Глава 6 ЛИНКОРЫ В БОРЬБЕ ЗА КОММУНИКАЦИИ

Глава 6

ЛИНКОРЫ В БОРЬБЕ ЗА КОММУНИКАЦИИ

Во Второй мировой войне только Германия широко использовала свои линкоры против торгового судоходства. Разумеется, она использовала в этом направлении и другие средства — мины, подводные лодки и авиацию, но линкоры стали на первом этапе войны основным оружием против транспортов. В Германии правильно оценили зависимость Англии от импорта и приложили немало усилий для нарушения судоходства, прежде всего в Атлантическом океане. Борьба была длительной и получила название: «Битва за Атлантику». Потери, которые понесли Англия и союзники в торговом судоходстве, были огромны. Только подводные лодки Германии на всех театрах военных действий потопили 2828 судов общим тоннажем в 14 687,2 тыс. т. Это был наивысший результат, если считать по всем видам оружия. Успехи надводных кораблей были скромнее. Однако сам факт нахождения линейного корабля на коммуникациях способствовал сокращению оборота тоннажа, не говоря уже о тех редких случаях совместных действий разных сил флота, в которых участвовали линкоры.

Начиная с августа 1939 г., с выхода на коммуникации «карманного» линкора «Дойчланд», немецкие линкоры совершили пять успешных выходов в Атлантику. (Тяжелые крейсера «Хиппер» и «Принц Ойген», еще 3, но результаты их выходов рассматриваться не будут.) В общей сложности шесть германских кораблей потопили и захватили 49 транспортов водоизмещением более 270 тыс. т, еще 40 тыс. т на счету крейсера «Адмирал Хиппер». При этом немцы потеряли «карманный» линкор «Адмирал граф Шпее» и линкор «Бисмарк». Для сравнения: семь вспомогательных крейсеров, действующих в тот же период, потопили 98 судов общим водоизмещением около 600 тыс. т, потеряв при этом потопленными три корабля.

Таким образом, эффективность линкоров на коммуникациях противника уступала эффективности кораблей других классов, но, как уже говорилось, главная задача линкоров была не столько в максимальном потоплении тоннажа, сколько в нарушении систематического движения конвоев. Тем не менее линкоры на коммуникациях противника оставались самым дорогим из средств борьбы с торговым судоходством.

Об операциях в первые дни войны «карманных» линкоров «Дойчланд» и «Адмирал граф Шпее» говорилось выше. Здесь разговор пойдет об их последователях. Прошел почти год после гибели «Адмирала графа Шпее», прежде чем на коммуникации вышел следующий рейдер. К этому времени на коммуникациях успешно действовали 6 вспомогательных крейсеров немцев. (Один из них, «Комет», вышел в Тихий океан Северным морским путем) Вот в дополнение к этим кораблям немцы в октябре 1940 г. решили направить в Атлантику крейсер «Адмирал Хиппер», «карманный» линкор «Адмирал Шеер», а затем линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Первым в море вышел «Адмирал Хиппер». Он направился в западные порты Франции, откуда должен был выходить на атлантические коммуникации. Выход был неудачным, на корабле обнаружились неполадки в машине, и он вернулся в Германию. (Надо отметить, что механизмы тяжелых крейсеров типа «Блюхер» отличались малой надежностью. Это обстоятельство, а также малая автономность делали эти корабли плохо подходящими для длительного действия на коммуникациях.) Затем 27 октября из Брунсбюттеля в море вышел линкор «Адмирал Шеер». В Атлантику он, пользуясь дурной погодой, незамеченным прошел Датским проливом и уже 5 ноября потопил свою первую жертву — английский транспорт «Мопан», самостоятельно совершавший переход. Атакованное судно не смогло передать сообщение о встрече с рейдером. Это сообщение, возможно, могло бы способствовать уклонению конвоя «НХ-84» с пути рейдера и позволило бы избежать больших потерь. Конвой «НХ-84», состоящий из 34 судов, направлялся из Галифакса в Англию. Охрану конвоя обеспечивал единственный вспомогательный крейсер «Джервис Бей», вооруженный всего шестью 152–мм пушками. Встреча произошла уже вечером, что, по–видимому, позволило избежать печальной участи некоторой части судов. «Джервис Бей» вступил в неравный бой с «карманным» линкором, приказав конвою рассредоточиться и ставить дымовую завесу, что и было выполнено. Исход боя был очевиден, но своею гибелью «Джервис Бей» спас конвой. Однако пять судов стали жертвой рейдера.

Командование флота метрополии получило сообщение от «Джервис Бея» о его бое с рейдером и предприняло ряд мер по его перехвату в Датском проливе. Но эти мероприятия касались того случая, если бы рейдер вышел в Атлантику на малый срок и попытался бы вернуться в Германию. Только часть сил была направлена в район обнаружения «Адмирала Шеера». В частности, линкор «Родней» был привлечен для охраны конвоев, а линейные крейсера «Худ» и «Рипалс» и легкие силы были отправлены для перехвата немецкого корабля на подходе к Бресту. Впрочем, все мероприятия оказались безрезультатными, и «Адмирал Шеер» невредимым направился в Южную Атлантику. Неожиданное появление рейдера на коммуникациях сразу внесло дезорганизацию судоходства: выход ряда судов был задержан, а конвой с Бермудских островов вернулся назад. Нормальное движение конвоев возобновилось только через две недели.

