ПОЛИТЕХНИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА ПЕДАГОГИЧЕСКИХ КАДРОВ (ДОКЛАД В ОБЩЕСТВЕ ПЕДАГОГОВ — МАРКСИСТОВ)

ПОЛИТЕХНИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА ПЕДАГОГИЧЕСКИХ КАДРОВ

(ДОКЛАД В ОБЩЕСТВЕ ПЕДАГОГОВ — МАРКСИСТОВ)

На II сессии ГУСа, которая была восемь месяцев назад, вопросы подготовки педагогических кадров обсуждались довольно горячо, и тогда была принята резолюция, в которой говорилось о том, что педвузы и педтехникумы надо сделать производственной единицей, говорилось о задачах подготовки и расширения политехнического кругозора, говорилось, что надо вооружить студентов-учащихся культурой определенного труда, определенными политехническими навыками. Но когда сейчас перечитываешь эту резолюцию, то чувствуешь, как много за эти восемь месяцев случилось, какие сдвиги произошли. Теперь уже эта резолюция звучит чрезвычайно неконкретно. Как раз за эти месяцы развернулось широкой волной соцсоревнование, ударничество; за эти месяцы вопросы организации труда в колхозах привлекают к себе особо большое внимание, все вопросы труда выдвинулись на первый план, особо стали приковывать общее внимание. Поэтому и вопросы политехнизации школы приняли совершенно другой характер, чем это было до сих пор.

13 лет, даже больше, говорили мы о политехнизации школы. Наша школа называется политехнической, но на деле, конечно, политехнического в ней очень мало. Может быть, программы, подход к общественно полезной работе были политехническими, но настоящей политехнической школы, за очень малым исключением, не было. Наша массовая школа даже не была школой трудовой по-настоящему. И вот сейчас наступил такой момент, когда чувствуется, что политехнизм можно протащить в жизнь.

Возьмем вопрос о том, что педвузы и педтехникумы должны стать производственной единицей. Что это значит? Это значит, что они должны перестать быть «учебными заведениями», что они должны составлять органическую часть той большой работы по строительству социализма, которая происходит в стране. Сейчас это социалистическое строительство требует громадных усилий, требует напряжения, и звучит каким-то противоречием, что у нас наши учебные заведения, наши техникумы остаются по-прежнему самыми обыкновенными учебными заведениями. Конечно, отдельные студенты, отдельные бригады ведут довольно большую работу, но эта работа проходит часто не планово, а от случая к случаю. А между тем необходимо, чтобы каждый наш вуз, каждый техникум вел определенную плановую работу, которая укладывалась бы в общий план строительства социализма в данном районе, в данном крае, в данной области. С этой стороны на педвузы и педтехникумы ложится тоже определенная задача.

Мы видим сейчас новые большие кадры, которые еще, конечно, будут все больше и больше расти в связи с введением всеобуча, — кадры учительской молодежи. Эти кадры требуют постоянного инструктажа, требуют постоянной помощи, и естественно, что педтехникумы должны быть такими организациями, которые постоянно помогают учительству, молодому учительству в особенности, ставить по-настоящему, правильно работу. Вопрос политехнизации — вопрос новый. Мы сейчас видим, как этот вопрос уже принимает совершенно неправильный уклон. Очень часто понимают политехнизм таким образом, что надо ребят шестой-седьмой групп отправить на фабрику — и кончено. С другой стороны, политехнизм понимают как сумму определенных навыков — и больше ничего. Так что тут чрезвычайно важно, чтобы был определенный инструктаж этого молодого учительства, чтобы была определенная помощь. Кто же это может сделать, как не вузы и техникумы? Затем целый ряд таких вопросов, как работа с культармейцами; из рабочих, из культпоходников есть много таких, которые охотно пришли бы на помощь политехнической школе, которые приняли бы активное участие в ее работе; участие их чрезвычайно важно, но надо среди них повести очень большую, очень широкую педпропаганду и пропаганду политехнизма. Поэтому наши педвузы и техникумы должны обратиться в такие производственные единицы, которые производят определенную, вполне четко зафиксированную в общем плане работу. Об этом мы говорили восемь месяцев назад, но сейчас это должно стать реальностью.

