Ограничения, связанные с использованием политики борьбы с отмыванием денег в целях предотвращения коррупции

Ограничения, связанные с использованием политики борьбы с отмыванием денег в целях предотвращения коррупции

Существует ряд ограничений для применения норм по борьбе с отмыванием денег в качестве средства сдерживания коррупции в том смысле, как она определена в этой книге, т. е. использования государственных средств в целях личного обогащения. Прежде всего нормы по борьбе с отмыванием денег не являются специфическими для коррупции и направлены на предотвращение широкого класса преступлений, связанных с перемещением крупных денежных сумм. Хотя под такое определение вполне подходит крупномасштабная коррупция со стороны политических лидеров, коррупционные проявления в своей массе значительно мельче. В одних странах даже случаи коррупции среднего масштаба считаются недостаточно значимыми, чтобы тратить на их расследование или сбор доказательств и без того скудные ресурсы. В других странах судебное преследование мелкой коррупции влечет наложение незначительных взысканий, на фоне которых наказание за отмывание денег кажется непропорционально суровым и отбивает охоту применять закон, особенно при наличии местных и культурных различий в определении коррупции.

Другое ограничение норм по борьбе с отмыванием денег, особенно глобальных норм, заключается в том, что их эффективность зависит от контролеров низового уровня. Иными словами, опыт и позиция контролеров являются критическим фактором успеха. Для эффективной реализации мер по борьбе с отмыванием денег необходимо, чтобы они, т. е. значительная часть общества в наши дни, видели возможную связь между коммерческой операцией и актом коррупции, имели мотивы для подачи отчета о подозрениях или боялись санкций за непредставление отчета. Одним из побочных эффектов такой зависимости может быть создание условий для еще большего распространения коррупции в финансовых институтах или среди самих контролеров.

Третье ограничение состоит в том, что правила борьбы с отмыванием денег направлены в большей мере на выявление взяточников, а не взяткодателей. Обязательной системы контроля отмывания денег в критической точке – внутри организации, совершающей акт коррупции, не существует. Это особенно важно для крупных организаций со сложными финансовыми департаментами и международными операциями, которые имеют ресурсы, возможности и опыт, чтобы создать развитые системы контроля коррупции, но, несмотря на законы о защите информаторов, могут не считать своей обязанностью предотвращать коррупцию при преследовании собственных узких экономических интересов (в отличие от растраты).

На уровне глобальной политики можно ожидать, что повышение барьеров для отмывания денег в развитых странах приведет к повышению стоимости этой операции. Другими словами, отмывание денег продолжится, однако через более сложные и затратные механизмы. Кроме того, когда в крупномасштабной коррупции (включая растрату, незаконную торговлю и другие серьезные преступления) замешаны руководители государства или члены их семей, не понятно, каким национальным или иностранным институтам можно передавать информацию, не опасаясь репрессий, или кто достаточно заинтересован в принятии серьезных действий. Национальное подразделение финансовой разведки, как и большинство национальных следственных и судебных органов, оказывается бессильным, когда дело доходит до элиты даже при отсутствии неприкосновенности в связи со служебными преступлениями. В результате возникает порочный круг и ситуация, в которой чем более коррумпирована политическая власть и государственная машина, тем сложнее создать условия для эффективного использования мер по борьбе с отмыванием денег.

Чтобы разорвать порочный круг коррупции, необходимо обеспечить защиту тех, кто сообщает о фактах коррупции и отмывания денег и занимается их расследованием. Возможности банков стран ОЭСР ограничены даже при наличии доброй воли. Так, Федеральная банковская комиссия Швейцарии, используя информацию комитета по расследованию коррупции в рамках программы ООН «Нефть в обмен на продовольствие» в Ираке (см. пример 12.6), пришла к выводу, что банки проводили процедуру «дью дилидженс» на должном уровне при финансировании нефтяных контрактов и не имели доступа к информации, позволяющей заподозрить связь некоторых контрактов с выплатой взяток, «так называемых комиссионных», иракским чиновникам (SFBC, 2005).

Пример 12.6. Программа «Нефть в обмен на продовольствие» в Ираке

Для облегчения положения иракцев, страдающих от эмбарго, которое было наложено международным сообществом на экспорт иракской нефти в 1990-х гг. после вторжения Ирака в Кувейт, ООН запустила программу, позволяющую продавать определенное количество сырой нефти на международных рынках. Доходы от продажи этой нефти предназначались для закупки продовольствия и товаров первой необходимости, поставлявшихся жителям Ирака. Справедливую рыночную цену, по которой могла продаваться иракская нефть, определяла ООН, однако покупателей выбирало правительство Ирака.

При осуществлении этих операций довольно часто покупатели, выбранные иракским правительством, не имели ни необходимых для приобретения нефти финансовых ресурсов, ни опыта торговли нефтью. Они просто договаривались с действующими нефтяными трейдерами, которые покупали иракскую нефть за свой счет, но от имени утвержденных покупателей. В целях финансирования таких операций банки открывали кредитные линии от имени утвержденных покупателей в пользу ООН, но под финансовую ответственность своих клиентов – нефтяных трейдеров. Именно они считались держателями контрактов, которых банки должным образом идентифицируют и знают.

Практика работы с «держателями контрактов» довольно распространена в нефтяной торговле, где у нее есть законная коммерческая цель. Например, в группе торговых компаний одни предприятия занимаются поиском возможностей купли-продажи, а другие – финансированием заключенных сделок. Кроме того, информация, находящаяся в настоящее время в распоряжении Федеральной банковской комиссии Швейцарии, свидетельствует о том, что такая практика не мешала ООН полностью получать установленную ею цену.

Таким образом, по данным Федеральной банковской комиссии Швейцарии и информации, доступной банкам в то время, операции с нефтью, финансируемые швейцарскими банками, соответствовали деловой практике и в целом не требовали проведения более детальной процедуры «дью дилидженс».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.