Следующей жертвой рейдера стало английское судно «Порт Хобарт», потопленное в районе Бермудских островов, после чего «Адмирал Шеер» перешел на восток к островам Зеленого Мыса. Английское морское командование приказало сформировать три корабельные группы для поиска и уничтожения рейдера, а также и вспомогательных крейсеров, действующих в то время в океане. «Карманный» линкор тем временем продолжал свою пиратскую деятельность, потопив 1 декабря английское судно «Трайбсмен», и 18 декабря захватил груженный продовольствием транспорт «Дьюкеса». Деятельность рейдера отвлекла силы англичан к югу и позволила выйти на коммуникации тяжелому крейсеру «Адмирал Хиппер». Рейд «Хиппера» не был удачным, он смог записать на свой счет потопление только одного судна, после чего крейсер пришел в Брест.

Наконец 27 декабря в океан были направлены линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Выход оказался неудачным: корабли попали в шторм, получили, особенно «Гнейзенау», тяжелые повреждения и возвратились в Германию. Тем временем «Адмирал Шеер» закончил 8 января 1941 г. небольшой плановый ремонт и, пополнив запасы с судна снабжения, был готов к действию на коммуникациях. 17 января он захватил норвежский танкер и отправил его, как приз, во Францию. 20 января, маскируясь под английский военный корабль, захватил датское судно, а через несколько часов еще одно, на этот раз английское судно. После чего рейдер решил сменить район деятельности и направился в Индийский океан, в Мозамбикский пролив, где в течение одних суток захватил три судна. Через сутки линкор потопил еще одно судно, после чего, посчитав нахождение в этом районе опасным, перешел в Атлантику. «Адмирал Шеер» при переходе в Атлантику чудом избежал перехвата и уничтожения английскими крейсерами, для этого они располагали достаточными силами. Рейдер был обнаружен самолетом с крейсера «Глазго». К месту обнаружения стали собираться авианосец «Гермес», крейсера «Канберра», «Австралия» и другие корабли. Перед крейсером «Глазго» стояла задача — сохранить контакт с рейдером, но это ему не удалось. Немцам помогли случай и грамотное маневрирование. После неудачных поисков английское командование отдало приказ прекратить поиски. Тем временем 11 марта «Адмирал Шеер», проведя необходимый ремонт машин, направился в Германию. Пользуясь тем, что многие тяжелые английские корабли были заняты охраной конвоев от линкоров «Шарнхорст» и «Гнейзенау», «Адмирал Шеер» благополучно 27 марта преодолел Датский пролив и 1 апреля 1941 г. вернулся в Германию. За время своего рейдерства, продолжавшегося с 23 октября 1940 г. по 1 апреля 1941 г., рейдер потопил и захватил 16 судов общим водоизмещением около 100 тыс. брт.

Тем временем, исправив повреждения, полученные в результате шторма, линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау» под командованием адмирала Лютвенса вышли из Киля и взяли курс на север, намереваясь прорваться в Атлантику. Попытка пройти незамеченными у восточного берега Исландии не удалась. Английское морское руководство знало о возможном прорыве германских линкоров и было готово к этому. На перехват немецких линкоров вышли линкоры «Нельсон», «Родней» и линейный крейсер «Рипалс» при поддержке 8 крейсеров и 11 эсминцев. Было также организовано воздушное патрулирование. 28 января крейсер «Найяд» обнаружил два корабля и попытался сохранить контакт до подхода своих линкоров. Однако немецкие корабли также обнаружили английский крейсер и умелым маневром сумели оторваться от преследования. «Найяд» не смог больше установить контакт. Его сообщение посчитали за ошибку, и 2 февраля английские линкоры возвратились в Скала- Флоу. Немецкие линкоры тем временем, приняв топливо с танкера «Адриа» и получив сообщение от своей воздушной разведки о том, что путь свободен, удачно прошли Датским проливом в Атлантику. Согласно предписанию командования, немецкие линкоры должны были действовать в Центральной и Северной Атлантике и нападать на конвои, при этом избегая встреч с равным противником, в том числе и с одним линейным кораблем.

8 февраля немецкие рейдеры обнаружили шедший в восточном направлении конвой из Галифакса. Это был конвой «НХ-106», но он охранялся линкором «Рэмиллис», поэтому Лютвенс, согласно инструкции, отказался от атаки. Английский линкор также обнаружил противника, но определить точно не смог, посчитав, что это был тяжелый крейсер «Хиппер».

22 февраля немецкие линкоры обнаружили в районе банки Флемиш–Кап группу из шести транспортов. Эти суда незадолго до этого отделились от конвоя и были рассредоточены. Рейдеры один за другим потопили 5 транспортов общим водоизмещением в 25 784 т. Поскольку некоторые суда сумели передать сообщение о нападении, в Англии узнали о наличии мощных линкоров у побережья Северной Америки. Это понимал и адмирал Лютвенс и поэтому изменил район рейдерства, направив свои корабли к западным берегам Африки, на коммуникации из Фритауна в Англию.

7 марта «Шарнхорст» обнаружил быстроходный конвой «SL-67». Его охраняли линкор «Малайя» и два крейсера. В свою очередь, немецкий линкор был также обнаружен. Лютвенс и на этот раз отказался от атаки, но сумел навести на конвой три подводные лодки. В течение суток подводные лодки потопили 13 транспортов и повредили линкор «Малайя». Это был один из редких удачных случаев совместного действия разнородных сил на коммуникациях.