Другой вопрос — о широте политехнического кругозора, то, о чем записано в этих тезисах.

Что для этого необходимо? Для этого необходима определенная сумма знаний, и не только узких знаний, а и широких знаний в области того, что представляет собой техника, какое она имеет влияние на использование сил природы, как она связывается со всей общественной жизнью, как она влияет на весь общественный уклад. Это основной вопрос, который нужен тем, кто хочет иметь широкий политехнический кругозор. Надо, чтобы было глубокое понимание того момента, который мы переживаем.

У нас хозяйственная задача сейчас — ударная задача, и надо, чтобы эта хозяйственная задача была понятна во всей ее глубине. Тогда только будет у человека действительно широкий политехнический кругозор, потому что политехнический кругозор нельзя суживать только до технического кругозора, этот кругозор должен обнимать целый ряд вопросов.

В свое время, когда ГУС набрасывал схемы программ, он ставил технику, изучение техники, ее развитие центром всех программ и ставил таким образом, что связывал эту технику, с одной стороны, с производительными силами, с использованием производительных сил природы, с другой стороны, рассматривал технику как базу определенного общественного уклада. Но были только схемы. И этот вопрос обсуждался в довольно узких, только педагогических кругах. Интереса он к себе привлекал мало. Но я думаю, что это не случайно, что сейчас вдруг возродился интерес к программам ГУСа. Мне не от одного человека приходилось уже слышать разговоры на тему о первоначальном проекте программ, о схемах программ.

Я помню, под влиянием чего создавались эти программы ГУСа. Когда мы в научно-педагогической секции обсуждали эти программы, то мы базировались на одном высказывании т. Ленина. Когда шли прения по поводу профсоюзов между Владимиром Ильичей, Троцким и Бухариным, то, возражая Бухарину, Владимир Ильич говорил, что Бухарин подходит к вопросу с точки зрения формальной логики, а надо подходить к вопросу с точки зрения диалектической логики. Я приведу цитату из речи Владимира Ильича, чтобы яснее было, как мы хотели строить программы:

«Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и «опосредствования». Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это во-1-х»[49]. Вот когда мы подходили к вопросу изучения техники, мы и старались установить эти «опосредствования» и связи. Отсюда и вытекал тот метод, комплексный метод, который потом исказился до того, что от настоящей увязки, которая вытекает из самой сущности дела, осталось весьма мало.

«Во-2-х, — говорил Владимир Ильич, — диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, «самодвижении» (как говорит иногда Гегель), изменении»[50]. Вот если историю техники излагать марксистски, то это и будет то, что мы возьмем технику в ее развитии, в самодвижении.

«В-З-х, вся человеческая практика должна войти в полное «определение» предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку»[51]. Вот разрешение хозяйственной задачи на данном этапе, в данной конкретной обстановке — это то, что надо в данный момент. Мы старались это развитие техники связать с пониманием действительности.

И последнее, на что указывал Владимир Ильич: «В-4-х, — говорил он, — диалектическая логика учит, что «абстрактной истины нет, истина всегда конкретна», как любил говорить, вслед за Гегелем, покойный Плеханов»[52]. Я думаю, что сейчас, когда мы подходим к вопросу о том, как надо ширить политехнический кругозор, нам опять придется поставить вопрос об изучении техники. Этот вопрос был только в схеме, но по-настоящему он еще не доработан.

Из этого, конечно, не вытекает необходимость создания из всех предметов какого-то единого предмета. Может быть, в школах I ступени этого не избежишь, там отдельных предметов нет, но уже в школах-семилетках в старших группах нужна группировка знаний по предметам, но все-таки необходимо, чтобы существовала внутренняя связь, чтобы была эта связь между различными предметами, чтобы она проходила достаточно красной нитью.

Если мы возьмем программы наших педтехникумов и наших вузов, то мы увидим, что там в центре вопросов сплошь и рядом совсем не стоит вопрос техники. Мы часто видим нагромождение различных предметов, различных деталей, но не увидим ясной увязки. С этой стороны надо пересмотреть наши программы, чтобы они были надлежащим образом связаны, чтобы внутренняя связь между отдельными предметами была достаточно сильна.

