1-го телеканала и канала НТВ у олигархов Бориса Березовского и Владимира Гусинского в самом начале 2000-х гг. до убийства журналиста «Новой газеты» Анны Политковской 7 октября 2006 г. прошли годы. Но оттого эти события не перестали быть звеньями одной цепи. Национализацию влиятельных СМИ Путин справедливо (на первый взгляд) мотивировал необходимостью прекратить практику сведения личных коммерческих и политических счетов в эфире центрального телевидения. Телевидение действительно существует не для этого — как и не для того, чтобы использовать его в целях пропаганды. Но когда в конце 2013 г. началось противостояние в Киеве на Майдане, российское ТВ предприняло такую пропагандистскую атаку, что и видавшие виды эксперты недоумевали: «Почему пропагандистской машине РосТВ так быстро удалось погрузить население в параллельную реальность, почти не соотносящуюся с внешним миром? Из каких глубин подсознания выплыл этот фантастический мир, где соседней страной, не имеющей права на самостоятельность, управляет совершившая переворот фашистская хунта, а угнетаемых ею крымчан нужно срочно спасать от расправы?»[400] Впрочем, те же эксперты, не долго думая, и отвечали на собственные вопросы.

«В этом мире, как по воле волшебника, ожили средневековые представления. Заметно вырос общий уровень агрессии. Поднялись застарелые обиды за разрушенную Берлинскую стену и НАТО в экс-странах Варшавского договора. И снова все упоенно раскладывают геополитические пасьянсы: эти нас поддерживают; те тоже, но не могут об этом сказать; иных можно купить; а главный соперник спит и видит, как стереть Россию с политической карты мира. / Враг у ворот, он жаждет нашего ослабления. И внутри враги. Враги внешние устраивают провокации в нашей зоне влияния, инспирируют восстания и, главное, навязывают нашим соседям чуждые нам ценности. А смысл существования государства — в приращении его территории. Особенно за счет исконно наших земель. Ведь вокруг фашисты, не дающие никому разговаривать на нашем родном языке. Откуда вылезла вся эта доисторическая архаика? Ведь Советский Союз был интернациональной державой, жестокости к братьям-славянам не культивировавшей. Очень быстро удалось построить из России “Обитаемый остров” братьев Стругацких. Там большая часть населения ежедневно испытывает эйфорию (наводимую излучением из башен, от которого не спрятаться) и проникается доверием к госпропаганде, а меньшая — испытывает от него ужасные боли. / В России такими башнями стали телевышки. ТВ формирует образ врага, мотивирует воинов и население, которое может как помогать военным операциям, так и блокировать их. Это не очень дорого: для успешной пропаганды нужен не анализ и доказательства, а фейки, утки и “веселые картинки”»[401].

Во-вторых, Путину удалось запугать население последовательным уничтожением, включая физическое устранение, оппозиции: список, включающий Анну Политковскую и Бориса Немцова, с каждым годом пополняется именами новых жертв.

В-третьих, одновременно с массированной атакой на гражданское общество внутри страны в России был сформирован и пул подрядчиков для работы на заграничную аудиторию. К 2014 г. масштаб работы этих людей ощущался повсеместно в Европе и в США; удалось, в частности, достоверно установить рабочие контакты российских интернет-агентов с группами в Германии, Индии и Таиланде[402]. При этом даже обычные пользователи сети на Западе, в частности в США, прекрасно отдают себе отчет в том, что бесплатно на Путина вряд ли кто-нибудь согласится работать, поэтому все пропутинские и пророссийские комментарии, даже и вполне искренние, автоматически подпадают под подозрения и не принимаются во внимание как не заслуживающие доверия. Так что если путинский фокус с формированием общественного сознания внутренней аудитории можно считать успешным, то такие же попытки с манипулированием сознанием общественности на Западе пока что проваливаются на глазах. Но Путин — человек терпеливый, и, надо думать, он продолжит не только прикладывать усилия своих специалистов, но и (главное) тратить весомые средства на пророссийскую пропаганду на Западе и антизападную пропаганду в России.