Для расширения просматриваемой зоны в океане германские линкоры привлекли два транспорта снабжения. В результате она увеличилась до 120 миль, и это дало свои результаты, особенно когда погода позволяла включать в поиск и корабельные самолеты. До 18 марта «Шарнхорст» и «Гнейзенау» потопили и захватили еще 17 транспортов, однако, опасаясь концентрации крупных сил англичан, они прекратили рейдерство и 22 марта пришли в Брест. За два месяца немецкие линкоры потопили и захватили 22 транспорта общим водоизмещением 115 622 т. Их действия в океане обеспечивали 9 судов снабжения, с которых линкоры 8 раз пополняли запасы топлива и продовольствия. Это был самый результативный выход боевых немецких кораблей в Атлантику. До своего прорыва через Английский канал в Германию немецкие линкоры оставались в базах Западной Франции. Поскольку немецкие линкоры представляли потенциальную угрозу коммуникациям, английское командование организовало систематические бомбардировки кораблей в базах. 21 июля английский самолет–разведчик обнаружил линкор «Шарнхорст», готовящийся к выходу в море.

Действительно, на следующий день линкор вышел из порта Опасаясь его появления на коммуникациях, командование организовало интенсивные бомбардировки корабля. 23 июля после обнаружения разведчиком «Шарнхорста» в Ла–Паллисе он был атакован. Бомбардировка была неудачной, и корабль не пострадал. Зато на следующий день 15 самолетов достигли успеха, поразив корабль 5 бомбами. «Шарнхорст» принял до 3000 т воды, но сумел вернуться в Брест и был поставлен в док Осмотр показал, что для ремонта потребуется не менее 8 месяцев. Таким образом, и «Шарнхорст», и ранее поврежденные «Гнейзенау» и «Принц Ойген» оказались бездействующими. Налеты на Брест продолжались и в дальнейшем. Так, 4 сентября 1941 г. 56 самолетов совершили налет на Брест и стоящие там корабли. Через 10 дней налет был повторен. Несмотря на то что в этом налете участвовали 120 самолетов, немецкие линкоры новых повреждений не получили. Однако атаки самолетов не прекращались, и до конца года на немецкие линкоры было сброшено в общей сложности 1175 т фугасных и 10 т зажигательных бомб. Регулярные бомбардировки продолжались до февраля 1942 г., когда немецкие корабли прорвались в Германию.

Хотя история прорыва германских линкоров под носом англичан не относится непосредственно к деятельности линкоров на коммуникациях, она сама по себе достаточно интересна с точки зрения планирования и проведения. Она может служить примером удачно проведенной операции, когда слабейший из противников сумел «переиграть» сильнейшего и осуществить задуманное. Другое дело, насколько она сама по себе была логичной и выгодной для Германии. Возможно, нахождение в портах Франции давало большой эффект, но постоянные бомбардировки кораблей и связанные с этим повреждения делали линкоры не способными к активным действиям, хотя и отвлекали значительные силы авиации англичан. Тем не менее германское руководство приняло решение о переводе кораблей в базы Германии, что и было выполнено. Вопрос о переводе в конце декабря 1941 г. был решен германским командованием, которое посчитало, что использование линкоров на северных коммуникациях, связывающих Советский Союз и западные державы, более эффективно.

Сама операция была подготовлена весьма тщательно и учитывала массу деталей, от метеорологических до психологических. 12 января 1942 г. был принят план прорыва (план «Церберус»). Этот план включал следующие пункты:

1. Все подготовительные мероприятия на пути прорыва проводятся только ночью.

2. Корабли перед прорывом не выходят в море, чтобы не настораживать противника.

3. В период прорыва в светлое время суток обеспечивается мощное воздушное прикрытие.

4. Выход из Бреста назначается на ночное время, а проход Дуврского пролива в наиболее узкой его части — днем.

5. Проход проливом осуществляется во время максимального прилива для снижения минной опасности.

6. На французском побережье предполагается сосредоточение легких сил, а батареи готовятся к подавлению английских батарей Дувра.

В процессе подготовки прорыва немцы сосредоточили вдоль Ла-Манша 476 самолетов. В районе Бреста было проведено тщательное траление, в результате чего было уничтожено 30 магнитных мин. На линкорах значительно усилили зенитное вооружение. В целом немцы хорошо подготовились к прорыву своих кораблей

Примерно за 10 дней до прорыва и англичане узнали о нем. Однако они, планируя встречную операцию, считали, что форсирование наиболее узкой части Дуврского пролива немецкие линкоры будут осуществлять ночью. Следовательно, из Бреста они выйдут днем и будут легко обнаружены, что даст возможность сосредоточить необходимые силы для их уничтожения. Все силы предназначались для удара по «Шарнхорсту» и «Гнейзенау». Расходовать их на другие цели запрещалось. На аэродромах Южной Англии было сосредоточено до 150 бомбардировщиков и 250 истребителей. Из надводных кораблей к операции привлекались только несколько эсминцев и торпедных катеров. Были значительно усилены минные заграждения. В период с 3 по 9 февраля минными заградителями было восстановлено между Брестом и Булонью около тысячи контактных и магнитных мин. Самолетами было также выставлено около сотни магнитных мин у Фризских островов.

Немецкие линкоры пошли на прорыв из Бреста около 23 часов 11 февраля 1942 г. На рассвете над кораблями появилось воздушное прикрытие. Плохая видимость и некачественная разведка позволили обнаружить германские корабли только после 11 часов утра, когда они проходили наиболее узкую часть пролива.