Я остановлюсь на программах в связи с широтой кругозора. Еще необходимо пересмотреть все предметы с тем, чтобы они гораздо ближе, непосредственнее увязывались с практикой, чем это есть на самом деле. Это тоже необходимо для расширения политехнического кругозора.

Теперь я перейду к большому вопросу — вопросу о практике на производстве. В тезисах, принятых на II сессии ГУСа, тоже говорилось о том, что эта практика должна идти по двум линиям: с одной стороны, эта практика в педтехникумах и педвузах должна быть чисто производственного характера — практика на заводе, практика в колхозе или совхозе, и, с другой стороны, это должна быть педагогическая практика. Это совершенно верно. И сейчас студенты наших педвузов командируются обыкновенно на производство.

Но, товарищи, вы знаете, что эти командировки на производство не всегда есть по существу дела командировки именно на производство. Недавно мне, например, рассказывали про один педвуз, что студенты-библиотекари, которые из него посылаются на производство, на предприятия, работают в кабинетах, а вовсе не у станков. Это, конечно, совершенно неправильно. Чрезвычайно важно, чтобы будущие руководители политехнизма, строители политехнической школы, сами умели работать у станка, чтобы они дышали производственной атмосферой, чтобы они понимали производство в целом, понимали и с точки зрения технической наблюдали всю организацию труда, и, с другой стороны, понимали бы и роль рабочей силы, а также то, что организует массу, двигает ее, определенным образом поднимает. Это необходимо, и это можно узнать только на производстве, не со слов, не из рассказов, а именно стоя у станка.

Но, конечно, практика на производстве должна быть определенным образом организована. Часто делается таким образом: студенты отправляются на производство без всякой предварительной подготовки, и что там делать — они не знают: не то конфеты в бумажку заворачивать или еще делать какую-нибудь работу. В результате студент, приходящий на производство, как слепой: то, что надо видеть на производстве, он не видит. Ведь что важно? Чтобы, одновременно работая у станка, он в то же время учился понимать это производство. Поэтому мне представляется таким образом, что, прежде чем отправлять студента на производство, необходимо ознакомить его с целями его командировки, с тем, зачем его, собственно, посылают на производство, с какой целью, дать ему какие-то руководящие указания для того, чтобы он мог, работая у станка, наблюдать в то же время то, что делается кругом него.

Возьмем такой вопрос, как составление так называемого паспорта завода. Мы с кабинетом профсоюзов много говорили по этому поводу: как составить паспорт завода, что на заводе надо смотреть, на что надо обратить внимание. Но мы с товарищем, с которым обсуждали этот вопрос, главным образом подходили к заводу с точки зрения изучения рабочей силы. А надо, чтобы инженерский коллектив составил определенный паспорт завода с точки зрения техники: что надо смотреть насчет сырья, что надо смотреть насчет окончательного продукта и как смотреть, на какие стадии разделен весь процесс, через какие цехи проходит процесс обработки этих продуктов, какие есть обслуживающие цехи. Мне кажется, что у нас таких производственных паспортов у завода еще нет. А между тем, прежде чем студент идет на производство, необходимо, чтобы у него был паспорт завода, было определенное представление, что надо смотреть на заводе, на какие стороны обратить внимание. И с точки зрения организации труда и с точки зрения рабочей силы надо на предварительных занятиях подковать в этом отношении студенчество.

А затем задания по определенному производству. Когда группа студентов прикрепляется к определенному заводу, надо, чтобы она имела общее понятие о том, что на заводе надо смотреть, что на нем надо наблюдать, конкретизировала бы это для данного производства. И когда учащийся придет на производство — какую бы мелкую, какую бы черную работу он ни делал, — он придет уже как человек не слепой, а видящий. И тогда то, что он извлечет из своей практики, будет чрезвычайно значительно и в смысле социальной его подготовки, в смысле гораздо более глубокого понимания рабочей среды, и в смысле чисто технических навыков. Конечно, завод сам по себе уже будет иметь на студента очень большое влияние. Вся заряженность, напряженность работы, которая есть, каждодневность этой работы, определенный производственный режим — это определенным образом воспитывает. И поэтому эту школу всякому студенту пройти чрезвычайно важно.

