Неравное удаление

Неравное удаление

Нет лучшего способа учинить революцию, чем заслать известного человека в социальные низы.

Равноудаление олигархов в современных условиях — рискованная вещь. Олигарх — идеальный ньюсмейкер. И отлучение его от государства превращается в сплошной журналистский репортаж о тех местах, куда отправлен равноудаленный. Едет в Лондон — читаем о Лондоне. А отправляется в тюрьму — и вся Россия следит за российской пенитенциарной системой, что куда как дурно сказывается на формировании нашего положительного образа. Прямо хоть не равноудаляй.

Куда легче было Грозному, удалявшему Курбского, или Петру Второму, при котором вытеснили Меншикова, да и Сталину, выпустившему Троцкого. Теперь не то. Удалился в Англию Березовский — и мы регулярно читаем в его интервью о том, как уважают там права человека, в какой он безопасности и как часто ходит на хороший балет. Возглавил Чукотку Абрамович — и пресса рассказала, каково жить на Чукотке. Сел Ходорковский — и русская тюремная жизнь стала главной газетной темой.

Это вранье, что наш народ традиционно сочувствует заключенным и униженным. В народе силен злорадный дух мести, и процентов шестьдесят населения, по разным опросам, полагали, что Ходорковский сидит правильно. Но тут пошли рассказы о том, как именно он сидит. О суде, где казуистика и крючкотворство в мелочах оттеняют продажность и несоблюдение элементарных норм в главном. О тюрьме, где заключенного не предупреждают об этапе — и сообщить о нем он может только по прибытии на место, а до той поры о его странствиях не знают ни семья, ни адвокат, и делать с ним можно, что угодно. Сейчас в одиссее Ходорковского и Лебедева наступил новый этап, простите за невольный каламбур, — они пошли по этапу. Адвокаты, может, и не сразу узнали, куда, а журналисты называли по крайней мере два возможных адреса: либо образцово-показательная колония в Энгельсе, где сидел Лимонов, либо Ямало-Ненецкий округ. И если Лимонов в своем «Торжестве метафизики» кое-что порассказал уже об ужасах так называемой «красной зоны», то теперь, когда Ходорковский проследует по этапу, можно не сомневаться: пресса будет наводнена подробностями. А подробности эти таковы, что — вне зависимости от нашего отношения к Ходорковскому — ему начнут сочувствовать, а властям — перестанут. Ибо эти власти — чьими заслугами считаются стабилизация, вертикализация и даже высокие цены на нефть, в которых они уж вовсе не виноваты, — продолжают усугублять ужасы российского правосудия и заключения. Опасно сажать знаменитостей, даже если они руководят отвязанной партией или как-то не так приватизировали ОАО «Апатит». Лучшим способом возбудить всенародную ненависть к Ходорковскому было бы изолировать его на острове вроде Святой Елены, в окружении одалисок и вышколенной прислуги, а после программы «Время» — желательно с честным рассказом о жизни русской провинции — транслировать ежедневные репортажи с олигархического ужина.

Теперь, когда адвокаты ждут от Ходорковского «малявы», а журналисты описывают его предэтапный шмон, интерес к этой стороне реальности обострится многократно. Стране как бы поставили банки — ведь цель этой операции в том и заключается, чтобы кровь прилила к больным легким. Внимание России опять приковано к самому больному, что у нее есть: к судьбе ее нищих, заключенных, бесправных. Нет лучшего способа учинить революцию, как заслать известного человека в социальные низы — и вытащить на всеобщее обозрение язвы, которых совсем было научились не замечать.

Хорошо, что они еще в армию никого из РСПП не призвали.

17 октября 2005 года

№ 386, 17 октября 2005 года