Атаки английских сил начались только после 13 часов, когда немецкие линкоры форсировали пролив и вышли в Северное море. Запоздалый обстрел дуврских батарей был неэффективен, так же как и несогласованные действия отдельных групп самолетов и кораблей. Первыми атаковали немецкие линкоры шесть торпедоносцев, но из?за слабого прикрытия все они были сбиты, не достигнув ни одного попадания. Одновременно с ними в атаку вышли 5 торпедных катеров. Однако выпущенные с больших дистанций (25—30 кабельтов) торпеды прошли мимо целей. Позже, в 15 часов, линкоры были атакованы другой группой торпедоносцев. Одна торпеда поразила «Шарнхорст», и он резко снизил скорость. Через полтора часа шесть английских эсминцев атаковали торпедами немецкие корабли, но снова попаданий не имели. В дальнейшем германские линкоры были атакованы английскими самолетами, действующими разрозненно и малыми группами. Низкая облачность затрудняла действия авиации — из 242 самолетов германские корабли были обнаружены только 39 самолетами, которые добились одного попадания.

С наступлением темноты атаки англичан прекратились, и основной опасностью стали мины. В 20 час. 45 мин. на мине подорвался «Гнейзенау», но хода не потерял. Через 2 часа подорвался «Шарнхорст». Повреждения были тяжелыми, линкор принял до 1000 т воды и на время потерял ход. Однако со временем ход был восстановлен, и корабль дошел до базы. Таким образом, хотя и с большими повреждениями, немецкие линкоры сумели осуществить прорыв. Операция обошлась англичанам в 42 самолета. Потери немцев, кроме поврежденных линкоров, меньше — 7 самолетов и сторожевой катер.

В дальнейшем судьба линкоров сложилась по–разному. «Гнейзенау» так и не вошел в строй. Вначале его хотели перевооружить, поставив шесть 380–мм пушек. Были планы по его переоборудованию в авианосец. Ни один из планов реализован не был, и линкор простоял в Гдыне до 27 марта 1945 г., когда его там же и затопили с целью блокирования порта. Впоследствии он был поднят ЭПРОНом и повторно затонул при буксировке в советские порты.

«Шарнхорст» был успешно отремонтирован и со временем переведен в норвежские базы для противодействия северным конвоям в Советский Союз. (Об операциях «Шарнхорста» в Баренцевом море будет рассказано ниже)

Теперь вернемся по времени несколько назад, в май 1941 г., и поговорим о последней попытке немцев вывести в Атлантический океан линейный корабль. Этим кораблем был сильнейший на европейском театре того времени линкор, носивший имя «Бисмарк». Вместе с ним в рейд должен был выйти тяжелый крейсер «Принц Ойген». Подготовка к выходу (операция «Рейнюбунг») началась в начале 1941 г. И на этот раз «Бисмарку» запрещалось вступать в единоборство с равным или близким по силам кораблем. Если столкновения избежать не представлялось возможным, то инструкция предписывала решительные действия. Для совместных действий с линкором в Северной Атлантике были развернуты 6 подводных лодок. Для обеспечения рейдеров вышли 2 судна снабжения и 5 танкеров, а из французских портов еще дополнительно два разведывательных судна. Для разведки маршрута следования были привлечены самолеты типа «Кондор». Однако «Бисмарк» и «Принц Ойген» в океане реально могли рассчитывать только на себя. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» в результате налетов английской авиации были повреждены, «Тирпиц» еще не вошел в строй, а основные силы авиации были переведены на восток.

Англичане в целом были готовы к перехвату любою немецкою корабля, пытавшегося прорваться в Атлантику. В Северном море осуществлялся постоянный воздушный дозор. В Датском проливе находились 2 крейсера, а на линии Фарерские острова — Исландия — еще два крейсера. В Скапа–Флоу в готовности находились линкор «Принс оф Уэллс», линейный крейсер «Худ» и легкие силы. Главные блокадные силы — авианосец «Викториес», линкор «Кинг Джорж V», линейный крейсер «Рипалс» и легкие силы — готовы были присоединиться в любой момент. В Гибралтаре находился линейный крейсер «Ринаун», а в прикрытии конвоев — еще два линкора и несколько крейсеров и эсминцев.

Впервые немецкие корабли были обнаружены в проливе Каттегат, и с тех пор они находились под постоянным наблюдением. После обнаружения немецких кораблей в районе Бергена в Датский пролив направился отряд поддержки дозора — линейный крейсер «Худ», линкор «Принс оф Уэллс» и эсминцы. Следом за ними вышли и главные силы — линкор «Кинг Джорж V», авианосец «Викториес», 4 крейсера и эсминцы. Выход главных сил флота метрополии остается неизвестным командующему немецкими кораблями адмиралу Лютвенсу. 23 мая в 19 час. 20 мин. крейсер «Саффолк» обнаружил немецкие корабли на дистанции около 7 миль. Он донес об обнаружении противника и установил с ним радиолокационный контакт. Вскоре другой крейсер дозора, «Норфолк», также обнаружил противника, по английскому крейсеру «Бисмарк» сделал несколько выстрелов. Естественно, что британский крейсер не желал боя со столь грозным противником, поэтому он поставил дымовую завесу и уклонился. Немецкие корабли теперь находились под двойным наблюдением, а вызванные линейные корабли шли на сближение. Артиллерия кораблей адмирала Холланда — восемь 381–мм пушек «Худа» и десять 356–мм пушек «Принс оф Уэллса» — превосходила по мощности залпа немецкие корабли, имевшие по восемь 380–мм и 203–мм пушек. Но не всегда чистая арифметика в соотношении сил оказывается решающей. В данном случае формальное превосходство не определило конечного результата. Бой оказался скоротечным. Противники открыли огонь почти одновременно, и через 7 минут «Худ», накрытый целым залпом «Бисмарка», взорвался и затонул с большей частью экипажа. Английские историки, анализируя результаты этого боя, находят массу причин, почему наиболее крупный, олицетворяющий мощь британского флота корабль погиб столь быстро, не нанеся противнику серьезных повреждений. Во–первых, причиной считают недостаточно надежное бронирование, особенно горизонтальное. С этим нужно согласиться. Действительно, дистанция, на которой произошел бой, была не самой выгодной для «Худа». Бой начался на дистанции около 125 кабельтовых, тогда как оптимальная дистанция для «Худа» сточки зрения надежности палубного бронирования была примерно в два раза меньше, порядка 60 кабельтов. На большей дистанции его палубная броня была не способна выдержать попадание 380–мм снарядов. Во–вторых, считается другой (основной?) причиной то, что на верхней палубе находились ракетные установки и около 9 т боеприпасов к ним, которые хранились не должным образом. Взрыв этих боеприпасов якобы и послужил причиной гибели корабля. Во всяком случае, после гибели «Худа» со всех кораблей были сняты эти ракетные установки, как малоэффективные против самолетов и опасные для самого корабля.