Но чего у нас еще нет? Необходимо, чтобы студент, работающий на производстве, готовящийся к тому, чтобы потом как-то учить ребят, подростков, знакомился с производством; чрезвычайно важно, чтобы он отдавал себе отчет в том, что он видит. Например, он пять дней работает на производстве. Надо, чтобы он записал четко не только то, что он делал — хотя и это необходимо, — также записал все, что он наблюдал, какие мысли приходили ему в голову во время работы, какие недочеты он видел. Вот такая работа будет, конечно, чрезвычайно ценна.

Затем, когда группа студентов, которая работает, обменяется между собой опытом в следующую пятидневку, в пятидневку учебную, то тут все выяснится: они сразу же увидят, что им не хватает таких-то и таких-то знаний по физике или по химии, что у них по обществоведению не хватает таких-то знаний. И здесь важно организовать помощь этим студентам, чтобы они могли те пробелы, которые у них существуют в области теории, заполнить.

Поэтому необходимо, чтобы при преподавании предметов выделялись свободные часы, во время которых преподаватели с этими группами студентов могли бы проводить беседы по отдельным предметам и помогли бы им пополнить недостаток тех знаний, которые у них есть. Вот эта организация работы чрезвычайно важна. Надо, чтобы это было введено как правило, тогда у студентов будет более сознательное отношение к своей работе, без которого настоящий руководитель политехнического образования, конечно, выработаться никогда не сможет.

Надо, чтобы на предприятии в помощь студенческой группе, бригаде, которая работает, была организована какая-то бригада из среды рабочих, которая возьмет шефство над студентами, к ней студенты будут обращаться за советами, за справками; надо, чтобы тут была какая-то товарищеская помощь. Я думаю, что на любом заводе всегда найдется такая группа рабочих, такая бригада, которая поймет, в чем тут дело, если ей будут разъяснены ее задачи, и которая охотно пойдет на помощь студенчеству.

Часто бывает так, что на одном заводе работают, скажем, не только педагоги, но работают студенты и из втузов и из индустриальных техникумов. Важно, чтобы группы студентов-педагогов и студентов из индустриальных вузов и техникумов обменивались между собою опытом, наблюдениями. Что эта работа на производстве необходима — это уже сейчас осознает учительство. Вот т. Чулит с завода «Динамо», где у них школа ФЗС прикреплена к заводу, рассказывает, что учительство сейчас понимает, что ему нужно знать жизнь завода. Там учителя делают так: накануне выходного дня в ночь работают на заводе.

Мне пришлось быть на одних курсах для педагогов Московской области, которые устраивал Рабпрос. Там то же самое говорили о политехнизме. Что бросалось в глаза? Бросалось в глаза, что учительство, и молодое и старое, с большим увлечением относится к этому делу. У меля было такое ощущение — не знаю, насколько это явление можно обобщить, — что среди учительства замечается определенный подъем. Сказывалось это в высказываниях учителей, видно было, что они начинают чувствовать, что они как-то примыкают к рабочему классу, что у них устанавливается какая-то тесная связь с рабочими организациями, это вызывает определенную настроенность, определенный трудовой энтузиазм. Конечно, часто отношение на заводе к учительству еще недостаточно внимательное — это очень мешает, и, несмотря на это, у учительства пробудился определенный интерес к делу, определенная надежда. И думается, что, по мере того как учительство будет становиться ближе к предприятиям, по мере развития политехнизма, это будет расти, учительство начнет себя иначе чувствовать. Этот вопрос имеет большое значение, потому что без увлечения, без определенного интереса дела политехнизации не построишь.

Но вот, вслушиваясь в то, что говорили учителя, я чувствовала, что это только первая ступень, что учитель идет на завод, а что он от завода берет — это еще неясно. Очень пестрые результаты от этого получаются.