«Мы видим нетипичный для России пример встраивания власти в открытое и конкурентное пространство. Стоит, конечно, оговориться, что осуществляется оно хоть и с глубоким пониманием горизонтальных коммуникаций, но еще и с практически неограниченными бюджетами и “перепрошивкой” опорных точек ландшафта — от “В Контакте» до Lenta.ru[403], что, конечно, сильно упрощает задачу. / Результаты действительно поражают: если тема поступит утром, уже вечером вы будете ее обсуждать в социальных сетях вполне добровольно, даже не осознавая того, что вам ее навязали. Причем в отличие от большинства авторитарных режимов, просто вводящих файерволы или паспортный контроль, теневое министерство правды маскируется под бизнес, прячась в серой зоне»[404].

Результаты планомерного, систематического уничтожения режимом Путина свободы выражения мнений оказались поистине ошеломляющими: громадное большинство населения, даже и находящееся на грани выживания, голосует за любые начинания Вождя. Скажи Путин в какой-то момент, что хочет остаться у власти навсегда, и «общество» охотно с этим согласится: холопство, порожденное десятилетиями советской эпохи, когда не нужно было думать и принимать решения, но лишь вставать по утрам на работу и получать зарплату, оказалось для россиян более приемлемой ипостасью, нежели самостоятельная жизнь, в которой благополучие каждого зависит от него самого, а не от партий и вождей. Смердящий труп СССР восстал из гроба во весь рост.

Холопство, порожденное десятилетиями советской эпохи, оказалось для россиян более приемлемой ипостасью, нежели самостоятельная жизнь. Смердящий труп СССР восстал из гроба во весь рост.

Действительно, без массовой поддержки населения, целиком сформированной оккупированными, как Крым, и работающими только на одну точку зрения СМИ, у путинского режима ничего бы не получилось. Путинские же СМИ повели массированную пропагандистскую атаку на умы русскоязычного населения на Донбассе, в Луганской области и за далекими рубежами страны. Это дало свой эффект по крайней мере на Донбассе, где Россию начали совершенно незаслуженно воспринимать как спасителя, а украинскую власть — как врага.

Разумеется, Путин не сам занимается формированием общественного мнения и сознания, не царское это дело: на то есть целая армия профессионалов, которых в России называют «журналистами», а в остальном мире — бесчестными, торгующими совестью специалистами по государственной пропаганде. Именно таких, особо отличившихся специальных людей в количестве 300 штук Путин наградил в мае 2014 г. вскоре после оккупации Крыма указом № 269, в котором говорилось, что государственные награды эти люди получают «за высокий профессионализм и объективность в освещении событий в Республике Крым».

За этими радостными (для 300 человек) событиями практически незамеченными оказались меры по подавлению свободы слова в захваченном Крыму. Еще в преддверии незаконного референдума об отделении от Украины канал «Черноморской телерадиокомпании» депутата Рады от «Батькивщины» Андрея Сенченко отключили от эфира без объяснения причин[405]. После оккупации все крымские СМИ обязали в срок до 1 января 2015 г. перерегистрироваться по российскому законодательству, у которого с законодательством украинским есть существенные отличия, характеризующие российский вариант не с самой лучшей стороны. Так, украинский закон о СМИ не требует регистрации интернет-ресурсов, в нем нет системы предупреждений, после которых СМИ могут закрыть (эта система была впервые введена в оборот в Германии во времена канцлера Бисмарка). В целом украинское законодательство не просто либеральнее российского, но оно создавало в Крыму равные условия для существования различных, в том числе полярных точек зрения. После оккупации информационное пространство в Крыму в одночасье стало однополярным, а у оставшихся местных СМИ появилась жесткая установка — освещать происходящее с невыгодной для Украины точки зрения. «Если в Крыму плохо с водой, — говорит политолог Владимир Егоров, — то нужно обязательно добавить, что в Херсонской области гораздо хуже»[406].

