Лобби и Россия как «неосталинистская автократия»

Лобби и Россия как «неосталинистская автократия»

Программа лобби отличалась от программы Белого дома. Расширяя контакты с ориентирующейся на Запад оппозицией, лобби стремилось привести эту оппозицию к власти, а не только ослабить проводимую Кремлем политику централизации или создать рычаг давления на Россию. Американские критики России просто не верили в какую-то ценность отношений с возникающим «сталинистским государством». Представители лобби считали, что отношения с путинской Россией не могут быть прочными, и США, как в годы «холодной войны», должны готовиться к столкновению с Кремлем. В этом отношении лобби было солидарно с неоконсерваторами, считавшую демократизацию западного типа ключевой предпосылкой становления мира на Среднем Востоке.

Идеологические доводы

Самый важный идеологический вклад лобби заключался в изображении России при Владимире Путине как страны, руководствующейся хорошо сформулированной доктриной, неосоветской и антизападной по природе и сути. В то время, как Россия искала пути консолидации государства и выхода из хаоса 90-х годов, некоторые американские наблюдатели утверждали, что россияне тоскуют о реставрации сталинизма и культивируют в сущности сталинистское мировоззрение, а оно-то может привести к дальнейшей разработке образа внешнего врага и к очередному циклу организованного государством насилия. Лобби представляло эту новую политическую доктрину как учение, основанное на пересмотре истории, авторитаризме и ксенофобии⁸⁷. Пересмотр истории находили в переоценках общественностью роли Сталина в советской истории и в доказательствах сохраняющейся в общественном сознании россиян популярности советского лидера. В некоторых учебниках, к примеру, Сталина, диктатора, проводившего политику изоляции от Запада и террора по отношению к миллионам безвинных людей, пытаются представить как руководителя, по большей части успешно решившего важные задачи государственного строительства. В частности, он провел индустриализацию страны и одержал победу над нацизмом⁸⁸. Обнаружив у почти половины россиян положительную оценку роли Сталина в истории и готовность более чем четверти опрошенных, будь Сталин жив, определенно или, скорее всего, проголосовать за него в случае кандидатуры в президенты России⁸⁹, американские критики России указывали на эти данные как на свидетельства популярности Сталина.

Лобби также сочло новую идеологию Кремля авторитарной и не уважающей права граждан. Американские критики России часто представляют кремлевскую доктрину суверенной демократии (по большей части являющейся реакцией на поддержанные Западом цветные революции) как изощренную и сознательную попытку разработать антизападную идеологию и оправдать репрессии в России⁹⁰. Русофобы утверждали, что политическая система России коррумпирована в самой своей основе и не может принести гражданам России никаких позитивных результатов. Так, Андерс Ослунд из Петерсоновского института международной экономики обвинил президента Путина в краже у государства от 35 до 40 млрд долларов и настаивал на том, что «столь коррумпированная система не может быть очень стабильной»⁹¹. Бывший сотрудник Государственного департамента Пол Гобл в своем блоге одобрил следующее мнение: попытки избранного, но не вступившего в должность президента Дмитрия Медведева бороться с коррупцией ни к чему не приведут, поскольку в России слово «коррупция» стало синонимом слова «Путин», поэтому-то всякая борьба с коррупцией должна быть борьбой против Путина и его окружения⁹². Другие критики России утверждали, что система подавляет свободу СМИ, а также политические и правовые ассоциации⁹³. Кроме того, русофобы провозглашали бессмысленность политической системы или ее пустоту, ничтожность по сравнению с ролью руководителей страны. По словам Энн Эплбаум из газеты The Washington Post, выборы в России стали не чем иным, как «ритуалами», дающими правящим элитам «подобие легитимности»⁹⁴. Иначе говоря, система превратилась в аналог советской системы.