Сейчас вливаются все новые и новые кадры рабочих в производство, и очень важна работа с этими кадрами. Студенты, сами учась производству, могут оказать в то же время большую услугу заводу в том отношении, что будут помогать этим новым кадрам осознать, что такое представляет собою завод; они очень много могут сделать для вновь вливающихся рабочих. Тут и работа у станка и общественная работа сольются для них в нечто целое, тут они сами начнут глубже понимать, что такое предприятие. Вот таким представляется мне первый год работы.

Летом надо студентам работать в социалистическом секторе хозяйства. Студент уже получил на заводе определенную зарядку, выработал в себе сознательное отношение к труду, к вопросам организации производства, впитал в себя производственную атмосферу. После этого студент, который поедет в колхоз или совхоз, будет уже более вооружен в смысле политехнизма, чем если бы он поехал сразу, не пройдя определенной школы па производстве.

Важно также, чтобы едущие в совхоз или колхоз вели там сельскохозяйственную работу. Часто у нас едут только что-то обследовать. Вот эти обследования студентами заводов, обследования совхозов или колхозов со стороны, когда студенты сами не работают, — все это раздражает рабочих, раздражает и колхозников. Важно, чтобы студенты, приехавшие в колхоз или совхоз, в то же время работали на огородах, по садоводству, по полеводству, выполняли работу, которая нужна. Проработав на заводе у станка, рядом с рабочими, здесь работая бок о бок с колхозниками, они могут оказать им большую помощь, их роль может оказаться чрезвычайно большой. Они могут рассказать о своих впечатлениях, о своей работе на заводе, познакомить колхозников с организацией труда на заводе, с тем энтузиазмом рабочих, который им приходилось наблюдать, могут рассказать об ударничестве, соцсоревновании и т. д. Все эти рассказы будут сближать их с колхозниками.

Кроме того, сейчас, когда сельское хозяйство у нас поднимается на высшую ступень, вопросы организации труда, вопросы сознательного отношения к труду ставятся по-новому. За последний год в жизни колхозов произошли громадные сдвиги. Вот сейчас приезжают колхозники и рассказывают, какая громадная разница между колхозами прошлого года и теми колхозами, которые сложились сейчас. В прошлом в колхоз шли вообще так, потому что решили, что это — дело хорошее, но как там организоваться, как там работать, как там распределять продукты — этого никто себе ясно не представлял. Это в каждом колхозе шло по-своему. А сейчас четкость работы, распределение труда — все это поднялось на очень значительную высоту. Сейчас нет той пестроты, неорганизованности, которая была первое время в колхозе. Поэтому сейчас, когда студент приедет работать в колхоз и в совхоз, он вступит уже в определенную организацию, организацию, которая ему много дает и которой он может, конечно, дать тоже много. Там ему придется принимать участие в производственных совещаниях, там ему придется вести определенную производственную пропаганду. На этой работе он, несомненно, вырастет. Таким образом, за первый год, поработав на заводе и в колхозе, студент получит довольно большую трудовую зарядку. И на это жалеть времени нечего, потому что тут закладывается основа для всей его дальнейшей деятельности.

Второй год работы на производстве мне представляется таким образом. Тут уже важно, чтобы учащийся-студент подходил к вопросу с педагогической точки зрения. В шестых-седьмых группах уже можно, чтобы ребята шли, на производство. Но ведь надо знать, на какую работу их поставить. И не только с точки зрения того, где можно целесообразно применить рабочую силу подростка, а и с точки зрения того, что даст подростку эта практика. В Иваново-Вознесенске происходила молодежная конференция по изучению текстильной промышленности, довольно большая конференция. Один из участников ее с большим энтузиазмом утверждал, что эта конференция имеет большее значение, чем политехнический съезд. Мне кажется, однако, что у них настоящей увязки с педагогами, психотехниками не было. Может быть, я и ошибаюсь, но из разговоров с товарищами, работавшими над этим делом, у меня создалось такое впечатление. Они рассмотрели все производственные процессы, которые происходят на фабрике, и выделили, как они говорят, 32 процесса, в которых ребята могут принять участие. Что это за 32 процесса, в которых детям можно принимать участие?