С тех же позиций лжи и пропаганды выступают в России литераторы, озабоченные апологетикой славного советского прошлого и путинского настоящего. Правда, перед лицом открывшихся после распада СССР подробностей того, как обеспечивалась на самом деле «массовая поддержка» советской оккупации Украины, современные апологеты Кремля вынуждены признавать, что «ряд мер, предпринимавшихся советскими органами госбезопасности в борьбе с ОУН и УПА (например, выселение родственников членов ОУН в отдаленные регионы страны) является абсолютно неприемлемым в современном правовом государстве». Но такие авторы не понимают, кажется, главного: неприемлемой является в целом насильственная оккупация чужой территории — как это произошло с Крымом в 2014 г., и как это не раз происходило ранее со стороны России в отношении Украины. И в силу этого непонимания настаивают на том, что «опыт агентурно-оперативной и профилактической деятельности советских органов госбезопасности в рамках борьбы с националистическим экстремизмом по-прежнему полезен сотрудникам правоохранительных органов»[407]. Остается уточнить: сотрудников каких именно правоохранительных органов — Украины или России — имеют в виду такие авторы, ибо во втором случае речь идет как минимум о призывах к вмешательству во внутренние дела суверенного государства.

Неприемлемой является в целом насильственная оккупация чужой территории — как это произошло с Крымом в 2014 г., и как это не раз происходило ранее со стороны России в отношении Украины.

Другой пропагандист средневековой политики Кремля в отношении окружающих народов и всего мира писатель-историк (и то, и другое — в кавычках) Николай Стариков в предисловии к книге воспоминаний лидера российских кадетов Павла Милюкова позволяет себе «небольшое сравнение», предлагая представить ситуацию 1941 г.: «Немцы на окраине Москвы, а в СССР проводятся всеобщие выборы. Глупость? Чушь несусветная? Да. Но ведь именно так Милюков и его соратники по Временному правительству поступили в страшный для России 1917 г. В то время, когда шла Первая мировая война, они решили провести в стране выборы в Учредительное собрание. А до победы подождать было нельзя?»[408]

Верхогляд Стариков, выполняя заказ из Кремля, откровенно передергивает. Россия в 1917 г. — это не СССР в 1941 г. Существует и громадная разница между войсками кайзеровской Германии и гитлеровским нашествием в 1941 г. Так что «представить себе ситуацию», конечно, можно, но в том-то и дело, что это не Милюков и его соратники по Временному правительству решили «по недомыслию» проводить Учредительное собрание. У Милюкова как у лидера партии кадетов в правительстве было куда меньше соратников, чем противников. Созыв Учредительного собрания был требованием времени: стране нужно было решить главные вопросы, без которых само участие России в войне теряло всяческий смысл. Нужно было определиться с тем, за что, собственно, — после того, как пало самодержавие, — воюет страна. Кстати, в СССР в 1941 г. не было и никакого «падения самодержавия»: сталинское самодержавие, наоборот, укреплялось.

Но к чему, собственно, потребовалось Старикову так грубо искажать историю страны? К тому, чтобы подвести читателя к мысли: «Идейными наследниками кадетов на сегодняшнем политическом поле являются все “демократические” партии… Милюков тогда точно так же боролся за интересы Запада, как сегодня эти деятели во всем и всегда ориентируются на Вашингтон и Брюссель… Чем подкреплена эта вера — солидными счетами в зарубежных банках или граничащим с наивностью непониманием…»[409] и т. д.

От обвинений в покупном происхождении внутренней оппозиции такие горе-историки плавно переходят к искажению сути происходящего сегодня между Украиной и Россией. Не Россия грубым вмешательством в украинские дела, особенно оккупацией Крыма, спровоцировала затяжной конфликт на юго-востоке, а Запад во главе с США будто бы оплатил украинскую революцию на Майдане зимой 2013/14 г., не иначе…

Не Россия грубым вмешательством в украинские дела, особенно оккупацией Крыма, спровоцировала затяжной конфликт на юго-востоке, а Запад во главе с США будто бы оплатил революцию на Майдане.