Многие члены лобби обращали особое внимание на репрессиях, проводимых «неосоветским» политическим режимом. Очарование версией, согласно которой агенты советского КГБ захватывают власть и превращают государство в свое владение, сильно ощущалось в культурных продуктах Запада времен «холодной войны»⁹⁵. Эта теория продолжает оказывать влияние на авторов книг о России — таких, например, как Kremlin Rising («Возвышение Кремля») Питера Бейкера и Сьюзен Глассер⁹⁶. Лобби доказывало, что в Кремле правят не сторонники модернизации экономики и не сторонники нормальных отношений с США, а воинствующие бывшие сотрудники КГБ⁹⁷. Шокирующие случаи отравления бывшего секретного сотрудника КГБ Александра Литвиненко или убийства журналиста Анны Политковской связывали с действиями Кремля⁹⁸. Короче говоря, по словам Вацлава Гавела, «Россией правят агенты КГБ и бандиты», и Россия стала «комбинацией худших черт коммунизма и капитализма»⁹⁹.

Новая идеология содержала важную составляющую — ксенофобию, особенно по отношению к Западу. Однако ксенофобия проявляется и в отношении российской власти к проживающим в России этническим меньшинствам. Лобби рассматривает новую Россию как принципиально антиамериканскую по своей идеологии и утверждает, что без веры в иностранных врагов, стремящихся причинить России вред, режим будет очень нестабильным¹⁰⁰. Такую американофобию члены лобби представляли как фундаментальную потребность российской политической системы, а не часть общемировой реакции на гегемонистскую внешнюю политику США и на нежелание США учитывать интересы других стран. Критики России отмечали и рост национализма (направленного прежде всего против нерусских этнических групп), на который якобы все сильнее полагался Кремль в своей политике консолидации власти и общества. Российские же эксперты отмечали, что на протяжении последних десяти лет склонность к этническому национализму оставалась стабильной. Сторонники этнического национализма составляли 12–17 % населения, против этнического национализма выступало более 70 % населения¹⁰¹. Российские эксперты отмечали также, что используемый Кремлем национализм не имел ничего общего с межнациональной ненавистью, носил конструктивный характер и был связан с прогрессивной модернизацией¹⁰². Тем не менее лобби считало Россию страной нарастающего этнического национализма, «поствеймарской» по своей ориентации и сползающей к фашизму на манер Сербии при Слободане Милошевиче¹⁰³.

По мнению лобби, именно этой неосталинистской идеологией руководствуется Кремль в своей политике угнетения, проводимой в самой России и за ее рубежами. Таким образом, был возрожден старый принцип «холодной войны», сводящийся к бичеванию России путем ссылок на ее тоталитарную, в сущности, идеологию. Россию наряду с Китаем все сильнее изображали как страну, обладающую идеологической системой, антагонистичной Западу. Цель этой системы — построение «лиги диктаторов», противостоящей формирующейся «лиге демократий»¹⁰⁴. После того как новый «формат» идеологического противостояния был сформулирован, все постепенно встало на свои места. Лобби получило возможность свалить в одну кучу и «объяснить» одной-единственной идеологической формулой такие разные явления, как попытки России понять свое место в истории, решения, касающиеся зарубежных и доморощенных неправительственных организаций, критика американской внешней политики и случаи межнационального насилия. По мнению лобби, решения ограничить деятельность финансируемых из-за рубежа НКО, в том числе заинтересованных в политическом ослаблении системы, следует рассматривать как решения, продиктованные ксенофобией. Российскую критику политики США в мире представляли как отвлекающие уловки и попытки отвлечь внимание от ошибок самой России. Вспышки межнационального насилия лобби изображало логическим результатом стремления Кремля усилить фобии этнических русских в отношении внутреннего «другого». Само появление концепции суверенной демократии лобби, особенно после мюнхенской речи Путина 2007 года, посчитало доказательством неизбежности превращения России в мощного врага, причем, как и в годы «холодной войны», этого врага надо было сдерживать, а не взаимодействовать с ним.

Действия в поддержку «истинных демократов» в России

Действия лобби, направленные на подрыв политики Кремля, можно свести к поддержке радикальной оппозиции: предоставлению ее активистам политических связей, обучению и финансированию радикальных оппозиционеров и благоприятному освещению их деятельности в СМИ. Выявление и поддержка проамериканских агентов среди российских политиков — непременное условие организации цветной революции, если такой революции суждено произойти в России так, как произошли революции в Грузии и на Украине.