Приводится и еще ряд причин, среди которых неисправность четырехорудийной башни «Принс оф Уэллса», несогласованность в определении целей стрельбы и ряд других, менее важных.

Однако представляется главной причиной то, что адмирал Холланд вместо совместного объединенного удара всех артиллерийских кораблей и торпед с эсминцев предпочел артиллерийское противоборство, которое, несмотря на превосходство, и проиграл.

После гибели «Худа» немецкие корабли перенесли огонь на «Принс оф Уэллс». Английский корабль получил семь попаданий, из них четыре 380–мм снарядами, и вышел из боя через 10 минут после гибели флагмана. Немецкий линкор также получил три (по другим сведениям — два) попадания, его ход снизился на два узла, а из носовых топливных цистерн вытекла значительная часть мазута. На этом первая фаза охоты за «Бисмарком» закончилась.

По приказанию британского морского командования для перехвата немецких кораблей начали стягиваться крупные корабли, в том числе четыре линкора, два линейных крейсера, два авианосца, двенадцать крейсеров и множество эсминцев. На следующий день между «Бисмарком» и «Принс оф Уэллсом» произошла короткая безрезультатная перестрелка. Англичанам стало ясно, что немецкий линкор направляется в сторону французских баз. Перед заходом солнца для того, чтобы как?то задержать «Бисмарк», он был атакован несколькими торпедоносцами с авианосца «Викториес». В линкор попала одна торпеда, но повреждения были незначительны. Ночью английские корабли на время потеряли радиолокационный контакт, который был восстановлен только во второй половине следующего дня. При этом выяснилось, что «Бисмарк» был один, так как «Принц Ойген» был отправлен в океан для самостоятельных действий. На пути «Бисмарка» находился только Гибралтарский отряд (линейный крейсер «Ринаун», авианосец «Арк Ройял» и легкие силы). Линейному крейсеру было запрещено вступать в бой с «Бисмарком», но было приказано максимально использовать авиацию «Арк Ройяла». Через несколько часов после обнаружения немецкого линкора с авианосца поднялось 14 торпедоносцев, но по причине дурной погоды и плохого управления они разрядились по своему же крейсеру «Шеффилд», к счастью, безрезультатно. Вторая группа торпедоносцев, атаковавшая «Бисмарк» уже вечером, достигла двух попаданий, причем одна из торпед повредила рули и винты. В результате скорость линкора снизилась до 8 уз. Ночью англичане провели безрезультатную атаку линкора эсминцами, а утром линкоры «Кинг Джорж V» и «Родней» наконец осторожно сблизились с поврежденным немецким линкором и с дистанции в 100 кабельтовых открыли по нему огонь. После часового артиллерийского боя «Бисмарк» потерял ход а артиллерия его вышла из строя. Было принято решение добить корабль торпедами, что крейсер «Дорсетшир» и сделал. Однако попадания торпед не сумели прикончить мощный линкор. Команда открыла кингстоны и сама затопила свой корабль (что подтверждено послевоенными подводными исследованиями). Всего с кораблем погибли более 2000 человек. Спасены только 110 человек.

Несмотря на свою гибель, «Бисмарк» показал возросшую живучесть линкоров по сравнению с кораблями времен Первой мировой войны. Он выдержал попадание по меньшей мере семи торпед и множества снарядов и затонул только после открытия кингстонов. Всего по «Бисмарку» англичане выпустили 32 авиационных и 51 корабельных торпед. Число снарядов калибром 133 мм и больше, которое англичане выпустили по «Бисмарку», превышает 900. (По другим данным, число снарядов, которые англичане потратили на немецкий линкор, много больше: одних только 406–мм снарядов выпущено около 380 штук, 356–мм — около 340 штук, а общее число снарядов калибром 152 и 203–мм превышает 1500.)

Так закончилась попытка немцев вывести на коммуникации в Атлантику наиболее мощный из своих линкоров. Операция по выходу в океан линкора и по его перехвату показала с обеих сторон невысокое качество разведки и далеко не удовлетворительное взаимодействие как отдельных соединений, так и родов морских и воздушных сил. Единственное, что следует отметить, так это хорошо организованную англичанами охоту за высланными в океан судами снабжения. В период между 3 и 23 июня 1941 г. в океане было перехвачено 9 судов снабжения. Из них захвачено было только 2 (танкер «Геданиа» и «Лотринген»), а остальные суда при обнаружении были потоплены. В потоплении одного из них («Гонценхейм») принял участие линкор «Нельсон».