Эти люди лишают и оппозицию внутри своей страны, и украинский народ за ее пределами права мыслить и говорить самостоятельно: гораздо проще объяснять все исторические свершения, как и происходящее сегодня лишь покупательными способностями таинственного заказчика. К тому же, всегда найдется «исследователь», вроде Старикова, который рано или поздно выведет на чистую воду этого самого «заказчика». И тогда народам станет, наконец, все предельно ясно.

Переписывание истории продолжается. Оно выгодно как тем, кому хотелось бы одновременно скрыть преступления и советского режима на украинской земле, и нынешнего путинского. Это правда, что именем Степана Бандеры, находившегося всю войну в германских тюрьмах и концлагерях, творились преступления против мирных граждан, вся вина которых заключалась в принадлежности к иной, нежели украинская, нации. Но правда и то, что с этим именем повстанцы сражались одновременно с германской и советской армиями — насколько хватало сил.

Правда, что именем Степана Бандеры творились преступления против мирных граждан. Но с этим же именем повстанцы сражались за независимость своей родины как с германской, так и с советской армиями.

И нынешним апологетам советизма, исповедующим яростное антиукраинство, не хватает фантазии для ответа даже на простой вопрос о том, почему фашисты репрессировали семью вожака ОУН. Как известно, отец Бандеры погиб от рук советского «правосудия». Но О. С. Смыслов, к примеру, сообщает, что если сестры Степана оказались в сибирской ссылке, то «у немцев по неясным [! — Авт.] до сих пор причинам погибли два брата Бандеры»[410]. Таким авторам эти причины, разумеется, не ясны, поскольку они искренне полагают, что в целом «история Украины была умышленно сфальсифицирована на основе распространения неверных сведений, подделок исторических документов, выдумок беллетристов и, наконец, из-за ошибок историков, что и привело со временем к тому самому “украинскому сепаратизму”, окрашенному в галицийский, но никак не украинский цвет»[411]. Иными словами: у Украины нет собственной истории и, значит, нет права на независимость и государственность. Но что это, как не проявление старого доброго великорусского шовинизма или еще чего похуже?

Более того: «специалисты», подобные Старикову и Смыслову, лишают Украину и собственной культуры, когда презрительно утверждают: «Достоверно установлено [кем и когда?! — Авт.], что основание теории украинского национализма было заложено в “Книге бытия украинского народа”, написанной членами Кирилло-Мефодиевского общества, к которому, в частности, принадлежали Николай Костомаров и Тарас Шевченко»[412]. В понимании критиков украинства два выдающихся представителя мировой науки и культуры, оказывается, заложили основы национализма, не более…

У Украины будто бы нет собственной истории и культуры, а значит и права на независимость. Что это, как не проявление великорусского шовинизма или еще чего похуже?

…1 марта 2015 г. в Москве состоялся марш памяти Бориса Немцова: политик был убит «неизвестными» 27 февраля на Москворецком мосту, в 200 метрах от Кремля. Немцов был яростным критиком путинского режима, выступал резко против оккупации Крыма и войны на юго-востоке, поэтому его и убили. Автор шел вместе с десятками тысяч скорбящих и на следующий день опубликовал в сети Facebook следующее сообщение:

