ВПЗР

ВПЗР

Я и разбитое зеркало.

С. Есенин

Мысли! Кто вы?

Он так не хотел умирать! Все и вся пере<…>б.

Он, сказавший всему миру, что смерти нет.

Но – не Он!

Всего лишь Иван Ильич.

ЗСБМ. Зависть Самая Большая в Мире… К Христу.

Ревность к Отцу.

А Папа так хорошо относился… Какие выдавал Рассветы! Какие тела…

«Что это?! что это?!» – спрашивал он.

Горы.

Обнимешь свечку – засветишь тело – и снова!

Марьяша…

Ни мамы, ни папы.

Рубил череп, как капусту. Сабля тупилась.

Лишь кровь текла, как чернила.

Гордился Хаджи-Муратом, а не жалел.

Великая сила Зависти гнала вперед Энергию заблуждения.

Чувство, которого уже нет.

Иван Ильич все это лучше понимал, чем автор.

Автор… слово противное, как Шакеспеаре.

Зеленую палочку закопал.

Там его и зарыли.

9 августа 1996 года. Туман. Ясная Поляна. Череда неопохмелившихся паломников числом 168.

Пушкин, Толстой, Чехов… Как хорошо!

Русские и французские солдаты стоят друг напротив друга и ржут, что говорят не по-нашему.

Холстомер. И вдруг из тумана вышла лошадь, в белой рубахе, как Лев Толстой…

…И вздрогнул я. А было поздно.

В любой траве таился страх…

Идет босой, в белой рубахе, и косит.

Как Левин.

А сам – Смерти боится.

«Господи! За что не даешь мне веры?!»

Он так восхитительно жаден!

Неуклюжая, плоскостопая княжна Марья, которую он дефлорирует в каждой строчке, дарит брату, князю Андрею, благословляя на войну, простенький серебряный крестик. Мародер же француз сдирает у него с шеи, с умирающего на поле брани, тот же крестик, уже золотой!

Смерть Толстого потрясла Россию едва ли не с тою же силой, с какой он ее боялся.

Больше, чем анафема.

Будто русские боялись его смерти, как своей собственной. Зеркало. Зеркальце. Зазеркалье.

Единственный достоверный мемуар о Толстом, слышанный мною самолично от одной старушки, которой было в ту пору пять лет, что, узнав о смерти Толстого, она боялась ходить в туалет.

Экакий человечище!

Позор! Аллилуйя!

Рукопожатие Куприна. Воспоминание Рубцова.

Я – сто девятый в очереди.

Зато меня читают не все, а – по одному.

Я не знаю.

Я не знаю, чего от меня хотят.

«И неправдой искривлен мой рот».

Лето 1959, Кировск – 23 ноября 1996, Принстон

Данный текст является ознакомительным фрагментом.