Последнюю попытку использовать линкоры на коммуникациях в Атлантике немцы предприняли 11 июня 1941 г. «Карманный» линкор «Лютцов», направлявшийся в Атлантику, был обнаружен у берегов Норвегии и атакован английской авиацией. После попадания торпеды с тяжелыми повреждениями корабль вернулся в Киль. На этом деятельность немецких линкоров и вообще больших надводных кораблей в Атлантике закончилась. Все боеспособные крупные корабли немцев были перенацелены на действия в Ледовитом океане и близлежащих морях, на коммуникациях между Советским Союзом и союзниками.

Характер деятельности немецких линкоров на коммуникациях в Арктике существенно отличается от операций в Атлантике. Дело в том, что основные потери, понесенные союзниками в северных конвоях, были нанесены подводными лодками и авиацией. Роль германских линкоров сводилась к самому «факту присутствия», заставляя постоянно иметь в виду опасность нападения крупного надводного соединения тяжелых кораблей и поэтому включать в состав конвоев значительные силы прикрытия.

После нападения Германии на Советский Союз руководители Англии и США, У. Черчилль и Ф. Рузвельт, сразу заявили о своей поддержке СССР в борьбе против нацизма. 22 июня 1942 г. Черчилль заявил, что «…любое государство, которое борется против нацизма, получит помощь…» Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем». В июле 1941 г. между правительством Англии и СССР были заключены соглашения о взаимной помощи и совместных действиях против Германии и взаимных торговых поставках. В обеих странах начали работать военные миссии, координирующие торговые отношения и вопросы совместной обороны Северного морского театра. Начало военному взаимодействию союзников было положено уже в июле 1941 г., когда минный заградитель «Адвенчур» доставил на Северный флот магнитные мины. Тогда же совместно с советскими подводными лодками начали действовать и две английские. Активно действовали и английские самолеты в небе Заполярья, совершив более 350 самолето–вылетов и сбив 12 немецких самолетов. В Архангельск было проведено за 1941 г. 6 конвоев, включавших 9 советских и 42 союзных (английских, американских и голландских) транспортов, доставивших около 500 танков, 750 самолетов и других грузов, всего более 150 тыс. т. Обратными рейсами было вывезено 135 тыс. т леса и руды.

Несколько транспортов прибыло в Мурманск. При этом из 57 отправленных на восток были потеряны только 1 транспорт и 1 корабль охранения. Благоприятная обстановка продолжалась до конца марта 1942 г., поскольку немцы не проявляли заметного интереса к этим перевозкам. Конвой PQ-13 в марте 1942 г. впервые подвергся сосредоточенному нападению авиации, подводных лодок и эсминцев. Конвой потерял 5 судов, а крейсер охранения «Тринидад» получил тяжелые повреждения. На это время приходится перебазирование последовательно в северные порты Норвегии немецких линкоров «Тирпиц», «Шарнхорст», «Лютцов» и «Адмирал Шеер». Следующий конвой PQ-14, состоящий из 24 транспортов, попал в дурную погоду, и его значительная часть вынуждена была вернуться. Только восемь транспортов продолжили путь в порт назначения. Из них благополучно прибыло семь. Два следующих конвоя, включавшие 60 транспортов, потеряли уже десять судов. Однако линкоры немцев к этому не были причастны. При этом немецкие силы практически не обращали внимания на конвои, идущие на запад. Из 145 судов, направлявшихся к союзникам, были потоплены только 6 и еще столько же вернулись назад. Потери транспортов, направлявшихся в Советский Союз, были больше — 17 из общего числа в 179, направленных на восток. Кроме того, 18 транспортам пришлось вернуться.

Следующий конвой, PQ-17, вышедший в Советский Союз 27 июня 1942 г., понес потери, превышающие по своим масштабам все предыдущие. В этих потерях, хотя и косвенно, были виноваты германские тяжелые корабли, и линкор «Тирпиц» в первую очередь. До трагедии конвоя PQ-17 «Тирпиц» уже выходил в марте 1942 г. на перехват конвоя PQ-12 и встречного ему QP-8. Тогда эсминцы, сопровождавшие линкор, потопили одно судно, отставшее от конвоя, после чего ушли в базу. Оставшись один, «Тирпиц» разминулся с конвоями, не обнаружив их. Сам линкор также благополучно избежал встречи с силами прикрытия, линкорами «Кинг Джорж V», «Дьюк оф Йорк», линейным крейсером «Ринаун», авианосцем «Викториес и легкими силами. Однако командующий английской эскадрой адмирал Тови получил сообщение о местонахождении «Тирпица». С авианосца вылетели двенадцать торпедоносцев и атаковали немецкий линкор. Однако атака была неудачной и попаданий не было. Кроме того, были потеряны два торпедоносца. Возможность расправиться с немецким линкором была упущена. Не принес успеха и поиск линкора эсминцами и подводными лодками. Несмотря на то что выход «Тирпица» не принес видимого успеха, сам этот факт вызвал значительное напряжение флота метрополии.