«Дело об украинском флаге. Я пришел на марш памяти Бориса Немцова с украинским флагом. Ничего особенного, думал я: в прошлом году на антивоенном марше 21 сентября только ленивый не держал в руках ленточки или украинского флага. Но оказалось, что между сентябрем 2014 г. и февралем 2015 г. страна так далеко шагнула назад, что в этот раз я оказался практически один: другие шли с маленькими бумажными флажками, или с большими, но держали их не на древке, а в руках и не разворачивали до тех пор, пока не оказывались в толпе сторонников. / С моим флагом дело было так. Сначала не пустили, сославшись на деревянное древко (должно быть только полое). Добыл полое, но спутников со мной через расположенные слева на Славянской площади рамки, где пропускали только тех, у кого в руках был флаг, не пустили. Я прошел и остался ждать их с внутренней стороны. И тут началось. Сначала вежливый майор решил переписать мои данные из паспорта (это зачем?! потому только, что у меня в руках украинский флаг? это что — преступление?). Затем ко мне подгреб красномордый «патриот» в капюшоне и со словами «пошел отсюда на “х…” и в «п…» пытался вытеснить меня. Чуть драка не завязалась. Потом пришли мои спутники — незнакомые мне люди, которые еще до прохода через рамки попросились идти рядом (я, конечно, не возражал): их было немного, и они, кажется, все были украинцы. Пару раз у меня брали интервью, в частности сербское ТВ, и оба раза — на тему о том, почему я иду с украинским флагом. Я отвечал что-то типа того, что Немцов был резко против той разнузданной антиукраинской пропаганды, которую развязала нынешняя российская власть. И именно за это его и убили. Но, конечно, не только за это, а и за то, что он в целом был против этого людоедского режима. И мне было больно в течение всего шествия (и сейчас больно) — и за Немцова, и за то, что сделала власть с сознанием людей. Это же надо: человек, держащий в руках украинский флаг, — это уже целое событие, надо ж так людям мозги исковеркать! / Дело о российском флаге. На Славянской площади перед крайними левыми рамками массово раздавали российские флаги с траурными лентами. Перед другими рамками была давка и очередь, а с российским флагом можно было пройти без очереди. И люди брали флаги и шли. Казалось бы, все правильно: россияне скорбят с российскими флагами в руках. Но вскоре стало понятно, что это власти организовали раздачу триколоров, чтобы обеспечить картинку для своего и иностранного ТВ: небольшое количество разбросанных по шествию партийных знамен терялось в море триколора. Тем более — один-единственный украинский флаг. И на картинке по ТВ получилось, что очень немногие — против власти, а огромное как бы большинство — за Россию, то есть как бы и за Путина. Ловко? Наверное. Но кого они хотят обмануть — себя? / Дело о национальностях. Россия, помнится, в течение своей долгой истории время от времени начинала ненавидеть разные национальности. Несколько веков официально ненавидели евреев, Екатерина Великая даже запретила обычным (не купцам первой гильдии и не служивым) евреям жить в крупных городах. Это Екатерине мы обязаны выражением “местечковый”: в мелких местечках вынуждены были жить все евреи. В 2006–2008 гг. Россия решила поненавидеть грузин (и ненависть эта продолжает тлеть). Армян тоже у нас временами ненавидят, все лифты исписаны (эта ненависть тоже тлеет). Теперь вот мы решили поненавидеть украинцев. Всех, всю нацию чохом: они там все поголовно будто бы — укрофашисты из Правого сектора, ни одного нормального нет… Завтра кого возненавидим? Только не надо вот этих рассказок от Путина и Лаврова про «братские чувства к украинскому народу»! С братскими чувствами войну не ведут…

Не надо рассказывать про «братские чувства к украинскому народу». С братскими чувствами войну не ведут…

Пока я шел с флагом на шествии вместе со всеми, то не раз слышал, как то тут, то там кто-то пытался начать скандирование разных политических кричалок. Но скандирование быстро затихало. Один дядька, шедший рядом, пару раз пытался сподвигнуть людей на кричалку “Слава Украине — Героям слава!” Оба раза не удалось: не в “славе” было дело на этом шествии, а в том, что человека убили — яркого, умного, красивого душой и телом. И ничего кричать вообще не хотелось. Но когда подходили на шествии люди и, глядя прямо мне в глаза, произносили “Слава Украине”, я отвечал: “Героям слава”. И делал это в здравом уме и твердой памяти. Уж извините, если что».