Мне попалась книжка, в которой дан анализ разных производственных процессов как раз по текстилю. Но там что рассматривается? На это нельзя пускать ребят, потому что пыли много; тут может быть определенная опасность попасть под машину; там требуется очень большая физическая напряженность — и только. Значит, запрещается то, что не подходит в гигиеническом отношении.

Но мне — кажется, что надо произвести гораздо более глубокий анализ этих процессов, надо определить относительно каждого процесса, что он представляет собой с точки зрения психотехники, какого он требует нервного напряжения, а не только физического напряжения, какой требует ловкости, длительного внимания. Надо все это связать с определенным возрастом, выяснить, как данный процесс в данном возрасте влияет на развитие подростка, физическое, умственное. Взрослому человеку определенная напряженность никакого вреда не приносит, а в возрасте, скажем, 14 лет она может быть очень вредна.

Тут надо разобрать все процессы с точки зрения психотехники и посмотреть, насколько работа в данном процессе поможет укреплению сил, развитию, расширению политехнического кругозора, насколько целесообразна работа именно на данном участке производства. Тут важно подходить не только с точки зрения рабочей силы, не только с той точки зрения — может или не может работать подросток, а с точки зрения интереса подростка, определить, что дает эта работа подростку с точки зрения развития этого подростка. Это нечто другое. Часто процессы, которые считаются легкими, могут оказаться с точки зрения развития совершенно неподходящими по возрасту.

Затем очень важно каждый процесс анализировать с точки зрения политехнизма: что он дает, ширит ли он кругозор, дает ли он какие-нибудь ценные навыки, нужные в любом производстве? Вот такой анализ, анализ производственных процессов, мне кажется, чрезвычайно важно производить студентам на разных предприятиях. Пока у нас этого нет, а без этого трудно говорить, что может дать ребятам участие в производстве, участие на фабрике. Есть очень интересная книжка — сборник воспоминаний рабочих. Она давно напечатана, еще до Октябрьской революции; в ней рабочие описывают свои первые впечатления от работы на производстве. Мне запомнилось воспоминание одного рабочего, как он стремился попасть на производство, как они, мальчата, он и его приятель, тайком пробрались на фабрику. И вот они описывают первые впечатления, как они «очумели» на фабрике от всего производства и как к концу дня не знали, каким образом из этой фабрики выбраться. Целый ряд очень интересных детских переживаний. Эта книжка интересна в том отношении, что она показывает, как иногда желание ребят попасть на производство объясняется только тем, что они не знают трудностей данного производства. Тут особенно важно, чтобы наши психотехники, наши педагоги поработали над этой стороной дела.

Эта сторона дела может выяснить точно так же и то, что именно надо изучать в мастерской. Те мастерские, которые у нас сейчас устраиваются, устраиваются на глазок. Сейчас получен очень интересный отчет из Тулы. Там говорится о прикреплении ФЗС к заводам, как оно проводилось. Там описывается, с одной стороны, большой энтузиазм рабочих. Например, на одной из фабрик рабочие не только оборудовали мастерскую, но постановили отчислять на это дело 2 % заработка.

Но, с другой стороны, там рассказывается, как понимается оборудование школы. Привозит завод два больших станка и выбрасывает их в коридор. Учителя не знают, что с ними делать, и когда они обращаются к заводу:

«Дайте хоть инструкторов каких-нибудь, да и куда мы эти станки разместим», — то им говорят: «Вы с нас спрашивали — получите станки, а до остального нам нет дела».

Конечно, чрезвычайно важно, чтобы мастерская была соответствующим образом оборудована. Мне кажется, что в этом отношении у нас дело обстоит еще довольно первобытно. У нас обыкновенно имеются столярные, слесарные мастерские, и этим дело кончается. А необходимы такие мастерские, которые помогали бы понять известные технологические процессы, известные основы технологии. Этого в мастерских у нас еще совершенно нет. Даже те станки, которые стоят в мастерских, используются совершенно не так, как следует. Изучение материала, лабораторных работ, работ по моделированию, более глубокого изучения машин — этого нет.