Но вернемся к конвою PQ-17. 27 июня 1942 г. в море вышли два встречных конвоя: PQ-17 в составе 36 транспортов и QP-13, включавший 35 транспортов, в том числе вышедших из Архангельска и присоединившихся к конвою в море. Против этих конвоев немецкое командование планировало использовать одновременно все наличные надводные, подводные и воздушные силы. Мощные тяжелые корабли приготовились к нападению. В Тронхейме находились «Тирпиц», «Адмирал Хиппер» и четыре эсминца, а в Нарвике — «карманные» линкоры «Адмирал Шеер», «Лютцов» и шесть эсминцев. Надо отметить, что непосредственное и оперативное прикрытие конвоя не уступало немецким силам. Оно включало крейсера «Лондон», «Норфолк», «Тускалуза», «Уичита» и три эсминца непосредственного охранения. Оперативное прикрытие обеспечивали линкоры «Дьюк оф Йорк» и «Вашингтон», авианосец «Викториес», два крейсера и четырнадцать эсминцев. Таким образом, оба прикрытия конвоя могли с успехом противостоять немецким силам. Кроме указанных кораблей, ближайшее охранение транспортов обеспечивали еще шесть эсминцев, два корабля ПВО, две подводные лодки и тринадцать сторожевиков, тральщиков, траулеров и спасательных кораблей.

Тем временем немецкий командующий привел 14 июня в действие свой план, по которому «Лютцов» и «Шеер» должны были перейти в Альтен–фьорд, а «Тирпиц» и «Хиппер» — в Вест–фьорд. Атаковать конвой следовало между 20° и 30° восточной долготы. 1 июля немецкий самолет, а затем и подводная лодка установили контакт с конвоем PQ-17, а вечером того же дня он подвергся безуспешной атаке торпедоносцев. К этому времени конвои разошлись, и QP-13 благополучно следовал на запад. 3 июля английский самолет–разведчик обнаружил выход немецких кораблей из Тронхейма. В тот же день «Тирпиц» и «Хиппер» прибыли к Лофотенским островам, а «Шеер» — в Альта–фьорд. («Лютцов» и три эсминца получили повреждения от посадки на мель и дальнейшего участия в операции не принимали.)

Утром 4 июля конвой понес первые потери — один транспорт был потоплен торпедой с самолета. Вечером того же дня конвой атаковали 24 торпедоносца и 3 судна получили повреждения, из которых два пришлось затопить.

Тем временем в Альтен–фьорде собрались все тяжелые немецкие корабли, готовые к атаке конвоя. В страхе перед нападением немецкой эскадры английское командование приказало крейсерам прикрытия, также эсминцам из непосредственного охранения покинуть конвой и отойти на запад. (При конвое осталось только несколько малых кораблей.) Конвою было приказано рассредоточиться и самостоятельно следовать в Архангельск. Этот приказ существенно облегчил возможность уничтожения судов конвоя авиацией и подводными лодками. Эскадра адмирала Тови 8 июля прибыла в Скапа–Флоу, бросив транспортные суда на произвол судьбы. Немецкая эскадра вышла в море ненадолго и после обнаружения советской подводной лодкой К-21, а, также получив сведения о рассредоточении конвоя, благополучно вернулась в Нарвик. Задуманная англичанами атака «Тирпица» авиацией не состоялась, а конвой PQ-17, будучи для этого своеобразной приманкой, понес большие потери, не выполнив этой своей задачи. Потери от ударов авиации и подводных лодок были невосполнимы. Погибло 23 транспорта. Вместе с ними было потеряно 210 самолетов, 430 танков, 3350 автомашин и около 100 тыс. т других грузов. Большие потери были и среди экипажей потопленных судов. Спасательная операция и поиск терпящих бедствие моряков продолжались почти три недели. Результатом было спасение кораблями и авиацией Северного флота и кораблями союзников около 300 моряков. По–разному вели себя командиры транспортов после получения приказа конвою рассредоточиться. Одни поддались панике, другие, напротив, проявили выдержку и находчивость. Здесь следует отметить грамотные действия лейтенанта Грэдуэлла, командира траулера «Яршир». Он собрал четыре транспорта, ввел их в лед и приказал выкрасить борта кораблей, обращенные в сторону чистой воды, в белый цвет. Выждав двое суток, он благополучно довел суда до Новой Земли, а затем и в Архангельск. Грэдуэлл не был профессиональным моряком (до войны он был адвокатом), но нашел выход из создавшегося положения лучше любого профессионала. Не в пример ему трусливо поступил командир транспорта «Винстон–Сален». Транспорт, достигший Новой Земли, был посажен на мель. Замки с орудий были сняты и выброшены за борт, а команда высажена на берег. Только вмешательство оказавшегося случайно в этом районе известного летчика Мазурука способствовало спасению транспорта и груза. Всего прибыло в порт назначения только 13 судов, в том числе два спасательных. Они доставили 896 автомашин, 87 самолетов, 164 танка и 57 тыс. т других грузов. Успех противнику достался недорого — из 200 самолетов, участвовавших в атаках, немцы потеряли только 5. Потерь подводных лодок не было.

