Юрий Предтеча

Юрий Предтеча

Многочисленные вопросы о том, когда же закончится эра Юрия Лужкова в Москве и почему Владимир Путин обречен снова и снова предлагать москвичам одного и того же мэра, выглядят еще наивнее, чем попытки раскачать лодку самого Владимира Путина. И этот президент (или, точнее, этот тип президента), и этот мэр нам еще очень надолго — лет на двадцать, как минимум. Главное же, что представление насчет типологического различия и даже враждебности москвича Лужкова и питерца Путина чрезвычайно далеко от действительности. Несмотря на разницу биографий, бэкграундов и стартовых условий, сегодня это, в сущности, одно и то же лицо — просто одно круглое и в кепке, а другое вытянутое и без.

Лужков — предтеча, прообраз Путина; лужковская Москва — первообраз путинской России. Это особая форма государственного правления, при которой используется сырьевой, имманентный ресурс — а никак не интеллект или менеджерский талант. В случае Путина таким ресурсом стало сырье, в случае Лужкова — столичность. В самом деле, никаких особых управленческих талантов у московского мэра нет, но есть удивительная способность создать иллюзию собственной незаменимости, неусыпной деятельности, хозяйственности, доглядчивости и распорядительности. Ранний Лужков почти столько же разъезжал по вверенной ему Москве, как ранний Путин — по вверенной ему стране. Пиар Лужкова аккуратно намекал на его единственность и незаменимость — то же самое делает сегодня пиар-служба Путина. Лужков окружил себя верными людьми — Путин тоже сформировал окружение по принципу личной лояльности и петербургского землячества. Лужков деликатно отвел от себя бизнес, аккумулировав его в руках близкого ему лично, но отдельного человека, — и Путин вырастил лояльных олигархов, позволяющих ему оставаться чистым, но одновременно концентрирующим деньги страны в надежных руках. При Лужкове в Москве нет и намека на инакомыслие (разве что лично дозволенное, витринное, строго дозируемое) — и Путин установил ровно такую же систему СМИ, потому что открытое общество ему совершенно не нужно. Если бы лужковская Москва и путинская Россия развивались за счет интеллекта, пресловутых инноваций и общественной активности, тогда, конечно, пресса была бы нужна, умным предоставлялась бы трибуна, общество обсуждало бы свои вопросы и по мере сил решало их; но поскольку и Москва, и Россия развиваются сугубо экстенсивно, то и потребности в интеллектуальном ресурсе у них нет.

Встает вопрос: насколько эта система долговечна? Встает ответ: практически бессмертна. Дело в том, что русский сырьевой ресурс неисчерпаем, а столичность — тем более не та вещь, которая может кончиться. Правда, были определенные попытки перенести часть этой благодати на Санкт-Петербург. Но для этого требуется слишком много сил, денег и перестановок, а главное — нарушится драгоценная стабильность. Дихотомия «Вам нужны великие потрясения — нам нужна великая Россия» давно снята временем: понятно, что без великих потрясений великой России не будет. Ну так и нечего претендовать на величие: нам нужна стабильная Москва и такая же Россия. Конечно, их проблемы законсервированы: дикая коррупция, минимум вертикальной мобильности, дураки на местах, тошнотворность общественной атмосферы, неприязнь остальной России (и остального мира)… Но в странах, где думающие никому не нужны, а изобретательные выглядят балластом, в самом деле бесполезно мечтать о гражданском обществе. «Нас и так неплохо кормят». Поэтому Юрий Лужков — или другой мэтр в кепке, как бы его ни звали, — останется на Москве до тех пор, пока она будет самым богатым и представительным городом России, а Владимир Путин (или другой петербуржец с силовым прошлым) останется российским президентом до изобретения универсального нефтезаменителя.

Впрочем, подозреваю, что заменители никеля и марганца не будут изобретены даже тогда.

6 июля 2007 года 

№ 26(471), 9 июля 2007 года