Когда читаешь, например, описание мастерской у Форда, то видишь, что там подход совершенно другой. Форд создает школьные мастерские в форме сборочного цеха, где собирают разные части машин. Это дает понимание машины в целом, этому же помогает моделирование машины. Это — чрезвычайно важная вещь, которая дает понимание машины. Это — уже серьезная постановка. Я думаю, что нам к этой серьезной постановке надо подойти. Ведь как мы понимаем политехнизм? Мы не мыслим политехнизма вне соединения производительного труда с обучением. Но часто у нас мастерская сама по себе, а обучение само по себе, настоящей увязки нет, да не то, что настоящей, а никакой увязки между теорией и практикой нет. Есть, правда, отдельные педагоги, которые умело, интуитивно к этому делу подходят. Но надо сказать, что мы этого опыта не имеем, не научились еще его обобщать. У нас очень много случайного в подходе, многое пропадает, дает только результаты в данной школе, но опыт не обобщается. А между тем вопрос о том, что представляет собой мастерская, остается открытым. Когда посмотришь, что у нас есть по трудовым планам в мастерских, то надо сказать, что производственного в них весьма мало. Ну вот делают ножки для табуреток, а потом эти ножки валяются. Как делает Форд? Его мастерские представляют собой часть предприятия. Конечно, необходимо, чтобы наши мастерские тоже имели какую-то производственную целевую установку, или чтобы они составляли часть завода, или имели свою самостоятельную какую-нибудь целевую установку. Надо, чтобы это была не просто какая-то возня у станка или изготовление предметов, которые потом неизвестно куда деваются, а чтобы это была плановая, правильная производственная работа, результаты которой где-то учитываются. Тогда только возможен определенный режим, определенный интерес ребят, определенный длительный интерес к этому делу, возможна та воспитательная задача, которая дается производительным трудом.

Вот, например, когда приходилось читать о том, как поставлены разные профессиональные мастерские во Франции, то, даже когда читаешь, возмущаешься: учащиеся производят прекрасные вещи в техническом отношении, а потом эти вещи отправляются в подвал, потому что считается, что это дело учебное, дело это не должно быть производственным, боятся, как бы не вышло конкуренции с производством, изготовление обходится дешево, ребятам за работу не платят, и вот изготовленные ребятами предметы отправляются в подвал.

То же самое мы видим и в некоторых профессиональных школах Швейцарии. Чтобы не конкурировали предметы, которые производят ребята, с предметами, производимыми на производстве, они продаются по несколько повышенным ценам.

Конечно, такого подхода у нас нет, но у нас есть мастерские, где нет настоящего производства. Плановости в этой работе нет. Обыкновенно, когда приходится видеть разные мастерские, поражает отсутствие плановости в работе. Все это снижает до чрезвычайности ценность работы.

Мне кажется, что второй год практики и на заводе и летом в колхозе или совхозе должен быть уже гораздо теснее связан с чисто педагогическими задачами, с наблюдениями над процессом производства, с наблюдениями над работой ребят.

Я должна тут остановиться на следующем вопросе: у нас сейчас в увлечении политехнизацией часто нарушают, законы по охране труда, слишком рано ребят пускают на производство. Недавно мне рассказывали, что на каком-то заводе видели 11-летних ребят, что уже против всяких правил. Потом, если мы возьмем совхоз или колхоз, то там совершенно непростительное нарушение законов о труде, самых элементарных. Ребята часто работают по 10–12 часов, делают часто какую-нибудь непосильную работу. С этой точки зрения, конечно, необходимо, чтобы студенчество, которое идет на производственную практику, проводило большую работу по линии наблюдений над трудом детей, целесообразностью труда, обдумало бы такие формы участия ребят в общем труде, которые развивали бы ребят, а не надрывали бы их силы.