В заключение печальной истории конвоя PQ-17 следует попытаться ответить на один вопрос что послужило причиной быстрого возвращения немецкой эскадры во главе с «Тирпицем» —получение сообщения о том, что конвой рассредоточился или обнаружение и атака его подводной лодкой К-21? Получение сообщения о том, что конвой рассредоточен и транспорты направляются в Архангельск самостоятельно, действительно могло служить поводом к возвращению, поскольку совершенно нерационально гонять целую эскадру в надежде обнаружить и потопить два–три транспорта, и это в лучшем случае, учитывая размеры акватории и погодные условия. Не следовало также немцам забывать о возможных атаках подводных лодок и авиации. Так стоило ли рисковать? Такое отношение к своим тяжелым кораблям было в характере немецкого командования. Теперь попытаемся ответить на вопросы: была ли атака советской подводной лодки и каковы ее результаты? В советской исторической литературе, особенно издаваемой в первые годы после войны, как правило, говорилось об удачной атаке К-21 и о повреждении «Тирпица». Об этом пишет в своих мемуарах командующий Северным флотом в период Отечественной войны адмирал А. Г. Головко: «Докладывая мне об ударе по «Тирпицу», Лунин, как всегда, был лаконичен… Носовые торпедные аппараты К-21… были в мгновенной готовности к выстрелу. И вот, когда до дистанции залпа осталось не более трех минут хода, фашистская эскадра сделала неожиданный поворот и легла на новый курс. Медлить было некогда, и Лунин снова принял правильное решение: произвести залп четырьмя торпедами из кормовых аппаратов с интервалом в четыре секунды и с дистанции семнадцать–восемнадцать кабельтовых. Два взрыва были зарегистрированы через две минуты пятнадцать секунд; гул третьего взрыва продолжался двадцать секунд; за ним послышались еще два взрыва. Причиной всех трех последних взрывов Лунин считал то, что вражеский миноносец, который повернул на контркурс к линкору, когда К-21 выпустила первую торпеду, скорее всего, перехватил ее на себя и затонул, после чего на нем в момент гибели взорвались глубинные бомбы…» Сразу отставим гибель (или повреждение) немецкого эсминца: ни один не был ни потоплен, ни поврежден в это время. Теперь о попадании торпед (по крайней мере двух, если судить по докладу Лунина) в «Тирпиц». Вахтенный журнал «Тирпица» не содержит сведений о попадании торпед и повреждении корабля. Можно предположить, что командир корабля сознательно не отметил повреждения линкора и, как следствие, неудачного его выхода для атаки конвоя, чтобы лишний раз не вызывать недовольство Гитлера слабой результативностью тяжелых кораблей. Однако скрыть факт атаки подводной лодки и полученные повреждения, учитывая численность экипажа и береговых частей, которые обязательно были бы в курсе, чрезвычайно трудно, а вернее, невозможно. Притом такое сокрытие могло вызвать гораздо большее неудовольствие верховной власти, чем сам факт повреждения. Так что же слышал Лунин после того, как лодка выпустила четыре торпеды? Во–первых, плохо согласуются расстояния до «Тирпица», время движения торпед и их скорость. Можно предположить, что Лунин ошибся в определении дистанции или она изменилась в меньшую сторону за время движения торпед. Наконец, он мог ошибиться и в определении времени движения, опять в меньшую сторону. Но это вызывает вопрос не слишком ли много ошибок?

Наконец, так как после залпа К-21 погрузилась и не могла видеть результатов своей атаки, то за поражение цели были приняты преждевременные взрывы торпед. Действительно, такие случаи были неоднократно, но все они были связаны с торпедами, снабженными магнитными взрывателями. На К-21 таких торпед не было, торпеды образца 53—39, которые были на лодке, имели надежный контактный взрыватель, исключающий практически преждевременный взрыв. Скорее всего, за взрывы торпед были приняты взрывы глубинных бомб, которые сбрасывали для профилактики или после обнаружения К-21 немецкие эсминцы. Максимум, что можно предположить, так это то, что торпеды К-21 были установлены на малую глубину хода, попали в броневой пояс линкора и не произвели существенных повреждений, но и в этом случае возникает вопрос почему нет соответствующих отметок в вахтенном журнале линкора?

На некоторые мысли наводит одно обстоятельство. В послужном списке подводной лодки К-21 числится 16 потопленных кораблей и судов. При этом указывается наименование только одного — «Ригель» и дата потопления 10 ноября 1941 г. В отношении остальных побед сведений не приводится. В другом источнике («Северные конвои. Исследования, воспоминания, документы». Выпуск 2. M.: Наука. 1994) приводится полный список потерь немецкого военного и торгового флотов, а также судов оккупированных стран на Северном морском театре в 1941—1945 гг. В этом списке на счету К-21, в том числе погибших и поврежденных на минах, ею поставленных, числятся: транспорт «Вессехейм» (1774 т) и сторожевой корабль UJ-1110 погибли на минах, выставленных К-21; мотобот «Тро-4» потоплен торпедами. И всё. Действительно, во время войны часто случалось, когда желаемое принималось за действительное и взрыв глубинной бомбы — за попадание торпеды. Однако вернемся к справочнику и сравним данные побед, например, подводных лодок Л-3 и «Лембит». В первом случае на счету Л-3 числится 25 потопленных и несколько поврежденных кораблей и судов. Двухсторонние сведения говорят о подтверждении 23 потопленных и одном поврежденном корабле и судне. Примерно такое же соотношение имеется и у «Лембита». Из 21 потопленного корабля и судна подтверждено неприятельской стороной гибель 19 единиц, а из 4 поврежденных — подтверждено 3. По–видимому, командиры подводных лодок по–разному относились к результатам атак и докладам начальству. К слову сказать, ни Грищенко (первый командир Л-3), ни Матиясевич (командир «Лембита») в отличие от Лунина так и не стали Героями Советского Союза. Это звание получил только Коновалов — второй командир Л-3.

Однако вернемся к деятельности немецких линкоров на Северном морском театре. В августе 1942 г. немцы предприняли попытку нанести удар по внутренним коммуникациям Советского Союза в Карском море и, возможно, восточнее пролива Вилькицкого, насколько могла позволить ледовая обстановка. Операция называлась «Вундерланд», а главную роль в ней должен был играть «карманный» линкор «Адмирал Шеер». Кроме него, к операции привлекались и подводные лодки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.