25/8/2008 Теряя друзей

25/8/2008

Теряя друзей

Их было восемь. Фамилии см. на Yandex. ru., кому не наплевать. Лариса Богораз, Наталья Горбаневская и другие. Ровно 40 лет назад, 25 августа 1968 года, вдруг развернули на Красной площади в Москве самодельные плакаты.

Сообща обдуманные, выведенные от руки - либо по канцелярскому трафарету - ночью накануне. (Ах, какая была ночь - самая прекрасная в их жизни.) Что-то такое: да здравствует независимая Чехословакия! А также: мы теряем лучших друзей.

Серые повязали их в момент. Приговаривая почему-то (пока наручники застегивали, наносили мелкие удары, душили, все такое): у, жиды!

Хотя еврей среди них был, кажется, один: Виктор Фейнберг. (Или Файнберг).

В опорном пункте правопорядка семеро уговорили восьмую - студентку Баеву (если не путаю - Татьяну) - не возникать. А как будто она случайная прохожая.

Выглядела слишком юной для тюрьмы: 21 год.

С остальными случилось по соц. законности. Да и студентка не ушла далеко.

А жителей в стране было миллионов, что ли, триста. И было бы неверно считать, что только восемь порядочных. Думаю - восемьдесят. Или даже восемьсот. Я сам знал одного: написал, вообразите, в ЦК КПСС. Что не разделяет. Конечно, его отовсюду выгнали, а потом посадили. Рабочий, русский.

А я никуда не написал. И не то что жалею. А так. Не горжусь.

Только и нахожу в оправдание, что, в отличие от них от всех, уже тогда слишком презирал т.н. советскую власть. А не то чтобы вступать с нею в переписку. Типа: а знаешь ли ты, щука, что такое добродетель.

А они переживали, что о стране судят по поведению государства. Им было стыдно перед человечеством за страну. В которой ведь были когда-то Герцен и Толстой. Так вот, не думайте, что остались только овцы и козы. Под управлением гиен.

И вот чем отличалась та ситуация от нынешней: не нашлось тогда негодяя, который сказал бы им: ах вы, такие-сякие предатели, страна ведет войну - ваша ведь страна, - а вы!

Им припаяли срока за нарушение общественного порядка. Двоих, если не ошибаюсь, признали по суду сумасшедшими. Но все понимали: их вина, их несчастье, их психическая болезнь - любовь к Родине, только и всего. Отчего-то некоторым людям невыносимо видеть, что их Родина поступает низко.

А я был умней. То есть глупей. И, конечно, труслив. Я просто принял к сведению, что живу под властью нелюдей. И что это навсегда.

И многие тогда так решили. Стали жить в отчаянии.

А луговые и кокойты, запираясь по вечерам в уборных, мечтали, как проведут свой первый допрос.

А если бы тогда на улицы вышли с плакатами восемьдесят тысяч человек - и в том числе я, - как знать? - и эти подростки могли бы стать не теми, кем они стали.

Но поздно об этом толковать. И это было невозможно. И я, как почти все, был ничтожеством. И вот опять наступил СССР.

Он наступил - и ничего не изменить, - а остается разбирать состав атмосферы. Так сказать, для потомства - на тот случай, если ГБ не овладеет всей планетой и не уничтожит ее, овладев. О чем скажу, если сумею, отдельно.

Так вот, потомство, читай Оруэлла, а то ни черта ни поймешь. Какие мы были существа. И что значит - управляемое безумие.

Потому что если посмотреть холодным, отчужденным взглядом - например, издалека, с Британских каких-нибудь островов или Мальдивских, - то, действительно, получится некрасота. Действительно, каждый гражданин РФ, который нынче негодует на начальника грузин за его поступок против этой самой Южной Осетии, - а молчал в тряпочку или даже вслух ликовал, пока его начальники то же самое и в тысячу раз ужасней делали с Чечней (Финляндию, Прибалтику, Польшу, Венгрию, Чехословакию, Афганистан - оставим, так и быть, на совести пенсионеров), - каждый такой гражданин выглядит, строго научно говоря, как подлец обыкновенный.

Но так же не бывает - чтобы целая страна, седьмая часть земной суши, была населена сплошь подлецами. Среди них нельзя было бы жить, а не то что авторствовать.

Есть другая гипотеза. Другой диагноз. Поставленный в 30-е годы Ильей Ильфом по симптомам сугубо литературным. Ильф написал приблизительно так:

Ругают Уткина. Десять лет хвалили, теперь десять лет будут ругать. Ругают за то самое, за что прежде хвалили. Тяжело и нудно среди непуганых идиотов.

Был такой Уткин. Иосиф. Не спортивный комментатор, а поэт. Ныне забыт и вообще в данном случае нас не интересует. А интересует нас отмеченная в этом тексте способность советского сознания смотреть на вещи то снизу вверх, то сверху вниз. В зависимости от. По примеру главарей и горланов.

В этой концепции подлецы - всего лишь креативное меньшинство. Лгущий желток. Плавающий в белке идиотизма.

Но ты и этому, потомство, не верь. Что будто бы мы были идиоты. Легкомысленные - это да. Например, принимали войну за футбол - пока не получали под расписку цинковый гроб.

Но стеклом все-таки не умывались. Мыла не ели. И, хотя не производили полезных идей и товаров, умели - в большинстве - доживать до старости. Позорно несчастной, но так нам и надо.

Мы были - какие были. Жертвы опыта. Объект презрения. Полиция мыслей отбила нам мозги. Чтобы доказать самой себе, что мы ее достойны. Как и все остальные люди на Земле. Многие из т.н. иностранцев самоуверенно воображают, что они - другие, что с ними так нельзя, - но ужо.