Я должна сказать, что работы студенчества в этой области поневоле первые годы будут носить характер исследовательский, и в этом отношении, конечно, большие, особые задачи падают на вузы. Я бы думала, что тут нужна точно так же чрезвычайно большая помощь со стороны аспирантуры, которая имеет достаточно времени для самостоятельной работы, для продумывания этого вопроса. Задача эта такая ударная, что очень важно именно на эту работу двинуть силы аспирантуры.

Кроме того, очень важно, чтобы был поставлен вопрос о расширении политехнического кругозора не только среди ребят, но и о расширении политехнического кругозора взрослых рабочих. Надо, чтобы студент вел среди взрослых рабочих производственную пропаганду политехнического характера. Этот вопрос тоже недостаточно разработан. Тут вместе с профсоюзами надо проделать большую работу.

И, наконец, третий год работы студенчества по политехнизму я мыслю так. Здесь уже центр внимания должен быть перенесен на педагогическую практику. Студенты уже работают как педагоги. Практическая работа по устройству мастерских даст очень много. Мне кажется, что вся эта производственно-исследовательская работа студенчества в то же время поможет нам разрешить и ряд больших задач, которые перед нами стоят.

У нас, например, некоторые ставят вопрос о предприятии-школе. Но вопрос о предприятии-школе, о заводе-школе не может, мне кажется, быть разрешен, если не будет проделана работа в той или другой отрасли промышленности по увязке теории с практикой. Я думаю, что производственная работа педагогов поможет разрешению и этого вопроса, потому что покажем в каких областях, как надо поставить преподавание теории так, чтобы она помогла практике.

Параллельно с этим, конечно, возникает и ряд других вопросов. Конечно, главный центр тяжести лежит на педвузах, потому что педвузы должны свой опыт, который они приобретут, передать педтехникумам. Педтехникумами у нас охвачен возраст от 15 до 18 лет, т. е. юная молодежь. Требовать от них большой исследовательской работы нельзя, она им не по силам. Тут надо, чтобы студенты вузов и аспиранты приходили в этом отношении им на помощь.

Нужно развернуть также чрезвычайно большую работу среди культармейцев, которые будут работать в области политехнизации. Очень важно подготовлять кадры рабочих, которые имеют уже определенные навыки и которых надо научить только педагогически подходить к этим вопросам.

Часто рабочий очень хотел бы помочь работе мастерской, но он не знает, как приступить к этому делу. Ему надо дать определенные педагогические указания для того, чтобы помочь ему сделаться преподавателем в таких школах, как школа-семилетка, школа крестьянской молодежи и т. д.

В заключение я хочу остановиться на таком вопросе. У нас сейчас очень в моде вопрос о методе проектов — вопрос, который настолько интересует, что вот сейчас, на собрании, как только сказала слова «метод проектов», так сейчас же часть товарищей взяла карандаши в руки и собирается что-то такое записывать.

Это показывает интерес к этому делу. Метод проектов у нас еще в недостаточной мере освещен. Говорят о том, что все преподавание надо перевести на метод проектов, а что такое метод проектов — еще темна вода во облацех. Прежде всего должна быть определена цель, целевая установка каждого «проекта». Эта целевая установка должна быть педагогически обдумана, затем должны быть обсуждены средства, цели и возможности его проведения. Для этого надо знать, насколько он посилен ребятам, надо обдумать, как тут распределить труд, на чем это распределение труда должно быть основано, как эту работу провести, какие этапы она будет проходить. Только при этом условии метод проектов может учить планированию.

Но прежде всего студенчеству самому надо научиться планировать свою работу. Если они идут на производство с исследовательскими целями, они должны предварительно обсудить между собой и с педагогами, что именно, как именно они будут на производстве наблюдать, чтобы намеченная работа распадалась на ряд задач, которые бы выполнялись в определенный срок. Когда студент сам научится работать по методу проектов, т. е. работать коллективно, с ясной, определенной целевой установкой, с определенным учетом всех сил и средств, путем практического применения своих знаний, то тогда он научится учить и ребят работать целесообразно, правильно планировать свою работу. К сожалению, надо сказать, что мы много говорим о методе проектов, но очень мало имеем еще конкретных целесообразных «проектов 1930 г.»[53].

1930 г.