Моральная поддержка российской оппозиции включала многочисленные заявления видных американских политиков, выступавших с осуждением политической системы России и восхвалявших ориентирующихся на Запад критиков. Особо важным в этом отношении был доклад Совета по международным отношениям «Russia’s Wrong Direction (Россия [пошла] в неверном направлении)», в котором развивалась концепция «де-демократизации», или «свертывания демократии», осуществляемого Кремлем¹⁰⁵. В докладе утверждалось, что практика снятия оппозиционных кандидатов с выборов, ограничения их доступа к СМИ и угроз их потенциальным спонсорам стала нормой российской политики¹⁰⁶. Специальная группа руководителей Совета по международным отношениям, в состав которой вошли Джон Эдвардс и Джек Кемп, настаивала на том, что «никто из тех, с кем мы беседовали в Москве», «не утверждал, что Россия является демократией», и угрожали тем, что США могут и не признавать Кремль «легитимной властью»¹⁰⁷. Через два месяца после публикации этого доклада свертывание демократии в России осудил и вице-президент США Дик Чейни¹⁰⁸. Сходным образом отреагировал на президентские выборы в России сенатор Джон Маккейн, который, призывая к более жесткой политике США в отношении Кремля, заявил, что «народ России возвращается во времена, когда у него не было права на свободные выборы и свободного общества»¹⁰⁹.

Политическую оппозицию Кремлю также продвигали с помощью показаний, которые давались конгрессу США экспертами, выступавшими на мероприятиях, организованных вашингтонскими научно-аналитическими центрами. Уже в начале 2005 года глава «Проекта переходных демократий» Брюс П. Джексон заявил, что больше «нельзя говорить об отступлении демократии в России», — вместо этого следует говорить о том, что «демократия в России убита»¹¹⁰. Со временем стало увеличиваться число свидетелей, обвиняющих Кремль в нарушениях прав человека и в политических убийствах. Эти люди утверждали, что «Америка имеет дело с мафиозным режимом, применяющим грабительскую тактику и для достижения своих целей полагающимся на коррупцию и запугивание»¹¹¹. Американские «мозговые центры» стали площадками, на которых приветствовали «членов российской оппозиции». С этими людьми вели дружеские дискуссии и публиковали благожелательные для российских оппозиционеров работы¹¹². Такие дискуссии проходили в Американском институте предпринимательства, Фонде Карнеги за международный мир, в Фонде «Наследие» и в других организациях. Например, весной 2008 года Американский институт предпринимательства организовал панельную дискуссию с участием Бориса Немцова и Владимира Рыжкова. В дискуссии участвовали также представители Михаила Касьянова и Владимира Буковского. Критики Путина рассказали о причинах неэффективности своего противодействия Кремлю и привели доводы в пользу более жесткого давления США на Россию¹¹³.

Российские оппозиционеры наладили тесные личные связи с представителями американского политического класса. Так, у бывшего чемпиона мира по шахматам, одного из лидеров коалиции «Другая Россия» Гарри Каспарова сложились особые отношения с американскими консервативными кругами, связанными с The Wall Street Journal и Центром политики безопасности. Завязались эти отношения еще в горбачевскую эпоху, когда Каспаров в 1991 году получил от Центра политики безопасности награду «Хранитель пламени» за сопротивление коммунизму и распространение демократии. Эту награду дают «лицам, посвятившим свою публичную карьеру защите США и американских ценностей по всему миру». В числе награжденных этим званием — Рональд Рейган (1995 год), Ньют Гингрич (1996 год), Дональд Рамсфельд (1998 год) и Пол Вулфовиц (2002 год)¹¹⁴. Позднее Каспаров стал членом созданного Центром политики безопасности Национального консультативного совета по национальной безопасности и поддерживал связи с другими консервативными организациями¹¹⁵. Как пишущий редактор The Wall Street Journal Каспаров регулярно осуждал «империю» и «тиранию» Путина и поддерживал рекомендуемую правыми политику в нападках газеты на Кремль¹¹⁶. В частности, Каспаров с одобрением отозвался об утверждении Маккейна о том, что перспектива появления его, Маккейна, в Белом доме наводит ужас на авторитарных лидеров во всем мире¹¹⁷. Другие российские оппозиционеры обзавелись своими связями в американском истеблишменте. Вице-президент Чейни, наладив контакт с Михаилом Саакашвили и Виктором Ющенко еще до их избрания президентами Грузии и Украины, подружился и с самыми яростными критиками Путина, такими как Владимир Рыжков¹¹⁸.

Слияние радикальных критиков Кремля в России с их американскими покровителями сказывалось и на американской политике: некоторые политические предложения лобби, связанные с борьбой против «автократии» Путина, были придуманы российскими вестернизаторами. Призывы американских политиков наказать Кремль путем исключения России из западных организаций и отказа России в других формах международного признания походили на призывы российских радикальных критиков, требующих от Запада бойкота саммита «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, отказа кремлевским чиновникам во въездных визах и блокировки им доступа к зарубежным банковским счетам¹¹⁹.

Правительство США предоставляет неправительственным организациям значительную поддержку, и лобби охотно пользовалось ей для подготовки и финансирования своей деятельности. Как сообщал Государственный департамент, финансируемые США неправительственные организации предоставляли поддержку организациям, осуществляющим контроль за выборами, и обучали активистов политических партий, представителей СМИ и организаций гражданского общества¹²⁰. И все же американские критики Кремля требовали еще большей финансовой помощи и жаловались на проведенные администрацией «радикальные сокращения» программ помощи группам гражданского общества в России. Так, председатель комитета палаты представителей конгресса США по международным отношениям, конгрессмен-демократ от штата Калифорния Том Лантос заявил: «В то время, когда сторонников демократической реформы, господства закона и прав человека убивают или отправляют в сибирские ГУЛАГи, не следует лишать эти группы жизненно важной поддержки»¹²¹. Занимаясь организацией цветной революции в России, критики Путина полагались и на финансовую помощь находящихся в изгнании российских олигархов¹²².

Крайне важную роль в продвижении «подлинных демократов» в России играют СМИ. Широко освещая антикремлевские протесты, СМИ способствовали созданию образа российских оппозиционеров как популярных политиков, пользующихся значительной поддержкой и популярностью, хотя, на самом деле, рейтинги этих политиков в России составляли политически незаметные 1–2 %. Во время президентских выборов в России СМИ пытались заставить правительство США более критически относится к Кремлю и оказать б?льшую поддержку ориентирующейся на Запад оппозиции. Примечательно, что американские печатные издания и сайты откликнулись на избрание Дмитрия Медведева заголовками вроде «Потемкинские выборы» (The Washington Post), «Пиная труп российской демократии» (The New York Times), «Перетасовка менеджмента в компании «Russia, Inc.» (Фонд «Наследие»), «Путин навсегда» (New Republic) и «Миниатюрная копия Путин» (The New York Times)¹²³. Все эти заголовки намекали на полную зависимость нового президента от старого. По меньшей мере в некоторых случаях сообщения СМИ были основаны на подсказках российских критиков Путина. Например, в марте 2008 года газета Eurasia Daily Monitor сообщила о том, что во время визита в Москву государственный секретарь Кондолиза Райс и министр обороны Роберт Гейтс действовали по совету Министерства иностранных дел России и встречались с представителями оппозиции, рекомендованными МИД РФ, отказавшись от встреч с самыми яростными критиками Кремля, такими как бывший премьер-министр России Михаил Касьянов и бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров¹²⁴. Эта статья указывала в качестве источника информации сайт Kasparov.ru, но позднее это сообщение было опровергнуто пресс-атташе посольства США в Москве¹²⁵. Не менее важным было и то, что СМИ уделяли значительное место изложению взглядов антикремлевских политиков и представителей гражданского общества. И те и другие были сравнительно малоизвестными и одновременно смутными персонажами¹²⁶.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.